Последнее дело Шерлока Холмса

      Холмс разбудил меня рано. Усталость после ночи не прошла, ноги гудели от недавнего проминада. Однако, мне пришлось подняться. Долг звал. И имя ему - Шерлок Холмс.       Мы отправились в тюрьму Уэстгейт, которая находилась очень далеко от Лондона – в графстве Хэмпшир. Это почти в шестидесяти милях от столицы. Путь нам предстоял не близкий. И стоит ли игра свеч? Даст ли нам что-нибудь эта поездка? Я задавал эти вопросы себе всю дорогу, но даже не пытался задать их Холмсу.       Наконец, спустя некоторое время, мы оказались перед массивным и старинным серым зданием, которое носило имя одной из самых знаменитых тюрем Британии.       Мы зашли в огромные почерневшие деревянные двери. В нескольких метрах от нас находился пост дежурного. Когда мы с Холмсом вошли, дежурный с интересом поднял голову. Видимо, Уэстгейт не так часто посещают гости. Если они вообще здесь бывают в качестве гостей. - А вот и Уэстгейт. Одна из самых старых и надежных тюрем Британии, - немного торжественно сказал Холмс. - Я слышал, что её собираются снести. Не странно ли, что здесь до сих пор содержат опасных преступников вроде Ганса Шильмана? – спросил я, медленно идя в сторону поста дежурного. - Не вижу ничего странного, - ответил Холмс, - Эта тюрьма известна тем, что из нее никому не удавалось сбежать. Пока она стоит, преступники её боятся.       В это время мы подошли к посту. Увидев нас, полицейский встал и спросил: - Доброе утро, джентльмены. Вас ожидают? - Нет, но мы хотели бы видеть одного из заключенных, Ганса Шильмана, - сказал Холмс. - Боюсь, сейчас это невозможно, - покачал головой дежурный, - Доступ к камерам заключенных осуществляется только с разрешения директора. - Тогда будьте любезны, известите его о нашем визите. Я Шерлок Холмс, а это доктор Ватсон. - Знаменитые Холмс и Ватсон? – удивленно спросил полицейский, - Какая честь! Меня зовут Фрэнк Брайтон. Боюсь, я не смогу сообщить о вашем прибытии – мне строго запрещено отлучаться с поста. Но уверен, директор не откажется вас принять, пусть вы и не договаривались о встрече. Видите, коридор позади стойки? Идите в кабинет секретаря. Там вы и найдете директора. - Благодарю, надзиратель, - любезно ответил Холмс, - Еще один вопрос: Шильмана в последнее время кто-нибудь навещал? - Нет. Я точно знаю, потому что не первую неделю занимаюсь приемом посетителей. Сам вызвался: место спокойное, людей немного, есть время на занятия литературой. Я прямо как вы, доктор Ватсон, люблю на досуге… - Отлично, - с улыбкой перебил надзирателя Холмс, - Большое спасибо.       Мы пошли в сторону кабинета секретаря, куда нас направил дежурный. - Как невежливо, Холмс! – сказал я, - Человек восхищается вашей работой, не стоило его так грубо… - Чепуха, - перебил и меня Холмс, - У меня нет времени на выслушивание его восхищений.       Тюрьма представляла собой сеть из сообщающихся между собой коридоров. Не зная дороги, можно запросто заблудиться. Не знаю, сколько бы мы блуждали по коридорам Уэстгейт, если бы надзиратель не показал нам путь. Мы очень быстро нашли кабинет секретаря, дверь туда была открыта. За темным деревянным столом сидела молоденькая девушка. Ей было не больше 25. Она что-то усердно писала до нашего прихода, но видимо, усталость взяла свое – девушка мирно дремала над бумагами. - Кхм-кхм, - довольно громко откашлялся Холмс, разбудив и немного испугав при этом секретаршу, - Доброе утро, мисс. - Простите, я задремала… - тихо пролепетала девушка, - Доброе утро, джентльмены. Чем я могу вам помочь? - Я Шерлок Холмс, а