Living in the garden of evil

Примечание автора: Саро́нг (или сарунг, от индон. sarung ) — традиционная мужская и женская одежда ряда народов Юго-Восточной Азии и Океании.Представляет собой полосу цветной хлопчатобумажной ткани, которая обёртывается вокруг пояса (или середины груди — у женщин) и прикрывает нижнюю часть тела до щиколоток, наподобие длинной юбки. Остальные неизвестные слова в тексте - это названия пород деревьев. Погуглите, если интересно. ***       Они сняли дом на побережье. Это было после первого альбома, и долгого тура, когда все так вымотались, как никогда не случалось за всю жизнь. Всего-то на пару недель, или около того, но тогда, в их плотном графике это казалось целым отпуском, безвременьем в нигде среди песка и накатывающих волн. Ноэл сам выбирал дом: сплошное дерево, терминалия и альбиция, большая терраса, словно сплетённая из веток мангры, тенистая в полдень, и залитая солнцем по утрам и на закате. Дом без стёкол, потому что ночи здесь жаркие, как и дни, но он позаботился о том, чтобы везде поставили москитные сетки, иначе Лиам не выдержал бы там и дня. Это было тихое место: ни души в округе. Раз в день, после полудня к ним приходила женщина, одна из местных, приносила продукты, готовила и убиралась. Она была тихой, молчаливой, и неразборчиво лопотала только тогда, когда Лиам выхватывал у неё тяжелые пакеты, затем она будто что-то вспоминала, вмиг становилась серьёзной, и кланялась Лиаму, будто он вождь или ещё кто, что его каждый раз смешило. Иногда они видели рыбаков, невесомые длинные лодки далеко в заводи, в особо тихие ночи они тоже выходили в море, огни на кормах мерцали как отражения звёзд и через прибой слышался тихий плеск и то, как перекликались рыбаки. В такие ночи Лиам надолго застывал у окна, или уходил на побережье, брёл по мокрой полосе песка вдоль кромки воды, и возвращался тихий и утомлённый, когда Ноэл был уже в постели. Они почти не были на островах, да и свой собственный знали плохо, только однажды ездили на соседний остров и ещё на рыбный рынок, Лиам хотел посмотреть, как разделывают акул. Ноэл боялся потерять его среди плетёных корзин с треской и больших связок сельди, которая высокомерно покачивалась над прилавками. Они купили устриц у мальчика лет восьми, заплатили за целую корзину, но взяли совсем немного, а вернувшись домой, долго отмывались от морского рыбного запаха, пропитавшего насквозь, казалось, всю их кожу. Всё чаще Ноэл замечал за собой неприятную привычку: тратиться на разную ерунду. И она росла прямо пропорционально количеству денег в его кармане. Там, на соседнем острове он купил много ненужных вещиц. Настолько много, что пришлось заплатить парню, чтобы всё это доставили к ним домой. Но было нечто, что он не считал бесполезной покупкой: карминный саронг для Лиама. Он увидел его в палатке тканей издалека, такой пунцовый, что затмевал другие вещи, весь его взгляд был прикован только к нему. Мягкий красный хлопок, струящийся лучше шёлка. Он заплатил за него в три раза больше, чем он стоил, даже торговаться не стал. Владелец бережно завернул его в сухие банановые листья, и Ноэл быстро сунул покупку в рюкзак. Он ещё не знал, подарит ли он это Лиаму, или саронг так и останется чем-то тёмным и постыдным на дне его рюкзака. Меньше всего он хотел, чтобы Лиам стал насмехаться над ним. Когда он вернулся к брату, тот всё ещё рылся на прилавке с бусами и прочей ерундой, наверное, искал подарок маме, и когда Ноэл подошёл сзади, он обернулся к нему с самым невинным видом, а у него самого сердце ушло в пятки.       После возвращения в их тихий дом, для Ноэла что-то неуловимо изменилось. Он никогда не врал себе о своих желаниях, но и не собирался поддаваться этому совсем без борьбы. Когда всё начнётся, хотелось бы знать, что он сделал всё, но не смог устоять, потому что это сильнее его, а не потому, что он не пытался. Терзания становились сильнее к ночи, как и все страхи с самого детства. Он сомневался, возможно, из-за того, что неопределённость, это куда хуже, чем принятое решение. Хотел ли он навсегда изменить их отношения, и изменилось бы что-нибудь вообще, но однажды вечером, глядя из окна, как Лиам лежит на песке, подставляя тело последним лучам солнца, он впервые признался себе, что хочет своего брата. До того как тот вернулся с улицы, он вытащил подарок из рюкзака, и положил его на постель Лиама. Наверное, это не значило ничего: просто кусок ткани, который можно было принять за обычное подтрунивание, если бы Ноэл сам не придавал ему такое большое значение. Это был белый флаг окончательной капитуляции, провокационно лежащий посреди кровати его младшего брата. Он, затаив дыхание, слушал шаги Лиама, шелест листьев, когда тот разворачивал его. За окном уже смеркалось, цикады только начинали петь, перекликаясь в зарослях бамбука позади их дома. Ноэл подошёл к порогу комнаты как раз в тот момент, когда ткань заструилась, разворачиваясь, падая к ногам Лиама. Он, конечно, знал, что это: многие местные носили здесь такое. Цивилизация ещё не наводнила острова джинсами и спортивными штанами, которые были не так уж актуальны в сорокаградусную жару. - Это… - Лиам поднял глаза. Его взгляд с поволокой в густом тропическом воздухе, завораживал ещё больше, чем в обычное время. Ноэл махнул рукой, то ли отгоняя наваждение, то ли говоря: не обращай внимания, забудь, это очередная идиотская шутка, никакой романтики. Лиам слишком хорошо знал этот жест, поэтому поторопился продолжить: - Это красиво. Ты… - он засмеялся, как умеет смеяться только Лиам, когда ты уверен, что смеются не над тобой, а просто от того, что хорошо, - Я надену это, только ты выйдешь отсюда, - он развернул его за плечи, направляя к выходу, - И не вздумай стебаться надо мной, иначе я придушу тебя им, смотри какой длинный!       Ноэл и сам думал, что ему лучше выйти. Он слонялся по гостиной, барабаня пальцами по всем горизонтальным поверхностям, пока Лиам не окликнул его. Когда он обернулся, тот стоял перед ним как принц или… Он не мог подобрать подходящего слова. Дорожка тёмных волос внизу живота, уходила под красную ткань, которая ложилась мягкими складками на бёдра, и ниспадала до самых щиколоток. От волнения Ноэлу всё же не удалось сдержать нервный смешок, и Лиам мгновенно вспыхнул, разворачиваясь, чтобы покинуть комнату, он бормотал ругательства, когда он схватил его за локоть, удерживая. - Да что ты… - начал было тот, когда Ноэл просто заткнул его рот поцелуем. Он, конечно, всё тщательно взвесил за те несколько секунд, пока недовольное лицо Лиама было прямо перед ним. Ему нужно было поцеловать его. Необходимо. Это лучший момент, который был ему предоставлен. Лиам разьярённый, обиженный, злой из-за того, что он посмел насмехаться над ним, уязвимый как никогда, просто из упрямости не оттолкнул бы его. Безумно красивый, и наконец-то полностью его, без десятков людей вокруг. Он так и не отпускал его, держа за локоть, пока сминал его мягкие губы, и проникал языком в рот. Он сотни раз представлял, каково это, и в разы чаще за последние несколько дней, но никогда это не было даже близко к реальности. Лиам был