Как тяжело быть бабой или Мамочка, у меня грудь!

      Рин пришла в себя некоторыми часами позже. Голова страшно болела, и для того, чтобы приоткрыть веки, потребовался максимум усилий. Когда она их приоткрыла, то обомлела от шока. Она была подвешена на огромном кресте. Руки и ноги были плотно скреплены стальными прутами. Эти странные оковы находились посередине громадного начерченного краской круга, значение которого Рин так и не смогла вспомнить. Вокруг него, в специальной промежности, были небольшие склады, где лежало оружие, ножи, молитвословы. Это было до крайней степени непонятно. Вдруг рядом раздались шаркающие шаги.       - Очнулась наконец, моя дорогая внучка? – о, этот чёртов ехидный голос. Рин поджала губы и зло выкрикнула       - Что ты задумал, старый хрен?!       В руках мужчины блеснула Курикара. Рин дёрнулась, в попытке освободиться. Тем временем, старик вытянул меч перед собой и едва слышно что-то забормотал. Остальные, как хор, вторили ему следом. От их молитв, вдруг начали истекать кровью предметы, которые были внутри круга. Кровь как-то странно свернулась, и мощными потоками с разных сторон полилась в центральное изображение пятиконечной звезды. Это было воистину страшное зрелище. Вдруг, мужчина прекратил молиться и вынул меч из ножен, громко произнося:       - Кровь презренного демона! Яви нам Врата Ада!       Девушку обхватило синее пламя. Не дожидаясь какой-либо реакции с её стороны, мужчина вдруг воткнул Курикару прямо на ветвь круга.       Рин издала нечеловеческий вой. Трудно было представить, что испытывал человек, когда так кричал. У Окумуры было ощущение, что ей просто на просто ломают все кости разом. Боль была жуткая, и девушка не смогла сдержать слёзы. Голос аж хрипел от надрывного крика, а руки колотились, в попытках освободиться. * * *       - Что вы делаете?!       Новый паладин появился на поле боя совершенно внезапно. Юкио с содроганием смотрел, как его сестра извивается от адской боли на кресте. Изо всех отверстий у неё лилась алая кровь, которой она периодически кашляла.       - А не видно? – его дед, Эрнст Фридерик Эгин, растянул губы в безумной улыбке. – Я приношу Рин в жертву с той целью, чтобы она открыла врата Геенны.       Лицо Окумуры-младшего на миг приобрело обезумевшею от страха гримасу, но он быстро совладал с собой. Шумно выдохнув, он как-то гортанно выкрикнул:       - Вы солгали! Вы говорили, что Рин станет обычным человеком!       - Повторюсь, Рин будет принесена в жертву. А затем, - он довольно усмехнулся. – Потомки будут восхвалять её, как героиню, которая покончила с Адским миром.       Парень задрожал. Юкио в какой-то момент ощутил, что ему не хватает воздуха. Он смотрел, как его сестра орала, и сквозь слёзы она выблёвывала собственную кровь. Зрелище было невыносимое. Рука судорожно дёрнулась к пистолету, когда ехидный голос старика заставил парня помедлить.       - Хотя, есть ещё один выход, - начал он. – Рин – изученное создание, демон. Однако, ты же – второй сын Сатаны, - парень мгновенно напрягся. – А значит, в тебе есть та толика неизученной силы. Которая может помочь нам открыть врата. Ведь открыть и закрыть их может только один.       Мужчина замолчал, а Юкио словно собирался с мыслями. Парня колотило так, как не колотило даже во время смерти отца.       - Что же ты выберешь, Окумура Юкио? Спасти своего не до брата и умереть самому, или же, оставить открытие врат на эту хрупкую девушку? * * *       Рин не знала, сколько её так ломало. Глаза были готовы вытечь от такого давления, а из носа, казалось, вытекал уже обгорелый мозг. Девушка даже не понимала, чем её пытали. Электрическими импульсами или же действительно настоящим пламенем. Хотя, ей было плевать. Было просто дико больно. Эта боль сводила с ума, и Окумура-старшая могла бы лишиться рассудка, если бы эта адская пытка не прекратилась бы.       - Восславь своего младшего брата, дочь Сатаны, - послышался столь ненавистный голос этого старика. – Твоя кровь сыграла неплохую роль, но его кровь будет решающим оттенком в этой пьесе!       - Ю-юкио, - с трудом произнесла Рин, захлёбываясь в собственной крови и силясь не потерять сознание. – Что ты творишь?       - Я открою врата, Рин, - спокойно произнёс парень, снимая одним шагом покойницу-сестру с жертвоприношенческого одра. – Прости меня.       С этими словами Юкио черканул ножом по запястьям и медленно, ступая по собственной крови, подошёл к вратам. Девушка протянула руку к брату, и тут же слёзы по её щекам покатились вниз – Окумура-младший ухнул в эту кровавую нищу.       - Нет, брат, нет, - тихо шептала она, подползая к кровавым вратам. – Умоляю тебя, нет.       Однако, тела юноши не было видно на поверхности. По всей площади грохотал голос арий, что невероятно злило Рин. Девушка сжала кулаки, заставляя на истерзанное сознание наплыть ярость. Получалось плохо. Рин мутило от собственной крови.       Когда девушка была готова скользнуть в объятия обморока, вдруг, врата Геенны пронзились ярким столбом синего пламени. Послышались вскрики – тела арий и других экзорцистов стали воспламенятся. Кровь забурлила, и оттуда плавно выплыли два ярко-синих сгустка.       Окумура-старшая остолбенела.       Сатана и Юкио.       Облик Отца малость удивил девушку: она ожидала, что это будет какой-нибудь старикан, однако же, нет. Он чем-то напоминал Широ Фуджимото в молодости: чёрный, как сажа, костюм, и небольшой ворох седых волос на голове. Возможно, он выглядел так, потому что тело отца-настоятеля было последним, которое он принимал.       Но внимание от Сатаны быстро перебежало к брату.       Не смотря на то, что глаза заплыли от крови, девушка видела, какой у брата был взгляд. Это был не Окумура Юкио. Это был совершенно незнакомый парень. Тело его преобразилось от влияния пламени: на руках удлинились ногти, во рту, без сомнения, выросли клыки, а уши стали похожи на эльфийские.       - Ю-юкио, - вновь произнесла Рин, и, не выдержав, уронила голову на кровавую дорожку. * * *       - Т-твою мать, что здесь происходит?!       Сказать, что весь этот месяц – а если быть точнее, месяц и три дня – экзваеры были в шоке – ничего не сказать. Для начала, они были повергнуты просто в ошеломительный ужас, когда увидели, что их бывший одногруппник, а ныне одногруппница, Окумура Рин, являлась дочерью Сатаны. Но даже не это повлияло на них столько, сколько то, что однажды учитель Цубаки сказал им, что Рин приговорена к казни, как порочное существо. Вот тогда-то сокурсники и взбесились. Увы, ректора в академии не было, а для связи с Ватиканом у начинающих экзорцистов не было полномочий. Учитель Окумура, так же, как и ректор пропал с занятий, а Киригакурэ отмалчивалась.       Само собой, ребята сначала растерялись: Бон разозлился не на шутку. Он не мог принять того факта, что доселе хороший парень, с которым они выпивали, и после прикольная девчонка олицетворяли собой отродье Дьявола. Его бесило в этом факте абсолютно всё: начиная с раннего неведенья этой информации, и заканчивая её априори неприятием.       Однако, на защиту девочки встала Камики. Уж что-что, а этого от неё никто не ожидал. А потом, почему-то пришло такое осознание, что Рин в этом не виновата. Просто вот так. Просто не виновата. Ведь никто не выбирает своих родителей, верно? И именно поэтому и Юкио, и Рин просто не повезло. В какой-то момент, учитель Цубаки проговорился о месте и времени, и однокурсники пошли спасать подругу.       