«Стоп! Один шаг к краю бездны Закончит погоню за спящей душой. Один телефонный звонок. Неизвестный, Но сладкий шепот: “Они идут за тобой…”» Тонкая Красная Нить – Бездна ©
Время завтрака уже как раз прошло, а наши герои всё не собирались выходить из такого замечательного места, как столовая, тут даже никакой график со злым Миказе не помог. Медленно поедая такие вкусные блинчики, приготовленные пусть и стальной леди, но просто замечательной хозяйкой Зоей Оклус, Masochists рассказывали Стариш, пришедших буквально час назад, и Котобуки-семпаю, с самого начала забившего на своих «скучных» товарищей, о том, как изменилась академия после их выпуска. Было довольно интересно слышать, что после получения Стариш премии UtaPri, академия поднялась на новый уровень, из-за чего туда повалили толпы будущих композиторов и певцов. Однако не все прошли жёсткий отбор. Как сказала Таша, в том год тесты на поступление было очень тяжело сдать, впрочем, как и предыдущим. Многие, а Зои была в их числе, при первой попытке не попали туда, так как место попросту не хватило, зато в следующем году первым рейсом в «A» класс. Во всяком случае, она. А вот экзамены многие завалили, причём в первом же пункте, не удивительно, что дебютировало всего ничего – двадцать три человека. — Блистательный совсем с катушек съехал! — изумлённо воскликнул Иттоки, после окончании рассказа. Тишина, в которую они погрузились за минуту, пытаясь отойти от шока, давила на нервы, а такого оптимистичного человека, как Отоя она просто угнетала. — И не говори. Он Сару вообще чуть ли не до белого каления всегда доводил, теперь шарахается при каждом его появление, — пробормотал себе под нос Майк. Нет, он, конечно, всегда ухохатывается над такой картиной, но парень ведь не настолько жесток, как хочет казаться. — Бедняжка… — Хм, на счёт Хид, — вспомнив, что кого-то не хватает, Изая, шмыгнув носом, вынес факт, о котором все забыли. — Кто-нибудь знает, куда она могла пойти? Действительно, кого-кого, а взрывной брюнетки поблизости не наблюдалось, да и на завтраке не было, что удивительно, ведь она пусть и ела не столько как все, зато всегда приходила за булочками со своим любимым клюквенным джемом. Довольно странно, не находите? Поднявшись со своего места, русоволосый юноша, учтиво склонив голову, направился в сторону выхода, как-то странно улыбаясь. Улыбочка словно Чеширский Кот, коварные чёртики в глазах, мягкая походка – что-то подсказывает, Дзингудзи не просто так направляется туда. Было в его поведении уйма похотливости, то-то и вскочил Масато вслед за ним, бросив напоследок: «До встречи». Удивлённо переводя взгляд с закрывшейся двери на оставшуюся компанию, Сесиль пожал плечами и, бросив взгляд на Нанами, мирно сидящую возле стальной леди, продолжил пить свой чай с мелиссой. Терзающие его чувство неблагосклонности Музы порождало в душе сомнения, тревогу и непонимание, но он отчётливо осознавал, что дело это не в текстах песен, недавно им написанных, а в чём-то другом. Словно должно случиться что-то невообразимое, что-то, что изменит их жизнь навсегда, и молодые мазохисты будут иметь к этому прямое значение. Аквамариновые глаза недобро сверкнули, а мягкая улыбка спала на «нет». Возможно, этого никто не заметил, однако Аидзима быстро закрыл губы за фарфоровой чашкой. — Могу предположить, что эти двое пошли за ней… — увидев убийственный взгляд Свит, Арлерт быстро заткнулся на эту тему, напоследок добавив, — но я могу и ошибаться! Встав из-за стола, за котором она просиживала более двух часов, шатенка быстрыми шагами вышла из столовой, негромко, скорей всего случайно, хлопнув дверью, вызывая дрожь у напугавшейся таким настроем Нанами. — Таша-тян?.. — Успокойся, Хару-тян, просто Хид очень дорога Ви, — улыбнулся своей повседневной улыбкой Майк, убирая с лица скатившуюся чёрную прядь чёлки. Определённо уже пора подстричься, а то обрастёт ещё, хотя было бы круто – будет походить на настоящего рокера, а может даже и панка. Нет, макияж он делать