***
Очень много вещей в нашей жизни меняются каждый год. Я изредка вспоминаю некоторые моменты и понимаю, что ничего лучшего не было в те времена. Я с удовольствием вспоминаю своих старых друзей, действительно старых... И пусть даже мы не общаемся в настоящее время, меня переполнят истинное счастье, что они были в моей жизни. И сейчас так же... Я никогда не задумывалась, что рано или поздно моя дорога разойдется с кем-либо, но... каждый человек оставил в моей жизни свой след и научил меня чему-то. Такое явление можно с легкостью сравнить с дорогой, по которой в день проноситься более тысячи машин. Ты иногда замечаешь лицо водителя, однако тот самый момент, когда он проезжает мимо тебя, растворяясь за горизонтом, неизбежен. И каждая машина оставляет свой след на твоей «дороге», и некоторые из них сотрет время и проливной дождь весной, а оставшиеся никогда не исчезнут. Это тоже самое, когда тебя кто-то подрезает на дороге, а ты шлешь ему вдогонку проклятия. Дороги... Наша жизнь – дорога. Мои пути пересеклись со многими людьми. Со многими я стояла на одном перекрестке, большинство проехали мимо, несколько остановились на светофоре, и только один сидит рядом со мной на пассажирском сиденье. – О чем задумалась? Уже зеленый горит, ты ехать будешь? – я взглянула на светофор и со всей силы нажала на газ. – Вы так и не сказали мне, куда мы едем на ночь глядя! – послышался голос жнеца с заднего сиденья. – Не волнуйся, Грелль, тебе понравится, – Мэтт приоткрыл окно, пуская прохладный, морозный воздух в салон машины. А я на мгновение задумалась: понравится ли Греллю наш подарок? Жнец прожил в общей сложности с нами чуть меньше полгода. За это время мы с Мэттом успели к нему привыкнуть. Он всегда встречал нас из школы с готовым обедом, готовил нам по утрам завтрак, и кормил ужином. Грелль хорошо убирался в доме, а самое главное, ему это нравилось. Каждая вещь стояла на своем месте, и все легко было найти. По мне, так жнец избавил меня от повседневных дел, и мне это нравилось. Мэтту скорее всего тоже. Мы больше времени уделяли урокам и готовились к экзаменам. Правда, яичница лезла из ушей, как каша из кастрюли, потому что особыми навыками и фантазий жнец не обладал. Мы приехали к заветному месту, которое Грелль не сразу узнал. А когда понял, где мы находимся, тут же поумерил свой пыл и немного притих. Просто потому, что слова были лишними, просто потому, что и так было все понятно. Мэтт пошел на свое место, заранее сунув мне в руку заветный билет, а мы с Греллем остались стоять у экрана, который через несколько секунд зажегся, и свет в зале погас. В руке тут же засветился билетик, и картинки на экране стали быстро мелькать. Грелль поправил свои очки в красной оправе и взглянул на меня. – А где же моя бензопила? – в его зеленых глазах я тут же уловила упрек. – Скажешь, что потерял. – Мне не дадут новую! Еще выговор сделают! – он снял резинку с волос, давая красным локонам свободу. – А ты скажи, что ваш мир ненастоящий, да и вообще, мне кажется, ты в праве делать то, что захочешь, – после чего я вижу его кровожадную и жаждущую приключений улыбку. Грелль развернулся к экрану лицом и расставил в сторону руки, в его очках отражался его красочный мир. Но потом он вдруг резко вновь повернулся ко мне и сказал: – Спасибо! Ведь... Я действительно рад, ребята, что не убил вас тогда... Мне было с вами хорошо, весело. Я вас не забуду, правда... – я чувствовала, как к моим глазам подступали слезы, мне было грустно и горько расставаться с жнецом, каким бы он гавнюком не был. А он, поверьте мне, им был. – Давай, вали уже! Никак от тебя не избавишься! – прикрикнула я, шмыгая носом, и в ту же секунду все с той же улыбкой на лице Грелль растворился на экране... Так мы остались с Мэттом совсем одни...***
Ближе к Рождеству. Две коробки светло-коричневого цвета стояли на полу в гостиной, а голая зеленая пушистая ель в самом углу, которую нам нужно было нарядить. На самом деле, настроения наряжать елку не было никакого, как и самого желания что-то праздновать. Лично мне хотелось пойти к себе в комнату и, завернувшись в одеяло, проспать до самого лета... Но... У Мэтта на этот счет были свои планы. Поэтому, не сказав и слова, я стала ему помогать. Вешая красный шарик на елку, я покружила его немного в руке и, приглядевшись, увидела в нем отблески огня в камине. Я всегда спрашиваю себя: если бы Хао был бы сейчас рядом, как бы сложилась моя жизнь? Наша жизнь. Позабыв о том, что рядом на стремянке стоит Мэтт, я шепотом спросила у самой себя: – Интересно, Хао забыл меня? – Джо, – со вздохом позвал меня друг, и как только я посмотрела на него, он тут же замолчал. – Да, ладно. Я ведь не маленькая. Все понимаю... – Мэтт все еще подбирал мысленно слова, взъерошивая на голове свои волосы. – Конечно, можно было бы вернуть Хао к нам, вместо того, чтобы отправлять Грелля обратно, – друг остановил свой взгляд на мне, будто прося у меня глазами рассудительного ответа, что мы сделали что-то не так. – Мы уже обсуждали это с тобой, Мэтт. В нашем мире нет места огненному шаману, так же как и мне в его. Все наладится, вот увидишь! – я искренне улыбнулась, а Мэтт слез со стремянки и обнял меня. Именно за это я и люблю его, потому что, когда мне плохо или нужна какая-то помощь, Мэтт всегда рядом. Я могу положиться на него в любую минуту, и знаю, что он никогда не подведет. Поэтому я готова забыть об огненном шамане, и начать жить другую жизнь. Ведь конец одного – это начало чего-то нового. К тому же если всегда грустить и постоянно вспоминать плохое, то жизнь будет чернее черного. А мне так не хочется. Я буду продолжать радоваться жизни, бегать, петь, танцевать, учиться, работать и стареть, но без Хао. Однако он всегда будет со мной, покуда я буду помнить о нем. И кто знает, может, когда-нибудь судьба снова сведет нас вместе...?Конец.
От автора Я уже вижу, как в меня бросают тапочки и остальные опасные предметы:) В каком-то роде конец действительно счастливый:)