Anesthesia

Что чувствуют люди, когда их предают? Боль? Разочарование? Или удивление вперемешку с отчаянием? Но одно ясно точно: предавать людей – низко и плохо. Предательство – это неуважение ни к себе, ни к другим. И знаете, сейчас я чувствую все и сразу. Впервые за все свои двадцать лет я действительно очень сильно разочаровалась в отце, да и в Мэтте тоже. Я вообще не знала, что когда-нибудь смогу обидеться и так сильно злиться на Тони. Мне даже в голову бы такое никогда не пришло! И тут такое… Нет, я частенько злилась на отца, да и обижалась тоже, но обычно это забывалось через две минуты после. В таких ситуациях такое так просто не забывают. Я всегда требовала от отца правды о своей матери или о других родственниках. Я ходила за ним по несколько часов в день и просила, просила, просила… Мне даже частенько приходилось обращаться к Фьюри, чтобы он рассказал хоть что-нибудь. Но он лишь отмахивался, говоря, что у него слишком много дел и он обязательно расскажет все в следующий раз. Ну, тут уже понятно, что никакого следующего раза никогда не было. Я некоторое время даже подозревала свою мать в причастности к «Защите», но почему-то мне никогда не хотелось в это верить. Но больше всего из этой ситуации я не понимала, почему никто не хочет мне ничего рассказать. Я была уверена, что все знают. Возможно, на то были причины. Возможно, их не было. Но факт оставался фактом: о ней никто не говорил, отчего всегда почему-то было тяжело на душе. Мне до сих пор вот что непонятно: я ее не помню, совсем. Я даже не знаю, сколько мне было, когда ее не стало. Ее не было со мной рядом, сколько я себя помню. Отца частенько тоже, но он был. А ее нет. Звучит логично. Так почему же мне не становится легче? Сейчас… Сейчас я поняла, что это были за причины. Херовые причины, в общем-то. - Серьезно?! – С напором спросила, скрестив руки на груди и обводя взглядом Мэтта и Тони. Те лишь коротко кивнули в ответ. – И вы оба молчали об этом всю мою гребаную жизнь?! Чего вы вообще хотели этим добиться?! – Я уже почти кричала, активно размахивая руками. Отец начинал злиться – это было очень видно по его сжатым губам и бровям, которые с каждым моим словом образовывали еще более глубокую складку. К его счастью, я была не против поскандалить. Да уж, если меня сейчас не заткнут, я могу такого наговорить, что на меня все будут до конца жизни обижаться. Сентиментальность с возрастом приходит, этого не отнять. Все сейчас поняли мою иронию, я надеюсь? - Я не понимаю, что тебе опять не нравится?! – В свою очередь защищался Тони, также активно жестикулируя, как и я. Так вот откуда у меня это… - Ой, да, действительно, что же мне опять не нравится! Может, то, что ты все это время молчал о моих родственниках, в том числе о том, что у меня есть брат?! В общем, да. Оказалось, что Мэтт Мердок, среди «нас» более известный как Дардевил, мой двоюродный брат. У моей матери была сестра. Так вот, она вышла замуж на Майкла Мердока и родился вот этот симпатичный мужчинка – мой брат. Я была удивлена этим родством, но больше всего я была шокирована тем, что об этом молчали абсолютно все. И это было очень обидно. Ну, ничего… Берегитесь, курвы-стервы, я вам это еще припомню. Мы переругивались с Тони, обсыпая друг друга оскорблениями, отстаивая свои позиции до тех пор, когда мы уже хотели ударить друг друга. И именно в этот момент вмешался Мэтт, о котором мы уже благополучно забыли. - Перестаньте. – Проговорил он, хватая нас обоих за запястья, тем самым останавливая движение. Он сначала повернул голову в сторону Тони, а потом и в мою. – Селина, я понимаю, что мы поступили не самым лучшим образом по отношению к тебе. – На это я лишь фыркнула, закатив глаза. – Но так было нужно. Пожалуйста, пойми это. - Знаешь, пап, я могла бы десять тысяч раз повторить, как сильно я тебя люблю. Но ты… - Я на секунду запнулась, глотая комок во рту и всхлипывая. Да уж, докатились. Я теперь еще и плачу. – Но ты никогда не мог повторить то же самое хотя бы раз в неделю. Почему? Почему я должна догадываться о том, что ты на самом деле знаешь и думаешь? Ты никогда ничем не делился со мной. И, знаешь, что самое худшее в этой ситуации? Это то, что тебе плевать. - Я вырвала свою руку из ладони Мэтта и сделала шаг назад, еще раз посмотрев на Тони полными слезами глазами. Затем я перевела взгляд на Мердока, который тоже «смотрел» на меня. – Прости, Мэтт, в следующий раз пообщаемся. Затем я развернулась на каблуках и вышла из лаборатории. Нужно проветриться.

Я слишком долго был в одном месте, Теперь мне снова пора в путь.

Вытирая слезы на ходу, я выскочила из башни как ошпаренная и пошла вдоль улицы к дому Питера. Да, дорога предстояла долгая и скучная, но нужно забрать машину. Сегодня я вроде не хотела этим заниматься, но так как в башне я пока находиться не хочу, займу себя хоть чем-нибудь. Как говорится: если не знаете чем заняться, займитесь чем-нибудь. Ну, не самая умная фраза, я знаю. У меня какое-то непреодолимое желание запастись сладким и сесть смотреть сериалы. Эдакое страдание в одиночестве. Жрать мороженое, переживая за героев – вот, что я люблю!