не собирается, об этом и речи быть не может. Понимающе кивнув, Нанами как-то отстранённо посмотрела на Сесиля, который всё так же спокойно допивал свой чай. Ей было, наверное, немного неуютно в такой компании, как-то непривычно, ведь ты только начал более-менее их понимать. Их характеры, манеры поведения – все они не похожи, совершенно. Ладно Стариш – с ними она уже более двух лет можно сказать, но вот мазохисты ей совсем непонятны. Они какие-то странные, скрытные, но такие любящие друг друга. Сказать, что они друг за друга горой – не сказать ничего, они быстрее вместе лягут под автобус, чем под него ляжет кто-то один. И не обращаем внимания, что они любят поиздеваться друг над другом – это не столько важно. Одёрнув себя от накатывающихся вопросов, которыми Харука задавалась каждый вечер после прибытия новой группы на магистратуру, повернулась к остальным, втягиваясь в разговор. Были времена, когда она хотела узнать Стариш, каждого по-отдельности. Были времена, когда композитор хотела просто подружиться с ними, а не быть предметом их спора, ведь когда-то, когда они ещё учились в академии, они все любили её, искренне. Юноши думали, что она не замечает этого, но как же были неправы – Харука всё видела: их старания быть к ней ближе; переживания за неё; боль в глазах, когда кто-то другой с ней заводил разговор. Но нужно ей это было? Нет. Девушка не хотела, чтобы они страдали сами, потому и отталкивала, да и это правило: «Ни при каких обстоятельствах нельзя заводить романы» – несказанно помогало и радовало. Однако прошло время, и мимолётная любовь к ней испарилась почти из всех, что было просто замечательно, но кто бы мог подумать, что то самое правило теперь будет самым отвратительным в её жизни? Правильно, никто. И угораздило же её влюбиться в принца далекой страны Агнаполиса – Сесиля Аидзиму. Впрочем, боль правило о запрете отношений приносило не только девушке, чья в данный момент нежная улыбка ослепляла оставшихся в столовой людей. Но и самому принцу. Вот вы можете представить каково ему в этот момент? Он ведь тоже её любит, причём всей своей чистой душой. Но что он может? Только наблюдать… — Ну, вы это… продолжайте, — проговорил вымученный тягостным бременем принц, вставая со своего места, — а я пойду, проветрюсь, — за лёгкой улыбкой он скрывал печаль, за сладостно-мягким голосом обиду. Он просто хочет, чтобы она смотрела так только на него, дарила улыбку только ему. Возможно он эгоист, да, но с этим просто ничего не поделаешь. Проводили седьмого певца Стариш изумлёнными выражениями лица, но говорить, однако, ничего не стали. Оно и к лучшему. Но как бы то всё ни было, лишь девушка со странным для человека цветом глаз смотрела ему вслед, не отводя взгляда до самого исчезновения юноши из комнаты.***
Спустившись по закруглённой междуэтажной лестнице на первый этаж после ванной, Зои со спокойным выражением лица рассматривала коридоры. Странное дело, но она никогда не интересовалась дизайном помещения или же ландшафтным дизайном, для неё это была так ново, непонятно. Наверное, сейчас она бы захотела бросить музыку и податься на дизайнера, но от намеченной цели она не уйдёт, во всяком случае, пока. Хотя, если так посмотреть, то всё это было очень странно, ведь кроме музыки её никогда ничего не интересовало, ну, разве что кулинария, но это всего лишь хобби, не мешающее её деятельности. А так, она бы подалась… Лестница придавала какой-то определенный шарм и определенный дух дизайну и, казалось бы, однообразному интерьеру коридора. Хрустальная люстра одиноко висела на высоченном потолке, слегка покачиваясь от проходящего на втором этаже человека, видимо, Харуки, потому как Таша и Сара скрылись в неизвестном направлении на улице, где сегодня светило яркое солнышко, однако через плотные шторы оно еле-еле протискивалось своими лучами, освещая полутёмный коридор. Где-то через несколько дверей, помнит, находится гостиная, смежная с проходом и отделяемая резными колоннами. Было довольно