Сказки

Стояла тихая лунная ночь. По глухому сосновому лесу брел человек. Человек был пьян, его шатало из стороны в сторону, он постоянно натыкался на стволы деревьев, и обнимал их, словно девушек. В руке он крепко сжимал за горлышко прозрачную бутылку с янтарной жидкостью, периодически делая глоток и частично проливая жидкость на слежавшийся лесной ковер. И еще он постоянно кого-то звал. Громко, требовательно, как могут только дети и пьяные. Он вышел на поляну, залитую лунным светом, и стало ясно, что это молодой парень. Он обернулся вокруг себя, и чуть было не упал в мох. Потом он еще раз приложился к бутылке, щедро поливая янтарной жидкостью свою когда-то белую рубашку, и вновь заорал, задрав голову к ночному небу: — Ф-фея! Эй, фе-ея! Выход-ди!! Фея! Я з-знаю, чт-то т-ты… т-ты з-зде-с-сь… Фея!!! Покрутившись еще на поляне, он неуверенными шагами направился дальше в лес, все чаще и дольше обнимаясь с деревьями. Янтарной жидкости в бутылке оставалось уже намного меньше половины. Парень шел по лесу, спотыкаясь о коряги, налетая на деревья, и продолжал громко звать фею. И не замечал, что чуть справа от него между деревьев скользит черная тень. У черной тени были огромные зеленые глаза с вытянутым кошачьим зрачком. И в этих изумрудных глазах горела дикая жажда и безудержное желание. Налетев на очередную сосну, парень остановился, обняв ее одной рукой, а другой рукой поднес бутылку к губам. Оторвавшись от горлышка, он задумчиво смерил взглядом остатки жидкости в бутылке, отвернулся, мутным взглядом оглядывая лес… и замер, тупо уставившись в одну точку. Высунув голову из-за соседнего ствола, на него смотрела прекрасная девушка. В огромных изумрудных глазах светился живой интерес, черные, как ночь, шелковые волосы волной спускались почти до земли. Парень изумленно моргнул: — Т-ты ф-фея?.. Хоч-чешь в-вис-ски?.. Эт-то х-хор-рош-шее в-вис-ски… — Какой ты смешной! – колокольчиком хихикнула девушка, выходя из-за дерева. Пробившись сквозь крону, на нее упал серебряный луч, озаряя фигуру. Парень словно онемел, до предела распахнув голубые глаза – волосы, шелковым покровом укрывающие девушку до щиколоток были единственным ее одеянием. Молочно-белая кожа словно светилась изнутри, озаренная лунным светом, упругие груди вздымались и опадали в такт дыханию. Парень с трудом сглотнул: — Ты ф-фея? – хрипло спросил он вновь. — А зачем тебе фея? – звенящим голоском откликнулась девушка. — М-мне д-друг с-ска— сказ-зал, что н-над-до пойти в .. в лес.. в пол… полнол-луние… и мож-жно ув-видеть Лун.. Лунную ф-фею… — Зачем? Зачем тебе фея, глупый человек? — Н-ну я ж-же тебе г-говор-рю… д-друг… — А я тебе разве не нравлюсь? – девушка подошла ближе, бесшумно ступая по лесному ковру босыми ногами. Остановилась напротив него и провела изящной ладонью по его щеке. Парень рвано выдохнул, роняя бутылку с остатками виски под ноги. Взяв его за руку, девушка повела его вглубь леса. Парень послушно шел за ней, не отрывая от нее затуманенного взгляда. Довольно скоро девушка вывела его на небольшую поляну, окруженную кустарником, и игриво повалила на мягкий, пружинящий мох. Потом она села ему на бедра, провела длинным ногтем по его щеке и, позволив ему мять и тискать свои упругие груди, одним рывком разорвала его рубашку. Еще рывок – и обрывки рубашки полетели в стороны. Девушка наклонилась, прижимаясь к нему, покрывая поцелуями его обнаженную грудь, постепенно спускаясь вниз до талии, лаская языком пупочную скважину. Парень изогнулся, тихий стон