Фикшен такой фан

За процессом перемывания клубники и откручивания ей хвостиков Сверхзло наблюдает практически так же внимательно, как в своё время за вязанием. Новая, ещё неосвоенная деятельность вызывает в нем жгучий интерес. Подозреваю, интерес такой жгучий ещё и потому, что я кое-что кое-кому откручиваю. Пусть не головы вражинам, а хвостики ягодам, это всё равно привлекательно. И процесс идет без перемен ровно до тех пор, пока я, открутив очередной хвостик, не застываю на месте без движения совершенно, а на волю не вырывается придушенный шёпот: - Ха-а-а-а-а-а... - имя тянется на выдохе, я просто в ступоре. Не ожидавший таких поворотов Хан шустро отодвигает меня от раковины, разворачивает к себе и прослеживает мой полный ужаса взгляд, прикованный к очередной, ничем не примечательной ягоде. Непримечательной, пока не присмотришься. А когда присмотришься, то впадаешь в ужас и ступор (мой вариант), глубокое недоумение и переход к решительным действиям (его вариант). Из самой сердцевины ягоды, стоило открутить несчастный хвостик, полезли тонюсенькие и пренеприятнейшие многоножки. Наблюдая мой длящийся ужас, плавно набирающий обороты по мере приближения жутких созданий непосредственно к пальцам, Хан решительно отбирает у меня клубничину, оглядывает её ещё раз, очень внимательно, а после ничтоже сумняшеся вышвыривает в форточку. Благо, внизу лесопосадки. Я медленно отхожу и выдыхаю, с некоторой опаской глядя на оставшиеся полведра ягод. Впрочем, не даю иррациональному страху одержать над собой верх и продолжаю благородное дело отвинчивания зелени. Ощущения как у сапера. Отстранившийся было опять Хан смотрит скептически. В конце концов не выдерживает и мягко отстраняет меня, сопровождая жест решительным взглядом, тоже, мол, хочет попробовать кому-то что-то пооткручивать. Давно, мол, не практиковался. Не уступить ему невозможно, но я делаю это с облегчением и наблюдаю хладнокровное Сверхзло с его выверенными движениями. Противные многоножки попадаются ещё раз, но былого ажиотажа не вызывают. А я, любуясь демонстративно зловещим выкидыванием их в окно, размышляю, как мне с ним повезло. Даже многоножки не приводят его в ужас. Настоящий сверхчеловек.