Рамки крови

Старик тяжело вздохнул. Его приёмные дети вновь что-то не поделили и устроили стрельбу прямо в доме. Все бы ничего, но на этот раз ущерб был причинен любимой люстре. Хрустальная красавица потеряла часть своих украшений и блистала уже не так ярко.       А когда-то давно... Старик тяжело вздохнул: свежи воспоминания в старческом сердце о дне, когда Занзас и Тсунаеши впервые были представлены друг другу...       Маленькая шатенка надула щеки и зло смотрела на родителей: те с самого утра оживленно болтали о всякой ерунде, а ей, Тсуне, даже не подумали минутку внимания уделить! Единственное, что уловила из разговора девочка, заключалось в приезде каких-то важных гостей. Тсунаеши ни с кем знакомиться не желала, поэтому устроила показательную истерику с завыванием по нарастающей.       Занзас тоже был угрюм. Отец с самого утра отобрал у мальчишки пистолеты с резиновыми пульками и прочитал лекцию: "Как вести себя в незнакомом месте с хозяевами". Брюнет вкладыванию этикета в свою голову сопротивлялся как умел: постоянно крутился, перебивал и трижды умудрился сбежать - игра в прятки казалась в сотню раз увлекательней.       Потому нет ничего удивительного, что Занзас при встрече злобно фыркнул и хмуро глянул исподлобья, а Тсунаеши от этого заревела. Не менее грозно посмотрел на сына Тимотео, на что мальчишка показательно отвернулся, хмыкнув. Нана бросилась успокаивать дочь, которая продолжала проливать слезы уже чисто из принципа, надеясь, что гости этого не вынесут и уйдут.       Уходить никто не собирался. Напротив, мужчины предпочли удалиться в более тихую комнату, а Нана, о чем-то вспомнив, оставила детей в гостиной одних. - Прекрати рыдать, мелочь, - скривил рожицу Занзас. - Не то у тебя глаза вытекут. - Когда вы уйдете? - вытирая кулаком щеки, произнесла Тсуна. Голос у нее на удивление был нормальным, будто не она только прекратила рыдать: - И не вытекут они никуда. Я могу еще дольше слезы лить. - Нашла, чем гордиться, плакса. Я тоже не хочу здесь находиться. Ребята замолчали, задумавшись. - А давай, - предложила Тсунаеши, - я тебя прогоню? - И как ты это сделаешь? - скептически взглянул на девчонку Занзас. - Ты мелкая, они сразу заметят подвох. Вот если я... - Я буду кричать! - перебила маленькая шатенка. - А потом кусаться! - Ты что? Животное? - Сам ты осел!       И зарыдала. Тсунаеши успокоилась только, когда Нана принесла мороженое. В гостиной наступили тишина и спокойствие, а женщина присоединилась к мужчинам, оставив детей одних.       Когда взрослые решили все дела, Тимотео пошел попрощаться с девочкой и позвать сына домой. Удивлению его не было предела. Голоса детей, что-то активно обсуждающих, заставили взрослых подождать и подслушать. - Нет, - отверг очередную идею Занзас. - Ты мелкая. Эта роль скорее мне подойдет. - Так ты согласен? - воодушевилась девочка. - Ты за дурака меня принимаешь? - Тогда сам предложи что-нибудь! - Хм... - Занзас задумался. - Давай бомбу им подложим. - Нет, - покачала головой Тсунаеши. Мужчины невольно подумали, какой доброй девочкой она растет: - А если мама наткнется? Я люблю маму! - А папу? - растерянно пробормотал Емицу, побледнев. - Ничего с ней не случится, если отвлечем, - уговаривал Занзас. - Ладно, - сдалась Тсунаеши. - Мой папа отскочить успеет, а твой? Маму я слезами отвлеку. - Старик еще бодрый для своего возраста, - заверил шатенку брюнет. - Есть жестяная банка и гвозди для основы? - Сейчас найду, - бросила девчушка и уже собралась на поиски необходимого, когда Тимотео зашел в гостиную: ждать дольше взрослые не рискнули. - Занзас, собирайся, - произнес мужчина. - Мы уходим.       Мальчишка недовольно соскочил с дивана и подошел к приемному отцу. Пожав руку Емицу и кивнув Нане, хмурый брюнет последовал к выходу. Тсунаеши тоже провожала гостей, держась за юбку матери. - Что надо сказать на прощание? - улыбнулась женщина дочери. Тимотео укоризненно смотрел на сына, ибо тот тоже молчал. Хмыкнув, брюнет отвернулся. - Бе, - показала язык и оттянула нижнее веко девчушка. - Больше не приходите! - и, довольная, убежала. - Еще чего! - буркнул мальчишка и толкнул дверь. Взрослые вымученно улыбнулись друг другу и пожали плечами. А пять минут назад была такая идиллия!       Пару лет назад Тимотео все еще лелеял мечту о том, что детишки поладят. Он всеми правдами и неправдами пытался наладить между ними отношения. Даже соврал о том, что ребята - кровные родственники. Увы, план провалился: любимый сын не желал принимать не менее любимую дочь. В тот день Нана нарядилась в зелёное летнее платье. Потрепала волосы своей дочурки и сказала, что скоро вернется. Тсуна плакала и смотрела ей в след. Скоро не наступало. Тимотео привел ее в свой дом. Девочка цеплялась за штанину его брюк и настороженно смотрела по сторонам. Комната Занзаса была светлой и уютной, но на столе, полу и на полках валялись книги, тетрадки, бумажки, одежда и оружие, которое он старательно прятал от отца. - Занзас, - нарушил молчание Тимотео, проходя в комнату. Тсуна хвостиком следовала за ним: - Ты помнишь Тсунаеши? Брюнет в ответ только хмыкнул и отвернулся, потеряв к девчонке интерес. - Тсунаеши моя внучка и твоя племянница, - соврал дон. – Теперь она будет жить с нами. Девочка непонимающе захлопала ресницами, но все же улыбнулась.       