Чего хотят...

– Что ты тут делаешь?! – сорвалось у меня с языка, пока Ветров по-хозяйски всучил мне пакеты и принялся разуваться. – А ты что, не рад? – надулся он. – Да нет… рад, конечно. Но ты же сейчас должен быть в тысяче километров отсюда! – Ага, должен, – кивнул он, забирая у меня пакеты. – Но хочу быть тут. А я так хотел сделать сюрприз тебе, но ты сразу начинаешь вопить. – Ну, просто это так неожиданно, – смутился я. На самом деле у меня внутри все кипело и плавилось, и я до сих пор не мог поверить в происходящее. – Неужели ваш тур уже закончился? – Нет, идет полным ходом, – ответил Денис, идя на кухню. – Конечно, если Дюша узнает, то мне не поздоровится. – Вот как… Постой! Ты хочешь сказать, он не знает?! – Ну… я забыл ему сказать. – Да ты чокнутый! Как ты вообще смог приехать? – Очень просто, наша гостиница недалеко от автовокзала, я дошел до него пешком. Потом взял билет на автобус и поехал. Расписание, конечно, я узнал заранее, но был только вечерний автобус. А отсюда транспорт едет в шесть утра. Поэтому у меня есть шанс, что Дюша меня не запалит. По крайней мере, пацаны обещали прикрыть. – Твоя крыша бежит еще быстрее тебя, – буркнул я, а потом посмотрел на подозрительные пакеты. – Ты и в магазин успел зайти? – Ага, – кивнул Ветров. – Но все по порядку. В общем, еще раз с днем рождения! Я как его увидел, сразу о тебе подумал. Он вытащил из пакета небольшую картонную коробочку. Я взял ее в руки, она была не очень тяжелой, но там было явно что-то увесистое. Сдернув узкую полоску скотча, я открыл ее. Внутри было что-то, завернутое в полиэтиленовую пленку с пупырышками. Я вытащил подарок и развернул его. Это оказалась глиняная фигурка толстого рыжего кота. На его лице красовалось довольное и хитроватое выражение. – Спасибо, – я поблагодарил Дэна за подарок. – Неужели ты хочешь сказать, что у меня такое лицо? – Ну не фигура же, – усмехнулся он. – Просто ты порой не видишь себя со стороны, но это вылитая твоя ухмылка. Конечно, знаю, что парням обычно такие вещи не дарят, но я просто не удержался. И это же еще не все. Я как знал, хорошо, что у парней хоть в долг взял. И он вытащил оставшееся содержимое пакетов. На столе тут же появился небольшой тортик, коробка салата из магазина, пицца и, на мое огромное удивление, бутылка из темно-зеленого стекла. – Это еще что? – я ткнул в нее пальцем. – Откуда она у тебя? – Из магазина. Конечно, не бургундское сорокового года, но хоть что-то. Надо же как-то отметить, ну. Эх, мой мальчик уже такой взрослый, – Дэн пустил фальшивую слезу. – Не ломай комедию, – хихикнул я. – Нет-нет, не утешай меня, я уже такой старик, – Ветров показушно зарыдал у меня на плече. – Ну-ну, дедушка, успокойся, – засюсюкал я, погладив его по голове. Его волосы на ощупь были такими мягкими, но непослушными. Ну, хоть так я могу дотянуться до его макушки. – Когда ты выйдешь на пенсию, я буду о тебе заботиться. – Даже будешь вытирать мою вставную челюсть? – Нет уж, и не проси. – Эх, молодежь, – Дэн растрепал мне волосы, и я недовольно фыркнул, вызывая у него смешок. – Ну что, гуляем? – Вперед, – согласился я, ставя пиццу в микроволновку. Теперь мы отмечали мой день рождения втроем, к нам с диваном неожиданно присоединился Ветров. И, наверное… это было самым лучшим подарком. Диван, не в обиду. Я выкатил журнальный столик на колесиках, и мы организовали импровизированный праздничный стол. – Я у Януса диск выпросил, – сказал Дэн, вытаскивая его из сумки. – Ну… как выпросил. Думаю, он ничего не заметит. – Уголовник, – усмехнулся я. – Что за диск-то? О-о-о, я тоже давно хотел его посмотреть. Мы погасили свет, и комнату теперь озаряли только блики от экрана телевизора. Я включил DVD, а потом повалился рядом с Ветровым. – Ну, поздравляю тебя со вступлением во взрослую жизнь, – произнес тот, разливая красное вино по бокалам и передавая один мне. – Только без выпускных речей директрисы. За меня, любимого, – усмехнулся я, и мы слегка чокнулись прозвеневшими бокалами «За тебя». Я сделал пару глотков. Вино было сладковатым и терпким на вкус. Оно обожгло внутренности и заставило мои щеки слегка покраснеть. Ну, гуляем же. Я начал уплетать пиццу. Она была теплой и очень вкусной, с