Супруг Бога

Автор вернулся в цивилизацию, и он бодр, могуч и весел, как енот-полоскун в брачный период. Так что теперь главы будут появляться достаточно регулярно!!! Я с удивлением отметил, что нечленораздельные вопли дикарей стали мне вполне понятны. Правда, менее отвратительными они от этого не стали. Дикари со смаком обсуждали проведённую казнь, говорили, как будет довольна Великая Богиня кровавым жертвоприношением, а также очень подробно высказывались о нашей судьбе. То есть, о моей и последнего оставшегося в живых пленника. Нас предполагалось казнить не просто так, а с изюминкой – распять и оставить умирать под солнцем, выпустить кишки и насыпать в животы каменной соли, поймать парочку каких-то уххов и привязать их к нашим телам, а потом начать их жечь, так чтобы обезумевшие животные терзали нашу плоть, и так далее, и тому подобное… Однако первый пункт во всех предложениях оставался неизменным – групповое изнасилование, а тот, кто остался бы в живых дольше, должен был сменить нынешнюю жертву, которая ещё конвульсивно подергивалась на верхушке гигантского фаллоса. Мрак и ужас, короче. Мне оставалось только поражаться дикарской фантазии и их же немыслимой жестокости, а мелкий поганец, как я и предполагал, оказавшийся местным колдуном, и его свита только одобрительно кивали на каждое подобное предложение. Между тем поспело их отвратительное варево, и появившиеся с охапками хвороста подростки – в отличие от взрослых абсолютно нагие и без каких-либо татуировок – побросали свою ношу и принялись стаскивать котлы с огня, вытаскивать их жутковатое содержимое и быстро раскладывать его на огромных полукруглых плотных листьях какого-то растения. А я вновь закрыл глаза – видеть это у меня уже не было никаких сил. Затем, судя по звукам, дикари приступили к трапезе, и поляну наполнили чавканье и бульканье, поскольку предварительно всё те же подростки притащили несколько больших глиняных сосудов с напитком. Напиток явно был алкогольным, поскольку языки дикарей стали заплетаться, голоса стали неразборчивыми, они стали завывать малочленораздельные песнопения о собственных великих подвигах, славном Аррухе – так именовали мелкого колдунишку – и Великой Богине, которая дарует им власть и бессмертие. Короче, перепились все достаточно быстро, потом подростки собрали обглоданные кости, сложили их в одно место аккуратной кучкой и попытались навести в лагере какое-то подобие порядка. Самим им, как я понял, поужинать так и не удалось. Тушки изжарившихся животных взрослые охотники оставили себе на завтрак, а человечину есть подросткам было не по чину – как я понял, подобной привилегией пользовались только взрослые. Затем пьянка вступила в последнюю фазу, подходящую под определение «дикая разнузданная оргия», ибо охотники вновь возжелали плотских удовольствий. На сей раз несчастные пацаны вынуждены были удовлетворять своих взрослых соплеменников – кто одного, а кто и двоих-троих. Никто для этой цели уединиться и не подумал – нередко особо симпатичного парнишку пускали по кругу, пока бедолага не терял сознание от таких коллективных ласк. Конечно, с подростками обходились не так жестоко, как с пленниками, но, в общем, хорошего в этой сцене тоже было мало. Я скосил глаза и попытался разглядеть лицо сидящего неподалёку пленника – его красивое лицо было похоже на застывшую маску ненависти и презрения, и эти его чувства я понимал и разделял полностью. И ещё я подумал, что если уж мне и удастся удрать с помощью Восьмой Звезды – я ни за что не брошу парня с этими нелюдями. Ну, хоть руки и ноги освобожу, что ли – он местный, наверняка сможет удрать к своим. Коллективное веселье продолжалось ещё какое-то время, затем неумеренное употребление алкоголя и сексуальная разнузданность стали выводить дикарей из игры одного за другим, храпящих тел на поляне становилось всё больше, а те из подростков, кто