это – доктор Ватсон. Мы хотели бы поговорить с директором. - Я узнаю, может ли он вас принять, - ответила девушка, встала из-за стола и зашла в кабинет директора. - Усталость, сонливость, бледность… Похоже, юная леди ожидает счастливого события, - сказал я. - Похоже на то, - коротко ответил Холмс. Он оценивающе посмотрел на стол секретарши и взял в руки табличку с е именем, - Мисс Дженни Паттерсон. Насколько я помню, директор тюрьмы – мистер Паттерсон… Интересно…       В этот момент из кабинета вышла секретарша, а следом за ней - невысокий мужчина в темно-коричневом пиджаке. На его носу было золотое пенсне. Этот человек явно не бедствовал. - Рад с вами познакомиться, мистер Холмс… - сказал директор, - Я Пол Паттерсон. Вы желали поговорить со мной? Надеюсь, этот неожиданный визит не несет мне дурных новостей? - Не беспокойтесь, - ответил Холмс, - Мы расследуем дело чрезвычайной важности. Дело, касающееся безопасности королевства. Ситуация требует, чтобы мы поговорили с одним из ваших заключенных…с Гансом Шильманом. - То есть с Крысобоем? Он здесь уже очень давно. Этот заключенный полностью отрезан от внешнего мира. Как он может быть замешан в таком серьезном деле? - Именно это мы и хотели бы выяснить. - А вас прислал сюда Скотланд-Ярд? – спросил директор. - Разумеется, - ответил Холмс. - Что ж, я полностью доверяю вам, мистер Холмс. Я сейчас же напишу пароль, который вы передадите надзирателю Джеймсу в караульной. Он вас проводит. - Благодарю вас. - Держите меня в курсе; если я чем-нибудь смогу помочь, обязательно дайте мне знать, - сказал Паттерсон, записывая пароль на небольшой листок бумаги. - Да, непременно, - ответил Холмс, забрав листок из рук директора. Паттерсон зашёл к себе в кабинет, мисс Дженни села обратно за свой стол. - Мисс Паттерсон. Та же фамилия, что и у директора. Вы родственники? – спросил я. - Право, Ватсон, любой, кто имеет представление об основах антропологии, немедленно заметил бы явное сходство юной леди с отцом, - немного иронично сказал мне Холмс. - Мистер Холмс прав, я его дочь. Но он не любит об этом говорить, боится обвинений в фаворитизме. - Я уверен, вы получили должность благодаря своим профессиональным качествам, - ответил я. - Если вам не терпится продемонстрировать свое обаяние, практикуйтесь лучше на Крысобое, - ответил мне Холмс и обратился к мисс Паттерсон, - До свидания, мисс.       Мы вышли из кабинета секретаря и направились в караульную. Она находилась в конце коридора. Внутри находились два надзирателя. Когда мы вошли, один из них встал и строго произнес. - Ваш пропуск, пожалуйста.       Холмс протянул ему листок, написанный директором тюрьмы. - Хорошо, - произнес надзиратель и отдал листок Холмсу, - Я Питер Джеймс, а это - мой помощник, О’Салливан. - Полагаю, Ганс Шильман сидит за прочной решеткой там, в подвале… – сказал Холмс. - Да, камеры строгого режима находятся внизу. - Это единственный путь сюда? - Да. В дальнем углу главного зала второй ход, но его на всякий случай перекрыли. - Благодарю вас. - К вашим услугам. Если что, обращайтесь к надзирателю Маккензи, он внизу, на своем посту.       