Песня на двоих. Альтернативная история

В голосе капитана звучали знакомые материнские интонации, нечто среднее между «Слава Богу, ты цел» и «Я удавлю тебя собственными руками». (Лоис Макмастер Буджолд) И я не помню, кем был, и не знаю, кем стал. Но кровь моя теперь сильнее, чем сталь. (БГ, “Любовь во время войны”) Знаменитая актриса Аллама Фуэнтес сидела в своей гримерной перед зеркалом и привычными, машинальными движениями снимала грим. Занятие само по себе не слишком веселое - когда вглядываешься пристально в свое лицо, начинающее стареть. И пусть этого не видят окружающие, но ты-то видишь и знаешь! Юбилейный спектакль - постановка “Цветка Каррьоны” прошел с блеском, Аллама подверглась шумному и многоречивому натиску почитателей. Кого только не было в зале! Даже Его Величество почтил, так сказать. Конечно же, ей было приятно! Но сейчас она предпочитала остаться одной. И посмотреть все букеты и письма, что доставили в ее гримерную. Там должно быть письмо от Диего. Обязательно! В такой день сын не мог не прислать ей цветы и хотя бы короткую записку с поздравлением. Но сколько Аллама не перебирала букеты с вложенными в них карточками - того, что она ждала больше всего, не находилось. Это было странно. От своего царственного родственника маэстрина знала, что, несмотря на окончание войны, сын выполняет очередное “особое задание” для короля Ортана, и ей по-прежнему небезопасно знать, где он. Но особые задания были и прежде, и тогда шла война! А письма всё равно были… А теперь нет. Она еще раз перебрала записки, письма, даже визитные карточки - ничего! Приглашения, объяснения в любви, опять приглашение на ужин, в чей-то замок… Знакомого, родного почерка не было. Она узнала бы его даже измененным! - Маэстрина Аллама! - царственный родственник возник на пороге собственной персоной - с ослепительной улыбкой и роскошным букетом, перевязанным золотой ленточкой. - Вы прекрасны. Как всегда. Последний акт невозможно смотреть без слез! Глаза у короля и в самом деле были заплаканы. - Благодарю, Орландо, - Аллама с поклоном приняла букет, ответила на поцелуй и не удержалась от маленького невинного кокетства: - Надеюсь, ты и вправду так думаешь, а не просто хочешь сделать мне приятное. - Я хочу сделать приятное! - улыбнулся полуэльф. - Но я действительно говорю правду. Это было… пронзительно! Зрители в восторге! Я же эмпат, я точно знаю. Вообще после войны люди острее реагируют, чем раньше. - Да, пожалуй, - машинально ответила актриса, явно думая о чем-то другом. - Сколько же народу вас уже поздравило, я вижу! И правильно! - король посмотрел на море цветов в вазах и без них. - Да, очень много! - улыбнулась Аллама. - Вот только от Диего ничего нет, а ведь он всегда… И осеклась, ощутив, как отчаянно заколотилось сердце. Потому что лицо короля внезапно дрогнуло, словно от боли, и стало каким-то испуганным и растерянным, в эльфийских глазах метнулась паника. - Он… он, конечно же, скоро напишет! - запинаясь, неуверенно произнес Орландо. - Ваше величество… - начала актриса, чувствуя, что, кажется, первый раз в жизни не владеет вполне своим голосом - он прозвучал хрипло, как чужой. - Орландо! Полуэльф попытался состроить спокойную и доброжелательную физиономию. Получилось плохо. Физиономия была потерянная и виноватая. - Орландо, а ведь ты знаешь, что с ним… Говори! Я не могу так больше! Он жив? Только не ври мне, я почувствую - хоть я и не эмпат! Аллама Фуэнтес встала и вцепилась взглядом в лицо короля. Она была высокой, и глаза женщины были на одном уровне с глазами Плаксы. Полуэльф даже поежился от пронизывающего взгляда. - Да… все уже хорошо, маэстрина! Никакой опасности, так сам мэтр Истран сказал! - пылко заверил король, окончательно перепугав взволнованную женщину. - Мэтр Истран, придворный маг Ортана? Орландо, что случилось? Мне