интересно устроено, но иногда мешало, и это «иногда» было именно сейчас, тогда, когда Оклус хотела незаметно пройтись к главной двери. — Зои-тян, а ты куда направляешься? Можно с тобой, Зои-тян? Нацуки сидел в гостиной уже давно, ему было скучно, но он отчего-то просто сидел. На самом деле этот зеленоглазый блондин примерно полчаса назад потерял своего лучшего друга, видимо, опять надумав нацепить на бедного Курусу какую-нибудь милую, по его мнению, вещицу. Это, конечно, было хорошо, Сё, правда, выглядел во всех выбранных Синомей вещах просто шикарно, но он ведь мужчина, зачем же его так позорить перед людьми? Не выдержав, Курусу решил ретироваться, желательно туда, где его не найдёт этот любитель всего миленького и маленького. И вот сейчас, завидев проходящую мимо гостиной альбиноску, молодой человек решил пойти вместе с ней, даже и не думаю дожидаться ответа от неё. Ничего не сказав, потому как это совершенно не требовалось, Зои пошла дальше, искоса поглядывая на улыбающегося позади неё юношу. Напрягал он её знатно, но зато хотя бы не надоедал больше расспросами, просто плетясь за ней и как-то мечтательно вздыхая. Что было у него на уме – предположить она не могла, но отчего-то становилось как-то не по себе, когда его изумрудные глаза смотрели на её спину. Мурашки толпами бегали по коже, играя с нервами девушки, изрядно поубавившиеся после знакомства со Стариш и Ночным квартетом лично. Конечно, было приятно такое внимание со стороны одного из Стариш, но ведь не столь же много! Просто один тот факт, что она живёт под одной крышей со своей любимой группой – уже сносил крышу с лихвой. Ну а ярое внимание – это уже перебор даже для фанатки. Сердце не выдерживает, да и разум глохнет. Вот и сейчас она забыла куда шла… — Зои-тян, что-то не так? — завидев, что девушка остановилась, Нацуки решил поинтересоваться такому неожиданному действию, но в ступор его вовлекло мотание беловолосой головы из стороны в сторону. — Зои…-тян? Подойдя вплотную к ней, Нацуки положил на её плечи руки и посмотрел на неожиданно поднявшуюся вверх голову. Фиолетовые глаза с красным отливом словно прожигали, тонко-выщипанные брови были сдвинутые на переносицу, а, казалось бы, тонкие губы сурово сомкнуты. Почему-то казалось, будто Зои какой-то больно уж обиженный ребёнок, который не знает, как выразить свои чувства, потому-то и не удержавшись наплыва умиления, блондин сильно сжал в своих пылких объятьях этого «ребёнка» с выкликом: «Какая прелесть!» Возможно, тогда-то и рухнула маска стальной леди к чертям. А, может, она уже давно рухнула? Поджав губу, Зои уперлась руками в широкую грудь молодого человека, стараясь дать себе возможность поглотить хоть какую-то частичку такого нужного для человека воздуха, однако ничего не выходило, и она, задержав дыхание, стала выжидать подходящего момента, чтобы нанести сокрушающий удар. Когда хватка ослабла, Оклус уже была бледнее мела. Из чуть приоткрытых глаз лились лучи ярости и жажды крушения и уничтожения всего и вся на своём пути. Если бы она могла сейчас поднять хотя бы руку – ударила б со всей силы по печени негодяя. — «Если… поднимусь… убью…» — подумала она перед тем, как повиснуть безжизненной тушкой на сильных руках изумлённого Синомии. Можно даже и не спрашивать, почему с ней всегда происходят такие ситуации – Фортуна, так сказать.***
— Ну и где её черти носят? — следуя вместе с Изаей практически по пятам за Свит, которая неожиданным образом пропала с места преступления, то бишь изыманием над Реном и Масото около самого входа в агентство Саотоме, Майк – а это был именно он – вздернув нос к небу, сжал кулаки, чтобы ни дай-то Бог ударить близь стоящего Сенклера по голове. — Вот дура-то, аж бесит. Нервы уже были на своём пределе, потерять человека в саду! Нет, ладно это был бы город или же лес, но в саду, который он изучил вдоль и поперёк! Да как так-то? Он просто не понимал, возможно ли это, хотя, если судить по ситуации – возможно. И возможно даже то, что он недостаточно