Надзиратель Джеймс уж было повел нас к прочной решетке, отделяющей караульную от подвала, как выразился Холмс, как вдруг из-за своего стола встал юный О’Салливан. - Мистер Холмс! Я ваш преданный поклонник! С большим интересом слежу за каждым вашим расследованием. - Какой энтузиазм! – улыбнувшись, воскликнул Холмс, - Вы еще не думали о карьере в полиции? - Думал ли я? Да это моя мечта! И я намерен попытать счастья, когда тюрьму закроют. Уже готовлюсь к вступительным экзаменам в полицейскую школу. - Хорошо, - ответил Холмс и вновь обратился к надзирателю Джеймсу, - Расскажите мне о заключенных, мистер Джеймс. - У нас их немного…Вы, наверное, в курсе – дни этой тюрьмы сочтены. Осужденные к нам больше не поступают. А те, кто у нас содержится, - самые опасные преступники в Лондоне. Сейчас у нас их трое: Ганс Крысобой и братья Флинт. - Братья Флинт? – спросил Холмс. - Два туповатых маньяка. Ненавидят друг друга, несмотря на узы крови. Они жестоко убили родителей и обезглавили соседей. Десять полицейских едва смогли их скрутить. - Ясно… Скажите, как вам удается обеспечить должную охрану в подвале? – спросил Холмс. - Помогает система открывания дверей. Как вы видите, дверь оборудована механическим таймером с кодовым замком. Когда таймер останавливается – то есть в конце каждой смены – двери автоматически блокируются, а код обновляется. Открыть двери без нового кода невозможно. - А кто знает этот код? - Только охранник, заступающий на смену. Он единственный, кто может открыть конверт с кодом. Код надо запомнить, а бумагу уничтожить. - Интересная схема, - ответил Холмс, - Но со своими ограничениями: одна ошибка - и вся система просто рухнет. Спасибо за информацию, мистер Джеймс. Откройте нам дверь, пожалуйста. Нам надо поговорить с Гансом Шильманом.       Охранник открыл нам решетчатую дверь, мы спустились по небольшой лестнице, и зашли в большое темное подвальное помещение. Вокруг пахло сыростью и плесенью. - Надзиратель Маккензи к вашим услугам, сэр, - сказал охранник, сидящий за большим дубовым столом. - Доброе утро, надзиратель. Я бы хотел поговорить с заключенным Гансом Шильманом. Вот пропуск. - Отлично, - ответил Маккензи, - Последняя камера слева. Я бы советовал вам не подходить близко к решетке.       Мы прошли по темному коридору. Справа и слева от нас находились пустые камеры. Лишь только две из них были заняты. Они находились друг напротив друга, и в них отбывали свое наказание громадные и суровые братья Флинт. Дойдя до конца коридора, мы увидели еще одну занятую камеру. За решеткой что-то собирал с пола старый мужчина. Его лицо было не менее сурово, а кисти рук сплошь испещрены шрамами от химических ожогов. Этот человек был не кто иной, как Ганс Крысобой. - Ганс Шильман? Вам придется ответить на мои вопросы, - сказал Холмс, стоя в полуметре от решетки, как советовал Маккензи. - Надо же, кто пришёл! – воскликнул Крысобой с сильным немецким акцентом, - Знаменитый Шерлок Холмс! А вам известно, что с тех пор, как меня забросили в эту камеру – вы мой первый и единственный посетитель? Как славно, что вы здесь! Я уже предвкушаю противостояние гениев! Двух экстраординарных умов! - Боюсь, вы не столь великий химик, как о себе думаете, мистер Шильман. Несомненно, в прошлом вы добились больших успехов на этом поприще. Но, видите ли, пока вы тут гниете за тюремной решеткой, кое-кто там, на свободе, со дня на день превзойдет вас. Если уже не превзошел. - Я об этом слышал, - ответил Шильман, - Неорганический яд, который разъедает ткани и вызывает истерию. Сразу видно работу мастера. Но поверьте, придет время, и я снова докажу, что лучше меня нет никого. - Что вам известно? – резко спросил Холмс. - Зависит от того, что вы готовы предложить. - А что вам нужно? - Ха-ха-ха! Знаете, почему меня содержат в таких условиях? В качестве пайка я получаю всего лишь кусок хлеба. И то – не обычного хлеба, а… - Я понял, - перебил Шильмана Холмс. Но вдруг Крысобой взъярился и прыгнул на решетку с криками: - НЕ СМЕТЬ ПЕРЕБИВАТЬ МЕНЯ! – тут же он успокоился и спокойно продолжил, - О чем я… Да, так вот, хлеб, знаете, такой… Если в него добавить немного отрубей, щепотку мха, тараканье дерьмо, увлажнить особыми ингредиентами, о которых я умолчу, и подержать в тепле… Мне удалось отравить таким образом половину здешних надзирателей. К сожалению, не хватило самой малости до смертельного исхода… вышли только жестокие приступы паники и галлюцинации. Но и то я смеялся до колик, когда они верещали, как младенцы, при виде своих оживших страхов! Как младенцы! Ха-ха-ха! - Вы чудовище, Шильман! – воскликнул я. - Danke schön. - Это не комплимент, - злобно ответил я. - Еще какой! Вы, обыватели, заурядные узколобые людишки, боитесь людей, которые больше вас. Вы говорите «чудовище», потому что не можете объять своим жалким умишком хотя бы крошечную часть моего гения. Если под «чудовищем» вы понимаете «не такой, как вы» - это комплимент. - Так, что вам нужно? – повторил свой вопрос Холмс. - Так, ерунда… что-то, чем можно писать. Мой мозг не выносит бездействия, в нем непрерывно идут химические реакции, результаты взрываются тысячами формул перед моими глазами. Какое мучение – не иметь возможности их записать! Какой ад – видеть, что они проносятся мимо и исчезают быстрее, чем появились. Дайте мне то, чем я могу писать. - И все? Такое пожелание нетрудно удовлетворить, - ответил я. - Дослушайте! – крикнул Шильман, - Мне нужна не обычная чернильница и голубиное перо. Нет! Мне нужно МОЕ перо. Принесите его мне – и я с радостью поделюсь с вами крупицей своих познаний в современной химии. - И где оно? – спросил Холмс. - Конфисковано вместе с прочими вещами. Полагаю, оно в моей ячейке в камере хранения. Уходите! И без моего пера не возвращайтесь.       Разговаривать с Шильманом больше не имело смысла. Холмс разозлился и резко провел своей тростью по железным прутьям решетки. Быстрым шагом он направился в кабинет секретаря. Прямо с порога, Холмс нетерпеливо спросил: - Можно одолжить ключи от камеры хранения? - Для этого нужно особое разрешение от директора. Подождите, я ему скажу.       Холмс недовольно стукнул тростью по полу и злобно добавил: - Да уж, особое разрешение…. вместе с затрещиной.       Я ухмыльнулся. В это время из кабинета вышел Пол Паттерсон вместе со своей прелестной дочерью. - Мистер Холмс, удалось ли вам что-нибудь выяснить у нашего «постояльца»? - Пока нет. Сначала надо пролить свет на кое-что важное, но для этого нам снова нужна ваша помощь, - ответил Холмс. - Я вас слушаю. - Нам надо взглянуть на одежду, в которой прибыл Шильман. - Хорошо… - ответил директор и протянул ключи от камеры хранения, - Но будьте осторожны. - О чем вы? – спросил Холмс. - В ячейке этого…безумца лежит странная запертая коробочка. Он категорически отказался её открывать, когда сдавал вещи. Мы сами пытались её открыть, но тщетно. - К специалистам обращались? - Конечно, обращались. Эксперты из Скотланд-Ярда пришли к выводу, что лучше оставить коробочку закрытой, чем пытаться заглянуть в нее. - Они побоялись, что в коробочке может находиться некий летучий яд? - Именно. Не забывайте, этот человек - настоящий злой гений, специалист, чьи яды всегда… необычны. - Благодарю вас, мистер Паттерсон, - ответил Холмс и вышел из кабинета секретаря.       