податлив, но так же яростен как он сам, он подчинялся, но не собирался ему уступать. И когда Ноэл жадно прикусил его нижнюю губу, Лиам вдруг застонал, отталкивая его. - Ты! – он ткнул пальцем в Ноэла, и слизнул, щекочущую губы, каплю крови, а потом для надёжности провёл тыльной стороной ладони вдоль рта, ещё больше размазывая кроваво-красное, - Смеялся надо мной, чёртов ублюдок! А теперь… - его брови были одной сплошной напряжённой линией, а глаза темнели расширенными зрачками. - Нет, - Ноэл устало покачал головой, он не хотел, чтобы Лиам говорил что-то такое, что могло разрушить всё прямо здесь и сейчас, - Я был… - он продолжил, когда Лиам уже не слышал его, раздеваясь у себя в комнате, - Восхищён.       Всю ночь шёл ливень, барабаня крыше из дерева и тростника, и ни один из них не сомкнул глаз.       Утро выдалось тихим, был как раз отлив, когда Ноэл спустился на террасу. Вода ушла, оставляя за собой обнажённый берег, спутанные водоросли и корни мангры, одиноко подсыхающие на ветру. Солнце стояло невысоко, когда Ноэл начал писать строчки в своем блокноте. Получалось не очень, и он скомкал много страниц, прежде чем выдал что-то особенное. Он даже решил не перечитывать прямо сейчас, чтобы не разочароваться заранее если что. Просто уставился вдаль, где бакланы ныряли вниз головой, и поднимались из воды, зажав мощными клювами поблескивающую серебром рыбу. Он думал, что через неделю им придётся возвращаться, и, может быть, после того, что он сделал, всё станет хуже, чем до того, как они уехали. Он не обернулся, когда раздался звук босых шагов за спиной. Лиам помедлил, но подошёл ближе, и его губы прошлись где-то между ухом и шеей Ноэла, немного ощутимее, чем океанический ветер. Он положил руки ему на плечи, а потом и вовсе обнял, прижимая к себе через спинку плетёного стула. - Я знаю, что тебе понравилось, - он шептал, отчего у него по всему телу шли мурашки, - Чёрт, Ноэл… Мне так страшно.       Ноэл думал: наплевать! Он поведёт их обоих, с ними случались вещи и похуже, и они всегда справлялись. И сейчас, им нужно было податься этому, чтобы справиться.       Вечером того же дня случился забавный инцидент, который, возможно, ускорил события. Шёл конец первой недели, и Лиам освоился, бродил среди зарослей дальбергии, как у себя дома. Ноэл наблюдал за ним иногда, с террасы или сидя на крыльце. Дом стоял немного выше уровня моря, пляж просматривался бесконечно далеко, белой мягкой полосой, пожираемой волнами. После полудня, когда солнце немного сбавило обороты, Лиам решил выйти из дома. Надел саронг, Ноэлу думалось, в знак примирения. В конечном итоге, он никогда не мог предугадать его поступки. Сорвал красный цветок делоникса, вставив в отросшие волосы, и кривлялся, дико выводя Ноэла из себя, потому что ему никак не удавалось закончить куплет, а тут ещё стояк, вызванный видом его младшего братца. Он, было, погнался за ним, но остановился, завидев в тридцати шагах от них, нескольких людей, выходящих из зарослей там, где единственная тропа вела к дому. Среди них была женщина, которая работала здесь прислугой. Лиам обернулся позже, и тоже увидел это, Ноэл подошел ближе к нему, растирая кулаки, так, на всякий случай. Лиам же взирал на всё с таким любопытством, будто ничего плохого ему и в голову не могло прийти. Все они были местными, загорелыми донельзя, или темнокожими с рождения. Ноэлу казалось, что двоих он даже видел. Женщина указала в их сторону, и он приблизились на почтительное расстояние. Один из мужчин вышел вперед и заговорил, видимо, обращаясь к Лиаму, остальные