Помнишь?

      «Чанёль, помнишь тот день? 16 июля. В тот вечер мы сидели в твоей комнате и, бурно что-то обсуждая, громко смеялись и кидались друг в друга подручными средствами: мои чипсы, твой попкорн и наши общие, уже пустые, бутылки из-под колы. Это был один из наших обычных летних вечеров, когда твои родители гостили у твоей бабушки. Помнишь? Я вот никак не могу выкинуть из головы твою улыбку, из-за которой мои ноги чуть подкашивались. Я до сих пор не могу поверить в то, что влюбился в парня. Я странный? Скорей всего. В тот вечер я вышел на балкон подышать свежим воздухом, в то время как ты пытался что-нибудь сообразить нам на ужин. Я укутался в одеяло, добросовестно утащенное с твоей постели, и, уткнувшись в него носом, так и простоял, пока ты не открыл дверь, говоря что-то вроде «Ужин готов. Ты не замёрз?». Помотав головой, я отвернулся от тебя и поднял голову вверх. В Сеуле тогда были достаточно холодные ночи для лета. Помнишь, что тогда случилось? Конечно, ты помнишь. Тогда я выпутал свою руку из кокона одеяла и, взяв тебя за руку, взглядом попросил посмотреть на небо. В небе было множество звёзд, россыпью покрывавших его. Ты тогда жил на краю города, поэтому я часто бывал у тебя в гостях лишь для того, что бы посмотреть на звёзды. Ведь там, где жил я, небо было оранжевое, оно отражало все огни города. «Красиво» твой шёпот был на уровне моего уха, поэтому тепло, которое ты выдохнул вместе со словами, прошлось по моей шее и отдалось мурашками по спине. Этот день запомнился мне не только красивым ночным небом, но и поцелуем, который ты подарил мне, когда я, как ребёнок, радовался упавшей звезде. Поцелуй был целомудренным - в лоб. Позже в кончик носа, а затем и в правую щёку. Отстранившись, ты заглянул в мои глаза, затем слегка прикрыл их и наклонился ближе ко мне, коснувшись своими губами моих. «Ужин стынет» совсем тихо, на грани слышимости. Я не отреагировал, а просто, привстав на носочки и сбросив свой кокон, обнял тебя за шею и поцеловал. Чуть настойчивее. Помнишь? В тот вечер мы остались без ужина, но зато у нас появилось кое-что, чего нам категорически не хватало. Любовь. Нет, она уже была между нами какое-то время, но мы оба были дураками и не признавали её. Да, мы действительно были дураками. Кстати, я до сих пор помню, как горячо ты нашёптывал мне своё признание, как я отвечал тебе тем же, только громче и со стонами наслаждения. В тот день мы не только приняли свою любовь, не только признались в ней друг другу, но и стали единым целым. Я знаю, сейчас ты смущаешься, вспоминая это, как и я. После того дня, мы ходили на множество свиданий. Помнишь, ты купил мне сахарную вату, очень большую и пышную, но потом забрал половину, приговаривая что-то про идеальную фигуру и диету. Дурачок. А когда мы сели в колесо обозрения, ты взял меня за руку и пообещал никогда не отпускать. Я понимал, что, возможно, ты нарушишь своё обещание, ведь ничто не вечно. Но ты до сих пор идёшь со мной рука об руку, никогда не отпуская её, что бы ни случилось. Спустя год наших отношений, мы рассказали нашим родителям о нас. Помнишь? Помнишь, как родители сначала долго молчали от шока, но потом всё же приняли нас, говоря, что всё равно любят. Тогда я не выдержал и заплакал. От счастья. А потом мы решили жить вместе. Вот так, спонтанно, ты заявился ко мне домой ночью и попросил жить вместе. Опешив, я всё же согласился. Тогда ты перебрался ко мне, потому что у меня, в отличие от тебя, была собственная квартира. Помнишь, что ты сделал перед тем, как зайти домой днём следующего дня после переезда? Да, ты принёс кошку и попросил меня выйти из дома, чтобы вместе запустить котёнка первым в дом. На счастье. Это было глупо, ведь эту примету используют, когда дом совершенно новый. Но тебе было всё равно. Как и мне. В тот день мы стали семьёй. А маленькая Джесси стала её неотъемлемой частью. Помнишь? Ты же помнишь что сегодня за день, да? Сегодня ровно семь лет с тех пор, как мы начали встречаться. Чёртов Пак Чанёль, мы вместе уже семь лет, а я ни на минуту не переставал любить тебя. Мы ссорились, но я не мог злиться на тебя дольше дня. Ты тоже. Верно? Я никогда не забуду всё то, что произошло с нами за то время, что мы вместе. Я люблю тебя. Люблю. Нет, я безумно люблю тебя, Пак Чанёль. Ты всегда рядом, ты всегда помогаешь мне. Спасибо. Правда, спасибо тебе за всё, что ты сделал для меня. Ты же знаешь, что из меня никакой романтик, и я не смог придумать ничего более романтичней, чем это письмо с нашими общими воспоминаниями. Но я поделился с тобой всем, что у меня есть. Поделись и ты со мной. Пак Чанёль, Ты любишь меня? Если да, то выходи за меня?

Бён Бэкхён, 16 Июля.»

Чанёль, дочитав письмо, улыбнулся и положил его сверху на конверт, лежащий на небольшом круглом стеклянном столике в гостиной. Развернувшись на пятках, он достал телефон из кармана брюк и нажал кнопку вызова рядом с контактом «Бэкончик❤». После двух гудков, Бэкхён поднял трубку. - Алло, – голос немного взволнованный. - Чанни, ты уже дома? - Да, - хрипло, и как-то шёпотом. - Когда закончишь с работой? - Часа через два, - так же тихо произнёс Бэк. - Я встречу тебя. - Хорошо. Когда Чанёль встретит Бэкхёна, немного уставшего после работы, он обязательно скажет ему, что тоже кое-что подготовил на их семилетие. Он обязательно скажет ему, что любит, прижмёт к себе и совсем не по-мужски пустит несколько слёз по щекам, потому что, чёрт возьми, это такое счастье, когда любимый человек отвечает «Да». Он обязательно включит видео, которое подготовил, а Бэкхён обязательно заплачет, так же не по-мужски, когда видео-плёнка подойдёт к концу, а Чанёль встанет перед ним на одно колено, ведь он тоже кое-что запланировал. Когда Чанёль наденет золотое обручальное кольцо на безымянный пальчик Бэкхёна, тот, без сил, упадёт на колени перед Чанни и обязательно скажет «Да», скрепляя согласие поцелуем. Да, так и будет. Обязательно.