Камера хранения находилась прямо напротив приемной. Там стояло множество металлических шкафов с ячейками, конечно же, большинство из них были пустыми. В одной из них, принадлежащей Гансу Шильману, мы нашли ту самую коробочку, о которой рассказывал Паттерсон. На крышке этой шкатулки был кодовый замок, как на сейфе. - Холмс, а не проще ли отнести эту шкатулку Шильману, - сказал я, - Наверняка в ней лежит то самое перо. - Открыть эту коробочку - дело чести, Ватсон, - ответил Холмс, - Я сам её открою, тем более, что я уже выяснил комбинацию. Точнее, только те символы, которые эту комбинацию составляют. Но, чтобы не тратить время на анализы, воспользуемся методом мисс Карпентер. - Каким же? – ухмыльнувшись, спросил я. - «Авось, повезет», - улыбнулся Холмс, - Шифр состоит из четырех символов, это можно определить по наиболее загрязненным кнопкам. Четыре кнопки, четыре цифры, получается шестнадцать комбинаций…. - Может, лучше анализ, Холмс? - Да, думаю, вы правы. Первая цифра 3. На ней больше всего загрязнений. Так… - Холмс задумался и, щелкнув пальцами, ввел комбинацию. Шкатулка со звонким щелчком открылась. Внутри лежала перьевая ручка. Вы бы видели разочарованное лицо Холмса, когда он это увидел. - И вот этого боялись эксперты Скотланд-Ярда, - недовольно буркнул он и вышел из камеры хранения. Мы вновь зашли в кабинет к секретарю, и Холмс вернул ключ мисс Паттерсон. Затем мы пошли назад, в караульную. Надзиратель О’Салливан вводил код от сигнализации. Увидев нас, он обернулся и, немного помявшись, сказал: - Э…мистер Холмс… могу я попросить вас об одолжении? - Конечно. - Я говорю от имени всего персонала… Для нас будет честью, если вы напишете что-нибудь в нашей гостевой книге. - С удовольствием, О’Салливан, - ответил Холмс, достал ручку Шильмана и что-то написал в гостевой книге. Обернувшись к молодому надзирателю, Холмс продолжил, - У вас усталый вид, О’Салливан, вам не помешало бы выспаться. - Да, поспать было бы неплохо… Вы правы, мистер Холмс. - Вас что-то беспокоит? - Как вы знаете, мистер Холмс, тюрьму Уэстгейт скоро снесут. А я целыми ночами готовлюсь к экзаменам, чтобы поступить в полицию. Понимаете, мне нужно думать о будущем. Так что сейчас немного не до сна. - В Скотланд-Ярде всегда ищут молодых компетентных энтузиастов. Рекомендательное письмо от моего имени облегчило бы вашу задачу?       Я немного удивился. С чего бы это Холмс стал разбрасываться рекомендательными письмами? Молодой охранник немного опешил, но тут же на его лице появилась счастливая улыбка. - Рекомендательное письмо?...От самого Шерлока Холмса?... Вы серьезно?! - Абсолютно серьезно, мой юный друг. Можно взять ту бумагу, что у вас на столе? - Огромное спасибо, мистер Холмс! Огромное! – восклицал надзиратель. - Письмо адресовано инспектору Бэйнсу, моему хорошему знакомому. Думаю, не стоит напоминать вам, что письмо должен открыть только адресат. - Да, конечно! Я отдам ему лично в руки! Спасибо, мистер Холмс.       Мой друг осчастливил молодого О’Cалливана, который заступал на дежурство в подвале. - Вы какой-то необычайно добрый, Холмс, - сказал я, когда мы спустились к камерам. - Да, у меня немного поднялось настроение.       И вот мы вновь оказались около тюремной решетки Ганса Шильмана. - Вот то, что вы просили, - озлобленно произнес Холмс и протянул Крысобою ручку, - Ваше драгоценное перо. - Вы раздражены, мистер Холмс. Я бы даже сказал, ужасно взволнованны… – загадочно произнес Шильман, не без язвительной улыбки, которая на протяжении всего нашего разговора не сходила с его лица. - А вам какое дело, мистер Шильман? – вмешался я, - Давайте поговорим о яде. - Вы мне не интересны, - резко сказал Крысобой, - Ваши эмоции вполне естественны для человека, столкнувшегося с необъяснимым… Но что до мистера Холмса… Вы ведь смущены, не так ли? Вы что-то