Люблю его

      Она провела рукой по его кудрявым волосам. Джейн заснул после дозы обезболивающего. Это были тяжелые сутки для них обоих. Было около пяти часов вечера, день клонился к закату. Они долго просидели в допросной, прежде чем Эббот все-таки добился того, чтобы Джейну не предъявляли обвинение. Уставшие, но счастливые, они снова вернулись в гостиницу. Рука в руке. Не говоря друг другу ни слова.       Лисбон валилась с ног от усталости, но она понимала, что не сможет спокойно заснуть, прежде чем не сообщит одному человеку о том, что случилось. Он, как никто другой, заслуживает правды.       Тереза тяжело вздохнула, взяла мобильный и вышла на балкон. Она увидела кучу непринятых звонков и сообщений из Вашингтона: "Тереза, почему тебя нет в самолете?", "Тереза, ответь на звонок!", "Тереза, ты в порядке? Я волнуюсь, перезвони мне, как только сможешь", "Что с тобой?!". Лисбон прикрыла глаза. Это тяжелее, чем она представляла. Она набрала номер Маркуса. Он взял трубку после первого же гудка:       — Боже, Тереза! Ну наконец-то! Что происходит? У тебя что-то случилось?       — Привет, Маркус, — Лисбон говорила приглушенным, вкрадчивым голосом.       — Что с тобой?!       Лисбон закусила губу и возвела глаза к небу.       — Тереза, не молчи, прошу.       — Прости, Маркус. Прости, что не позвонила раньше. Я... мне надо кое-что сказать тебе.       — Скажи мне, что у вас просто затянулось расследование, — Пайк пытался шутить, но по интонации его голоса было слышно, как он переживает.       — Нет, Маркус, нет. Мы уже раскрыли дело. Я... просто я... не смогла уехать, — Лисбон вновь тяжело вдохнула, сжимая кулак так, что ногти до боли впились в кожу.       — Эм... ясно, — Маркус издал нервный смешок. — Я просто чего-то не понимаю, Тереза. Если тебе нужно ещё время, хорошо, просто такое место в Вашингтоне ждать не будет, — он говорил все это на одном дыхании. — Здесь нечего бояться. Я знаю, что ты привыкла к независимости, но такие перемены пойдут только на пользу, я буду поддерживать тебя. Или, если дело в свадьбе, то мы можем обождать, не будем торопиться, я же не давлю на тебя. Просто приезжай, и уже здесь мы точно определимся в наших желаниях...       — Маркус, — Лисбон перебила его своим тихим голоском, — прости меня, но я уже определилась.       — О чем ты говоришь? — Маркус искренне не понимал, как могли произойти такие резкие перемены.       — Прости, но я не приеду.       Наступила пауза. Лисбон ждала его приговора, но он молчал. Лишь спустя около минуты, он спросил:       — Что у тебя случилось, Тереза? Я не понимаю, мне казалось, что ты счастлива, готова сделать шаг вперед, пойти навстречу новой жизни. Я сделал что-то не так? Чем-то тебя обидел? Или мне не стоило уезжать, так как ты изначально не хотела в Вашингтон? Мы ещё можем всё исправить, ведь я люблю тебя, Тереза, — протараторил он срывающимся голосом.       — Но я не люблю тебя.       Всё. Вот так выносят приговоры. В трубке снова настала тишина, было слышно лишь его тяжелое дыхание.       — Вот как? — он нервно рассмеялся. — А что это тогда было? Что там у тебя вообще происходит?!       — Дело в не тебе, Маркус, а во мне...       — И в Джейне? Да? Ведь так?       Вновь воцарилась неловкая пауза. Лисбон собиралась с духом.       — Прости меня... прости что лгала, но клянусь, я не хотела тебя расстраивать или использовать, — говорила она запинающимся тоном. — Я сама не могла разобраться в том, что происходит на самом деле. У нас... с Джейном всё так сложно.       — Я – полный идиот. Не хотел замечать, говорил себе, что все это пустяки. Ведь вы через столько прошли вместе. Не хотел замечать ваших взглядов украдкой, ваших ссор, его ночной приход к тебе домой тогда. Друзья? Коллеги? Как глупо...       — Маркус, прости... — у Лисбон выступили слезы.       — Ловко же вы обвели меня вокруг пальца. Чувствую себя полным кретином. Словно ангел–хранитель, который свел вас вместе, — складывалось ощущение, что Маркус тоже готов заплакать, — но, Тереза, послушай, если ты в чем-то не уверена, или действительно так запуталась, как говоришь, мы можем ещё попробовать, если тебе необходимо время... — он сделал ещё одну попытку.       — Маркус... подожди... я не хочу этого. Я так виновата перед тобой... — слезы все-таки покатились из её глаз, и она продолжила срывающимся шепотом, — но я так люблю его, — Лисбон прикрыла рот рукой, чтобы не разбудить Джейна своими рыданиями. Словно только сейчас, в этом разговоре, она действительно осознала, что произошло в последние сутки её жизни.       — Ты прав, мы с Джейном через столько прошли вместе. И я не верила, что мы... когда-нибудь... сможем быть вместе... но, боже, я так его люблю. В последние двенадцать лет я уже не представляла жизни без него. Наша связь настолько глубока, что я не могу передать словами это чувство. Я просто не могу без него. И кажется, что за эти два года его отсутствия, мои чувства только обострились. Я не хотела причинять тебе боль, но мы с ним не могли разобраться в том, что происходит, так как это было нелегко после всего, через что мы прошли, после стольких лет отрицания. Но сейчас я не могу отказаться от этого чувства, от него. Я люблю его, Маркус.       И вновь повисла тишина. Пайку требовалось время, чтобы переварить услышанное.       — Я понял тебя, Тереза. И мне тоже жаль, что все так получилось. Ответь мне только на один вопрос. Это — единственное, что важно для меня. Ты счастлива?       Тереза улыбнулась сквозь слезы от посетившего её чувства дежавю.       — Я очень счастлива, — произнесла она на выдохе. Её опьянял сам факт того, что теперь она действительно говорила искренне. Теперь всё было искренне.       — Тогда я... счастлив за тебя. Прощай, Тереза, — произнес он шепотом.       — Прощай, Маркус... и прости меня.       В трубке послышались гудки. Лисбон нажала кнопку отбоя и замерла, глядя на океан. Её дыхание стало ровнее. Наконец спокойствие поселилось в её душе. Неожиданно сзади её обхватили такие родные руки. Она прижалась спиной к его груди. Джейн лишь сильнее притянул Лисбон к себе.       — Я разбудила тебя?       — Я не могу спать, когда ты так переживаешь, — прошептал он хриплым голосом ей на ушко, от чего у Лисбон пошли мурашки. — Ты в порядке?       — Все хорошо. Ты слышал весь разговор?       — Да.       — Теперь всё позади, — она прикрыла его руки своими.       Пару минут они простояли, наблюдая за волнами океана. Тишину нарушил Джейн:       — Люблю тебя, — произнес он дрожащим голосом.       Она повернулась к нему и вновь чуть не расплакалась от щенячьего взгляда Джейна, который словно не верил в свое обретенное счастье.       — Люблю тебя, — и её губы накрыли его, унося их в счастливую реальность.