Хаос в твоём сердце

Ронднуар – Последний год Роше проведет в закрытом колледже, – эти слова отца прозвучали для Ронднуара как гром среди ясного неба. И этой новости он ждал, работая до поздней ночи?! – И чем продиктовано это решение? – он старался держаться так же хладнокровно, но всё же недовольно прищурил глаза. Они и раньше часто не сходились во взглядах, но решение отослать брата вызывало у Нуара недоумение. – А ты думал, я не узнаю о вашем маленьком приключении? Он чуть не угробил вас обоих – и всё с твоего разрешения, – глава семьи смерил сына недовольным взглядом, и Ронд невольно сжал кулаки. – Это не была вина Роше! И, если ты не заметил, на нас обоих не осталось ни царапины. – Вот именно. Эта авария – твоя вина, потому что ты позволил своему брату без прав гнать по ночной трассе! – отец резко ударил ладонью по столешнице, показывая, что не намерен слушать возражений. – Ты слишком ему потакаешь, и он отвлекает тебя от дел, поэтому через две недели Роше уезжает. – Но ведь новый учебный год начинается только через полтора месяца, – Ронднуар вопросительно приподнял бровь, скрывая своё удивление от спешки отца. – Будет время освоиться на новом месте. С этими словами старший Ферреро перевел взгляд на бумаги, давая понять, что разговор окончен. Нуару ничего не оставалось, кроме как покинуть кабинет. И без нравоучений отца он знал, что невредимость всех при столкновении была чудом, им не стоило выезжать так поздно и ехать так быстро, ведь он и сам не простил бы себе, если бы с Роше что-то случилось. Но отсылать его неизвестно куда из-за этого? Абсурд! Быстро и уверенно Ронд поднялся в комнату брата, глубоко дыша, чтобы никак не выдать своего недовольства. Против ожиданий, Роше уже спал, и его умиротворённый вид успокаивал Нуара. Он подошёл ближе, наблюдая, как его брат размеренно дышит, как едва заметно подрагивают его ресницы, как блестят в полумраке комнаты волосы. Они с детства были вместе, и Роше всегда одним своим присутствием мог усмирить его эмоции, порой выходящие из-под контроля. Улыбнувшись уголками губ, Ронднуар постоял так несколько минут и вышел, прикрыв за собой дверь. Роше Проснувшись, Роше понял, что Нуар заходил к нему ночью – в воздухе всё ещё можно было почувствовать запах его парфюма. Он невольно улыбнулся, подумав, что брат всегда был рядом с ним. У Роше не было проблем с завязыванием отношений, но никого из своих знакомых он не мог бы назвать настоящим другом, никому не мог доверять так, как доверял Ронднуару. Он не думал, что это изменится, и так скоро. За завтраком отец первым делом сообщил ему новость о переводе. Роше бросил недоумевающий взгляд на Нуара, но тот лишь продолжил пить свой кофе с невозмутимым выражением лица. Роше оставалось только согласиться с решением старшего Ферреро. В конце концов, это всего лишь год, и у них есть ещё две недели, чтобы всё обсудить... Но и этих двух недель у них не было. Отец как будто нарочно завалил Нуара работой, а Роше – дополнительными занятиями, от верховой езды до иностранных языков, так что они пересекались только во время совместной трапезы, и то – не всегда. Он мог бы злиться на себя за эту глупую просьбу сесть за руль на обратной дороге с пляжа, но не получалось – ведь им было весело, и Нуар снова улыбался, хотя с момента, как он начал плотно работать с отцом, почти перестал это делать. И Роше готов был пережить ту аварию снова, лишь бы увидеть брата счастливым и свободным. Или хотя бы увидеть его перед отлётом, но прошло две недели, а они так и не успели поговорить. – Милый, тебе пора, – улыбнулась мать, стряхивая несуществующую пылинку с ворота его пиджака. – Ты должен был быть в пути еще двадцать минут назад. – Я