Куплю, недорого

Дождь уже закончился, и теплые лучи задорными солнечными зайчиками скакали по лужам. Горожане радовались, то и дело был слышен смех и веселая болтовня. И никто не замечал его, мрачную фигуру в темном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Никто не хотел его замечать. Облако грусти, тень безысходности… Он просто не вписывался в жизнерадостную картину городских улиц, залитых солнечным светом. Темный силуэт долго бродил по мощеным улицам, будто бесцельно. Но он искал. Что? Что-нибудь, что могло бы возродить его желание жить. Парень свернул за угол в тенистый переулок и, пройдя несколько шагов, оказался на другой улице. Вернее на другой улице. О ней знали только Авторы, да и то, немногие. По крайней мере, ему так казалось – он нечасто видел здесь людей. Все больше своих братьев и сестер. Но если люди его просто не замечали, то крылатые создания, называемые людьми Музами, только делали вид, и не упускали момента, чтобы поглумиться над ним. Белокрылые зазнайки парили над землей, следуя за воодушевленным человеком, своим Автором, который всем сердцем прикипел к крылатой и ни за что ее не бросит – такие презренно фыркали, едва завидев его унылую фигуру. Кто-то просто шел рядом, спрятав крылья, и вдохновенно о чем-то болтал – эти еще могли сжалиться и подкинуть улыбку или добрый взгляд… Чистые чувства – все, что ему нужно, но сейчас – невозможная роскошь. Кто Автор без Музы? Кто он без своего Автора?.. Но сейчас улица пустовала. Только в самом ее конце на углу дома виднелись две фигуры. Подойдя ближе, парень узнал белокрылую, и уже было хотел свернуть и уйти прочь, чтобы не стать снова объектом для насмешек, но его взгляд зацепился за другую фигуру, уныло сидевшую на ступеньках крыльца. Парень даже приостановился, не веря своим глазам: это был Автор. Нет, Муза и Автор всегда гуляют вместе – иногда эта улица просто кишела парочками. Но было в этом Авторе что-то не то, словно из него вынули стержень творчества, что превращал человека в Автора, объединял его с Музой. Автор, а это была миловидная девушка, безвольной тряпичной куклой сидела на ступеньках, скрыв лицо за волосами. Но если бы искры творчества не было, они бы потеряли друг друга, а так – белокрылая нахалка, совершенно опьяневшая от чувств, зазывает поглядеть на свой «товар». Парень скривил губы, не понимая, что именно его злит: наглость Музы, называющей Автора товаром, утверждающей, что Автор себя изжила, или безвольность последней, не способной отказать той, что иссушает, не давая ничего взамен. Привыкшая к полной палитре чувств, разве способна белокрылая понять, что такое потерять своего Автора и растягивать удовольствие, смакуя каждую каплю накопленных однажды эмоций. Разве способна она заметить, что ее безмолвный Автор переполнена чувствами, которые она безрассудно отвергает. Она тоже «делает вид», стала слишком переборчивой. И он таким был, но она ушла, его Автор оставила его. Он до сих пор иногда приходит к ней в палату, когда никого нет, и сидит у ее койки, глядя на неподвижное тело. Она почти умерла, но он не оставляет надежды, что однажды его Автор придет в себя, выздоровеет и они снова смогут творить вместе. Глупая мечта. Пока это случится, он погибнет. Просто от истощения. Автор с Музой – одно целое, и когда кто-то уходит, другой страдает. Как вот эта девушка. Парень достал маленький кожаный мешочек и с теплотой взглянул на него. Это все, что осталось. Должно хватить, нахалка просит всего ничего – стаканчик. Но Автор – Поэт, а он всегда обходил стихи стороной. Задавая Музе глупые, совершенно ненужные вопросы, он пытался решить, правильно ли поступает. Такого Автора нечасто встретишь, а Муза пытается сбагрить по дешевке. Но нужен ли ему Поэт, вернее, что он может дать Поэту? Оправдается ли его и без того слабая надежда или последние, самые дорогие крупицы чистых чувств его Автора уйдут напрасно. Не сбежит ли Поэт назад, к своей единственной, которая сейчас так ловко накручивает цену?.. Взглянув на Поэта, парень понял: не сбежит. Уж он-то постарается. И пусть его Автор вернется к жизни, и пусть у них с Поэтом ничего не получится, но сейчас он наконец нашел то, что искал. Злорадная ухмылка озарила лицо парня. Однажды Муза поймет, чего лишилась, да будет поздно. Завернув за угол, парень сбросил свой плащ, освободив и крылья. Большие, смолянисто-черные, они, всегда тусклые, казалось, даже заблестели на солнце. Он снова был Музом, дарящим тепло и вдохновение. Дома их с Поэтом ждал горячий чай, уютный плед и приятная, более не гнетущая тишина, в которой обязательно родится что-то непременно хорошее.