поднесли к его ногам две корзины с какими-то зелёными фруктами, скорее похожими на яйца дракона, чем на что-то съедобное. «Салака» - сказал один из них, указывая на подарки. Затем они все поклонились, и двинулись в обратном направлении. Лиам усмехнулся: - Они что, отравить нас хотят? Что это было? – он наклонился, подцепляя из корзины чешуйчатый плод, вертя его в руках так и эдак, - Давай отнесём это в дом? - Собираешься есть это? – Ноэл посмотрел с подозрением. - Невежливо оставлять их здесь, - Лиам подхватил корзину, удаляясь к дому. - С каких пор мы стали вежливыми, проворчал Ноэл ему вслед, но всё же отнес фрукты в дом.       Вечером они открыли бутылку виски. Одну из тех, что захватили с собой на всякий случай и на случай приближающегося сезона дождей. Лиам всё-таки решился попробовать салаку. « Если я лизну её на предмет съедобности, ничего не случится» - заявил он, разрезая ножом змеиную кожуру. Когда он дотронулся мякоти кончиком языка, Ноэл сглотнул слюну. - Ну что? – осведомился он. - Как яблоки, сам попробуй. Ноэл уже было протянул руку, когда Лиам сделал что-то из ряда вон: срезал кусочек, и коснулся им его губ. - Давай, с каких пор неизвестные тропические фрукты стали опасней кокаина? - Это не то же самое! – он всё же послушно забрал губами то, что протягивал ему Лиам, попутно не преминув облизнуть его пальцы, после чего Лиаму основательно пришлось приложиться к бутылке. Они оба упорно делали вид, что ничего не происходит. - Неплохо идёт с виски, - пробормотал он. - Да, ты хотя бы не отравишься так сильно, как мог бы. Лиам задумчиво откинулся на циновку, уставившись в небо. Было безветренно, тихо, и они рискнули развести костёр недалеко от крыльца. Звёзды уже появились, они были видны от самого горизонта на границе океана, до крыши их дома. Никто из них никогда не видел столько звёзд, небо было низко. - Почему они принесли нам это? – искры от костра вздымались вертикально вверх, отражаясь жёлтым и оранжевым в глазах Лиама, когда он смотрел на него. Ноэл пожал плечами. - Они принесли это тебе, разговаривали только с тобой, - он усмехнулся, покачав на весу бутылкой, виски оставалось на пару глотков, - Может ты у них божество, прекрасный жестокий бог, купающийся в крови девственниц, и убивающий юношей, - Ноэл засмеялся, за что сразу получил горсть песка, которая, впрочем, до него не долетела. - Придурок, - Лиам тоже смеялся, отблески костра танцевали на его лице, он попытался выхватить бутылку, чтобы допить остатки, но Ноэл увернулся, выпивая всё сам, и тот негодующе опрокинул его на песок рядом с собой, - Ты жадный мелкий говнюк, - только и успел проговорить он, до того как Ноэл впился в его рот, делясь остатками алкоголя. Когда он отстранился, Лиам пьяно хохотнул, выдав: - Мне кажется, у тебя встал. Те несколько шагов до дома они добирались возмутительно долго, оставляя друг на друге укусы и синяки. Ещё на первой ступеньке Ноэл обнаружил, что его джинсы расстёгнуты, и ему до сих пор было неясно, как саронг Лиама ещё не остался лежать бесформенным красным пятном где-то на песке. Он тянул руки, пытаясь развязать его, но видимо Лиам каждый раз сбивал его с толку, и он так и не достигал цели. Когда они, наконец, добрались низкой и широкой кровати Ноэла, всё кружилось перед глазами, будто они выпили не бутылку на двоих, а закинулись чем-то особенным, запрещённым и незаконным. Хотя так и было на самом деле. Лиам раскинулся перед ним, растрёпанный и задыхающийся, словно он уже сделал с ним это, а не только собирался. И тогда Ноэл наконец то раскрыл