The Close One

«My actions... led to the release of a weapon that can kill not just me but you». Niklaus Mikaelson «Мои действия привели к освобождению оружия, которое способно убить не только меня, но и тебя». Никлаус Майклсон

Март 2014       Кэролайн лежала на кровати, пытаясь сконцентрироваться на рисунке на потолке, но холодные руки Пепельной Ведьмы причиняли неудобство, касаясь кожи на животе, прямо над бьющимися сердцами. Очередной сеанс «местного врача-акушера» в лице сомнительной цыганки, еженедельная проверка магических связей, которые подпитывали детей Первородного Гибрида и Святой Волчицы. Девушка вздрогнула, когда Саманья сжала пальцы, и тонкие иглы невидимой магической экспертизы проникли под кожу Кэролайн. Нервничая каждый раз, когда проходил этот сеанс у «врача», Форбс готова была закричать и позвать на помощь любого, только не дать к себе прикоснуться, но оставалась покорно лежать наедине с Саманьей и ее служанкой.       Опустив взгляд, блондинка заметила задумчивый взгляд у цыганки, и не выдержала молчания:       - Что ты чувствуешь?       Блеклый взгляд из-под ресниц, и пепельная ведьма убрала руки, позволяя Кэролайн привести себя в порядок. В глазах будущей матери таились ожидание и испуг. Саманья сложила руки перед собой и коротко объявила:       - Они развиваются. Быстро. Один защищает другого, помогая выжить в теле бессмертной. Я не чувствую отклонений, - заметив сомнение в глазах блондинки, она самодовольно добавила, - Можешь спросить у Бонни, что она видит.       - Она видела их!? – ахнула девушка. – Она ничего мне не говорит!       Саманья опустила взгляд на пол на мгновение, а потом отошла назад, собираясь уходить. Кэролайн стиснула зубы, яростно сжав кулаки, но понимала бессмысленность крика на эту бездушную ведьму. Наставница Надии выпрямилась, раздумывая вслух:       - Мисс Беннет учится быстрее, чем я могла предположить. Ядвига Вериго не была так успешна в разделении своих эмоций и видений будущего в течение двадцати лет обладания даром. Когда Бонни научится предопределять последствия, она заговорит, но никому не будут льстить ее слова.       Цыганка улыбнулась коварной улыбкой:       - Никому не хочется знать то, чего не изменить.       Кэролайн похолодела, садясь на кровати. Она боялась представлять, что переживает ее подруга день за днем, наблюдая жизнь сквозь стекло неизменных фактов, которые даже не осуществились. Горьким голосом девушка заметила, касаясь взглядом окна, за которым солнце исчезало за горизонтом:       - Значит, наше будущее предопределено? Мы просто живем по написанному кем-то… - Форбс не успела закончить свои мысли, как услышала игристый, заливистый смех ведьмы. Саманья смеялась, и ее лицо скривилось в противную гримасу, которая совершенно ей не шла. Кэролайн нахмурилась, ожидая, когда закончится истерика.       - Испугалась? – выдавила, продолжая посмеиваться цыганка. – Неизбежен тот факт, что солнце закатится, когда придет время; неизбежен тот факт, что звезды будут на небе каждую ночь – пусть мы их не увидим за облаками, но мир живет, Святая Волчица. Развивается, изменяется, приспосабливается, выживает, падает, встает… Бонни не видит всего на свете, она не видит, какое событие стало тем самым катализатором, что повалило всю картинку домино. Она видит факты, которые уже неизбежны, видит непоследовательно и без привязки друг другу. Где-то в какой-то момент кто-то зачем-то сделает то, что повлечет последствия, и как бы он ни сопротивлялся – это исполнится, потому что механизм запущен. Судьба, жизнь… - Саманья повела плечом, усмехаясь, - это просто эфемерные понятия, но если кому-то суждено упасть, он упадет, потому что кто-то уже подставил ему подножку.       