Каждый сомневался, стоит ли? Но, нога в ногу, экзваеры пёрлись к своей цели. Киригакурэ осталась бороться с паладином, а студенты проскользнули на крышу академии. И замерли прямо на входе.       Почти все экзорцисты были объяты синим пламенем. Внутри кровавого круга были очерчены две фигуры. Одна из них принадлежала Юкио, а вторая…       - О Господи, Рин!       Голос принадлежал Шиеми. Остальные повернули головы в сторону, куда смотрела блондинка, и обомлели. В луже собственной крови лежала старшая Окумура. Её грудь тяжело вздымалась, и было видно, что девушка едва восстанавливается.       - Приди, Мессия!       Голос принадлежал новому главе. Он вознёс руки к нему, смотря, как из самолёта вылетела громадная бомба.       - Твою мать, берём Окумуру и валим!       Рюджи с Шимой быстро подбежали к лежащей без сознания девушке, подхватив её под руки, ломанулись назад, к чёрному выходу. Бон оглянулся, с удивлением обнаружив, что две фигуры пропали. А затем, в чёрную бездну упала Мессия, замелькав разноцветными огнями. * * *       Рин была слишком слаба, однако, превозмогая боль, она открыла глаза. Сугуро, который держал её на руках, тяжело дышал. Её зрачки удивлённо расширились, когда она увидела побоище, произошедшее на крыше академии Истинного Креста.       Экзорцисты валялись то там, то тут: кто-то был едва жив, кто-то просто потерял сознание. Того старика не было видно. Зато, у самых врат, стояли две знакомые ей фигуры. Она чуть приподнялась, и встретилась глазами со своим младшим братом. В глазах его была полная покорность, а сама окантовка была не голубой, как раньше, а жёлтой, с кошачьим зрачком.       Рин дёрнулась от боли внутри груди. Превозмогая себя, она скатилась с Бона под всеобщий судорожный вздох, и побежала вперёд.       - Юкио! – громко крикнула она. – Пожалуйста, приди в себя, Юкио!       - Закройся, Рин!       Парень вдруг махнул рукой, и на девушку налетел поток синего пламени.       - Ну же, сынок, где твои манеры? – прогрохотал голос, от которого Рин съёжилась – исковерканный голос Широ. – Твоя сестра нужна нам, ты же знаешь.       - Да, пап, - Юкио покладисто согласился и криво улыбнулся сестре. – Идём с нами, Рин?       - Что? – Окумура-старшая аж поперхнулась. Ярость вновь захватывала её. – Сатана?! Что ты с ним сделал, ублюдок?!       - Да, твой папочка вернулся, моя детка! – на всю площадь грянул сумасшедший смех. – Иди сюда, обнимашки будут!       - Пошёл ты, придурок! – рявкнула девушка, утирая кровь из носа.       - А, вот как мы заговорили, - Сатана вновь разразился воистину дьявольским смехом. – Значит, тут с тобой Мефисто наигрался, верно? Может, снова хочешь назад мальчиком стать? – Дьявол усмехнулся, видя, как Рин против её же воли перекорёжило. – Впрочем, напрасная трата сил. Ты нужна для большего предназначения.       - А хер тебе не показать? – Окумура показала ему средний палец. – Ублюдочный ублюдок! Хрена с два я тебе Юкио отдам!       - Вы нужны мне оба, - Сатана развёл руки в стороны. – Для того чтобы без прорех открыть врата вы нужны вдвоём. В противном случае, одного – хоть он и выполнит миссию – утащит в Геенну. Долго ж ждать пришлось, пока мои крошки подрастут.       - Давай же, Рин, - вступил в разговор Юкио. – Освободи себя и примкни к нам.       Девушка покрылась мурашками. Нет. Это был не её младший брат. Чудовище, которое его захватило, было необходимо уничтожить. Курикара была воткнута рядом с ней, и Рин ухватилась за неё, чувствуя, как пламя начинает приятно обжигать кожу.       - А ну-ка, - прорычала она, выбегая вперёд. – Верни мне моего Юкио!       Сатана только дьявольски расхохотался, смотря на то, как дочка летит на него, направляя меч. Он ловко уклонился в сторону, после чего лёгким взмахом вмазал Рин по щеке. Девушка, подавившись кровью, отлетела в сторону. Она слышала, как вскрикнули одногруппники и попытались подбежать к ней. Однако, рёв Юкио заставил старшую Окумуру поднять голову и сжаться: брат был разъярён.       - Пошли отсюда, надоедливые букашки!       Рин вскрикнула, смотря на то, как чёрный вихрь летит и сбивает с ног Рюдзи, Рэндзо, Конэко, Идзуму и Шиеми.       - Мелкие паразиты, - прорычал парень. – Я вас всех испепелю.       На его руках зажглось яркое пламя, Рин попятилась назад, хотя прекрасно понимала, что не успеет загородить друзей. Сатана довольно хохотал и хрюкал, приговаривая:       - Вперёд, сынку! – верещал он. – Покажи, кто тут главный!       Мощный огонь ворвался вперёд, и Рин истерически заорала, срываясь с места. Однако, поток вдруг раздвинулся на две стороны, а затем и вовсе исчез. Сюра, которая дала отпор пламени, посмотрела на Окумуру-старшую. Почему-то, в её взгляде читалось уважение. Она что-то шепнула Морияме, и та, кивнув, что-то проговорила фамильяру. Зелёный человечек выпустил из себя подобие пушистых одуванчиков, которые унесли раненых одногруппников.       - Спасибо, Шиеми, - тихо произнесла Рин и стиснула Курикару. Предстоит ещё отстаивать сражение за брата.       - Я отвлекаю Сатану, ты спасаешь очкарика, - тихо проговорила неоткуда взявшаяся Сюра. – Идёт?       Девушка, не кивая, бросается вперёд, прямо на Юкио. Парень лишь усмехается, после чего его очки слишком дьявольски сверкнули в темноте ночи. Рин еле успела отпрыгнуть от того места, где рядом, из неоткуда, вспыхнуло пламя. Но, однако, не зря Рин по настоянию младшего не прогуливала физ-ру. Реакция была не идеальной, но впечатляющей.       - Юки, вернись!       Рин взяло зло. Она даже близко не могла подобраться к брату, так как тот атаковал на расстоянии. Девушку такое зло взяло, что она зарычала, и мощный столб пламени полетел в его сторону. Юкио поморщился, и было видно, что атака его задела. Рин усмехнулась, и пошла в контрнаступление. * * *       - Хм, младший пожертвовал своим телом ради сестрёнки. Как интересно.       - Брат, ты и это сумел предусмотреть?       Два демона висели прямо над побоищем. Амаймон – повелитель Земли – опёрся на кресло брата и с равнодушием взирал на разгорающеюся сцену снизу, посасывая леденец. А вот Мефисто вовсю наслаждался картиной. Он удобно закинул ногу за ногу, одной рукой подперев щёку и усмехаясь от удовольствия.       - Возможно, Амаймон, - мужчина отхлебнул чаю из кружки, позволяя чайнику долить ещё. – Ты не хуже меня знаешь возможности моих сил. Однако, смотреть на это действительно занимательно.       - Ты не думаешь, что всё-таки это нечестно? – вдруг произнёс король Земли, смотря, как Рин бьётся на неравных с Отцом.       - О, ты заговорил о чести? – Фель усмехнувшись потрепал брата по голове. – Не прошли мучения даром, замечательно. Хотя, - он задумчиво потеребил бородку. – Возможно, ты прав. Следует немного уравнять права.       Мефисто щёлкнул пальцами, с полуулыбкой наблюдая за тем, как округляются глаза старшей Окумуры, когда прямо в её руках Курикара вдруг разломилась на множество осколков.       И прямо рядом с ними вспыхнул огромный столб Синего пламени.       - Ну вот и возвратилась наша сестричка, Амай! – Фелес захлопал в ладоши. – Ты рад?       - Несказанно.