Изменить неизменное

«Чем больше люди имеют, тем больше желают иметь» Луций Анней Сенека

      День был погожий, хотя сезон дождей подходил всё ближе. Помнится, когда Наруто догонял Саске, как раз шёл ливень. Или он начался потом? Точно я не помнила, но уход Учихи почему-то стойко ассоциировался с этим временем. Но я не беспокоилась — ни Джуин, ни какие-то собственные пораженческие мысли последнего Учиху не интересовали, он даже сам предложил навестить в больнице Ли. Ино решилась составить букет, я побежала за Неджи, ведь если навещать — то сразу всем, что это братец в сторонке сидеть будет.       Из-за двери палаты Рока слышались какие-то голоса, но мы все легкомысленно не обратили на это внимания, только кузен чуть нахмурился, и я почувствовала нерадостные эмоции каких-то почти незнакомых людей. Или не очень незнакомых… Спустя секунду я поняла, что в комнате, помимо больного, находились Гай и Цунаде. Цунаде! Сейчас, наверное, именно тот момент, когда она обследует парня и приходит к неутешительным результатам: «пятьдесят на пятьдесят».       Если это так, то Наруто точно не помешает. Я помнила, что Сенджу как-то смогла чуть уменьшить риск, и тут Узумаки вряд ли поможет, но вот натолкнуть на поиски способа… О да, это он может отлично. Ино постучалась и осторожно подтолкнула дверь палаты, тут же смущённо замирая. Спустя пару мгновений она пробормотала что-то похожее на «здрастьхокагсма» и протиснулась в комнату, дождавшись, видимо, разрешения.       Цунаде окинула всех нас несколько удивлённым взглядом, задержалась на Наруто, Саске и мне и прищурилась. Потом встала и осторожным жестом коснулась руки Ли, который сидел к ней спиной, как бы поддерживая. Гай весь вытянулся в струнку, и было видно, как он нервничает и — это видела, наверное, только я да мудрая Пятая — боится и корит себя.       — Идём, Гай, пусть ребята проведают своего друга. И, Ли… я ещё к тебе зайду, — она направилась к выходу из палаты. — Неджи, Хината, Наруто, Саске, как только освободитесь — сразу ко мне в башню Хокаге. Понятно? — по пути проговорила она, и мы издали на удивление стройное: «Да, Хокаге-сама».       Ли нам очень обрадовался, особенно Неджи, как самому знакомому, и мне — я не слишком часто приходила на тренировки их команды, но приятелями с Роком мы назваться могли. Впрочем, и остальных ребят он приветствовал очень радушно. И не скажешь, что парень, возможно, навсегда гражданским может остаться… Я поражалась его силе духа. Все остальные тоже — а Наруто, к моему восторгу, ещё и смотрел на «густобровика» как-то задумчиво, перехватив мой несколько восторженный взгляд в сторону Ли. И то, что ворочалось в его эмоциях, чем-то светлым и радостным назвать было сложно. Скорее непонятным и приторным. Я очень эгоистично надеялась, что это если и не ревность, то её отголоски.       Попрощавшись с несколько обеспокоенной и любопытно смотрящей на нас Ино, мы пошли в сторону резиденции Пятой. Лично я не понимала, зачем и почему мы туда идём, а потому размеренно дышала через нос и щурилась на частые облака. Даже несмотря на ветер и то и дело скрывавшееся солнце, в Конохе было тепло. Помнится, несколько лет назад я со смешком вспоминала климат России — особенно неприветливую Сибирь, где и жила раньше. И диву давалась тому, что занесло меня в полную противоположность моего мира. Теперь уже не удивлялась.       Воспоминания о прошлой жизни, помимо постоянно воспроизводимых в голове глав манги, становились всё тусклее и тусклее, и, наверное, я бы уже вряд ли смогла отличить одно своё лето от другого, не запутавшись в событиях. Но мне не было грустно. Стоило, наверное, проклясть себя за подобные мысли, но прошлая история окончательно отошла на второй план, почти стёрлась из чувств. Осталась только эта жизнь — настоящая, полная ярких и резких в своей опасности красок.       