Nothing Happens to Me

Джим очень медленно поднимался по лестнице. Слушая, как поскрипывают ступени под его неторопливыми шагами, Джон буквально извелся, пытаясь сохранить специально заготовленный к встрече независимый вид. Доктор Уотсон сначала сел в кресло, закинув ногу на ногу и сцепив замочком руки, но понял, что в таком положении ему придется смотреть на Мориарти снизу вверх, и вскочил. Встал к столу, засунув одну руку в карман джинсов, а другой – опираясь на спинку стула, почувствовал себя глупо, отошел к окну и в результате просто присел на подоконник, несколько нервно глядя на приоткрытую дверь. Дверь распахнулась полностью, словно от удара, и Джим шагнул в гостиную. Он бросил странный взгляд на Джона, потом неторопливо оглядел комнату. Покосился в сторону спальни Шерлока и словно прислушался. Затем снова остановил темный внимательный взор на докторе. Джон смотрел на него с легким недоумением, и его, наконец, осенило. – Ты думал, что это ловушка. Мориарти чуть приподнял брови. – Я не исключал такой возможности. – Но все равно приехал. – Ты позвал. Почему-то дышать носом стало неудобно, и Джон приоткрыл губы, чувствуя потребность в большем количестве воздуха. Джим снял пальто, расстегнул пиджак и присел на подлокотник кресла. – Ловушки нет, – Джон отвел взгляд, вздохнул и снова уставился на криминального консультанта. – Хотя ты ее, конечно, заслужил. Несколько секунд Джим смотрел серьезно, потом лицо его сморщилось, губы растянула лукавая улыбка. – Недурной план, да? Джон не счел нужным ответить. Мориарти перестал хихикать и с показной тревожностью сдвинул брови. – Как Шерлок среагировал? – Неоднозначно. Джим снова посерьезнел. Влажный бархатный взор скользнул по Джону вниз до коричневых замшевых ботинок, потом снова поднялся вверх, на лицо, и доктор Уотсон ощутил, что, словно гребаный идиот, краснеет. Твою мать… – Джим, – он несколько раз глотнул, смачивая пересохшее горло, – нам нужно поговорить. – Поговорить? – голос прозвучал удивленно и разочарованно. – Я вообще-то надеялся, что мы займемся чем-то совсем другим. – Разве это предполагалось? – Джон позволил себе немного издевки. – В смысле? – Ну, ты, помнится, хотел восторжествовать над Шерлоком, завладев тем, что он считает исключительно своей собственностью, – Джон слегка прикусил нижнюю губу. – Ты это сделал. – Джон… – Я просто уточняю: ты меня поимел – твоя цель достигнута? Мориарти хмыкнул, но как-то невесело, и опустил аккуратно причесанную голову. Некоторое время в комнате царило молчание. Потом Джим встал и подошел к Джону поближе. – А почему я не сделал этого во время нашего первого… – он слегка изогнул края губ, – …свидания, ты не хочешь спросить? Джон тоже поднялся. – А что мне спрашивать, я и так знаю, – спокойно заявил он и, глядя прямо в глубину темно-карих и явно чуть встревоженных глаз, продолжил: – Потому что в тот день я хотел не тебя. Мориарти отпрянул и повернулся к Джону спиной. Доктор Уотсон завороженно смотрел на его спину, думая, что легко бы мог воспользоваться ситуацией, и понимал, что точно этого не сделает. – Джон! – Джим резко обернулся и вперил в доктора настойчивый взор. – Нам же было хорошо вместе. Обещаю, – он сдающимся жестом поднял вверх ладони, – больше никаких веревок… – Джим, ты же знаешь, – Джон криво улыбнулся, – тебе со мной и не нужны никакие веревки… Взгляд Джима обжигал, и доктор Уотсон опустил глаза, спасаясь от ожогов. – Только все равно… – он сосредоточенно смотрел на щегольские ботинки