хорошо всё здесь изучил, как сказал рыжеволосый друг, когда его негодование перешло через границу «более-менее спокоен» до «в ярости». Определённо молодому человеку требуется выпить пустырника. — Сейчас у меня кто-то за дуру-то поговорится. Вот отверну голову, тогда попляшешь у меня тут. Дёрнув за воротник назойливую муху, коей Изая считал исключительно только Арлерта, потряс того из стороны в сторону, вымещая таким образом своё раздражение. Мало того, что этот нахал одёрнул его от Зои, так он ещё и на нервы капает, и друзей за спиной обзывает, вот не совсем ли борзый стал, нет? — Да отстань ты от меня! — вырвался всё-таки из лап негодующего. — Между прочим, твоя Зои всё равно душ пошла, или ты хочешь с ней? — скептически подняв одну бровь, Арлерт усмехнулся, завидев поддёргивающейся левый глаз рыжеволосого. — Да как ты?.. — … узнал? — закончив за другом фразу быстрее его самого, Майк расплылся в ещё более ехидной улыбке, чем просто окончательно довёл по большей часть спокойного как удав Сенклера. Спокойный как удав, удавит и не заметит, – так обычно говорит Сара, когда дело доходит до перебранки двух друзей. Обычно это бывает очень редко, но если бывает, то масштабность их раздора велика. Один раз дело доходило до больницы, куда по великой случайности попал именно Майк: не удержавшись за балконное ограждение, рухнул со второго этажа, мастерски сломав ногу. Благо хоть не шею, а то лишилась бы группа замечательного барабанщика. Впрочем, тогда бы его место заняла Хидлт-младшая, но ведь она всего лишь знает основы, а не всё мастерство. Игра на барабане – это целое искусство, и мало кому оно было подвластно. — Арлерт! — уже занеся руку, Изая был готов ужарить прямо в глаз, сделав на его лице просто огромный и прекрасный на пол-лица синяк, однако помешал ему неожиданно раздавшийся из кармана темноволосого музыка популярной группы Mindless Self Indulgence. Отстранившись от весело улыбающегося друга, дав тем самым ему возможность поговорить спокойно, а себе остыть хорошенько, Изая сел под близь стоящее дерево, вальяжно раскинув по мягкой зелёной траве свои длинные конечности. Жаль, что он не может почувствовать эту мягкость травы через плотные джинсы, может, они смогли бы хоть как-то расслабить его напрягшееся тело. Да, возможно, он любил Оклус, но почему-то упорно пытается это отрицать. Скорей всего, это из-за того отвратительного чувства, что сжирает его душу с каждым новым днём – безответная любовь. Зои просто никто не нужен, ведь у неё есть великие Стариш, которые даруют ей замечательные песни, и, конечно же, аниме с шикарными героями – пусть она и отрицает, что эти так называемые мультики ей не нравятся, и смотрит она их лишь из интереса. Возможно, именно из-за этого он и не говорит ей о своих чувствах, мыслях и желаниях. А ведь они такие простые: просто обнять её… хоть раз. Но ведь она неправильно поймёт, зачем рушить дружбу, так тяжко выстроенную камешком за камешком. Повернув голову на брюнета, удивлённо смотрящего на телефон, который, кстати, до сих пор источал мелодию, Изая закатил глаза, как бы уговаривая себя не взвыть волком от такой глупости своего друга. Так и хочется крикнуть: «Что тупишь? Отвечай давай!», но всё-таки он остановился на решении тактично промолчать. А вот Майку была как-то не до смеху. Смотря на экран сенсорного телефона, где большими буквами высвечивалось: «Неизвестный номер», парень пытался мысленно уговорить себя ответить на звонок, но почему-то палец упорно не желал двигаться, словно его заморозили, впрочем, как и всё тело. Мелко подрагивая, словно сейчас должно произойти что-то поистине ужасное, он, тяжело дыша, всё-таки нажал на излучающий яркий зелёный свет значок, прикладывая аппарат к уху и вслушиваясь в слова человека на другом концу. Секунда – телефон падает из рук. Секунда, и вся жизнь проносится полнометражным фильмом перед глазами, делая особые акценты на одном человеке, возле которого и вертелась всё и вся. И главным героем в жизни этого