Улица Ангелов

♫ grandson — Bury Me Face Down

Стрелки на настенных часах пробили ровно пять утра, когда Зейн очнулся от сна и резко открыл глаза. Разуму потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить, что произошло несколько часов назад. Ещё свежие воспоминания предстали перед глазами. Лестница. Энди. Пистолет. Выстрел. Кровь. Лиама больше не было. Осознание горькой волной накрыло с головой. Тоска сжала грудную клетку. Парень шумно вздохнул и небрежно потёр глаза. Надежда о ночном кошмаре таяла на глазах и осыпалась тяжёлым осадком где-то внутри. Внезапно появилось желание закурить косяк. Это казалось жизненно необходимым. Зейн встал с кровати. Кругом царила пустота. Тишина неприятно давила на уши. Воздух был пропитан назойливым запахом нищеты. Крохотная комната представляла из себя лишь скрипучую кровать, тумбочку и уродливый большой комод. Лунный свет пробивался между грязных штор и освещал старый потёртый паркет. Над головой скромно висела одинокая лампочка. Парень подошёл ближе к зеркалу, висевшему над комодом. Пришлось рукой стереть слой пыли, чтобы увидеть отражение. Растерянно ухмыльнувшись, Малик поправил волосы. Было неприятно здесь находиться. Это место не выглядело пригодным для жизни. Оно казалось заброшенным и забытым. Так же как и Зейн. Парень с трудом отогнал грустные мысли, а затем, схватившись за обшарпанную ручку двери, вышёл из спальни. Луи спал, когда до разума стали доноситься непонятные звуки. Постепенно они складывались в голове осознанием, что в доме кто-то есть. Испуг тут же пробежался по телу и заставил вмиг очнуться. Хозяин дома резко подорвался на ноги и тревожно начал оглядываться. — Это всего лишь я, — в дверном проёме к кухне показался мрачный Зейн со стаканом воды в руке. Облегчение тут же коснулось напряжённых мышц лица Томлинсона. Луи шумно выдохнул и сел обратно на диван. Зевая в кулак, парень заметил движение сбоку. Гость надевал свои кеды у входной двери. — Ты куда собираешься? — сразу же напрягся хозяин дома. — Домой, — как ни в чём не бывало ответил тот. — Ваш дом опечатали, забыл? — Луи неосознанно вскочил на ноги и тут же оказался рядом. Зейн застыл на месте. Луи показалось, что причина этому словосочетание «ваш дом», ведь, по сути, это был дом Лиама. Но Малик даже не заметил эту оговорку, а лишь вспомнил, что их с Лиамом дом опечатали. Недовольство на лице парня переросло в горькую улыбку, перед тем как входная дверь была открыта. — Эй! Ты куда? — встал на его пути Луи. — Я же сказал, домой, — брезгливо оттолкнул в сторону парня Малик и вышёл на улицу. Непонятно, что двигало Луи в тот момент, когда он решил пойти следом. То ли интерес, то ли спонтанное желание огородить Зейна от новых проблем. Но эти размышления не терзали Томлинсона, когда он догнал парня, в нерешительности стоящего на крыльце пятнадцатого дома. На входной двери красовалась белая бумажка, гласившая о том, что заходить в дом было запрещено. Зейн с неподдельной злостью буравил взглядом каждое слово, отчего черты лица приобретали хмурый вид. Луи замер в растерянности. Предугадать дальнейшие действия Малика сейчас было сложно. — Суки! — неожиданно выкрикнул Зейн и с размаху ударил кулаком по двери. — Зейн… — попытался остановить того второй парень, однако Малик резко развернулся и, ничего не слушая, спустился вниз по ступенькам, а затем и вовсе завернул за угол. — Зейн! Остановись! Вторая дверь тоже заблокирована. Томлинсон еле поспевал за разъярённым Маликом, который не желал ничего слушать. Остановились же они также напротив такой же приклеенной на задней двери бумажки. — Они всегда думали, что всё знают! Идиоты! — не унимался Зейн, а затем наклонился под ступеньки. — Нас просто так не возьмёте, суки… Дрожащие от злости руки аккуратно выковыривали кирпичи один за другим. Те же послушно вытаскивались и оказывались рядом с лежащими. Луи хотел вмешаться и помочь, но Зейн настолько умело и быстро это делал, при чём в кромешной темноте, что, казалось, абсолютно не нуждался в помощи. Наконец, когда на земле было сложено ровно двенадцать кирпичей, Зейн посмотрел на