криминального консультанта, – мое место не рядом с тобой. И даже не потому, – поторопился он продолжить, – что оно рядом с Шерлоком, а потому, – Джон снова встретился взглядом с Мориарти, – что рядом с тобой вообще нет никакого места… Он неловко пожал плечами. – Это… не для тебя. Джим помолчал, внимательно и серьезно глядя Джону в глаза, потом усмехнулся. – Какое здравомыслие… Что ж, – он одобряюще кивнул, – ты прав. Теперь отвернулся Джон, уставившись за окно, на серо-коричневую стену здания напротив. – Однако… – голос Джима звучал глухо и сдержанно, – я слишком хочу тебя сейчас, чтобы просто так уйти. Он медленно придвинулся ближе и прижался к Джону возбужденным членом. И доктор Уотсон ужаснулся страстности своего желания сделать так, чтобы между означенной частью тела и его собственной задницей не оказалось никаких преград. Он закрыл глаза, а Джим обхватил его за пояс одной рукой, прижимая к себе, а другой аккуратно залезая спереди под полосатый джемпер. Ладонь криминального консультанта погладила Джону живот, прогулявшись по коже над ремнем, затем поползла выше. Добралась до груди и задержалась, лаская. Палец коснулся соска, нежно обвел его и снова коснулся, раздразнивая. – Джим! – Джон перехватил его ладонь через джемпер. – Я… Он обернулся, решительно отталкивая от себя Мориарти. Тот опустил руки, медленно и глубоко дыша. – Подожди, – попросил Джон, чувствуя, как внутри сладко замирает от тяжелого темного взгляда. – Я… я готов пойти тебе навстречу, но… при одном условии… – Все что угодно, – Джим снова ухватил Джона за ремень, притягивая к себе. – Все что угодно, только… – он чуть оскалился, – не прогоняй меня сейчас. – Это будет последний раз. Горячие губы Мориарти слегка коснулись рта Джона. – Уверен? – Вполне. – Как скажешь, – томно промурлыкал Джим. Он обхватил Джона за шею, и поцеловал, властно раздвигая ему губы и глубоко проникая языком, и у того зазвенело в ушах от зашкалившего вожделения. Разбитую Шерлоком губу резануло. Джон почувствовал вкус крови, и чуть слышно застонал Джиму в рот. – Что это? – хрипло поинтересовался Мориарти, слизав капельку крови с губы Джона. – Расплата, – усмехнулся тот. – За грехи. Джим отстранился и, не сводя с доктора Уотсона чуть насмешливого взора, принялся раздеваться. Разулся, снял пиджак, развязал галстук, вытащил из брюк рубашку и, расстегнув, скинул с плеч. Не торопясь, стянул брюки и носки, оставшись лишь в одних темно-серых боксерах. Постоял немного, потом развел руки в стороны, словно спрашивая – ну как? – Хорош, – Джон чуть вытянул губы, удерживая улыбку, и скромненько потупил взгляд. Мориарти чуть повел плечами и потянул джемпер Джона вверх. Доктор Уотсон поднял руки, позволяя снять с себя одежду. Мориарти бросил его джемпер на стол и отошел на пару шагов. – Дальше сам. Ощущая легкую слабость, все-таки немного робея и еще больше возбуждаясь от собственного повиновения, Джон присел, развязывая шнурки, снял ботинки, расстегнул ремень, стянул брюки, избавился от носков. Джим снова приблизился к нему и нежно погладил слегка повлажневший трикотаж трусов. – Ах, – доктор Уотсон резко выдохнул и обхватил руку Мориарти своей, крепче прижимая ее к себе. – Давай на диван, – скомандовал беззастенчиво ухмыляющийся криминальный консультант. Джон послушно залез на указанный предмет мебели, встав на колени спиной к Джиму. – Я даже не знаю, что меня больше заводит, – тихо пробормотал Мориарти и медленно провел языком по плечу Джона, от края руки до основания шеи, – твое