человека был он, Майк Арлерт. — «… за тобой…» — Сладостный шёпот на том конце теперь дикой волной охватил сознание барабанщика, оцепеневшего от столь жуткой фразы. Хотелось бежать… Далеко, навсегда… Туда, где его не найдут… Туда, где не достанут те волки. Если они до него доберутся, они узнают, где и остальные – этого нельзя допустить, даже если и придётся вложить в это все силы, даже если придётся уехать из этого города, но как же быть? А как же группа, что с ней делать? Куда бежать? Сколько времени осталось? Столько вопросов, а ответов на них нет. Совершенно. Просто голова кругом, и лишь осознание факта – они найдут его. Куда бы ни бежал… Где бы ни прятался… Найдут. Заметив что-то неладное, Сенклер поднялся со своего места и подскочил к товарищу по группе, который всё так же стоял с отстранённым выражением лица и словно окаменевшим взглядом. Он не говорил ничего, совершенно бездействовал, и лишь глухие обрывистые гудки из телефонного аппарата, по которому ему сейчас, видно, что-то передали, разрушили тишину, воцарившуюся между ними. Изая не решался что-нибудь сказать, он просто поднял телефон с земли, отряхивая от налипших песчинок. Посмотрев на экран, он заметил в «Вызовах» неизвестный номер, абонент которого явно решил, что его анонимность должна сохраниться, во что бы то ни стало. Да и, по-видимому, обратный вызов ему явно не нужен был, ну и ладно, возможно, если судить по реакции, Арлерт смог опознать голос человека. — Ребята! — это была Таша. Как нельзя сказать кстати, если честно. Если бы эту напряжённую атмосферу никто не разрушил своей беззаботность – а беззаботность из них двоих присутствует разве что у Майка – то дело запахло б жаренным. Радостно размахивая руками, она с улыбкой до ушей бодренько вышагивала к ним вместе с угрюмо плетущейся за ней брюнеткой, что говорило лишь об одном – Свит «миленько» на неё наорала, мол, хватит нюни разводить. А вообще, у неё просто было плохое предчувствие и… да, у неё была депрессия по поводу прошедшего дня, но разве нельзя маленько поплакаться и повспоминать, как раньше было здорово? Да и вообще она просто забыла прийти, ну с кем не бывает? Память у неё недолгая – три секунды, как у рыбки. — О, здорово, сами нашлись, — вроде бы отойдя от своего транса, Майк измученно улыбнулся, что, конечно же, не скрылось от глаз его товарищей по группе, но если они спросят, что случилось, ответит ли? Вовсе нет, даже пытаться не стоит – только время терять, да и только. — А… где?.. — Да около озера эта женщина зависала, — легко улыбнувшись, Свит дёрнула за ручку отстранённую от разговора, впрочем, и от реальности в целом, девушку, чьи крашенные волосы сейчас переливались под лучами назойливого солнца, так стремящегося угодить прямо в глаза, дабы ослепить, пусть на мгновение, но всё же. — А вы чего тут? Закончили посиделки в столовой? — Вообще-то уже как пару часов, если ты не заметила, что время летит просто с космической скоростью, Ви, — шмыгнув носом и поправив помятую толстовку, которую он, можно сказать, почти не снимал, Изая потянулся. — Вообще, я мне надоело тут торчать. Не против, если я отлучусь? Как-то странно посмотрев на гитариста, Сара вздёрнула головой, но так ничего и, не сказав, решила двинуться в сторону здания агентства, однако Свит так и не дала ей завершить своё деяние. Потянув её обратно так, что та оказалась зажата в кольце худощавых рук, шатенка злорадно улыбнулась, одним своим видом уже намекая парню на то, о чём она подумала, а точнее о ком. — Хэ?