Луи. — Включай фонарик, ты первый. Томлинсон хотел что-то возразить, но Малик не выглядел сейчас как человек, желающий поговорить. К тому же, интерес внутри только возрастал с каждой секундой. Скорее всего, Малик опасался, что тот тут же побежит его сдавать. Именно с такой мыслью Луи достал фонарик и полез внутрь подвала. Запрыгнув внутрь, Луи отошёл и осветил Зейну путь. Пара секунд, и пыль под ногами снова поднялась от прыжка парня. Малик по-хозяйски включил свет, и перед ними предстал настоящий склад с заваленными деревянными стеллажами. Зейн прошёл вглубь и целенаправленно стал выбирать что-то для себя, пока Томлинсон поражённо озирался по сторонам. — Эй, иди сюда, — послышался несвойственный Малику спокойный голос, и Луи прошёл следом. Возле двери, видимо ведущей в сам дом, стояли два широких старых кресла, в одном из которых сидел Зейн и зажигал самокрутку. Когда зажигалка сработала, Малик глубоко вдохнул и блаженно закатил глаза. Луи же несмело сел на второе кресло и не моргая следил за этим. Непонятное волнение никак не отпускало парня. Ситуация казалась более чем нереальной — сидеть в доме Лиама, рядом с Зейном. Целым и невредимым. — Будешь? — вывел из раздумий голос, отчего Луи пошатнулся назад и замотал головой. — А что так? Твой дружок Гарри не разрешает тебе? — Да пошёл ты! — резко вскрикнул Томлинсон, чем прервал злобную ухмылку напротив, и поднялся с места. — Ну ладно, стой. Стой! — нотки отчаяния заиграли в грубом тоне Малика, когда гость скрылся за стеллажами. — Пожалуйста… Луи снова показался из-за полок. Изумление читалось в голубых глазах. Привычный Зейн Малик никогда бы не позволил себе это произнести. Сейчас он казался абсолютно другим. Вдребезги разбитым. Тёмные глаза были наполнены грустью и злостью. Было отчетливо видно это противостояние. Тяжёлое дыхание выдавало волнение. Пальцы чуть заметно подрагивали от эмоций. Не зная этого парня, можно было подумать, что тот боится одиночества. Но знал ли Луи его на самом деле? Настоящего. Томлинсон не заметил, как в своих мыслях сел обратно в кресло. Зейн не произнёс ни звука, лишь продолжал вдыхать самокрутку. — Я серьёзно, затянись, — снова спокойно заговорил Зейн, было заметно как травка расслабляла его. — С одного раза даже привыкания не будет, зато успокоит. Самое безобидное, что здесь есть… Элеонор даже баловалась… — Зачем ты уговариваешь меня? — тот был непреклонен. — Я понимаю, что тебе нужна компания, но… — Да, черт возьми! — буквально выплевывал слова парень, не в силах сдерживаться. — Так что будь добр, либо затянись, либо проваливай! Малик сейчас вызывал ничто иное, как жалость. Луи впервые увидел в нём ребёнка, попросту не знающего, как нормально сосуществовать с окружающими. Ребёнка, который не умел доносить до людей свои желания без агрессии. Ребёнка, который не мог справляться с эмоциями. Ребёнка, что был потерян и напуган. Малик снова затянулся и откинулся на сидение. Луи взял из его рук травку и несильно затянулся. Зейн с удивлением посмотрел на это. — Ты уже делал это раньше, да? В ответ Томлинсон почему-то улыбнулся и смущённо кивнул. В хорошие времена он чем только не баловался с друзьями. Малик поймал эту улыбку и неосознанно расслабился, а затем сделал себе вторую порцию, чтобы не делить одну на двоих. — Вчера у меня был День Рождения, — задумчиво рассуждал Зейн, разглядывая потолок. — Лиам умер в мой День Рождения… Эта жизнь так дерьмова… — Элеонор взорвалась в мой, — прошептал Луи, так же затягиваясь. — Эх, Элеонор, какой же славной ты была когда-то… — блаженно пролепетал Малик, а затем напряжённо посмотрел на собеседника. — Если бы мы только знали, как это закончится, мы бы остановили бы её… Ты знаешь, что мы не просто так задевали тебя. Слушать её плачь по тебе каждый вечер было невыносимо… — Сейчас это уже не имеет значения, — грубо отозвался Томлинсон, устремляя взгляд в пустоту, чем дал понять, что этот разговор слишком труден сейчас. — Вот смотрю я на тебя, ты вроде неплохой парень, — спустя недолгое молчание, уже в задымлённом помещении, снова завёл разговор Зейн. — Что ты здесь делаешь? Элеонор