полы его саронга, как подарочную упаковку, и, о господибоже, на нём не было белья. Он на мгновение застыл, потому что хотелось и смотреть, и касаться, но последнее пересилило, и он припал губами к стройным бёдрам, где запах Лиама ощущался сильнее, терпкий и манящий, который раньше Ноэл чувствовал только украдкой. Его хотелось вылизать с головы до ног, но Лиам не лежал спокойно ни секунды: весь извивался и отвечал на прикосновения. - Ты когда нибудь… - голос у Ноэла был будто после недельного запоя: хриплый и скрежещущий. - Что? Нет! – Лиам возмущённо приподнялся на локтях, и тут же упал на спину, шипя, когда Ноэл коснулся языком розового соска, втягивая в рот и кусая. Он исследовал всё его тело, потому что теперь было можно, никто не смог бы его остановить. Никакие факен запреты, законы, мнения, религиозная трясучка Лиама, приобретающая совсем уж извращённый характер. Нет, он делал всё, что давно хотел делать: трогал кончиками пальцев дорожку волос между пахом и пупком, трогал языком его ствол с крупной, сочащейся головкой, и целовал его в губы, глубоко и мокро, так, как ему всегда хотелось. Он бы так и ласкал его бесконечно долго, если бы ладонь Лиама не коснулась его члена, и он сам не ощутил какой у него твёрдый, и как ему хочется. - Блять, Ноэл, - только и проговорил Лиам, - Хватит уже тереться, и давай трахнемся, как взрослые мальчики, - выдохнул он. Ноэл хотел было рассмеяться, сказать что-то язвительное в ответ, но смех застрял в горле, а слова так вообще не хотели складываться в предложения. Он ничерта не знал об этом, столько раз представлял себе, как они с Лиамом займутся сексом, но никогда не продумывал мельчайшие детали, и если бы не он, возможно Ноэл по крупному облажался бы. Но к тому времени, когда всё это сумасшедшим потоком проносилось в его голове, Лиам уже разнёс пол тумбочки, нашарив рукой шампунь или гель, ничего не было видно в свете звёзд через открытое окно. И когда тот коснулся скользкими блестящими пальцами своего входа, Ноэл провёл ладонями по внутренней стороне его бёдер, и выдал очевиднейшую глупость: - Чёрт, Лиам, ты уже делал это с кем-то… - Лиам заметил его взгляд, и протяжно застонал, дрожа всем телом, его еле хватило, чтобы произнести: - Господи, нет! Представлял, что это ты… И тут его окончательно отпустило. Стоило только вообразить Лиама, который трахает себя пальцами, возможно, даже на соседней кровати, пока сам Ноэл, глупый идиот Ноэл, кусок безмозглого дерьма, спит, и ничего не подозревает. Лиам и опомниться не успел, как получил роскошный засос на шее, а его ноги оказались на плечах Ноэла. А в следующий миг его захлестнула тягучая боль, медленная и распирающая, такая, что пришлось притянуть Ноэла за шею, и требовательно целовать, чтобы не всхлипывать как обиженный ребёнок. Только когда он вошёл полностью, и задвигался, качнув бёдрами, Лиаму больше не хотелось молчать, он застонал, выгибаясь навстречу так, как это вообще возможно. - Ноэл, пожалуйста. У Ноэла в голове пронеслись все «пожалуйста» Лиама с самого детства: Ноэл, пожалуйста, достань мне хлопья; пожалуйста, не говори маме, что это я разбил; Ноэл, пожалуйста, возьми меня с собой; Ноэл, пожалуйста, купи мне эту кассету; пожалуйста, присоединись к группе. Лиам чаще брал просто без спросу, но когда он на самом деле чего-то хотел, он просил, и сегодня он просил трахнуть его. И, чёрт возьми, Ноэл бы всё равно не смог остановиться, даже если бы он сказал «Нет». Они скорее кусались, чем целовались, губы Лиама были истрёпаны, завтра они распухнут, и будут болеть, как и