~ Неужели это то, о чём я думаю? — спросила, скорей всего себя, чем кого-либо другого. — Не о том думаешь, женщина! — начала возмущаться темноволосая, пытаясь вырваться. — Ты, вроде как, хотела меня накормить. Так пошли же уже! И закончилось всё тем, что Сара-таки заехала случайно по носу шатенки локтём, отчего у оной фонтаном брызнула кровь. Ну, как сказать фонтаном – ручейком, прямиком на белую футболку низкорослой. Хорошее начало дня, не правда ли? Хотя оно уже давно было испорчено, ещё с самой тренировки Миказе – без эмоционального зла воплоти. — Ты мне нос сломала! Нос сломала! — зажимая пальцами нос и задирая голову всё выше, пищала Таша, стараясь хоть как-то остановить кровотечение, однако кровь всё не хотела останавливаться, как бы странно это не было. В общем-то, она всё равно сама виновата, вот и пусть сама идёт в медицинский кабинет. — Да как ты могла? Как ты могла?! Я же тебе ничего не сделала, а-а-а… А Хидлт лишь сладко зевая, наблюдала за картиной. Знаете, довольно забавно смотреть на это, тем более, когда два взрослых парня суетятся вокруг пострадавшей, стараясь успокоить ту. Чувствует ли она себя виноватой? Нет, конечно, Ви сама ограничила её действия, а пошевелить она могла лишь руками, и то только вверх и назад. Вот так и получилось, что она случайно заехала той в нос, когда просто хотела расцепить цепкие пальцы пианистки. — Иди, остудись и не ной. Сама виновата, — спокойно отозвалась брюнетка, разворачиваясь и всё дальше уходя от компании. — Хид, зараза, получишь у меня ещё, — сдавленно огрызнулась Таша, отдёргивая руку Изаи, который, кстати, хотел только помочь! — Отстаньте от меня… Фыркнув на прощанье ещё пару слов, молодая особа скрылась с глаз долой, оставив парней изумлённо стоять на земле. Всё это было настолько быстро и неожиданно, что они и понять толком-то ничего и не смогли, разве что помнят вскрик, а дальше как оглушили. В ушах гудело, мысли куда-то улетели, а в горле непонятно запершило, словно съели что-то невообразимое. Даже тот случай с телефоном забылся… Но на долго ли?***
Тихий стук часовой стрелки, отдавались от стен и направлялись к большому окну. Шорох лёгких занавесок был различим сквозь автомобильный гул на улице. Молодой человек стоял неподвижно около этого самого окна, служившею ещё и перегородкой огромному по площади балкону. В комнате гулял ветер, но таинственный мужчина не обращал на это ровным счётом никакого внимания. В комнате стояла полутень, но свет с улицы давал небольшое освящение, тем временем и приоткрывая завесу тайны о неизвестности мужчины. Тёмные волосы небольшими волнами обрамляли лицо, озарившееся победной ухмылкой. Островатые черты лица, немного курносый нос, хорошо выделяемые скулы – было видно, что он не статистический житель Японии, скорей всего аристократ или попросту неместный, но скорей всего всё равно аристократ. Идеально выглаженный чёрный костюм со стрелками на прямых штанах говорили как раз о его принадлежности. Возможно, он приехал просто погостить в столицу страны восходящего солнца, возможно, привела его сюда работа, однако злобная ухмылка и блеск чёртиков в глазах, так или иначе, говорили о недобрых намерениях. После долгих и мучительных, скорей всего для того человека, кому он звонит, гудков, комната полностью поглотилась в тишину. Но сладостный шёпот незнакомца нарушил её, одним лишь голосом вызывая табун мурашек. — Они идут за тобой… — он нажал на сброс, расплываясь в ещё более жуткой улыбке. Этому человеку… мучения людей приносило неимоверное блаженство. Он – зверь, хищник, обязательно настигнувший свою жертву. Он питается страхами, он жаждет поглотить отчаяние. Этот человек… он выполняет свои задания безоговорочно, пусть и не всегда это желанно. Он – один из лучших, как называют подобных людей в Токио, Мафиози. И его пистолет придётся к виску жертвы очень даже кстати. Ричард Ной не побоится выстрелить, не побоится взять на себя грех. Он уже слишком много убил, чтобы думать об этом, ведь приказы всё равно нужно исполнять. Однако… даже если он любит терзания своих жертв, не всегда жажда крови приходит к нему. Эта миссия, по которой он тут, на этот раз не убийство, хотя и было это странно. На этот раз привести живым, и, возможно, если удача будет на его стороне, привести и остальных. Сделай мушка неверный шаг – паук тут же схватит её в свои сети. Просто надо подождать… совсем чуть-чуть. И если его информативные данные верны – мушка сделает этот шаг, сама забредая в ловушку…