Зачарованное Средиземье

- Знаешь, Балин, - начал Торин, - мне кажется, Фили и Кили заинтересованы нашим взломщиком. Меня это... тревожит. Балин хмыкнул себе в бороду, а Торин тем временем продолжал: - Я, конечно же, против мужеловства в отряде, но после того, как мы закончим нашу миссию, разве я вправе запретить им встречаться? Что же мне делать? Как огородить племянников от пагубных чувств к взломщику? Они же еще дети, а он - будущий смотритель кладовых и ключей Эребора! Эти отношения надо срубить в корне. - Ну так женись. - На ком? - не понял Торин. - На Бильбо. Так мальчишки перестанут заниматься ерундой. Торин вскинул свои грозные брови в немом удивлении, но промолчал, мало ли, что старому гному могло взбрести в голову после столь трудного путешествия. Надо бы Балина потом Гэндальфу показать, чтобы тот гному мозги… то есть, душевное состояние поправил. Сам же Балин улыбался в бороду и понимающим взглядом окидывал хоббита. Гномы мало смыслят в женской красоте, так как женщины-гномы не слишком отличаются от мужчин, - и как тогда простым воинам углядеть женщину в другом виде или роде? Вот у него самого была в молодости южанка из человеческого рода. Ух, как горяча была, просто чудо! Так что углядеть еще неявственные изменения Бильбо мудрый гном сумел, но пока молчал. Сам же Бильбо сосредоточенно рассматривал тяжеленную кольчугу, которую всучил ему бургомистр, узнав, что он тот самый храбрец, который первым пойдет в логово дракона. Сам же Бильбо не понимал, как кольчуга спасет его от огня, разве что зажарит в собственном соку под железными пластинами. Гномы тем временем разбирали оружие, кто-то его точил, кто-то уже пытался его усовершенствовать. Кили и Фили уже помирились и теперь с важным видом ходили вокруг полурослика и пытались продемонстрировать ему свои силу, ловкость и храбрость. - Смотри, Бильбо, как я могу! - кричал младший принц, поднимая огромный для гнома человеческий меч и начиная ловко махать им в разные стороны, словно отбиваясь от горных троллей. - Бильбо! - не отставал Фили, впадая в детство и жонглируя тремя кинжалами. - Гляди! Гляди! - звал Кили и пускал из тетивы за раз пять стрел и попадал во все цели. - Ух! - воскликнул Фили и, кинув меч, сразил очередные стрелы брата еще в полете. Кили возмущенно засопел и глянул в сторону Бильбо: тот непонимающе хлопал глазами, все еще держа в руках свою новую кольчугу, а остальные гномы, перестав чистить оружие, удивленно взирали на братьев. - Бильбо! Я же еще про себя тебе не рассказал! - всполошился Кили и потащил хоббита подальше от лишних глаз. Фили же самодовольно поднял свой меч, поразивший летящие стрелы брата. Этот раунд оказался за ним! Теперь Бильбо знает, кто самый сильный и ловкий! Он довольно заулыбался, распрямив плечи, но наткнувшись на грозный взгляд дяди, пыл его поугас, и он, неловко насвистывая незамысловатую песенку, уселся точить оружие, стараясь игнорировать внезапную тяжесть в сердце. Все же забавное пари не должно стать камнем преткновения в родственных отношениях. Ведь... не должно же? А Кили тем временем усадил Бильбо в подсобку, где висели сушеные рыбины. Хоббит поморщился, но промолчал, видя, что гном настроен крайне серьезно. - Моя матушка очень красивая, - начал Кили, расхаживая вокруг рыбы и размахивая руками, словно пытаясь донести весь свой пыл до полурослика. - Я пошел в маму, - Кили указал на себя, ожидая, что Бильбо это подтвердит и тем самым непрямым текстом скажет, что он, Кили, красивый, так же, как и мама. Бильбо же внимательно слушал, но молчал. Кили покрутил сухую рыбу в руках и бросил ее в бочку. - А Фили пошел в отца, тот был очень сильный, одним махом мог порубить десять орков! - продолжил принц, но тут же прикусил язык, так он будто расхваливает брата. - Но он уже умер. Папа, в смысле. - О, сочувствую, - Бильбо попытался поддержать гнома. - Мои родители тоже умерли. - Я сочувствую и тебе! - воскликнул младший принц и схватил за руки хоббита, переворачивая за собой бочки с