Один и Один

Стайлз был уверен, что его стелс-режим идеален. Пробираясь по оживленной улице и стараясь не потерять из виду широкую спину, затянутую в зеленую рубашку, он воображал себя агентом какой-нибудь невероятно крутой секретной службы. Поэтому, когда его «цель» остановилась рядом с каким-то мужчиной довольно грозного вида, Стайлз, не снижая скорости, круто развернулся к ближайшей палатке, в которой продавались солнечные очки. Почти не удивившись своей удаче, он постарался как можно незаметнее сжать кулак в победном жесте. Именно этого не хватало ему для завершения своего загадочного образа. Схватив со стола самые черные и самые пафосные очки, Стилински размашистым жестом нацепил их на себя и посмотрел в зеркало. И-де-аль-но. Теперь он был вооружен и очень опасен. Враги могли начинать разбегаться в страхе. Воодушевленный такими мыслями, Стайлз повернулся к охотнику, за которым с таким упорством пробирался сквозь толпу последние пару кварталов. Улыбка как-то сама начала сползать с лица, стоило ему заметить, что Охотник-Номер-Один говорил что-то Предположительно-Охотнику-Номер-Два с очень недовольным видом, кивая в сторону Стилински. Когда хмурая парочка направилась в его сторону, Стайлз понял, что маскировка а-ля Супермен провалилась, и стянул с себя очки, не преминув ткнуть дужкой себе в глаз. Тихо ойкнув и виновато улыбнувшись продавцу, он поспешил покинуть зону видимости охотников. Неаккуратно толкнув какую-то молодую девушку, невезучий шпион размышлял о том, что смена ролей его совсем не радует. Вроде бы это Стайлз преследовал этого мужика, или он что-то путает? Воровато оглядываясь, младший Стилински понимал, что буквально через пару-тройку сотен метров ярмарка кончится, и убежать от громил станет в разы сложнее, так что, не придумав ничего лучше, Стайлз свернул в ближайший переулок, надеясь запутать свой след в узких улочках. Но Стайлз Стилински не был бы Стайлзом Стилински, если бы именно выбранный им поворот не оказался тупиком. Обреченно застонав, Стайлз начал оглядываться по сторонам в поисках путей отступления. Охотники наверняка видели, что он завернул именно сюда, так что путь назад был заказан. Будь Стилински Человеком-Пауком, он бы прыгнул на один из домов и ловко забрался по отвесной стене наверх. Будь он Бэтманом, то использовал бы одну из тех невероятно потрясающих примочек из Пояса Бэтмана и был бы таков. Но Стайлз не был ни Человеком-Пауком, ни Бэтманом. Именно поэтому он, стоя перед мусорным баком, с невероятной скоростью выкидывал из него черные полиэтиленовые мешки. А потом с не менее впечатляющей ловкостью забрался в пустой бак, аккуратно прикрыв его сверху крышкой. Сердце гулко билось в груди, и Стайлз благодарил того чувака сверху, что сейчас он прятался не от оборотней, а от простых людей, иначе нашли бы его за несколько мгновений. Прикрыв глаза и попытавшись восстановить сбившееся дыхание, Стилински весь обратился в слух. В попытках уловить звук шагов рядом с его импровизированным укрытием было легче отстраниться от неприятного запаха пропавшей китайской еды и жутко неудобной позы, в которой он сидел. И стоило только мысли о том, что все прошло гладко, закрасться в голову, как совсем рядом послышался тихий стук, который медленно становился громче и громче. Стайлз с силой закусил нижнюю губу, мысленно уже решая, какого сорта лапшу будет вешать охотникам на уши. Примерно на истории про сербского сиротку крышка бака поднялась, и на Стилински уставились два жутко удивленных светло-голубых глаза. Стайлз неуверенно улыбнулся пожилой даме и поднялся в полный рост, отряхивая полы клетчатой рубашки. - Спасибо тебе, прекрасная леди! Три тысячи лет я, Всемогущий Джин, был заточен в этом презренном мусорном баке! Злой колдун запер меня в нем, когда… - проникновенно начал Стайлз, театрально возводя руки к небу, пытаясь нагнать на себя как можно более устрашающий вид. При этом он уверенно глядел на женщину перед ним и имел удовольствие видеть, как у старушки на лице за пару секунд успели сменить друг друга удивление, растерянность и спокойствие, которое потом совершенно невероятным образом превратилось в праведный гнев. - Чертовы наркоманы! Уже по мусорным бакам забиваться стали, лишь бы руки истыкать себе все! – с удивительной для ее возраста легкостью женщина замахнулась мусорным пакетом и опустила его Стайлзу на голову. Внутри что-то зашелестело, загремело и перекатилось. Стилински, не ожидавший от старушки такой прыти, потерял равновесие и, запутавшись в ногах, полетел на землю, опрокидывая свое «место заточения». - Да чтобы про вас, окаянных, родители сказали, узнав, что вы по помойкам шляетесь! Стыд и срам! Вот в мое время… - продолжала распинаться старушка, не забывая изредка опускать не особо легкий пакет на несчастного Стайлза, который пытался выбраться из плена злополучного бака. Совладав, наконец, с собственными конечностями, Стилински припустил из переулка, не оглядываясь и с облегчением осознавая, что женщина преследовать его не стала, а продолжала перемывать косточки «безобразным детям, которые совсем от рук отбились». Не сбавляя скорости еще около квартала, Стайлз думал, что охотникам и не снилась та самоотверженность, с которой его отчитывала эта бабушка-божий-одуванчик. И он был этому несказанно рад.