С надеждой на будущее

Для Англии наступили тёмные времена, когда обычный выход на улицу мог стать смертельным приключением, а добраться до магазина пешком вообще стало невозможно. Почувствовавшие свободу Пожиратели Смерти принялись крушить всё, до чего могли добраться, отбирая товары у разоряющихся без покупателей лавочников. Теперь, когда Хогвартс под контролем Того-Кого-Нельзя-Называть, Хогсмид превратился в эдакий концлагерь, где невозможно было легально владеть трактиром или магазином чего-либо без разрешения семейки Кэрроу и одобрения егерей. Сигнальные чары оповещали жутким воем о любом лишнем шаге после комендантского часа, и окончательно разозлившаяся Розмерта Оуенс, владелица паба «Три метлы», решила временно переселиться в Косой переулок. На главной магической улочке Британии работало всего четыре магазина: мантии мадам Малкин, Ужастики Умников Уизли, мороженое Флориана Фортескью и паб Дырявый Котёл, где пока поселилась мадам Оуенс. Также вёл свои дела банк Гринготтс. Спустя две недели затишья, во время которого егеря гонялись по лесам Англии за Золотым Трио, Розмерта всё же решилась совершить небольшую прогулку по чуть оживившемуся с приходом «золотой» осени Косому переулку. Немного нервные прохожие торопились закончить все свои дела прежде, чем что-нибудь случится. Лишь несколько человек бесцельно шатались по улице. Глядя на сгущающиеся на горизонте чёрные тучи, женщина крепче укуталась в свой плащ, чтобы защититься от надвигающегося дождя, и неторопливо подошла к магазинчику с облезшей вывеской «Лучшее мороженое от ФФ». Сжав ручку в виде головы орла, она вошла. Внутри пахло сладким сиропом, молоком, теплом, свежестью и деревом. Посетителей не было, что неудивительно. Сияя широкой улыбкой, вышел из-за прилавка владелец магазинчика – мужчина лет сорока на вид. У магов было в этом преимущество перед магглами: даже если тебе шестьдесят, ты выглядишь гораздо моложе. Помогая своей посетительнице снять верхнюю одежду, он стал говорить: – Добрый день, мадам Розмерта. Давно вас не было видно в Косом переулке. Неужели решили вспомнить прошлое и полакомиться моим мороженым? Женщина расхохоталась своим звонким и мелодичным голосом. – Полно, Флориан. Давай вернёмся к обращению на «ты». Всё же я не настолько стара, как ты считаешь. – Ну, что же вы, миледи. Вы всегда прекрасно выглядите, – Фортескью тоже хихикнул и продолжил более серьёзным тоном: – И всё-таки я рад видеть тебя, Розмерта. Галантно поцеловав руку мадам Оуенс, лавочник предложил своей посетительнице стул и направился вешать её плащ на специальную вешалку для одежды. Щёлкнул закрывающийся замок, короткие реплики заклинания – и небольшое, но уютное помещение осветили своим пламенем широкие свечи. – Всё равно ко мне никто не заглядывает, – оправдал так своё поведение Флориан, – а ты первая сегодня, кто пришёл сюда. Итак, каков ваш заказ, миледи? – Шоколадное мороженое с вишнёвым сиропом. И какао, если ты ещё приторговываешь напитками. И сам садись рядом со мной. Нужно поговорить. Через три минуты заказ уже стоял перед Розмертой, и она помешивала небольшой ложечкой сахар в своём какао. Терпкий запах шоколада наполнил всё вокруг. За окном разразилась настоящая буря: дождь беспощадно бил по стеклу и заливал улицу, сверкала молния, изредка были слышны раскаты грома – а тут так тепло и спокойно. – Флориан... – вздохнула женщина, отчего на её аккуратном лице проступили морщинки. – Когда же закончится этот кошмар? Я так устала от всего этого: от войны, от боли, от скорби в глазах всех вокруг. – Не беспокойся, дорогая. Я уверен, всё рано или поздно закончится. И лучше пусть рано. – Я ведь потеряла в прошлой войне своего мужа, так что у меня есть горький опыт. Не хочу больше никого терять. Особенно тебя. Мужчина осторожно прикоснулся рукой к подрагивающим пальцам Розмерты, словно пытался согреть их. Затем отпустил и также невесомо прикоснулся к лицу женщины, заправляя за ухо выбившуюся из причёски прядь. – Не волнуйся ты так. Лучше давай я расскажу тебе какую-нибудь историю? – он улыбнулся уголками губ, пытаясь добиться ответной реакции. – Давай, – выдохнула она, смаргивая непрошенные слёзы. – Про Жизнь и Смерть. – Ну, я бы назвал это круговоротом материи в природе, но если вы, мадам, так настаиваете... – он безумно был рад видеть слабую улыбку на этом прекрасном лице. – Во времена рождения нашего мира Жизнь и Смерть называли сёстрами. Одна любит тебя, даёт тебе здоровье и счастье. Другая тоже любит тебя, но по-своему, и даёт болезни, горе, потом обрывает ниточку, что связывает твою душу и этот мир. Жизнь и Смерть были противоположностями, которые сколько дают, столько и отбирают. Но однажды появился такой человек, который смог понравиться сразу двум сёстрам, и они подарили ему моток алых ниток, приказав беречь как зеницу ока. Этот человек решил лечить людей и стал доктором. Балансируя на грани, он помогал Жизни воскрешать достойных, а Смерти – обрывать нить недостойных. Но потом алые нитки кончились, и человек ушёл в Пустоту, поцеловав сначала Жизнь, что была так добра к нему, а потом Смерть, что разрешила ему помогать сёстрам. Никто не знает, где тот человек сейчас. Может, он смотрит за людьми из Пустоты, а может, бродит, словно приведение, по миру. Убаюканная красивой историей Розмерта по-доброму улыбалась, глядя на улицу за окном. Может, ещё можно смотреть в будущее с надеждой?