Кофе?

1. Тяжелая, отделанная лакированным дубом дверь лифта уже закрывается, когда Диего слышит быстрый цокот женских каблуков по мраморной плитке холла. «Подождите», – окрикивают его, и он, почему-то забыв в этот момент про нужную кнопку, быстро просовывает ногу в оставшийся проем. Срабатывают датчики движения, двери разъезжаются в стороны, и в кабину вбегает совсем еще юная девушка. – Спасибо, – улыбается она и, поправляя лезущую в глаза челку, отворачивается к дальней зеркальной стенке лифта. Скользнув взглядом по панели кнопок, она к ней так и не притрагивается. Диего осматривает случайную спутницу с ног до головы. Она в темном приталенном пальто, с тонким кашемировым шарфом кремового цвета на шее; большие карие глаза, аккуратно подведенные черным углем, блестят, длинные каштановые волосы растрепались от спешки. Хорошенькая. – И зачем этому невинному котенку понадобился адвокат? – спрашивает он, внимательно наблюдая за ее реакцией. Девушка на короткий миг замирает, словно повторяя про себя его вопрос, а потом оборачивается к нему. На ее щеках играет румянец – видимо, она не привыкла к такому обращению. – А кто сказал, что мне нужен адвокат? – отвечает она, поборов смущение. Через мгновение двери лифта открываются, и он, улыбаясь, пропускает ее вперед. К концу дня Диего узнает, что девушку зовут Мия Фей, в этом году она заканчивает последний курс университета и со следующей недели будет проходить здесь стажировку. Она часто улыбается, еще чаще хмурится, имеет милую привычку постоянно поправлять выбивающуюся из прически прядь волос, а на приглашение вместе поужинать всегда отвечает отказом. На приглашение позавтракать за чашечкой кофе, впрочем, тоже. 2. Диего сидит за бумагами уже шестой час без перерыва. Завтра в суде ему предстоит, возможно, одно из самых сложных дел об ограблениях, которые ему приходилось брать за всю его жизнь. О своей усталости за это время он подумал лишь однажды, но, случайно наткнувшись взглядом на Мию, сразу передумал. Она сидела, сгорбившись, над своими документами за соседним столом еще до его прихода в контору и ни разу не отвлеклась от работы; посмотрев на нее, даже заикнуться об утомленности было неловко. Но сейчас буквы перед глазами начинают предательски плыть, а задеревеневшая от неподвижного сидения на стуле спина ноет, и Диего позволяет себе встать и пройтись по офису. Мия занимается у них всем, о чем ее попросят. Она сортирует документы, помогает работать над делами и ведет большинство протоколов. Когда у нее выдается свободное время, она читает старые отчеты агентства. В такие минуты Диего краешком глаза следит за тем, какие именно дела она берется изучать – уж не его ли? Отчего-то это кажется ему важным. Иногда Мия ходит в суд – раньше в основном зрителем, но в последнее время она все чаще берется ассистировать. Помогать ему в суде она будет и завтра. Эта мысль заставляет Диего улыбнуться. Он нажимает пару кнопок на кофемашине, и та с шипящим звуком наполняет сначала его большую кружку, а затем и аккуратную с зеленой каемкой фарфоровую чашку для Мии. Какой-то клиент еще года три назад подарил Гроссбергу целый сервиз с миленькими растительными узорами. С тех пор блюдца перебили во время корпоративов, а всем чашкам успели отколоть ручки, и из всего сервиза выжила лишь эта. Армандо опускает ее на стол Мии, но девушка настолько погружена в подробные описания улик и разложенные на столе профайлы с отпечатками пальцев, что не замечает этого – или делает вид, что не замечает. Диего ждет несколько секунд, а потом двигает чашку – прямо на все ее бумаги. Мия недовольно морщится и поднимает на него глаза, но тут же смягчается. – Спасибо, – говорит она уставшим голосом, – но нет. Я же не усну потом. – Странно, мне показалось, что котенок и не собирается ложиться. – Еще чего. – Тогда кыш домой, – улыбается он. Мия обводит взглядом свой стол. – Ты уверен? – Если бы я не был уверен, я бы не говорил, – отвечает Диего и, видя, что это не окончательно ее убедило, добавляет: – У нас уже есть все, что нам нужно. Мия долго смотрит на него, но потом все-таки сдается и прикрывает глаза. Она устала намного больше, чем ей казалось поначалу. Уходя, она растягивает губы в улыбке и еще раз благодарит его. На ее столе, на какой-то папке с отчетами, остается остывать нетронутая чашка крепкого кофе. 3. Мия аккуратно вытаскивает из ладони Диего последний оставшийся там осколок. Рядом с собой на диване она разложила вытащенные из дежурной аптечки большой бесформенный кусок ваты, упаковку дезинфицирующих салфеток, рулон