Кэролайн сжала губы в тонкую линию, поместив пальцы на свой живот. Пепельная ведьма подняла руку, указав на девушку в насмешливом жесте, словно представляя экспонат.       - Ядвига увидела твое будущее, только когда дар Селины оказался в тебе, но не раньше и не позже; увидела, как падут Майклсоны, едва ты возродила Обреченного… Разве ты не видишь, Кэролайн Форбс? Не видишь, как падают костяшки домино, из-за твоего порыва сбежать от Никлауса Майклсона?       - Это не моя вина! – огрызнулась блондинка, вставая на ноги. – Не вешай на меня то, о чем не знаешь!       Саманья приторно улыбнулась и приподняла брови:       - Я не виню тебя, девочка, - цыганка пожала плечами. – Ты вольна в своих чувствах. Люби его, если желаешь, ненавидь, если тебе хочется, но это не изменит того факта, что вы навсегда связаны двумя жизнями. Навечно будете повязаны этими обязательствами. Не имеет значения, выживут ли ваши дети или нет, эта связь, эта зависимость всегда будет существовать. Это факт, который увидела Ядвига. Это то, что сделал дар Святой Волчицы.       Кэролайн отвернулась от нее, устав от правды, которая колола иголками сердце девушки. Саманья усмехнулась напоследок, скрываясь за дверями. Форбс устало вздохнула, опуская обе руки на живот.       - Вы не ошибка, - прошептала она, - и никогда не будете.       - Вы будете удивительной матерью, миледи, - бесцеремонный голос наглого вампира раздался над головой Кэролайн. Девушка вздрогнула, шарахаясь в сторону. Ее доводили его способы показать, как сильно изменилось ее тело из-за беременности.       - Им повезло, - кивнул на живот Энзо. – Хотя фортуна отыгралась на их отце. У тебя отвратный вкус в мужчинах, красавица.       Озадачившись, Кэролайн раскрыла глаза, а потом поняла, что ей на мгновение показалось, что Деймон комментирует ее положение.       Уставившись на Лоренцо, девушка почти не замечала, что какие-то слуги занесли ей платье на ночное торжество, какие-то бархатные коробки оставляя на столике. Энзо ловко руководил этим, пока не заметил заинтересованный взгляд блондинки.       - Присматриваешь детишкам отчима? – Заулыбался во весь рот «великий» соблазнитель со своим британским акцентом. Кэролайн прыснула, но сдержалась от смеха, и покачала головой:       - Не думаю, что ты доживешь до нашей свадьбы, Энзо, - глубоко вздохнув, девушка мечтательно улыбнулась, - Ты напомнил мне одного давнего… друга. Такой же невозможный придурок, считающий свои слова верхом сарказма и язвительности, и всегда желающий вставить свой комментарий по поводу и без.       - Оуч, - выдал Лоренцо, прижав руку к сердцу. – Я – один такой на свете, блондиночка, второго меня мир бы не выдержал.       Кэролайн сделала «большие» глаза от «страха» за этот бренный мир, удивляясь, как забавно пересекаются линии их разговора.       - От твоего эго стало тесно в комнате, - сообщила девушка, указав на выход. – Мне надо подготовиться.       - Я могу помочь, - с почти щенячьим восторгом предложил вампир, оказываясь около Кэролайн. – Я удивительно ловко справляюсь с женским платьем…       - Энзо, - просто сказала Форбс, не опуская руку, указывающую на выход. Он закатил глаза, разворачиваясь на пятках и исчез из комнаты бесшумно.       