По пути мы негромко, но довольно бурно строили догадки по поводу цели Цунаде. Наруто с Саске напирали на вручение звания чунина, я возражала, что уж меня-то в чунины посвятить никак не могли — я не прошла в третий этап; Неджи фыркал и говорил, что это наверняка нечто несущественное, хотя было видно, что жилет чунина ему хочется; я помалкивала, но почему-то решила, что всё дело в Орочимару. Только зачем тогда мой кузен?       Почти уже зайдя в здание, мы сошлись на том, что позвали всех для разных целей. На лестнице нам встретился зевающий Шикамару, который только и сделал, что скосил на нас свой задумчивый взгляд. Я приветливо махнула ему рукой, как и мои сокомандники, а Неджи ограничился сухим кивком. Оно и понятно — парня он почти не знает, а вот я иногда находила прелесть полениться вместе с Нара. Да и вообще, Шика — хороший человек. Не без своих тараканов, но хороший.       Кабинет Цунаде встретил нас несколькими стопками бумаг и раздражённой хозяйкой, которая читала какой-то свиток с донельзя хмурым видом. Впрочем, когда Шизуне, постучав, впустила нас (похоже, она была кем-то вроде секретарши), Сенджу чуть расслабилась. Я зашла в кабинет последней, изо всех сил стараясь не смотреть на потолок. АНБУ замаскировались прекрасно, и вряд ли Хьюга смог бы обнаружить их без бьякугана. А глаза я не активировала, так что пришлось терпеть и не поддаваться любопытству.       — Итак, — деловым тоном начала Цунаде, откладывая свиток и сцепляя руки в замок. — Первая причина, по которой я вас позвала, — экзамен на чунина. Шикамару, Неджи, Саске, Наруто. Вы все хорошо показали себя как на экзамене, так и при защите Листа, судя по тому, как отозвались о ваших действиях капитаны команд, да и в других ситуациях вели себя очень и очень неплохо. Я даю вам звание чунина. Жилеты вам даст Шизуне, когда вы выйдете, — она неожиданно улыбнулась. — Я горжусь вами.       Я опустила голову, пряча радостную улыбку и менее радостное разочарование. Не в новой Хокаге, конечно же, а в себе. В непредвзятости Сенджу я не сомневалась, и раз не заслужила жилет даже через полевой патент (а вручение статуса и без экзамена практиковалось довольно часто), то действительно не заслужила. Впрочем, счастливый чуть ли не до визга Наруто того стоил, как и Саске, как и Неджи. Один Шикамару не радовался, скорее, беззвучно взывал к ками с просьбой отобрать у него этот жилет к чёрту. М-да, не повезло парню…       Почти тут же Хокаге мягко и ненавязчиво намекнула Шике и Неджи на то, что скоро тут состоится ещё один разговор, и желательно без ушей наследника клана Нара и моего кузена. Те поняли всё сразу и быстро откланялись, уходя. В друзьях всё ещё пенилась радость, но и она вытеснялась сосредоточенностью у Саске. Он-то понимал, что просто так кого-то постороннего выйти не попросят. Наруто, конечно, тоже понимал, но что ему правила? Ему было радостно! На шаг ближе к мечте.       АНБУ, что забавно, висели на потолке мёртвым грузом и даже, кажется, не шевелились. И эмоции их были ровными, словно они себя контролировали, хотя до уровня Хиаши и не дотянут. Правда, стоило копнуть самую чуточку глубже, сосредоточиться посильнее, как отец начинал мерцать красками скрываемых эмоций. Масочники не открывались, да оно и понятно, почему: ничего пока что не случилось, спокойствие — их настоящее состояние.       — Так как вы подвергали свою жизнь опасности, сражаясь с Орочимару и Кабуто, — сразу и без предисловий начала Цунаде, — то я вам засчитываю миссию S-ранга. Да, S-ранга, Наруто, — с доброй иронией взглянула на подпрыгнувшего от радости Наруто Сенджу. Мы с Саске переглянулись, пока Узумаки влюблённо смотрел на, похоже, нового кумира; в глазах Учихи плескалось такое бешеное веселье, что мне даже завидно стало.       От АНБУ на потолке наконец-то полыхнуло хоть чем-то. Удивлением и какой-то насмешкой, что ли. Я не смогла как следует разобрать это чувство, слишком оно было мимолётно. Но мне не следовало отвлекаться: теперь Цунаде смотрела только на меня, и Саске быстро сориентировался, подталкивая Наруто к двери. Оба послали мне напоследок взгляды, Наруто — ободряющий, Саске — беспокойный. И я осталась с Хокаге одна.       — Ты расстроена, что не стала чунином, — констатировала куноичи, и я, не видя смысла отрицать, кивнула. — Я видела, что ты пытаешься овладеть ирьёниндзюцу, и, стоит сказать, для самоучки у тебя это выходит неплохо.       — Простите, Хокаге-сама, но меня учат, — попыталась возразить я. — Гин…       — Даёт тебе книги, не более. Где советы? Где практика? Да, ты её находишь, и почему-то весьма неплохо, но не будь ты настолько удачлива — всё было бы ещё хуже, — пригвоздила меня к месту взглядом Хокаге. Я послушно заткнулась, печально осознавая, что она права. — Именно поэтому я хотела бы предложить тебе стать моей ученицей. Задатки меднина у тебя есть, контроль хороший, резерв средний, но много и не надо. Тем более что я могу подсказать, как его увеличить. И, поверь, я помогу тебе придумать, как совместить твоё тайдзюцу с моим. Для поражения нервных клеток, как я это делала с Кабуто, требуется стихия Молнии, к сожалению, но и то, что я могу тебе дать, — очень и очень многое. Ты согласна?       Я тут же кивнула, даже не понимая, откуда у Цунаде могут быть сомнения. Какая дура откажется от обучения у лучшей куноичи мира? Уж явно не такая, как я. Можно было бы и не описывать мне всего этого, я и сама смогла бы догадаться… Особенно заманчиво выглядит упоминание стихии Молнии. Я была уверена, что Сенджу можно довериться — она уж точно не попытается меня кому-то сосватать в погоне за ценными генами, но удивится — точно. И нау-у-учит!.. Одновременно со слабым интересом АНБУ в голову стукнула подозрительная мысль, которую я поспешила озвучить:       — Почему вы так меня убеждаете? Есть какие-то трудности?       — Боюсь, твой отец может оказаться против, — помолчав, нехотя признала Хокаге. — Формально я всё ещё глава клана Сенджу, а также Хокаге и просто очень своевольная личность, — она ухмыльнулась. — Хиаши может не понравиться, если ты выйдешь из-под контроля. А если я буду тебя обучать, то это непременно будет именно так: ты больше времени будешь проводить «при дворе», как моя ученица, и в госпитале, как медик. Но ты ведь химе. Тебе нужно быть в клане и олицетворять его, особенно когда получишь статус чунина.       Я медленно кивнула, соглашаясь. И то верно. Как только я получу жилет — достигну совершеннолетия — отец наверняка начнёт втравливать меня во всю эту высокородную муть, а миссии мне будут давать преимущественно для статуса. Хороший сенсор, добрая, милая, справедливая, храбрая сердцем наследница и будущая глава. У которой, правда, уже есть неофициальный жених — да только жениха предупредить забыли.       Мы ещё недолго поговорили и, наконец, сошлись на том, что если мне удастся уговорить Хиаши (а я была почему-то уверена, что это будет так), то на следующий экзамен на чунина, что через полгода, я не пойду — рано ещё. А вот на последующий… Год обучения — это уже очень хорошо, а затягивать с получением статуса просто глупо, иначе старейшины могут попытаться надавить на Хокаге, и жилет мне всё равно выдадут, но пострадает репутация Цунаде. Как же — её ученица не может получить звание!       