кусочками моей любимой курицы. – А шо жа шалат? – спросил я с полными щеками. – Прожуй, подавишься. А-ля «Цезарь», ну, из «Милано» через дорогу, знаешь. Это, конечно, не итальянский ресторан… – съехидничал Ветров. – Я тебя сейчас стукну. – Простите, мистер Шварц, пожалуйста, держите себя в руках. Господи, что я несу? Я только закатил глаза, соглашаясь с мыслями Дэна. Ну и кто из нас старше, ей Богу? – А ты в этом разбираешься? – спросил я, допивая вино и беря в руки бутылку. – Алкоголик юный. – Ничего подобного, – запротестовал Ветров. – Это не то же самое, что «Ягуар» на скамейке хлебать. Тем более, мы же с тобой не в первый раз выпиваем. – Ну, до этого же мы в компании были… Хм. – Что такое? – Да нет, ничего, давай сюда салат. Мы вновь наполнили бокалы, вино уже не казалось таким обжигающим. Сознание немного притупилось, и я просто расслабился. Мы несли с Денисом какую-то ерунду, отпуская комментарии по поводу фильма. Я вспомнил, как мы ужинали с Олегом. Ощущения абсолютно разные. И дело даже не в том, что тогда мы сидели в ресторане, а сейчас у меня дома. Это какое-то более глубокое чувство. Так, что-то я совсем задумался, даже перестал следить за действиями в фильме. Поэтому, когда на весь экран появилось огромное облезлое лицо, я даже вскрикнул от неожиданности, уронив вилку и крепко вцепившись в первое попавшееся под руку. Это оказался локоть Дениса. Он, в свою очередь, тоже был не готов к этому, дернулся, и мы стукнулись лбами. – Ой-ей-ей, прости, – просипел Ветров, хватаясь одной рукой за свой лоб, а вторую кладя на мой, поверх моих ладоней. У него было такое выражение лица, что я забыл про боль и начал тихо хихикать, а он изумленно смотрел на меня. А потом тоже прыснул и согнулся от смеха. – Чего ты ржешь, придурок? – старался успокоиться я. – А сам-то? Все, в этот микрофон больше не наливаем, – отдышался Денис, придерживая меня за сотрясающиеся плечи. – Ничего подобного, – наконец, взял себя в руки я, переводя дух. И поднял глаза. – Ой. – Что такое? – Подожди, не шевелись, – я сел на колени перед Дэном и приподнялся. Потом запустил пальцы в его волосы чуть выше левого уха. – Слушай, оказывается, у тебя тут родинка, а я не замечал... – Ох, тебя уже клинит. А всего полбутылки выпили, – пробормотал Ветров, потом замолчал на секунду. – Прекрати, пожалуйста. Он перехватил мою ладонь, сплетая наши пальцы, и отстранил ее. Я посмотрел ему в лицо. Это алкоголь туманит его глаза или мои? Его кожа такая теплая. Он слегка сжал мои пальцы и приоткрыл рот, словно желая что-то сказать. Но тут из телевизора послышались громкие женские крики. И Дэн отвлекся, промолчав, отпуская мою ладонь. – Ну ладно, – пожал плечами я, возвращаясь на свое место. Действительно, чего это я прицепился к этой родинке? Я же не быстро пьянею. Я так обычно считал. Хоть я и не очень люблю сладкое, но отказываться от торта в день рождения – это какое-то неуважение к традициям. Поэтому я отрезал себе небольшой кусок, а еще один протянул Денису. Он с аппетитом откусил от него. – Ты же спортсмен, Ветров. Почему ты не сидишь на диете? – Смерти моей хочешь? Не смотри, не смотри… – Нет, так будет совсем скучно, – сказал я, вновь наполняя бокал бордовой жидкостью. – О, так вот в чем причина, – усмехнулся Денис, забирая у меня бутылку и доливая в свой фужер. – Да, без тебя я бы совсем зачах от серых будней. Ну, давай, скажи еще что-нибудь, а то вино заканчивается, а мы не тостим. – Не тостим? – фыркнул Дэн. – Что за слово такое? Ну ладно. Как насчет… за дружбу? – Класс, – согласился я, и наши бокалы звякнули. – За дружбу, любовь, надежду и светлое будущее. – Ну ты загнул, – Дэн сделал несколько больших глотков. При этом он слегка запрокинул голову, и я видел, как под кожей у него двигается кадык. Меня что-то совсем разморило, иначе с чего бы я ляпнул: – Хм, мне кажется, или твой кадык выпирает сильнее, чем у меня? – я допил вино и пощупал свое адамово яблоко. Затем протянул руку и дотронулся до шеи Дениса. – Что он делает? М-да, больше не буду брать полусладкое, тебя уже заносит в такие степи, – пробормотал он, закатывая глаза. – Как будто в первый раз меня видишь. – Да ладно тебе, мне правда интересно, – я придвинулся