кое-что другое. Их бёдра двигались так синхронно, и Ноэл чувствовал животом твёрдый истекающий член. Голоса сливались в сплошной стон, было не разобрать – где чей. И они, наконец-то, ощутили полный контроль друг над другом. Чувство власти пьянило ничуть не меньше тесного и горячего Лиама под ним. Он заполучил его целиком и полностью, все стороны его жизни, и даже секс, и, боже, Лиам заполучил его себе настолько же сильно. Когда он, наконец, смог совладать с собой, всё ещё двигаясь внутри, полный и напряжённый, он увидел лицо Лиама: истерзанные губы, расфокусированный взгляд под слипшимися стрелками ресниц и приоткрытый рот, всё это заставило его толкаться так сильно и глубоко, как он только мог. Пока Лиам не закричал, выплёскиваясь себе на живот, даже не дотронувшись до себя. И тогда Ноэл просто не сумел сдержаться, заполняя его собственной спермой. Ноэл не мог определиться, что было лучше: заниматься с Лиамом сексом, или гладить его, расслабленного и томного, с кожей, покрытой испариной, и вяло отталкивающего его руки. Лезть настырными губами, касаясь длинной шеи, а пальцами – во влажное раскрытое отверстие, от чего Лиам сжимал бёдра и недовольно тараторил ругательства. Он хотел спросить его, пока это не станет чем-то неловким, потому что это на самом деле волновало его. - Как давно? Лиам приоткрыл глаза, повернув голову на бок. - Что? - Как давно ты думал обо мне? – Ноэл коснулся хорошо очерченной скулы костяшками пальцев. - Как о любовнике? – Лиам пакостливо улыбнулся, заинтересованно переворачиваясь на живот, изучая его лицо. Ноэл только кивнул. Всё же для него эта тема ещё не была такой лёгкой. - Нууу… - Лиам задумчиво протянул, явно издеваясь над ним и подтрунивая, - Может, когда засёк тебя с твоей подружкой. Помнишь, ты меня ещё чуть с лестницы не спустил? -Будешь знать, как подглядывать. Ты не мог думать обо мне как о любовнике. Тебе было одиннадцать. - Конечно, я не мог. Я думал о тебе с девяти, - засмеялся Лиам. Ноэл фыркнул, он знал, что Лиам никогда не ответит честно, но и этого было достаточно. Тем временем Лиам приподнялся, вытаскивая из-под себя измятый и испачканный саронг. - Фу! Посмотри, что ты сделал! Ты мерзкий, отвратительный тип, - Лиам швырнул в него куском ткани, и Ноэл засмеялся. - Это ты испачкал его, никто не виноват, что ты не можешь удерживать в себе… Чёрт, - Ноэл закрыл глаза, пытаясь отдышаться, но было уже поздно. Лиам навис над ним, близко-близко, он чувствовал его запах, и тепло, исходившее от него: - Кажется, тебе нужен ещё один раз, Ноэли Г. *** Они вышли к океану ещё до того, как рассвело. Тонкая розовая полоска у самого горизонта уже появилась, но небо всё ещё было тёмным и синим. Ноэл вошёл в чёрную воду. Лиам позади него, морщится и смеётся: - Вода солёная. Ноэл притягивает его за талию и целует. Звёзды сияют ясно над их головами. Они стоят в воде, и просто касаются друг друга, как в медленном танце. Водоросли вокруг ног, и мягкий песок под ними. Лиам вздрагивает, когда рыба задевает его голень холодным и гладким боком. Ноэл целует его напоследок перед тем, как решает поплавать. А потом, он всё дальше и дальше от берега. Лиам стоит в воде, он не умеет плавать, но он кричит ему вслед. И предложения кажутся отдельными фразами: - Ноэл! - Ты спрашивал! - Как давно! - Мне было пятнадцать! У них есть ещё неделя, а затем они возвращаются. Лиам отчаянно смеётся, и продолжает уже тише. Он закрывает лицо руками. - Мне было пятнадцать. Ноэл не оборачивается. Солнце поднимается над горизонтом. Ночь исчезает в холодном сияющем свете.