хочу попрощаться с Нуаром, он должен прийти, – пожал плечами Роше, удивляясь, почему никто не понимает очевидного. Как бы ни был загружен Ронднуар, но он обязательно пришёл бы. Он не мог не прийти. Только если... – Роше, дорогой, – мама покачала головой, выдохнув. – Этим утром Ронд улетел в Париж на деловые переговоры, мне жаль, что вам не удалось попрощаться, но ты тоже должен лететь. Вдох. Выдох. – Мне тоже жаль. Он не дал ей поцеловать себя на прощание и, развернувшись, пошёл к самолёту. И хотя Роше понимал, что это не его вина, всё равно чувствовал злость и обиду на Нуара в этот момент. Он упустил их последний шанс поговорить и попрощаться перед разлукой, ведь никогда раньше они не расставались так надолго. «Ты самый дорогой человек, который у меня есть, Роше. Запомни это», – сказал Нуар тогда на пляже. Им не требовалось говорить, ведь Роше и без слов всегда чувствовал это, но в день своего отлёта он позволил себе в этом усомниться. Ронднуар – Ты как будто ничего не боишься, Нуар, – рассмеялся Роше той ночью на пляже, стоя по колено в воде. Беззаботный, простой и такой родной. – Даже я боюсь. Немного, – Ронднуар ухмыльнулся, подходя к кромке воды и ловя взглядом каждую деталь в облике Роше. – Не могу представить тебя в страхе, – улыбка так и не сошла с его лица, и даже в глазах продолжали плясать задорные искорки. – Не могу представить, что когда-либо могу тебя потерять, – он понизил голос и отвернулся, делая шаг к машине и надеясь, что Роше его не услышал. И остановился от неожиданности, когда брат подошёл к нему и обнял так, словно это в последний раз. «Никогда». Они переписывались и созванивались по возможности, но этого было катастрофически мало. Ронднуар чувствовал, будто расстояние отдаляет их друг от друга, и занимал себя работой, чтобы не думать об этом. Иногда, когда он не мог уснуть, он приходил в комнату Роше и смотрел на его фотографии, будто это могло сделать их ближе. Он ждал его. Роше И спустя год Роше вернулся. Он не стал сообщать Нуару дату своего возвращения, не желая отвлекать его от работы, ведь даже на Рождество им удалось поговорить от силы десять минут. Он не признавался себе, что ждал его визита всё это время, ведь Ронд говорил ему, что семейный бизнес уже практически в его руках. Роше не мог, не должен был винить его. В конце концов, у него появились хорошие друзья в колледже. Он знал, что вернётся. Но не был уверен, что его ждут. Ронднуар – Тебе не обязательно было ехать со мной, Комильфо, – произнёс Роше со смехом, который Ронднуар так хорошо помнил, прежде чем поднять взгляд на лестницу. – Я вернулся, Ронднуар. Он сразу заметил, как брат изменился. За прошедший год в нём, казалось, не осталось ничего от подростка – он выглядел мужественнее, утончённее и сдержаннее. И он почти не улыбался, глядя на него. – С возвращением, – чуть более резко и холодно, чем следовало бы, ответил Ронд, спускаясь вниз. – Не представишь нас? – Ронднуар, это Комильфо, мы познакомились в колледже. Комильфо, это мой брат Ронднуар, я тебе рассказывал, – он снова улыбнулся ей, и Нуару захотелось выгнать её прочь, хотя внешне он остался таким же хладнокровным, каким привык быть за прошедшее время. Роше, тем временем, продолжил, – Ей нужно было заскочить в Италию на пару дней, перед тем, как вернуться в Швейцарию, и я предложил пожить у нас. Ты не против? – Тебе стоило позвонить и предупредить меня, – в его голосе против воли проскользнули ласковые нотки, которые он использовал в особо сложных случаях. Обычно от них у людей бежали мурашке по коже, но Роше даже не моргнул. – Слуги подготовили бы гостевую спальню. Конечно, мисс Нестле может остаться, а теперь прошу извинить, меня ждут дела. Он