упрямство и строптивый характер, – он проделал то же самое с другим плечом, – или эта неожиданная покорность и готовность отдаться. Он взъерошил Джону коротко стриженые волосы, поглаживая пальцами затылок, и доктор Уотсон чуть запрокинул голову, отзываясь на ласку. Вторая ладонь Джима легла на беззащитное горло, и Джон часто задышал, млея от ощущения абсолютной уязвимости. Ладонь чуть сжала горло, потом медленно двинулась вниз. Нигде особо не задержавшись, добралась до трусов, пальцы, щекоча, пробежались между резинкой и кожей. Джон инстинктивно поджал живот, и рука Джима скользнула под трикотаж ниже. Чуть сжала член, пощекотала мошонку и, обхватив промежность, замерла, словно наслаждаясь собственной властью. – Раздень меня, – задыхаясь, тихо попросил Джон, – сними... – Обязательно, – проворковал Джим и, слегка прихватив зубами любовника за плечо, резким движением оголил ему зад. – Черт, – выдохнул Джон, шире раздвигая колени и обхватывая собственный член. Пальцы Джима скользнули по его ягодицам, слегка разведя их, коснулись ануса. – Еще болит? – томным голосом полюбопытствовал Мориарти. – Немного, – был вынужден признаться доктор Уотсон. Джим обхватил горячими ладонями бока Джона и прижался губами к позвонку у основания шеи. Потом медленно двинулся вниз, вдоль позвоночника, целуя и лаская кожу языком. И чем ниже спускался Джим, тем сильнее нервничал доктор Уотсон. Когда, Джим, встав на колени, слегка пощекотал языком Джону копчик, доктор, наконец, не выдержал. – Джим, не надо! – Джон шевельнул попой, отстраняясь от бессовестно бесстыдных губ. – Спокойно, Джон, – криминальный консультант потянул зад доктора на себя, возвращая его в исходное положение, – тебе понравится… Он ласково раздвинул ягодицы и коснулся языком нежной кожи ануса. – Твою мать! – Джон согнулся, вцепившись в край диванной подушки и уткнувшись лбом в изысканные обои миссис Хадсон, совершенно непристойным образом подставляя задницу под нос Джиму. Язык Мориарти то порхал, невесомо касаясь поверхности, то вдруг с силой толкался внутрь, раздвигая становящуюся все более податливой плоть. – Черт! Черт! Черт! – едва слышно стенал Джон, весь покрытый горячими мурашками и с такой силой упираясь головой в стену, словно желая продавить в ней дыру. – Господи, Джим… Тяжело дыша, Мориарти поднялся с колен, потянулся к пиджаку и достал флакон с лубрикантом. Щедро выдавил на ладонь, закрутил крышку и бросил флакон на диван. Джон ждал, по-прежнему согнувшись и уронив голову на скрещенные поверх диванной спинки руки. Джим мазнул гелем анус доктора, потом тщательно растер остатки между ладонями, обхватил одной рукой член Джона, а два пальца другой осторожно ввел ему в зад. – О, боже… – Джон застонал, выпрямляясь и выгибая спину, одновременно насаживаясь на пальцы Мориарти и трясь членом о его ладонь. – Скажи мне это еще раз, – жарко зашептал Джим Джону на ухо, настойчиво лаская его и внутри, и снаружи, – скажи мне это в лицо… Изнемогающий от наслаждения Джон чуть обернулся, уставился затуманенным взором прямо в блестящие, затягивающие, словно бездонный омут, глаза и, задыхаясь, покорно проговорил: – Трахни меня, Джим. Я очень хочу, чтобы ты меня трахнул… Мориарти удовлетворенно зарычал, явно не имея уже сил сдерживаться. Серые боксеры отлетели в сторону, ловко откинутые ногой, и Джим навалился на Джона, обхватив его одной рукой поперек живота, а другой – помогая своему члену проникнуть внутрь. Последний раз… последний раз… – билось у Джона в голове