ещё был в состоянии двигаться, утаскивали своих товарищей в шалаши и пытались оказать какую-никакую помощь. Наконец всё стихло, и я попытался позвать Восьмую Звезду. Но в этот самый момент из леса к стоянке бросились бесшумные тёмные тени. Сначала я не понял, что это, но, когда пригляделся, увидел вооружённых охотников с копьями и медными ножами в руках. Их татуировки были похожи на татуировки пленников, и я понял, что это соплеменники явились выручать своих, но опоздали. Вновь прибывшие действовали весьма деловито и быстро – они своими медными ножами перерезали глотки храпящим врагам, да так сноровисто, что очнуться не успел никто. Единственным из взрослых, кого они оставили в живых, был мелкий колдун. Его упаковали со всей тщательностью, воткнули в рот кляп и повытаскивали из шалашей не сопротивлявшихся – да и вряд ли они могли сопротивляться после того, что с ними учинили – подростков. В это время один из нападавших перерезал верёвки, удерживавшие сына вождя, и помог ему подняться, а остальные немедленно бросились его обнимать и хлопать по плечам. Освобождённый пленник немедленно указал на меня, и меня тоже освободили. Охотник, который помог мне подняться, с некоторым удивлением посмотрел на меня, затем на камень на моей груди. Я с удивлением понял, что, в отличие от предыдущих дикарей, эти камень видели. Интересненько… И что это значит? - «Я позвал их, - зазвучал у меня в голове голосок Восьмой Звезды, - эти хухлы не такие, они более цивилизованные, не приносят кровавых жертв и не едят человечину. К тому же… Они сохранили веру в моего Создателя». - «Да что ты? – удивился я. – Они поклоняются Лотару?» - «Да, - отозвался голосок, - они знают, что ты Предназначенный…» Однако продолжить эту занимательную беседу нам не дал высокий крепкий мужчина на вид лет сорока, который сначала обнимал освобождённого пленника, и явное их сходство говорило о том, что это его отец, а потом подошёл ко мне и вежливо склонил голову, прижав руку к груди: - Я приветствую тебя, Предназначенный! Жаль, что я увидел тебя при столь печальных обстоятельствах, но коварство Богини не знает предела. Наши юные воины проходили Посвящение и должны были находиться в лесу не менее месяца, дабы показать навыки охоты и увидеть во сне то животное, которое станет каждому его защитником и охранником. На время обряда Посвящения вражда между племенами прекращается – так было всегда, и мы думали, что так будет и впредь. Но наши подлые противники напали на юношей, и в стычке многие погибли или были тяжело ранены. А те же, кто попал в плен… ты видел их участь. Наше племя лишилось многих юношей, которые стали бы славными охотниками, и горе наше велико. Сейчас мы соорудим погребальный костёр, это единственное, что мы можем сделать, чтобы похоронить их останки достойно. А для подлых врагов мы выроем глубокую яму и засыплем её землёй, ведь даже врагов нельзя оставлять без погребения. Но души их не смогут уйти с дымом к звёздам и переродиться заново. - Что ж, это справедливо, - вздохнул я. После всего, что я видел, это наказание казалось мне даже слишком мягким. Но для этих людей с их первобытным мышлением кара была убийственно сильной. Я заметил, как взятые в плен подростки дружно побледнели. - А как вы поступите с ними? – тихо спросил я. - У злобных уххов рождаются только злобные уххи, - спокойно сказал вождь, - их следует повесить, другой казни они недостойны, ибо они не охотники. - Но… - прошептал я, - с ними и так обходились достаточно плохо - издевались и насиловали. Чем они провинились? - Да, наши противники всегда так обходятся с подростками, не вошедшими в возраст охотника, - мрачно отозвался вождь. – Они считают, что таким образом, подрастая, те будут жестокими и сильными. И они правы. Из злобных щенков вырастают злобные твари, не способные к состраданию и жалости. Их следует повесить! Мне снова