ближе. – А ты вот можешь им подвигать? – Чего? Нет, правда, прекращай, – он попытался убрать мои пальцы. – Хватит меня уже лапать. – Ты извращенец. Я искю… исключительно в научных целях, – хихикнул я, не прекращая эту шуточную борьбу, сильнее напирая на Дэна. Мы и раньше возились подобным образом, но сейчас почему-то Денис был против. – Витька, а ну хватит! – воскликнул он, смеясь. – А то пожалеешь. – Да? И что ты мне сделаешь? – спросил я, пытаясь вырвать свои руки, которые он отвел от своей шеи, схватив их за запястья. Мы чуть не соприкасались лбами, и я балансировал, стараясь избежать падения прямо на Ветрова. «Ты безнадежный дурак». – Сам такой, – обиженно пробубнил я, показывая ему язык. И тут произошло нечто очень неожиданное и странное. Денис тоже высунул язык мне в отместку, при этом его глаза озорно смеялись. А потом в них словно что-то изменилось, Дэн чуть подался вперед и дотронулся кончиком языка моего, заталкивая его обратно. А затем его суховатые губы коснулись моих. Я просто обомлел, широко распахнув глаза. Это ощущение чужого лица так близко от моего, перетекающее в мимолетное касание губ. Через секунду Денис слегка отстранился от меня, но на такое мизерное расстояние, что мы чуть не соприкасались кончиками носов. И что это было? Какая-то странная шутка. Ветров, не отрывая глаз, смотрел на меня. Я чувствовал его обжигающее дыхание на своих губах. От этого сбивалось мое собственное, и я слышал, как сердце стучит у меня в ушах. «Ну же, ударь меня…» Зачем? Черт, я совсем ничего не соображаю! Что же это такое? «Лучше толкни меня, иначе…» Денис осторожно дотронулся до моей щеки, потом провел по ней тыльной стороной ладони. От места касания у меня побежали мурашки, сводя скулы. Другую руку он положил мне на плечо, затем она скользнула по спине. Ветров притянул меня к себе, целуя. Дольше. Глубже. Словно бы это было по-настоящему. Ударить. Оттолкнуть. Ответить. Запротестовать. Ничего не предпринимать. Мозг судорожно перебирал эти варианты, но тело было способно только на последнее. Да и все происходящее казалось таким нереальным, таким пьяным, что сознание отказывалось это воспринимать. Денис провел языком по нижней губе напоследок и оторвался от меня. И вдруг посмотрел таким взглядом... «Вот. Черт.» Да, именно таким. А я чувствовал себя каким-то потерянным. Терпкий вкус винограда на губах, жар на лице, сбивчивое дыхание – все это было доказательством того, что все произошло на самом деле. – Из… извини, – выдавил Ветров, а потом вдруг сорвался с места и умчался в неизвестном направлении. А я так и остался сидеть. Потом тряхнул головой, стараясь отогнать посторонние мысли. Дотронулся до своих губ, ущипнул их ногтями. Может, не стоит больше пить? Эта мысль мелькнула у меня повторно, когда я встал на ноги и пошатнулся. Кое-как сохранил равновесие, потом взял в одну руку картонки из-под пиццы, а в другую – два бокала, ухватив их за тонкие ножки. Надеюсь, что еще не совсем потерял координацию. До кухни я все же дошел без приключений, бокалы опустил в раковину, а картонки выбросил в мусорное ведро. Затем включил воду, вымыл первый бокал, потом второй. И тут до меня дошло, и хрупкая ножка чуть не треснула у меня в пальцах. Я целовался с Денисом. С Ветровым. С парнем. С моим другом. Он поцеловал меня. Я не сопротивлялся. Он явно пьян. Да и я тоже. Имеет это тогда значение или нет? Я едва с ума не схожу. У меня даже руки немного дрожат, я быстро ставлю бокал на твердую поверхность. Потом дотрагиваюсь до своих пылающих щек. Где-то внизу живота стучит сердце, и оттуда по телу разливается лихорадочное тепло. Я быстро выключил воду, и только тут услышал за своей спиной шаги. Я не стал оборачиваться, нет смысла, я знаю, кто это. Просто почувствовал, что Денис остановился у дверного проема. В воздухе явно чувствовалась его нерешительность. Наверное, мне надо что-то сказать. Или ему. Но он молчал, а у меня мыслительный процесс был немного заторможен. Да и не только он. Я открыл шкаф для посуды, висящий над мойкой, и поставил один бокал на самую верхнюю полку. Для этого мне пришлось встать на цыпочки, голова при этом немного закружилась. Я пошатнулся и попятился назад, теряя равновесие. Но сзади