сушеной рыбой. Они оба упали на скользкий пол, а на них свалилась вся рыба. Кили неосознанно прижался к взломщику, пытаясь огородить его от падающей рыбы, и застыл, ощущая теплое дыхание хоббита на своей коже. Бильбо, смеясь, завозился и, выбравшись из под застывшего гнома, первым поднялся на ноги и подал руку оторпевшему гному, тот встал и засмеялся вместе с хоббитом, ощущая легкую дрожь в ногах и приятный жар в крови, как будто залпом выпил кружку эля. - Пошли, нас уже ждут, - позвал Бильбо. - Делу время, потехе час. Вот после того, как победим дракона, за кружкой хорошего пива ты расскажешь мне все! Кили пошел за хоббитом, внутренне радуясь тому, что, по-видимому, этот раунд остался за ним. Торин же непроизвольно сжимал кулаки, видя как племянники как павлины кружат вокруг взломщика. У них на кону судьба всего народа, а они тут дурью маются! Король конечно не был слепцом и признавал, что хоббит был в некоторой степени приятен глазу и сердцу, но как товарищ, упаси его Махал! Но столь бесстыдное поведение племянников казалось позорило весь род Дуринов. Если принцы изгадят свою репутацию, бремя продолжения рода опять ляжет на его уже немолодые плечи. Торин поморщился, вспоминая как по молодости особо бойкие гномки забирались ему в покои, а некоторые, наслушавшись знахарок, пытались его приворожить снадобьями, после которых гном чуть скоропостижно не отправился к праотцам. Ох! Если этот бардак начнётся вновь, недовольно думал Торин, то он знал, кто за это ответит! Гном сурово посмотрел на главного виновника, который стоя на причале, выглядел совершенно несчастным. Осенний ветер подул, забираясь за шиворот Бильбо, он зябко потёр плечи: как оказалось потеря стратегических запасов в массе, плохо сказывалось на его выносливости. Эта передышка в озерном городе, пошла на благо всему отряду, но Бильбо был совершенно не рад. Чем дальше текло время от того момента, как он упал в ту треклятую реку, тем сложнее ему становилось не предаваться панике. Он не знал, было ли это от того, что он скоро пойдёт в качестве главной закуски к дракону или от того, что тело его становилось совершенно чужим. Наконец гномы собрали оружие, поблагодарили людей и расселись по лодкам. Заиграл оркестр, и лодки понесли отважный отряд к бывшему великому городу-государству, а теперь к логову дракона. Все были взволнованы и с благоговением взирали на возвышающийся Эребор, только принцы больше смотрели не на гору, а на взломщика, который был взволнован (напуган) больше всех, ведь именно ему придется первым посетить древнее царство гномов. Торин по большей части хмурился, так как его племянники не были в полной мере заняты делом. Все их внимание поглотил полурослик, который нервно теребил рукава и кусал губы, от чего те раскраснелись пуще прежнего на бледном лице. Король растерянно застыл и чуть не стукнулся головой об льдину, что возвышалась над лодками. Ругнувшись, он отвернулся и закусил щеку, пытаясь унять предательское волнение, которое разгоралось в нем уже не от красот Эребора, а от… губ взломщика? Что за ересь! Принцы же без стеснения так и пялились на Бильбо, не замечая промашки дяди. Фили, как ценитель всего прекрасного, на фоне замерзающих просторов, любовался милым взломщиком, поражаясь, почему же он не разглядел его раньше. Право, тогда прошедшие полгода путешествия были бы более приятны. Что же лучше прозреть поздно, чем не прозреть никогда. К тому же, у него есть все шансы завоевать Бильбо. Его же младший брат, обычно обделённый вниманием прекрасного пола, не мог как Фили должно оценить красоту лица и тела. Но Кили мог просто любоваться, он чувствовал себя довольно глупым и счастливым, и никак не мог стереть с лица улыбки. В конце концов, он, подперев голову рукой, смог ладонью прикрыть пол лица, на что сидевший рядом Бофур только фыркнул и закатил глаза. Двалин, поймав взгляд Бофура, кивнул тому в сторону Торина, который истуканом стоял на корме лодке, пытаясь выглядеть сурово и внушительно, и лишь кончики