совсем не так представлял себе их встречу после годовой разлуки. Роше должен был предупредить его, чтобы он мог подстроить свой график и освободить весь день, встретить его в аэропорту, выслушать всё, что он хотел бы рассказать, побыть вместе. А вместо этого ему приходится ехать на очередную презентацию и оставлять брата в особняке с этой Комильфо, которой Роше улыбается вместо него. О, лишь за это Нуар готов был её убить. Роше Нуар был так же холоден, как при телефонных разговорах, и этого Роше боялся. Он хотел улыбнуться, хотел обнять его, ведь прошло столько времени с тех пор, как они виделись последний раз. Но при взгляде в его холодные глаза всё нутро словно покрывалось инеем, и он не мог показать слабину перед будущим главой семьи. Оставалось лишь вежливо и тактично продолжать утренние разговоры о политике во время завтрака, когда они ещё пересекались в доме. И хотя сейчас он большую часть времени проводил с Комильфо, точно так же, как и в колледже, чувство тоски по Нуару стало только сильнее, в то время как брат с каждым днём всё больше походил на ледяную статую, как будто ничего, кроме работы, теперь не имело для него значения. Спустя неделю «мисс Нестле», как называл её Ронднуар, улетела в Швейцарию, и Роше почувствовал, будто теперь он остался один. – Ронд, могу я войти? – тем же вечером постучался он в его кабинет. – Разумеется, – такой же холодный тон, как и всегда, только с примесью ноток усталости. – Может быть, посвятишь меня в дела? Я считаю, что должен работать вместе с тобой, и отец с этим согласен. – Я не уверен, что ты в этом заинтересован, – Нуар даже не оторвал взгляда от бумаг. – Я собирался сказать то же самое, – хмыкнул Роше, опираясь руками на стол. – Кажется, тебе я здесь совершенно не нужен. – Что, уже собрался уехать в Швейцарию? – Ронд наконец посмотрел ему в глаза, и от этого взгляда у Роше будто сорвали предохранитель. – Какая Швейцария? Всё это время я мечтал вернуться домой, а ты хочешь отправить меня куда-нибудь подальше? – Так мечтал, что даже не соизволил сообщить, когда возвращаешься, – он отвечал ласково, но от этого голоса кровь стыла в жилах. Но взгляд... взгляд выдавал в нём что-то ещё. Причину, по которой Ронднуар упомянул именно Швейцарию. – Потому что ты всегда был слишком занят, и я не считал нужным отвлекать тебя от работы, – более отстранённо заметил Роше, выпрямляясь, и резко поднял руку вверх, не давая ему себя перебить. – Ты улетел в Париж и не попрощался, ты никогда не звонил и не писал первым, ты не приезжал на праздники, ты ни разу за последние пару месяцев сам не поинтересовался датой моего возвращения. Я знаю, что отец уже не в форме, и ты, должно быть, чертовски устаёшь каждый день. И я не хочу мешать тебе, ведь ты всегда хотел стать первым, но если я тебе больше не нужен, просто скажи это. Вот и всё, подумал Роше, отворачиваясь и направляясь к двери. Он высказал всё накопившееся за последний год. Если кто-то вдруг узнавал, как они были близки, то всегда удивлялись – ведь обычно так не бывает. Наверное, это и правда должно было закончиться так... Только почему тогда рука Нуара так крепко сжимает его запястье, когда Роше уже готов был открыть дверь? – Никогда не смей даже думать о том, что ты мне не нужен, Роше, – он говорил почти шёпотом, но слышно было так, словно это были новости по центральному телевидению. – И не заставляй меня повторять это снова своими попытками походить на отца. В отличие от меня, тебе это не к лицу. Он отпустил его руку, и Роше обернулся. Ронд насмешливо ухмылялся. – И ты никуда не пойдёшь, пока я не посвящу тебя в дела. Ясно? – Да, Нуар, – он улыбнулся, как ему хотелось очень давно. И ему улыбнулись в ответ.