Она глубоко вздохнула, грустно улыбнувшись. Энзо смог на пару мгновений отвлечь ее от опасных мыслей и тянущей пустоты, вызванной Пепельной Ведьмой. Обхватив себя руками, Кэролайн почувствовала, как воспоминания вцепляются в ее сердце пальцами. Форбс все помнит, но сейчас ее пугает только тот факт, что она скучает не только по своим друзьям, но и по манящему и самоуверенному голосу, который убаюкивал ее стихами и рассказами о безграничной красоте мира, принадлежавшему тому, кто, ходя по тем же коридорам, что и она, оставался самым опасным и далеким мужчиной для нее. ***       Кэролайн обернулась на стук, прекращая прилаживать платье на животе. Белое платье с высокой талией подчеркивало ее грудь. Две широкие бретели были вышиты серебряной нитью, мягко спускаясь узором по лифу. Ткань мягко огибала изменившуюся фигуру, оставляя позади шлейф. Словно алая краска осела по кромке подола, создавая образ ангела, который прошелся по крови.       - Входите, - произнесла девушка, готовая к долгой ночи ритуала и праздника. Последние недели в замок прибыли гости, члены табора и европейские вампиры, пришедшие принести свои поздравления и отдать честь будущему Цыганскому Барону. Коронация состоится сегодня, в день весеннего равноденствия.       - Ты прекрасно выглядишь, Кэролайн, - произнес появившийся Кристиан. – Я провожу тебя.       Презрительно оглядев бывшего арендодателя, девушка вынуждено кивнула. Немного приподнимая подол, Форбс направилась по коридору к длинной лестнице, ведущей в главный зал. Кристиан вел себя учтиво, придерживая ее за локоть, ведя на шум и сверкающие краски развернувшегося торжества.       На мгновение Кэролайн показалось, что она ослепла: зал был абсолютно белым. Чистейшие белые полотна покрыли стены, крепясь к высокому потолку, шторы и длинная линия шелкового ковра, ведущего к единственному трону под окном со знаком табора. Гостей прибыло около сотни, их белые наряды сияли россыпью серебра и бриллиантов. В зависимости от сложности деталей одежды можно было понять, кто являлся достопочтенным богачом, а кто простым членом табора.       Оглядевшись, Форбс поняла, что у нее единственной был красный оттенок на платье. Не уверенная, что хочет знать ответ на вопрос, почему Валентин ее выделил, девушка последовала за Кристианом вглубь зала.       Первым знакомым, которого встретила Кэролайн, оказалась Аннет в облегающем платье-футляре, покрытом кружевами, открывающим ее плечи и длинные ноги. Принцесса улыбнулась своей коварной улыбкой, придерживая бокал с кровью. Наследник Кетсии провел дальше, и Форбс заметила, как посматривают на нее окружающие, но справилась с волнением, вспоминая все свои репетиции для бала Мисс Мистик-Фоллс.       Приподняв подбородок, Кэролайн все же понимала, что ее сердце отбивало бешеный ритм, напоминая, как изменилось ее тело ради чуда рождения. Кристиан усмехнулся, заметив ее попытки выглядеть гордо и независимо:       - Кэрри-Кэрри, успокойся. Тебя не съедят, ты – почетная гостья Цыганского Барона. Ты всех сразила своей удивительной красотой…       - Прекрати, Лукас, - прошипела девушка. – Твои комплименты мне никогда не льстили.       - Ой, да брось, - Берд пожал плечами. – Ты всегда наслаждаешься мужским вниманием, а, особенно тебя заводит, что ты смогла поставить на колени первородного гибрида, от которого до сих пор…       Синие глаза заискрились презрением, и она откинула руку Кристина, не давая ему договорить:       - Несмотря на то, что ты спас Бонни, я не буду оплакивать твою смерть, Кристиан Лукас Берд.       - Смерть? – Притворно испугался колдун. – Я умею возвращать людей с того света, Кэрри. Смерть мне не страшна.       Кэролайн «мило» улыбнулась, словно ожидая подобного ответа, и спокойно произнесла:       - Это печально для тебя, - сделав шаг, она проговорила тихо, словно сообщая секрет. – Если он узнает, что ты сорвал его идеальный план по моей безопасности, ты будешь желать смерти, каждый раз, когда он будет тебя убивать.       - Ты ему никогда не скажешь, Кэролайн, - Берд посмотрел на нее с усмешкой, не придав внимание угрозе. – Ты ненавидишь его, и никогда не дашь ему второй шанс, – в ее глазах промелькнуло сомнение, а Кристиан вдруг нахмурился, замечая это. – И ты не дашь шанс себе поверить ему вновь. Аккуратнее, милая арендаторша, ты убегаешь от правды, а она имеет дурную привычку настигать нас. Спроси Кэтрин Пирс.       Берд кивнул напоследок, оставляя Кэролайн в десяти шагах от трона в первом ряду. Бросив взгляд вперед, Форбс заметила ухмыляющегося Энзо, который поднял свой бокал, приветствуя ее, а рядом с ним показалась Бонни в белоснежном платье. Подруга кивнула в поддержку, но рискнула покинуть выделенное ей место, так как слева от нее нарисовался другой наследник Кетсии.       Стиснув пальцы в кулаки, девушка считала про себя, чтобы не отвлекаться на шепот и переговоры вокруг себя, пока не почувствовала знакомый аромат. Повернув голову, Кэролайн увидела профиль первородного гибрида. Его лицо выражало полное безразличие, но по глазам она могла сказать – он в ярости. Не собираясь зацикливаться на его состоянии, Форбс оглядела его наряд – такой же белый цвет, костюм-тройка с удлинённым пиджаком и кроваво-красная роза, выглядывающая из нагрудного кармана. Поднимая взгляд с начищенных ботинок, Кэролайн встретилась с насмешливыми зелеными чертями, скакавшими в его глазах.       - Достойный кавалер для миледи? Или позвать другого обладателя акцента? – Спросил Клаус, приподнимая брови и протягивая ей руку, словно приглашая на танец.       - Если только Вас не смутит моё недвусмысленное положение, - мановением руки указала на свой изменившийся живот, - то оставайтесь, милорд.       - Ваше положение только красит Вас в моих глазах, миледи, - Майклсон склонился к ней, тихо сообщив: - Ты поздно спохватилась, sweetheart, я не дам другому влиять на жизнь моих детей.       - Придержи коней, Клаус, - ответила Кэролайн. – Твоя ревность не уместна. Ты потерял меня, когда повел себя, как хозяин моей жизни.       - Я спас тебя, - подчеркнул гибрид известный факт.       - И я когда-то спасла тебя, - отклонила его слова Форбс. – Но потом ты меня и уничтожил. В этом весь ты, Николя, - используя это имя, она смеялась над ним, - пугливый волчонок, стирающий в порошок все, что ему когда-либо было дорого.       - Неужели? – В его глазах пробежал морской холод. – Тогда почему ты еще дышишь, Кэрри? Почему под твоим сердцем бьется еще два?       Девушка бросила на него взгляд, полный презрения и угрозы, словно напоминая, как ценны для нее жизни ее детей, но Клаус не повел и бровью. Замолчав, он отвернулся от нее и взглянул на вход в зал. Кэролайн мысленно сжигала его, вцепившись взглядом, пока не раздались громкие фанфары.       Процесс коронации начался. Первыми по белому шелковому ковру прошлись какие-то молодые люди, державшие кровавое знамя со знаком уробороса. За ними пробежали дети, разбрасывающие лепестки алых роз.       Прокатился рокот, и под оглушающие фанфары по линии белоснежной ковровой дорожки шел Маркос Валентин, ведя Саманью, держа ее за кончики пальцев. Не выделяясь на общем «чистом» фоне, они поднялись к трону, разворачиваясь и вставая перед ним лицом к толпе. Безмолвно поднимая две руки перед собой, Цыганский Барон заставил всех гостей замолчать.       Клаус напрягся, а Кэролайн сделала шаг вперед, чтобы увидеть появление виновника торжества. Он вышел в арочный проход, останавливаясь у начала дорожки. В отличие от остальных, Кол был одет только в светлые брюки, его тело было расписано серебряно-синеватыми письменами, напоминающими руны, которые Кэролайн видела на Алисии и Ядвиге.       - Магия Связей, - прокомментировал Клаус. – Его приготовили для полноценного вступления в этот фамильный клан, чтобы возглавить его.       Форбс слегка оглянулась на него, почувствовав, как он выступил вперед, оказываясь позади нее. Посмотрев вперед, Кэролайн заметила отсутствующий взгляд у Бонни – она видела что-то, складывающуюся мозаику из-за происходящего в данный момент. Похолодев от мысли, что может изменить эта коронация, девушка опустила руку на живот, оберегая себя и их. Клаус заметил этот жест, опуская взгляд в пол.       Кол остановился перед Валентином, опускаясь на одно колено. Саманья взяла из рук слуги серебряную «корону», выглядевшую как змея, прикусившая свой хвост и слегка приподнявшаяся над землей. Маркос опустил руки, складывая кончики пальцев вместе. Раздался треск, словно кто-то чиркнул спичкой, а в ладонях Валентина заискрились белые молнии, сдерживаемые его магией в рамках, ограниченных его пальцами.       - Я, Маркос Димитрий Валентин, Цыганский Барон и Великий Кесарь, избрал наследника, достойного бесконечности Уробороса! Преемника Сайлоса, Обреченного на великую судьбу, Кола Валентина!       Клаус стиснул зубы, и Кэролайн обернулась на него, понимая, какую боль причиняет ему раздирание его собственной семьи на части. Майклсон перевел взгляд на нее, на мгновение, показав взгляд раненного волка, а потом усмехнулся, незаметно сжав пальцы девушки, словно находя в этом прикосновении какое-то утешение. Форбс не убрала руку, позволяя ему хоть немного оттолкнуть свое одиночество.       Искрящиеся молнии в руках Маркоса разделились, как он опустил руки на плечи первородного вампира. Кол вздрогнул, когда энергия впилась в его тело, нарисованные руны засияли, как вдруг начали впиваться, проникая под кожу, оставляя кровавые следы своего насильного вмешательства в вампирское бессмертие.       - Во имя нерушимой связи чудесников Двора и Цирка, ты становишься нашим другом, братом и кесарем!       Кэролайн замерла на мгновение и почувствовала волнение среди гостей. Кол пошатнулся, едва сохраняя равновесие, когда Маркос убрал руки, поворачиваясь к Саманье и принимая змеиный венец из ее ладоней. Подняв корону над головой Обреченного, Валентин громко провозгласил:       - Силой, данной мне моим табором, я венчаю тебя на будущее царствие, Кол Валентин! – И опустил венец на его голову.       Кэролайн показалось, что мир замер. Молчание оглушало лишь мгновение, как девушке показалось, что ангелы спустились с небес, чтобы благословить эту церемонию. Голос Валентина нарастал, разделяясь и сплетаясь где-то под потолком.       Как у такого человека мог оказаться такой голос?       Кол поднялся на ноги, поворачиваясь лицом к гостям. Слуги подбежали к нему, надевая королевскую мантию из меха песцов и по браслету на каждое запястье с известным символом табора.       Маркос продолжал петь, как новоявленный наследник или король, Кэролайн не была уверена, сложил руки в молитвенном жесте. И воздух стал обжигающим.       Белоснежные цвета растворялись в кровавых оттенках. Все меняло свой цвет – платья, костюмы, шторы, дорожки, кроме белой накидки Кола. Кэролайн испуганно оглядела свой изменившийся наряд, ставший однотонным, а взглянув на Клауса, поняла, что магия не затронула его, оберегаемого защитой Алисии, только бутоньерка вспыхнула сапфирами в насмешку. И тут блондинка вздрогнула всем телом, крепко вцепляясь в руку гибрида, чувствуя, что теряет равновесие.       - Клаус, - вымолвила она, оказываясь в его руках, не понимая, что происходит, и закричала от боли в животе. Слезы брызнули из глаз, но, даже в замутненной картине, Кэролайн заметила яростно-испуганный взгляд Клауса и виноватую улыбку Кола Валентина.