заплохело, и я стал убеждать вождя пощадить подростков. Он лишь усмехнулся, и я глазом моргнуть не успел, как стоял под подходящей веточкой местного деревца, сильно напоминавшего аццкий гибрид пальмы с сосной, а на шее у меня уютно устроилась верёвочная петля. Вождь же поднял руку и произнёс: - Этот чужестранец просил меня пощадить вас, глупые щенки ухха! И я сделаю это. Но пощажу я только одного из вас – того, кто первым затянет петлю у него на шее. Я слегка обалдел от этого воспитательного момента, однако абсолютное большинство мальчишек с отвращением сделали жесты отрицания. И только двое бросились к деревцу с явным намерением взобраться на него и заработать себе свободу таким мерзким способом. Первый уже схватился за нижние ветви, но второй, ухватив его за ногу, притянул к себе и от души приложил башкой о ствол. Парнишка дёрнулся и затих, от сильного удара из его носа и ушей потекла кровь, и у меня возникли сомнения в том, что он вообще остался в живых. Второй же уже готов был взобраться на ствол дерева, но один из охотников по команде вождя схватил его и удержал, вывернув назад локти. - Прикончить этих двоих! – с отвращением в голосе приказал вождь. Схваченный подросток стал вопить о том, что это нечестно, что он выполнил всё, что от него требовали, что его должны отпустить… Державший его воин просто коротким резким жестом свернул ему шею, и крик оборвался внезапно, так, словно его выключили. Меня вновь замутило, я пошатнулся, но упасть мне не дали, наоборот, петлю с шеи сняли, усадили на травку и дали выпить чего-то кисленького, после чего способность соображать ко мне вернулась. - Мы не причинили бы тебе вреда, Предназначенный… - мягко сказал вождь. – Но ты ещё очень юн, очень добр и веришь в хорошее во всех людях. Но не все могут оценить доброту и великодушие. Извлеки из этого урок. Однако остальные… думаю, они не безнадёжны. И вождь обратился уже к перепуганным донельзя подросткам: - Я пощажу вас! Но отпускать и не подумаю! Наше племя потеряло слишком много юношей, достойных стать воинами, поэтому вы будете жить в семьях, потерявших сыновей, на положении рабов и слуг. Но если вы будете преданы новому племени, то у вас будет шанс стать воинами, охотниками и защитниками… либо навсегда остаться рабами. Но всё здесь зависит только от вас. И да, - спокойным, даже скучным голосом закончил вождь, - за попытку побега – немедленная смерть. Всё. После этой речи вождь повернулся к подросткам спиной и вновь обратился ко мне: - Я прошу тебя быть нашим гостем, Предназначенный. Прости, что не назвал тебе моё имя сразу – меня зовут Ночная Птица, а моего сына – Каменный Тростник. Если бы не твоя Звезда, позвавшая нас, мы не нашли бы наших врагов так скоро. - Всё равно получилось слишком поздно… - прошептал я, опустив глаза. - Мы сможем хотя бы похоронить то, что осталось… - ответил вождь. – Многим из наших погибших за всю многолетнюю вражду с племенем Красных Уххов не дано было и этого. Не рви своё сердце – это ведь не ты напал на нас, не ты мучил пленников… Красные Уххи давно были бы стёрты с лица земли, ибо они нарушают все законы, установленные нашими предками, но Богиня им покровительствует. Только поэтому они оскверняют ещё эту благословенную землю. - Но у вас такое горе, - возразил я. - Это так, - ответил вождь. – Однако твоё появление, Предназначенный, немного уменьшит ту боль, которую испытают многие мои соплеменники. Оно покажет, что Предначертанное уже сбывается. - Возможно, вы правы, - тихо ответил я, - но мне нужно вернуться туда, откуда меня перенесла злая воля Богини. Я беспокоюсь за Артола… Он… - Ты сможешь вернуться, - отозвался вождь, - а за воплощение Лотара не беспокойся. Его не так легко уничтожить. К тому же… - Что? – живо спросил я. - Разве твоя Звезда не сообщила тебе, что он уже на пути сюда? Что??? И эта стекляшка противная молчит, как рыба об лёд?