что, на колени перед тобою встать?! Я должна знать, что с моим сыном! Глаза женщины горели, а рука сжала плечо короля так, что ему стало больно. - Маэстрина Аллама, не волнуйтесь! - взмолился полуэльф. - Все уже хорошо. Опасность миновала. Я его предупреждал, но вы же знаете, какой он… - О чем предупреждал?! Левая рука актрисы стиснула второе плечо несчастного полуэльфа. - Маэстрина! Хорошо… я расскажу… присядьте, пожалуйста. Аллама неохотно присела в кресло, не отрывая взгляд от короля. Орландо опустился на стул напротив и заговорил, нервно потирая руки: - Мне приснился сон… Я вижу иногда… то, что сбывается… И я увидел Диего… на сцене… и кровь у него на рубашке… Я предупреждал его! - На сцене, - машинально повторила Аллама со слабым удивлением. - Что произошло?! Не тяни! - Он ведь сейчас играет в театре, - слабо улыбнулся Орландо, - в драматическом спектакле! И не только… и в мюзикле тоже… Так вот, на репетиции другой актер выстрелил в него! - Как это - выстрелил? - оторопело произнесла маэстрина. Что это за театр, где барды на репетиции стреляют друг в друга? - Как можно… Они что, с настоящим оружием репетировали? И что, наконец, с Диего? - Ему уже лучше! Сделали операцию, он в больнице, выздоравливает… А стрелять - никто не должен был стрелять. Того парня заколдовали, по всей видимости, он действовал не по своей воле… - В какой он больнице? - Аллама решительно встала. - Довольно с меня этих государственных тайн и секретных миссий. Я хочу видеть своего сына, и немедленно! - Но… он в другой стране, в Ортане, в клинике мэтрессы Кинг, - нашелся Орландо. - Не можете же вы ехать прямо сейчас, уже вечер близко, а ведь надо собраться, и еще... - Ваше величество, - укоризненно прервала его маэстрина. - Я и не собираюсь никуда ехать. Если я не ошибаюсь, передо мною сейчас стоит маг-телепортист. Орландо, ты же кабальеро, и проводишь даму? - Нуу… мне ведь нужно… вы же понимаете, моя дорогая… - пролепетал король в совершеннейшей растерянности. - Знать ориентиры, да? Но ведь ты же был у него! И попробуй мне только соври, что это не так! Собираться мне нужно, как же… сейчас надену другое платье, и всё! Или ты мне предлагаешь взять с собой пару-тройку чемоданов?! - Н-н-нет, конечно, - покорно ответил совершенно деморализованный полуэльф. - Тогда подожди меня в коридоре! - приказала Аллама. - Я буду готова через пять… нет, три минуты! А если ты удерешь, то я… вступлю в Союз Прогрессивных Сил! Орландо молча повиновался. Аллама Фуэнтес появилась через три с половиной минуты - что было, по мнению короля, неслыханным результатом для обычной женщины, а уж для актрисы тем более! Но Аллама никогда не была обычной… - Вы готовы? - задал Орландо почти не требующий ответа вопрос. Аллама и не ответила, только вскинула голову и сказала тихо и с укором: - А ведь ты давно знал, где он… Совести у вас обоих нет! * * * Кантор полулежал на подушках, уставившись в подаренный Шелларом альбом и задумчиво жуя карандаш. Никак не вытанцовывалась заключительная тема увертюры, которую можно было бы исполнять перед последним действием спектакля... В первое мгновение, увидев заклубившийся посреди палаты портальный туман, Кантор недовольно нахмурился - вот сейчас, кажется, он ухватил ускользающую мысль, а тут... Ну да ладно! Вообще-то Плаксе он был рад. Раненый отчаянно скучал, тем больше, чем лучше себя чувствовал. Увертюра никуда не денется, а поболтать с бывшим учеником... а вот интересно, не догадался ли тот принести что-нибудь выпить? Король был не один. Опираясь на его руку, из телепорта выступила очень красивая женщина с такими же, как у Орландо, эльфийскими глазами. Бывший убийца выронил карандаш и тихо произнес: - Мама… А Аллама Фуэнтес не сказала ничего. Она просто кинулась вперед и прижала к груди голову своего давно пропавшего сына.