вырвался из приоткрытых губ, золотистые волосы рассыпались по зеленому ковру. Девушка расстегнула ремень, стягивая с блондина брюки. Когда ее губы нежно коснулись его паха, парень закричал от наслаждения, но его крик заглушили мягкие губы, накрывшие его собственные страстным поцелуем. Вздрогнув, он открыл глаза, наткнувшись на два зеленых омута глаз. Вторая девушка – точное отражение первой, сидела на коленях у его головы и нежно перебирала его волосы. — У мен-ня что, г-глюки?.. – он помотал головой, хоть лежа это и получилось плохо. — Ты смешной! – прыснули девушки, словно зазвенели два изящных хрустальных колокольчика. А потом первая страстно впилась в его губы, положив его руки себе на грудь, а вторая провела языком по его уже стоящему колом достоинству, заставив парня выгнуть спину и резко насадила его на себя, впуская внутрь сразу на всю длину. Цветной калейдоскоп закружился перед его глазами, грозя утопить в безграничном экстазе. Сквозь пелену наслаждения он не сразу ощутил пронзившую его резкую боль, и горячую жидкость, текущую по его животу. Девушка, что целовала его губы, шею, виски, вдруг подняла голову и сказала чуть хриплым голосом: — Не увлекайся, я тоже хочу. Снизу донеслись странные хлюпающие звуки. Наслаждение уходило, сменяясь острой болью и холодом, пробирающим до мурашек. Он дернулся, но сидевшая у его головы девушка неожиданно сильными руками вдавила его плечи в мох: — Лежи тихо, сладкий мальчик.— в ее голосе, в ее прекрасных изумрудных глазах горело неприкрытое вожделение. Огромным усилием оторвавшись от ее взгляда, он скосил глаза вниз… и крик ужаса замер на его губах. Его грудная клетка была распорота до паха, и огромная, черная как ночь, пантера с наслаждением слизывала его бегущую ручьями горячую кровь. Зеленые глаза жмурились, когда окровавленная морда поднималась и опускалась. Он снова дернулся, и снова у него ничего не вышло. — Тише. – тихий хриплый голос у самого уха. Глаза медленно застилала кровавая пелена, в голове шумело, словно он находился среди камнепада. Последний раз подняв взгляд на сидящую рядом девушку, он еще успел заметить, как ее тело пошло зыбкой марью и на месте девушки появилась вторая пантера. Жесткий и шершавый розовый язычок прошелся по шее, по лицу, царапая нежную кожу. *Тише, сладенький* — прошептал нежный голос в голове, а потом тело рвануло жестокой болью. Одна из пантер вырвала кусок мяса из еще живого тела. Сознание поглощала кровавая пелена, он чувствовал боль все меньше и меньше, уплывая в темноту, ощущая, как его разрывают на куски. Черная пантера подняла окровавленную морду, отрываясь от грудной клетки, переключаясь на мягкие ткани живота. Вторая пантера с хрустом вырвала из грудины несколько ребер, намереваясь добраться до еще трепыхающегося сердца. Какое-то время тишина ночи прерывалась лишь довольным урчанием и хрустом костей. Наконец черные кошки насытились, оторвались от остатков того, что еще недавно было человеческим телом, и стали мурча вылизывать друг другу окровавленные морды. Потом кошачьи тела подернулись дымкой, и через мгновение на поляне вновь стояли две прекрасные обнаженные девушки. Они синхронно поправили друг другу волосы и счастливо рассмеялись: — Сестричка, это было здорово! Пойдем купаться на озеро? — Пойдем, конечно! Может, там мы встретим еще одного симпатичного юношу! Серебряный смех растворился в ночи, две черные тени скрылись в густой чаще. Лишь луна приобрела багровый оттенок, освещая нежным сиянием залитую кровью поляну…