меня за локти тут же подхватили руки Дэна. Я уперся спиной в его грудь. В это время он взял второй фужер и поставил его к первому, протянув руку над моим плечом, другой рукой он все еще придерживал меня. «Не молчи». Сам не молчи. Идиот. – Денис? – наконец, пробормотал я. – Что? – Больше не стоит такое… вино покупать… меня вот уже ноги не держат. Тебя в сон не клонит? – Меня тоже клонит… куда-то. Он мерно дышал мне в затылок, потом наклонил голову, и я почувствовал его горячее дыхание у себя на шее. От этого меня вновь бросило в дрожь, и я схватился за край раковины. Даже костяшки пальцев побелели. Он так близко. Почему это вызывает такие ощущения именно сейчас? Я больше не буду пить напитки странного содержания. Черт, я же уже зарекался один раз, после клуба. Но это же Денис. Денис! Я чувствовал, как бешено бьется его сердце, словно бы вырываясь из грудной клетки. Он никак не мог собраться с мыслями, которые перекрывали одна другую. Поэтому мы так и стояли молча. А я должен был вновь обрести равновесие. Протрезветь. Повернуться и спросить… – Дэн, – я вздохнул и развернулся, подняв голову. Так, и что я хотел ему сказать? Он выжидающе уставился на меня. Потом просто уставился. Одна его рука все еще держала меня за локоть, другая легла на край раковины. Таким образом, я был зажат между мойкой и Ветровым. И почему он смотрит на меня так, словно я не я? Да сделай уже что-нибудь, Котов, черт тебя дери! Но сделал не я, сделал Денис. Он придвинулся ко мне, целуя в самый уголок рта, а затем прикусывая за нижнюю губу. Его ладонь почему-то оказалась у меня на талии. Я уперся копчиком в край мойки. Сознание улетело. Я подался вперед, прижимаясь к Дэну и зарываясь пальцами в его волосы. Он еле слышно простонал мне в губы, целуя их. О-хре-неть. Почему он умеет так целоваться? Я пытался отвечать, но у меня каждый раз предательски заканчивался воздух. Как только это происходило, я тихо мычал, давая понять это Дэну. Он отстранялся на какое-то мгновение, давая возможность нам обоим сделать вдох. А потом вновь брал мои губы и, крепко сжимая мои бедра, сильнее прижимал меня к раковине, на которой я уже чуть ли не сидел. Это безумие, эта потеря реальности, этот пьяный угар – вся эта полная хрень в моей голове оборвалась так же внезапно, как и началась. Дэн отстранился от меня, тяжело дыша. Я слез с мойки, потирая чуть опухшие губы. Ветров тряхнул головой, укусил себя за палец и вышел из кухни, опять оставляя меня одного. Я же еще какое-то время сверлил глазами стену. Потом меня словно тряхнуло, и я быстро пошел в зал. Там уже был Денис, который отодвигал от дивана столик на колесиках. – Ветров! – завопил я, накидываясь на него. – Что это еще было? – А? Что? – он потерянно смотрел на меня, не зная, куда деваться. За его спиной был только широкий диван, на который он плюхнулся пятой точкой, тут же отодвигаясь назад. – Не строй из себя дурачка! Ты и так идиот в последней стадии! – я прыгнул перед ним на колени, пытаясь схватить за воротник. Но Ветров увернулся, перехватив мои руки. Я обиженно сжал губы. – Вить, – осторожно начал Денис. – Я уже восемнадцать лет Вить. И вообще больше пить не буду, – вздохнул я, чувствуя, как меня просто валит с ног. – А то возьмем вот так еще и переспим по пьяни. И я чуть не откусил себе язык. Бля, и что я сейчас сказал?! Но Денис только рассмеялся, отпуская мои руки, потрепав меня по волосам. – Ложись-ка ты спать, Вить. Наверное, и сам не понимаешь, что за пургу несешь. – Все я понимаю, не хочешь, так и скажи, – тоже засмеялся я, валясь на диван и сворачиваясь калачиком. «…больно… обоим…» Я почувствовал, что он встает с дивана и собирается уходить. – Эй, ты куда? – прохрипел я уже сквозь сон. – Останься, мне страшно. – А со мной тебе не страшно? – глухой голос над головой. – Не-а. Ты же мой дург… друг. – Тогда мне все же лучше уйти. – Поганец, мне же холодно. И вообще это ты во всем виноват, – захныкал я, чувствуя, как опьянение переходит в последнюю стадию. Над головой раздался тяжелый вздох, потом диван скрипнул, и я почувствовал рядом с собой что-то большое и теплое. Это «что-то» притянуло меня к себе, и я уткнулся в него носом. – А теперь спи, – сказало оно. И я заснул.