скрываете? - Довольно, Шильман! – крикнул я. - Вы сдержали свое слово, - продолжил Ганс, не обращая внимания на меня, - Поэтому я сдержу свое. В данный момент, яд, которым вы интересуетесь, еще не готов. Его создатель столкнулся с очень большими трудностями в достижении своей цели… - И какова эта цель? – спросил мой друг. - Ну, мистер Холмс…как и в любом научном изыскании! Как сказал Декарт, «стать хозяином и повелителем природы»… Разумеется, я говорю о человеческой природе. Проблема заключается не столько в составе вещества, сколько в его долговечности. - О чем вы? – вновь спросил Холмс. - Видите ли, яд состоит из очень редких и при этом хрупких и недолговечных компонентов. Его можно производить только в малом количестве, и – самое главное – хранится он очень недолго. Создание подобного продукта в специально оборудованной лаборатории не составило бы труда для любого хорошего химика. Но воспроизвести его в нужных – гораздо больших – масштабах, всегда держать наготове, создать и тщательно поддерживать все условия для хранения этого вещества… Что ж, на это способен только гений. Сомневаюсь, что автор этого яда справился бы с такой задачей. - А вы, разумеется, справились бы, - язвительно сказал Холмс. - Конечно. - Какое счастье, что остаток жизни вы проведете за решеткой! – воскликнул я. - Удача приходит и уходит, блуждает по кругу и рано или поздно возвращается. В моем случае, смею надеяться, что этот круг будет недолгим.       Холмс бросил пренебрежительный взгляд на Шильмана и пошёл в сторону выхода из подвала. - Холмс, мне показалось или Шильман намекает на возможную попытку побега? – обеспокоенно спросил я. - Именно. Надо предупредить директора.       Быстрым шагом мы пошли в сторону приемной мисс Паттерсон. Там мы, к моему сожалению, стали свидетелями одной не очень приятной сцены. Мисс Паттерсон рыдала, а напротив нее стоял ее отец и с грозным видом говорил: - …Нет, незаконный ребенок не будет носить фамилию Паттерсон… Не хочешь сообщить мне, кто отец – так отправляйся к нему. Я тебя не задерживаю! - Я… не могу… - всхлипывая, ответила мисс Паттерсон. - Кхм-кхм, господин директор, - сказал Холмс и вошёл в приемную, - Придется отложить вашу семейную сцену… Боюсь, что грядут серьезные события и действовать надо быстро. - Вы же не думаете, что… - начал мистер Паттерсон. - Увы, - перебил его Холмс, - Слова Шильмана не оставляют сомнений: он надумал совершить побег. Мы настаиваем, чтобы вы обыскали его камеру. - Вы действительно считаете, что он что-то прячет? В таком случае я должен составить рапорт и предоставить веские причины для обыска. - Директор, ваша тюрьма держится только на своей хорошей репутации. Подумайте о последствиях побега…Вас тут же закроют. И какой пост предложат тому, кто упустил столь опасного преступника? - Вы правы… - тихо произнес директор, - При директоре Паттерсоне никто из этой тюрьмы не сбежит! Я сейчас же прикажу обыскать камеру Шильмана!       Тут же мы втроем отправились в караульную. Там директор Паттерсон отдал приказ надзирателю Джеймсу. Около десяти минут мы ждали результатов. И вот, наконец, появился мистер Джеймс. - Докладываю, - сказал он, - Мы обыскали камеру Шильмана. Ничего подозрительного. - Благодарю вас, Джеймс, - ответил директор и обратился к Холмсу, - Что ж, мистер Холмс, не в обиду вам, конечно…Я рад, что вы ошиблись. - Я так понимаю, нам тут больше делать нечего. Идемте, Холмс? – спросил я. - Нет, еще рано, Ватсон. Надо еще немного подождать, - упрямо ответил мой друг. - И чего же?       