в такт напористым движениям Мориарти. Последний раз… а потому можно… позволить себе… на хрен забыться… потеряться… раствориться в этом чертовом мучительном блаженстве… Доктор Уотсон чуть изогнулся, подняв руку, обхватил ладонью шею Джима, притягивая его ближе к себе, и прижался губами к его рту, ловя хриплые, прерывистые стоны. Черт все дери, хрен с тем, что будет завтра, что будет через час. Существует только сейчас, только это невыносимое, раздирающее на части, это непередаваемо сладостное и жаркое движение внутри… – Господи, – Джон снова со стоном выдохнул, ощущая, что фрикции криминального консультанта становятся лихорадочными, и сжал рукой член. – Сам, – жгуче прошипел Джим, отрывая его пальцы от паха и заменяя их своими. Джон, напряженно вытянув шею, следил, как скользит по его члену ладонь Мориарти, следил так внимательно, словно хотел навсегда запомнить эту картину, и чувствовал, как разрастается в его теле острая, пронзительно сладостная истома. Еще… Еще… Вот… Твою мать!!! Джон застонал в голос, затрепыхался в руках Джима, запрокинув голову, содрогаясь от пробегающих по жилам, по нервам, по венам бешеных волн наслаждения. Криминальный консультант выпустил его член и грубо сжал сзади шею, давя на нее, заставляя склониться как можно ниже. Доктор Уотсон опустил голову на руки, послушно подставляя зад навстречу яростным толчкам. Джим больно вцепился в его бедра, насаживая Джона на себя все исступленнее, и, наконец, издал хриплый рык, тоже взорвавшись оргазмом… * * * Джон голышом валялся на диване, наблюдая, как одевается вернувшийся из ванной Джим. Мориарти заправил рубашку в брюки, застегнул ширинку и ремень. – Не передумал? – Джим присел, завязывая шнурки, и скосил темный глаз на Джона. – Нет, – доктор Уотсон сдержанно улыбнулся, с удовольствием окидывая взглядом ладную фигуру криминального консультанта. Джим тоже осклабился и протянул Джону галстук. – Поможешь? – Иди на хрен, – ласково среагировал Джон. Мориарти засмеялся, засунул галстук в карман брюк и надел пиджак. Потом взял в руки пальто. – Джон, если вдруг ты все-таки передумаешь, если вдруг… – он чуть помолчал, – …между вами что-то изменится, ты знаешь, как меня найти. – Учту, – Джон пошарил рукой позади себя и вытащил флакон с лубрикантом. – Ты забыл. – Нет, – Джим слегка качнул головой, плутовато блеснув темными очами, – не забыл. Я его тебе подарил… * * * Черт, как же все-таки хорошо. Доктор Уотсон вытянулся в постели, ощущая в теле ту великолепную, блаженную легкость, что всегда сопутствует хорошему траху. Такое забытое ощущение. И даже зад в этот раз не слишком досаждал. Джон усмехнулся и чуть сжал ладонью пах. Телефон звякнул. Джон лениво протянул руку. «Джон, ты спишь? ШХ» Доктор Уотсон кашлянул, нахмурив брови. «Нет. ДУ» Прошло почти десять минут, прежде чем последовало следующее сообщение. «Ты не спишь один? ШХ» Джон улыбнулся и ласково провел пальцем по экрану телефона. «Один. ДУ» На этот раз ждать почти не пришлось. «Джон, что мне сделать? ШХ» «Не знаю. ДУ» «А если подумать? ШХ» «Может, лучше что-нибудь сказать? Делать у тебя не очень получается. ДУ» Опять пауза. «Я уже сказал. И что? ШХ» «Значит, стоило сказать что-то другое. ДУ» И снова несколько минут молчания. «Джон, я не знаю, что сказать. ШХ» «Жаль. ДУ» P. S. Абсолютно не имеющий способностей к изобразительному искусству автор обращается к, возможно, имеющим таковые читателям: очень хочется красивый арт Джон/Джим, можно эротический. ))) Если что – прикрепим к фику.