ушей выдавали его смятение. Нори, перехватив инициативу, заложил руки, указывая ладонью на Фили. Затем он схватился рукой за сердце, и придав лицу мечтательное выражение стрельнул глазами в Бильбо. Остальные гномы постарались скрыть улыбки. Бифур, кашлянув, показал три пальца. Бомбур, крутя усы, указал, два. Ори, покраснев, очередно указал всех, вызвав удивленный смех у Балина, который замаскировал его в кашель. Торин вздрогнул и посмотрел на главного советника, тот сразу поднял голову и величаво кивнул королю, а тот грустно подумал: «Плох стал Балин, хоть и старается не показывать, надо его скорее к Гандальфу». Гном тяжело вздохнул, не было печали, он обвёл всех присутствующих взглядом, стараясь не задерживаться на полурослике и отвернулся. Его подданные выдохнули и продолжили делать ставки. Наконец все прибыли к конечному пункту своего путешествия и стали пытаться найти потайную дверь, правда безуспешно. Но Бильбо обнаружил ее, наполнив сердца гномов безмерной благодарностью к своей скромной персоне. Торин сначала снова хотел обнять хоббита от признательности, но неожиданно вновь наткнулся взглядом на губы полурослика и поэтому резко отвернулся, пытаясь унять непонятную дрожь в груди. - Иди, Бильбо, иди - сказал глухо король, - и принеси мне Аркенстон, символ королевской власти. Бильбо кивнул и под сочувствующие взгляды гномов пошел к двери, но его перехватили принцы. Те вдвоем крепко обняли его, внутренне негодуя, почему дядя не обнял своего возлюбленного на прощание. Хотя, может быть прощание было бы невыносимым, и потому гордый дядя не стал поддаваться эмоциям? - Ты не волнуйся, - сказал Фили, пытаясь приободрить хоббита, - дядя тоже не железный. - Ему тяжело, хоть это он и скрывает, - поддакнул Кили, понимая, что, раз ему, еще не возлюбленному Бильбо, так тяжело при прощании с милым полуросликом, то каково тогда дяде, который несомненно пылает жгучей любовью к взломщику. - Да, я понимаю, - растроганно пробормотал Бильбо, глянув украдкой на Торина, который стоял поодаль и смотрел, как горизонт поглощает последние краски заката. «Все-таки Торин волнуется больше, чем кто-либо из отряда. Вон даже принцы подтвердили, - думал Бильбо, попрощавшись со всеми и спускаясь вниз, вглубь подземного королевства, - наконец мы приступили к тому, к чему шли целых полгода, и то, как он сейчас держится, делает ему поистине царскую честь!» С такими пространными мыслями Бильбо спустился до сокровищницы и изумленно застыл. Вокруг было золото, море золота! И что только гномы делают с ним? Купаются? Хм. Скорее всего, ведь тратить золото гномы не любили, даже Барду еле-еле отдали деньги за свою переправку через озеро. Но Бильбо золото не трогало, лишь колечко золотое, найденное в гоблинских пещерах, странно манило и звало. Хоббит осторожно шел среди гор золота и пытался найти Аркенстон. Правда, отыскать его среди столь громадного количества золота, наверное, просто невозможно. Отчаявшись, Бильбо уселся прямо на золото и задумался о том, а не вернуться ли к гномам, дракона он все-равно не нашел, а вот искать драгоценный камень всем отрядом будет сподручнее. Хоббит все сидел и думал, пока не заметил, что золото вокруг него странно потеплело, а потом и вовсе стало отдавать жаром. Он вскочил и от ужаса вскрикнул: золотые монеты осыпались, обнажая горячую чешую. Он сидел прямо на драконе! Бильбо торопливо побежал к выходу, но не успел: в поисках Аркенстона он забрел слишком далеко, а потому ему пришлось спрятаться за колонну. Дракон, тем временем, поднялся и потянулся. Проснулся столь неожиданно он от того, что к умиротворяющему запаху золота присоединился еще один, который будоражил и заставлял кровь бежать по жилам еще быстрее. Запах девственницы. Как давно он его не чувствовал! Выгоняя гномов из горы, он как-то не слишком задумывался о будущем, но теперь удача сама пришла к нему в лапы. Дракон хищно оскалился. Настало время задуматься о потомстве, ведь только девственницы способны выносить дитя дракона.