Причудливые игры богов. Жертвы паутины

      «Помню, меня всегда забавляло, когда ты меня ревновала… Причем вечно по такому надуманному поводу, что это было бы даже нелепо, если бы речь не шла о тебе. Моя любимая луна, моя душевная звёздочка. Возможно, мне стоило бы тебе рассказать. Ты не помнишь, и думаю, что это к лучшему, но живём мы отнюдь не вторую и даже не третью свою жизнь. Ко мне самому пришло лишь тогда, когда Нехеления заколдовала меня осколком своего зеркала. Ты никогда не спрашивала, что я тогда испытывал, за что очень тебе признателен.       Это было ужасно. Тоскливо и болезненно, словно в мире не осталось ничего, что грело бы душу. Я действительно будто оцепенел, погруженный в зеркальную поверхность. И в то же время мне виделось, как эта поверхность переламывается, искажается, становясь скоплением зеркал, в каждом из которых я видел наши лица. За то время забытья, из которого меня вырвал твой свет, мне удалось увидеть целую сотню наших жизней. Ты бы возразила, что Селена заколдовала нас в час разрушения Серебряного королевства, чтобы мы проснулись в самое мирное время — конец двадцатого столетия. Но правда такова, что я — хранитель Земли, моя планета призывала меня из столетия в столетие по всему миру. И твоя любовь оказалась столь сильна, что ты последовала за мной вопреки заклятью матери, а твои силы пробудились лишь сейчас, когда им и был отведен срок.       Мы находили друг друга повсюду — и в пустынных песках, и в густых тропических лесах, и в снежных почти безлюдных краях. В средневековых зачумленных городах под стоны умирающих я обнимал тебя… Среди битв сарацинов и крестоносцев защищал тебя. На бортах вольных парусников целовал тебя… И во дворцах, и в трущобах, и в богатых купеческих домах, и в темных трюмах. Мы всегда были вместе. Ничто не могло оторвать тебя от меня, а меня от тебя. И жизненный опыт у нас вышел крайне богатый. Не скажу даже, что согласно ему демоны такая уж страшная штука. Человек куда страшнее… Те же конкистадоры, озверевшие от запаха крови северные варвары, фанатичные инквизиторы, безжалостные, почти безумные в своих парадоксальных грезах ассасины… И самые простые люди, которых голод, нужда, недуги и лишения поставили на грань.       Я звал тебя сотней имен — ты отвечала мне тем же. Но отзвуки их были одинаковы. Мы могли узнать друг друга в толпе неосознанно и с пылом потянуться друг к другу. Чего же нам бояться, душа моя? Мы вместе смотрим на Вселенную, вместе постигаем её. Да, до двадцатого столетия мы умирали поочередно на руках друг у друга, и обязательно оставшийся старался как можно быстрее отправиться следом. Иногда смерть приходила к нам одновременно… Но следующая петля времени, и мы вновь смотрим в глаза друг другу. Мне вдруг стало понятно, что мы действительно связаны, и самое главное не отступаться, несмотря ни на что. Разве что-то может разлучить нас, Серенити?»