Еще один тяжелый вздох сорвался с губ старика. В последнее время потасовки при каждой встрече принимали характер все более разрушительный. Хотя Тимотео понимал причину такого поведения: наследником своей любимой семьи старик признал Тсунаеши.       Занзас не одобрил. Более того, взбесился. Глупое объяснение, что он уже является главой Варии. И Тсунаеши только дрова подкидывала, выводя брюнета из себя. Храбрилась, старательно пряча дрожь в коленях. - Ты слышал, - произнесла тогда девушка. Брюнет нахмурился и сжал кулаки. Молчал и злобно смотрел на отца. - Я буду главой семьи. - Поздравляю, - сквозь зубы прошипел Занзас, сверкая красными от лопнувших сосудов глазами. - А ты будешь мне подчиняться, - шатенка широко улыбалась, явно провоцируя. Занзас рассмеялся, а Тсунаеши покраснела от злости. Молодой человек сжал ладонь леди Вонголы так сильно, что она поморщилась от боли, а после коснулся губами побледневших пальчиков. - Попробуй поставить меня на колени, мелочь, - усмехнулся брюнет. – А там посмотрим. Ты знаешь, где меня искать. Дверь за варийцем захлопнулась, а Тсунаеши сжала кулаки. Она смотрела на Тимотео, словно что-то хотела сказать, но не решалась. Ноно казалось, что она вот-вот заплачет. - Он перебесится, и все будет в порядке, - попытался успокоить наследницу старик. - Конечно, - хмыкнула девушка, пожимая плечами и прижимая руки к груди. – Никуда он от меня не денется. И покинула комнату, не оборачиваясь.       Словам приемной дочери Тимотео не поверил: слишком зол был уходящий Занзас, а Тсунаеши милой и ранимой девушкой. Когда Занзас был рядом, она всегда пыталась показать себя сильной и храброй. Савада всегда заботилась об окружающих и останавливала брюнета в опасных играх, когда дело приобретало скверный оборот.       Тимотео помнил и тот день. День, который перевернул его представления о маленькой Тсунаеши, не способной стать главой семьи. Случайно подслушанный разговор с серьезными последствиями. - Занзас! – шатенка распахнула дверь в гостиную, но споткнулась о порог. - Чего тебе? – не отвлекаясь от оружия, бросил брюнет. - У меня скоро день рождения, – улыбнулась девушка. – Ты знаешь, что я хочу в подарок? - Меня не волнует, - отмахнулся юноша. – Исчезни! - Подари мне фотографию, где Оттавио будет в бинтах на больничной койке, - тем не менее продолжала Тсунаеши. – Этот старик меня раздражает! - Ты сама можешь его туда отправить, - Занзас перезарядил пистолет и направил дуло Саваде в лоб. - Нет, - упрямо помотала головой шатенка. – Это сделаешь ты. Я же твоя милая…       Старик вновь печально вздохнул, смотря на фотографию своих маленьких воспитанников. С изображения ему улыбалась и махала рукой шатенка, а брюнет хмуро смотрел в сторону, спрятав руки в карманы. В те радостные дни они так ладили между собой, и Тимотео верил, что все обойдется.       «Я же твоя милая сестренка», - наверняка говорила Савада на свой пятнадцатый день рождения.       Ноно назвал Тсунаеши своей наследницей, отдал Занзасу Варию. Но дети не ладили. Когда Тсуне исполнилось шестнадцать, они словно собаки с цепи сорвались. Постоянно ругались, дрались, устраивали дуэли и крушили особняк. Каждый раз, когда брюнет за чем-то приезжал.       Но пришло время положить этому конец. Старик поднялся со своего места и направился в комнату приемного сына. Занзас редко появлялся в особняке. Обычно его с ходу атаковала Тсуна или кто-нибудь из хранителей, чтобы брюнета задержать до ее прихода.       «Они разрушили мой прекрасный сад»! – возмущение достигло предела, когда заметил состояние пейзажа за окном.       Словно дышащий огнем демон, пролетал по коридорам Тимотео, не замечая на своем пути ни перепуганную прислугу, ни обеспокоенных хранителей, что-то ему кричавших в след. Старик с ноги открыл дверь в покои своего сына и замер. - Я же твоя милая, - Тсунаеши положила руки на плечи брюнета, смотря ему в глаза. - Ты дьявол в юбке, - ладонь Занзаса поглаживала бедро девушки. – Как ты только можешь так дурить старика? - Он сам позволяет собой понукать, - Савада перебирала пальчиками темные пряди. – И кто в этом виноват? Молодой человек усмехнулся, проводя дулом пистолета от груди до живота, а после положил его рядом с собой на кровать, перехватывая руки девушки и переворачиваясь. - Правильно, вали все на меня, - горячее дыхание, казалось, обжигало шею. - Непременно, - улыбнулась шатенка, закидывая ногу на спину брюнету.       Тимотео надеялся, что детки поладят, но даже не мечтал, чтобы настолько. Старик покинул комнату, прикрыв за собой дверь. И выругался: разве обязательно было разрушать его сад и разбивать любимую люстру?       Ноно пришел к выводу, что обязательно: он был первым, кто солгал и загнал детишек в жесткие рамки крови.