Тут в комнату вошёл один из надзирателей, которого мы сегодня не видели. Войдя, он обратился к Холмсу: - Мистер Холмс, прошу извинить. Мисс Дженни Паттерсон хотела бы поговорить с вами наедине. Она у себя в кабинете. - Вот этого, Ватсон, - ответил Холмс и вышел из караульной.       Тут же и директор покинул комнату. Надзиратель Джеймс сел за свой стол и продолжил раскладывать пасьянс. Рядом со мной остался надзиратель, которого сменил О’Салливан. Это был Маккензи. - Шерлок Холмс – такая знаменитая личность! - воскликнул он, - Вы, должно быть, пережили с ним немало приключений! - Да уж, с избытком, - слегка улыбнувшись, ответил я. - Я думал, он ошибается, - подал голос Джеймс, - Но ничего подозрительного в камере Крысобоя не было. Неужели Холмса подвело чутье? - Должен признать… - немного грустно ответил я.       Тут из коридора мы услышали грозный голос директора: - Надзиратель Брайтон, немедленно ко мне! - Кажется, директор вне себя, – сказал я. - Да уж, дело важное, раз он сдернул Брайтона с поста, - ответил Джеймс.       И вдруг мы услышали громкий крик. Он доносился из подвала. - Вы…слышали этот вопль? – обеспокоенно спросил я. - Да… очень странно. Так братья Флинт еще не кричали, - ответил Джеймс. - Но почему же О’Салливан не поднял тревогу? – задал встречный вопрос Маккензи. - За мной! Посмотрим, что там, - уверенно сказал Джеймс.       Я хотел было пойти с надзирателями, но они сказали мне находиться в караульной, на всякий случай. И знаете, хорошо, что я их послушал. Решетка почему-то заблокировалась, а из подвала стал подниматься какой-то дым. - О’Салливан, ты живой? – кричал надзиратель Джеймс. - Салли? Ты слышишь, отзовись, Салли! – кричал Маккензи. - Что случилось? Чем я могу помочь? – обеспокоенно спросил я. - Включите сигнализацию в комнате охраны, это разблокирует дверь! – крикнул Джеймс, - Быстрее, О’Салливан в опасности!       Я быстро подбежал к сигнализации и дернул за рычаг, находящий над самим устройством. Но никакого эффекта не было. Сигнализация не работала. - Почему вы не включаете сигнализацию? – немного раздраженно спросил надзиратель Джеймс. - Она сломана! Я побегу к директору! - Нет, доктор, сейчас самое главное – спасти О’Салливана. Пройдите по коридору для посетителей и позовите его. Вот ключи.       Надзиратель Джеймс подал мне ключи через прутья решетки, и я побежал в соседний коридор, который был предназначен для посетителей. Я не знаю, может быть, Джеймс имел в виду другое помещение, но на решетке не было никакой замочной скважины! - Вы зря тратите время! – услышал я доносящийся из подвала голос Шильмана. Он все-таки сбежал, - У этой двери замок с таймером, а у той, что ниже – нет! Дайте мне ключи! Schnell!       Мне ничего не оставалось, как отдать ключи этому безумцу Шильману. Ведь если бы я не бросил ему связку ключей, то дым не прекратился бы и вполне вероятно, что жизнь молодого О’Салливана, так сильно мечтающего о работе в полиции, закончилась бы весьма трагично. - Danke за ключи, доктор!       Я надеялся, что я все сделал правильно, но сомнения все еще грызли меня изнутри.       Тут я почувствовал чью-то руку на своем плече. Обернувшись, я увидел Холмса. - Пойдемте, Ватсон, надо разобраться с сигнализацией, - сказал он.       