бинтов, маленькую склянку с медицинским спиртом и еще пару пузырьков с непонятным содержимым. Окровавленные куски стекла она складывает прямо себе на юбку. – Котенок, ты в порядке? – спрашивает ее Диего, уже заранее зная ответ. Десять минут назад ее первый клиент у всех на глазах покончил с собой. Настоящая преступница вышла из зала суда безнаказанной. Диего пытается представить себе человека, который был бы после этого в порядке, но в голову лезет только смазливое лицо Мелиссы Фостер. – Будь осторожнее в следующий раз, пожалуйста. – Мия заканчивает обрабатывать рану йодом из маленького пузырька, обнаружившегося среди прочих таких же, и теперь заботливо обматывает кисть напарника бинтом. Вопрос она пропустила мимо ушей. – В следующий раз мы что-нибудь придумаем, – говорит Диего. Из головы у него не выходит лучистая улыбка девушки с зонтом. – Я не уверена насчет следующего раза. – Мия наконец поднимает на него глаза. Диего кажется, он никогда еще не видел ее такой усталой. Когда она завязывает концы бинта тугим узлом на его ладони, он предлагает угостить ее чашкой кофе. – Я бы выпила чего-нибудь покрепче, – говорит Мия. Диего, подумав, соглашается. 4. – Котенок? Мия растягивает губы в улыбке. – Я знаю, что ты хочешь предложить. – Серьезно? – Абсолютно, – смеется она. – И нет, я не хочу выпить с тобой кофе. Диего открывает рот, пытаясь что-то возразить, но Мия его перебивает: – Зато от ужина я бы не отказалась. 5. Его будит надоедливое щебетание птиц за окном. Несколько минут он лежит, уткнувшись в подушку, и старается снова заснуть, но в конечном счете сдается и встает с постели. Рядом с ним лежит Мия, смешно натянувшая одеяло до носа, и время от времени дергает вылезшими из теплого укрытия замерзшими пальцами. Вчера она просила разбудить ее пораньше, потому что собиралась с утра на встречу с каким-то очень важным клиентом Гроссберга. От судебных дел она после случившегося немного отдалилась, но продолжала помогать в конторе. Диего смотрит на свою девушку и понимает, что просто не может потревожить ее сон, поэтому только гладит ее по волосам и идет в душ. Через сорок минут Мия скачет по квартире, пытаясь на ходу влезть в юбку и почистить зубы одновременно – разбудить ее Диего так и не смог. – Какие планы на сегодня? – на ходу спрашивает она. – Встреча с Далией Хоторн, – отвечает Диего нарочито медленно. На несколько секунд в воздухе повисает мертвая тишина. Замолкает, докипая, чайник, птицы на улице перестают щебетать, и даже гул машин за окном, кажется, на короткое мгновение стихает. – Спасибо, – одними губами произносит Мия. Она знает, что он делает это не только для нее, но все равно благодарна. – Как насчет завтрака? – Прости, я не успеваю. – Мия чмокает его в лоб и, на бегу хватая один из только что поджаренных тостов, спешит на встречу. На столе, испуская тонкие струйки пара, остается нетронутая чашка кофе. И снова 1. В тюрьме холодно. Годо кажется, что она насквозь пропахла холодом, сыростью и людским страхом и что еще немного – и этот запах въестся в него самого, заползет под смуглую кожу, осядет на седых волосах. Иногда он рад, что ему запретили носить здесь маску. Так он, по крайней мере, не видит, как сгнивает снаружи то, что уже несколько лет назад прогнило изнутри. Прогнило в тот момент, когда он очнулся от долгого сна и узнал, что остался совершенно один. Остатки своих дней он доживает очень просто. Завтрак, поверка, прогулка, обед, работа, ужин, поверка, сон – и так каждый день. Есть еще время посещений, но к смертникам обычно никто не приходит. Поэтому когда его забирает конвой и отводит в зал свиданий, он удивляется. У самой двери – тоже холодной, на сырых ржавых петлях – с него снимают наручники и толкают вперед. Дорогу до стола он находит не столько на ощупь, сколько по памяти – он слишком часто видел эту комнату с той, другой стороны. Он садится на жесткий стул и ждет. Он ждет минуту, две, три, десять, и когда он наконец слышит «Здравствуй», сказанное до боли знакомым голосом, Годо дергается так, словно его обожгли каленым железом. – Прости меня, – говорит Мия. – Мне вдруг ужасно захотелось выпить с тобой кофе, но налить тебе я не могу. Ты не откажешься просто посидеть рядом со мной? Годо слышит, как за стеклом журчит горячая ароматная жидкость, которую Мия наливает себе из термоса, и улыбается. Он знает, что он уже не он, он знает, что, по большому счету, там сидит не Мия, а ее воплощенный в чужом теле дух, но ему все равно. На этот короткий момент он перестает быть Годо и снова становится Диего Армандо.