рассказывала, что тебя поймали на краже и отчим выгнал тебя из дома… Но… Ты пытался вернуться? Печаль застыла в глазах Луи, когда он всё же посмотрел в ответ, а затем отвёл взгляд. Затянувшись, парень замотал головой и откинулся на спинку кресла, тем самым принимая ту же позу, что и хозяин дома. Малик также сделал затяжку и продолжил. — Знаешь в чём твоя проблема, Томлинсон? Ты всегда сдаёшься, — на этих словах Луи заинтересованно взглянул на по-прежнему расслабленного собеседника. — Гарри не поверил в твою невиновность в смерти Ника. А затем, после его уезда, Эшли перестала с тобой общаться. Даже с Элеонор ты опустил руки… — Да, — сглотнул комок обиды парень, а затем продолжил говорить с надрывом, словно Зейн смог зацепить за больное. — Представляешь, я не как вы с Лиамом. Я не привык решать проблемы убийствами и насилием. — Это ты про Ника? — нахмурился в ответ Малик. — Ой, да брось, тебе он тоже не нравился. — Это был не повод, чтобы его убивать, — чуть слышно прошептал Луи и снова затянулся. — Даже если вы хотели разрушить нашу компанию. Он не достоин был такой смерти. Зейн моментально выпрямился. Локти оказались на подлокотниках. Мышцы лица свело от просыпающихся воспоминаний. Кулаки неосознанно сжались. Малик буквально почувствовал, как злость постепенно наливала его душу. — Да ладно… Твоя подружка Эшли не разболтала тебе?.. — Луи вмиг обеспокоенно отклонился от спинки и в явном замешательстве уставился на источающие ненависть глаза напротив. — Хочешь узнать что было поводом? Томлинсон непонимающе наблюдал, как Зейн отложил самокрутку на подлокотник и аккуратно поднимал свою футболку. Как только взгляд голубых глаз встретился с изуродованной грудной клеткой, Луи неосознанно испустил вздох и свёл брови. Страх и отвращение моментально затмили все остальные чувства. — Это… Это сделал Ник? — поражённо заговорил парень, с усилием отведя взгляд от шрама. — Но зачем? — Им было интересно после рассказа Гарри как выглядят сломанные ребра изнутри, — холодно ответил Зейн, пытаясь не выдать душившую его боль от воспоминаний. — Им? — О да, их было трое. Двое держали, чтобы я меньше рыпался и не кричал, — опустил края футболки Малик и снова взял в руки косяк, настойчиво избегая взгляда рядом. — Знаешь, что самое дерьмовое? Во всём, что произошло виноват только я. Стоило один раз сдаться, позволить Гарри думать, что я участвовал в том, что случилось с его сестрой, как жизнь полетела в никуда… — Подожди, что? В смысле не участвовал! — прикрикнул от удивления гость, совершенно сбитый с толку. — Поразительно, как люди бывают глупы, верят в свои домыслы, не замечая картины в целом, — после этих слов и пары затяжек Зейн всё же осмелился взглянуть собеседнику в глаза. — Я в жизни никого ни к чему не принуждал. Как оказалось, не обязательно быть насильником, чтобы тебя им считали. Достаточно распустить слухи. — Почему я должен тебе поверить? — Ох, мне абсолютно фиолетово поверишь ты мне или нет, — показательно растягивал слова Зейн. — Но Гарри не мог не упомянуть тебе, что я пытался изначально всё отрицать. Жаль, что у твоего дружка слишком узкое мышление… Хотя винить его в этой ситуации тоже нельзя. — Но зачем было врать? — По-другому здесь не выжить. Да и правда никому не нужна, — снова откинулся на спинку Зейн и затянулся очень глубоко, словно пытался отогнать назойливый воспоминания. — Если бы Гарри только знал, — отрешённо зашептал Томлинсон. — Он бы не стал… — Сейчас это уже не имеет значения, — повторил его же фразу Малик, от чего второй парень сморщился словно от удара. Луи сидел неподвижно. Казалось, разум никак не мог обработать полученную информацию. Мысли о том, что Зейн врёт, витали вокруг, но так и не могли зацепить парня. Луи не видел смысла лгать сейчас, хоть так было бы проще. Слишком бессмысленно и беспричинно. Прошло уже столько времени, столько событий. Теперь уже ничего изменить нельзя. Правда за один вечер смогла разрушить клетку иллюзий, в которой жил Луи Томлинсон. Человек, которого он ненавидел, оказался не тем, за кого его принимали. Хищник оказался жертвой. А жертва — хищником. Ложь смогла принять слишком жестокие обороты. И разрушиться слишком быстро, уничтожая за собой всё вокруг. — Я бы тоже офигел, — успокоительно похлопал по плечу гостя Зейн, когда вставал с кресла. Малик витал в мыслях, пока делал новый косяк, когда второй парень подошёл к нему. Взгляд Луи всё ещё не был спокойным. Было заметно как парень мучительно отходил от тихого шока и ужаса от свалившейся информации. — Где ты будешь теперь жить? — чуть слышно заговорил подошедший. — Этот дом принадлежит семье Пейн. — У тебя есть предложения? — не отвлекаясь от своего занятия отозвался Зейн. — Можешь пожить у меня. — С чего такое великодушие? — злобно шикнул Малик, а после развернулся и грубо оттолкнул парня от себя. — Только не говори, что жалеешь меня теперь! — Как бы не хотелось тебя пожалеть, но из-за тебя я чуть не лишился зрения, — ничуть не испугался Луи. — От меня ты её точно не получишь. — Серьёзно? — чуть заметно рассмеялся парень, а после продолжил спокойным тоном. — Это радует, но должен предупредить, ты совершаешь ошибку. Ты даже представить себе не можешь на что я способен, когда не накачен. Кто мне будет вкалывать?.. Погоди… Зейн задумчиво стал озираться по стеллажам. Настойчивая мысль слишком задела его. Продолжительное время он внимательно обходил полки и читал надписи. Казалось, что-то гениальное посетило его голову. — Тебе же нужны деньги, так? — наконец обратился к Луи тот. — Так что же нам мешает забрать всё это добро и продать? — Но всё это появилось здесь не просто так, кто-то же поставил Лиаму, — несмело заговорил гость, в голосе которого был заметен страх. — И этот кто-то будет требовать всё обратно. — Верно, — задумался Малик, а затем снова загорелся уже новой мыслью и быстрым шагом пошёл в другой дальний угол. — Поэтому нам нужно будет убрать всё это куда-то, а на их место положить муляж. Зейн принялся раскрывать пакет за пакетом. Когда Луи подошёл ближе, обнаружил внутри что-то похожее на сушёную траву. — Мы разбавляли этим все косяки для продажи. Идеально подойдёт. Подменяем, а затем повредим трубу у батареи на кухне и зальем весь первый этаж и подвал, — восторженно затараторил Малик и с отблеском надежды посмотрел на Томлинсона. — Ты же согласен? — Я даже не знаю, — Луи был явно растерян от слишком рьяного энтузиазма. — Пусть это будет платой за моё проживание, — предложил хозяин дома, но, заметив в глазах собеседника нерешительность, добавил. — Да брось, я знаю всех, кто брал у Лиама. Мы будем аккуратны, начальство ничего не узнает, а ты сможешь вернуться домой с настоящими деньгами. — Деньги не стоят того, чтобы травить людей. — Чёрт тебя подери, — мгновенно вспыхнул Зейн и ударил кулаком по хрупкой стенке шкафа. — Как же бесит твоя правильность!.. Мы никого не будем принуждать. Это выбор людей. Это их выбор! И ты должен считаться с ним, даже если он неправильный! — Даже если он ведёт их жизнь в никуда? — скрестил руки на груди Луи с издевательской улыбкой. — Вот именно! — не унимал тот, явно подразумевая свою зависимость в словах. — Это их выбор! Спустя несколько минут уговоров Луи Томлинсон сдался и согласился на план Зейна. За одну ночь они смогли собрать все запасы, перенести в дом Томлинсона, а вместо них разложить муляж. За одну ночь труба прохудилась слишком сильно и позволила дому Пейнов наполняться водой. За одну ночь жизнь двоих парней на улице Ангелов бесповоротно изменилась. Правда подарила понимание друг друга. Правда смогла сплотить абсолютно разных людей. Правда помогла забыть старые обиды. Правда превратила врагов в союзников. Этот рассвет Луи Томлинсон и Зейн Малик встретили, зная, что перед ними была открыта новая глава жизни. Глава, в которой они смогли подарить друг другу надежду и смысл существования. И как эта глава закончится, зависело только от них. Правда — самая коварная вещь на Свете. Как бы мы рьяно не пытались убежать от неё, рано или поздно она догоняет. Догоняет даже тех, кто не подозревал о её существовании. И когда это происходит, всё может измениться слишком кардинально и непредсказуемо. И неизвестно, к лучшему или худшему…