Мы пошли в караульную, надзиратели все еще были за решеткой. Все их попытки открыть её закончились провалом. Мы были их единственной надеждой. Как только Холмс вскрыл панель сигнализации, мои сомнения стали грызть меня еще больше. Холмс ловко подсоединил провод к проводу, дверь тут же открылась, и звон сигнализации раздался по всей тюрьме. - Берегитесь, - сказал я надзирателю Джеймсу, - Скорее всего братья Флинт на свободе. - Не беспокойтесь на этот счет. У нас есть оружие, - ответил Джеймс и открыл нижнюю дверь подвала. Там все еще стоял дым, но уже не такой, как раньше. Видимость была намного лучше. - Но где же О’Салливан? – спросил Маккензи. - Его здесь нет. Может быть, ему удалось выбраться через вход для посетителей? – спросил Джеймс. - Да, и наверняка он рад, что ушел из подвала живым, - сказал Холмс. - Надо проверить камеры – таков порядок при тревоге, - сурово произнес надзиратель Джеймс. - Мы вам поможем! – воскликнул я.       Холмс бросил на меня гневный взгляд и сказал: - Вам нравится впустую тратить время, мой друг. Я подожду вас в приемной. Холмс явно что-то задумал, но что именно, никак не приходило мне в голову. Я, надзиратель Джеймс и надзиратель Маккензи осматривали камеры. Братья Флинт сидели в своих камерах и мирно спали (что очень сильно удивило полицейских). Дойдя до камеры Шильмана, я увидел, что решетка открыта. Но на койке лежала чья-то фигура, укрытая одеялом. Неужели Крысобой? - Как он может спать при таком шуме? – недоуменно спросил Маккензи. - Что-то с ним не так… Может он отравился дымом? Надо осмотреть его, - сказал я и вошёл в камеру. Я откинул тонкую серую ткань, которую трудно было назвать одеялом, и ужаснулся: на койке лежал молодой О’Салливан. - Боже мой…Он сбежал…Крысобой сбежал! Живо найдите Холмса! – кричал Джеймс.       Я буквально сорвался с места и, сломя голову, побежал в приемную, где стоял совершенно спокойный и хладнокровный Холмс. Он мирно ходил из стороны в сторону, дожидаясь меня. - Холмс! – воскликнул я, - Ганс сбежал! Боюсь, с этим допросом мы с вами дали маху. - Отнюдь, мой дорогой друг. Как раз наоборот. Следуйте за мной.       Мы вышли из тюрьмы. Небо было затянуто тучами. Солнечные лучи не могли пробиться через такой плотный слой облаков. Несмотря на то, что время приближалось к полудню, не покидало ощущение, что день близится к своему завершению. - На кой черт вы притащили меня к стенам тюрьмы? – немного возмущенно спросил я. - У нас тут назначена встреча, - спокойно ответил Холмс. Мы прошли немного вперед, - Посмотрите, кто нас ждет.       Я обомлел. Буквально в нескольких метрах от меня стоял Ганс Крысобой в форме надзирателя О’Салливана. - Шильман! – воскликнул я, - Я вернусь и приведу охрану! - Успокойтесь, он не опасен, - остановил меня Холмс. - Но что он тут делает? Почему он не скрылся? – недоумевал я. - Потому что Я его попросил. - То есть вы помогли ему сбежать?! – возмутился я. - Разумеется, в одиночку ему бы не удалось справиться, - холодно ответил мой друг. - Но как? Почему?! Он опасный безумец! Вы сделали меня соучастником этого побега, так потрудитесь дать объяснения! - Вы их получите, но сейчас самое главное – доставить нашего друга в безопасное место. Это недолго, я пойду один. Потом найду вас – только скажите где. - Ладно… Надеюсь, вы знаете, что делаете… - А вы сомневаетесь? Возьмите записи, они вам пригодятся, когда будете описывать наш визит в Уэстгейт. Так, где вас искать? - Я буду ждать вас в Уайтчепеле. На Уайтчепел-стрит. Не будем откладывать наше расследование. - Мудрое решение, - ответил Холмс, - Встретимся там, Ватсон.       Скоро я поймал кэб и в полном замешательстве отправился на Уайтчепел-стрит, в один из самых бедных районов Англии, где совсем недавно орудовал серийный маньяк Джек Потрошитель. Но не это меня сейчас беспокоило. Больше всего меня волновало, что же задумал Холмс? Что он делает и зачем? И к чему же все это приведет?