Уже направляясь к выходу из кабинета Хокаге, ученицей которой я скоро должна была стать, я подумала, что удача сегодня не иначе как склонна любить меня. В другом случае, с чего такая щедрость? Дорогим мне людям — звание чунина, мне — самого лучшего в данной ситуации учителя. Осталось только Ино как-то обрадовать, но как? Мимолётно скользнула мысль, что уж Саске точно знает, как обрадовать Яманака, но я её откинула. Не стоит лезть в чужие отношения, когда и свои-то, честно говоря, не очень наладились.       На выходе на меня тут же накинулся Наруто, который решил подождать меня, в отличие от унёсшегося куда-то Саске. В руках у него был пакет, где наверняка лежал чунинский жилет. Я улыбнулась и потрепала его по волосам, с сожалением отмечая, что он уже перерос меня. Пока что ненамного, но скоро вытянется, как говорится, «очень изменится за лето».       — Зачем тебя Цунаде-баа-чан оставила? — нетерпеливо спросил Узумаки, неловко улыбаясь, когда я опустила руку. Ярко полыхнуло смущением и довольством, так, что я зажмурилась, словно сытая кошка. Ещё таких же эмоций, пожалуйста.       — Пока не скажу. Мне надо уговорить Хиаши, вот если выгорит — первым же делом побегу к тебе, — пообещала я, смотря, как парень чуть меняется в лице. Я давно заметила эти его изменения: вроде бы может всё так же улыбаться, а выражение глаз, мимика неуловимо меняются; то прищур несвойственный чуть проглядывает, то один уголок губ поднимается чуть выше, обозначая не улыбку, но ухмылку.       Обожаю его за эти полутона, в которых можно разбираться вечно. За глаза, взгляд, веру и улыбку, за философию, так несвойственную шиноби, потому что идеалистов в этом мире мало. Обожаю за то, что он сделал и сделает. Но люблю — просто так.       О, нет, изыди из мыслей, ванильная чушь.       — Хорошо. Удачи тебе, — махнул пакетом Наруто, уже совершенно не обижаясь, и быстро чмокнул меня уже не в щёку — в губы. И смылся — будто и не было вовсе. Я прикрыла глаза, глубоко вздохнула и пошла к кварталу клана, трусливо заперев бушующие чувства на замок.       Как ни печально это признавать, но Наруто выбрал, к сожалению, не лучшее время для таких действий. Мне сейчас надо убеждать Хиаши в собственной правоте и самостоятельности, возможности принимать правильные решения и доверяться нужным людям, а не растекаться перед ним розовой клейкой лужицей от осознания того, что буквально несколько минут назад меня поцеловали. Конечно, я преувеличиваю, но с него станется увидеть во мне эту «розовую клейкую лужицу» и надавить. Что ни скажи, а политики — жутко хорошие психологи.       Разговор прошёл как-то скомкано и совсем так, как ожидала того Цунаде. Хиаши отказывался отдавать меня на обучение, хотя и не так категорично, как я думала изначально. А ведь — ха! — когда-то говорил мне о моей «самостоятельности». Неужели это — лишь слова? Когда я задала этот вопрос отцу, тот ожидаемо и слишком обтекаемо ответил, что на некоторые вопросы я пока не могу дать правильных ответов в силу возраста. На это я напомнила ему, что ум от возраста не зависит совсем, и всё пошло по новой. Я — убеждаю, он — ищет причины сказать «нет».       И всё-таки я победила, что не могло не радовать. В какой-то момент Хиаши, явственно светя своим недовольством, отступил, но меня не покидало ощущение, что он что-то задумал. Да и эмоции у него вдруг стали такими странными… подленькими, с налётом желтизны, я бы сказала. Я сдержала неподобающее ситуации выражение лица и торжественно направилась искать Неджи. Надо было собрать друзей и сообщить им всё, а к Цунаде можно зайти и после — не думаю, что ей есть какое-то дело, насколько поздно я приду, всё равно ведь над бумажками денно и нощно корпит. Разве только встреча какая, но это я предугадать не могу.       — Ученица Хокаге? — тихо, но очень эмоционально удивился Неджи. Мне показалось, или это не шёпот, а у него просто голос от удивления сел? Когда братец заговорил нормально, я поняла, что всё же показалось. Ну и ладно. — Серьёзно… Хината, как это у тебя получается?       — Я просто плыву по течению, — заверила брата я. А ведь правда, существенно ничего я менять и не старалась, оно как-то само. Если приводить аналогии, моя тушка оказалась слишком велика, чтобы течение её проигнорировало и понесло просто так. — Ну, и знаю кое-что, чего не знают другие. Ничего сверхъестественного, братец, — усмехнулась я под конец.       Неджи картинно закрыл глаза рукой, кажется, окончательно уверившись в том, что серьёзно (по крайней мере, внешне) я сейчас ничего не смогу воспринять. А я и не могла. Всё складывалось настолько хорошо, что хотелось петь и плясать: меня взяла в ученицы Сенджу, Наруто я не безразлична, с друзьями всё нормально. Оставалось только молиться ками, чтобы это происходило как можно дольше. Зная, правда, удачливость всех жителей этого мира, мне такое счастье не сулило, а потому я предпочитала наслаждаться тем, что есть сейчас.       Не вспоминать о том, что скоро придёт Четвёрка Звука. По идее, эта Четвёрка никак на Саске не окажет влияния: он парень умный, поймёт, что идти к сомнительному учителю куда как хуже, чем попытаться обучиться у того же Какаши. Да и вся деревня ему на что? Просись в ученики — не хочу, ведь любому джонину будет лестно взять под крылышко последнего из великого клана. Так что обломится ребятам из Звука. То есть, я надеюсь, что обломится… не понесут же они его недобровольно?       У ребят, когда они услышали «последние новости», были жутко вытянутые лица — у всех, кроме Неджи, который уже как бы знал обо всём и лишь довольно щурился, словно копируя меня. В такие моменты я думала, что мы с ним сейчас куда больше похожи на родственников, чем прошлый Неджи на прошлую Хинату. Дело даже не во внешности: раньше у нас просто не было какой-то глубинной схожести, теперь же её было в избытке. Я легко могла назвать Неджи не просто своим кузеном, но и родным братом, самым близким.       Первым очнулся, как ни странно, Саске: вздохнул, потёр переносицу и пожал плечами. Когда первый шок прошёл, он больше даже не чувствовал удивления, лишь какая-то глухая эмоция — «я-так-и-знал» — засела у него в голове.       — Кажется, так повезти могло не только Узумаки, — пробормотал он, и я как по заказу вспомнила то, что произошло совсем недавно, немногим больше месяца назад. Вот мы сидим все у меня в комнате, а вот Наруто хвалится тем, что попал в ученики к Джирайе. Потом наступило непродолжительное молчание, а затем Саске сказал ту самую фразу:       «Так повезти могло только Узумаки».       Все тогда с ним согласились, да и сейчас, судя по эмоциям, была та же ситуация: Учиха умел говорить редко, но метко, хотя иногда (если он сам того хотел) его слова могли не нести совершенно никакой нагрузки. Когда разговор был вынужденным, например. Я до сих пор помнила, как Саске ловко, в пару предложений, избегал своих фанаток в Академии. И куда все они делись? Несмотря на то, что эти девчонки меня порядком раздражали, я понадеялась, что не в лапах Шинигами. Потому что если так, то это… жутко.       А с кем-нибудь это наверняка именно так, мы ведь шиноби. Должны знать, что смерть настигнет любого, и чья-то — от наших рук. В Академии всем по крупицам прививали эту мысль, но не явно, а так… намёками. Но дети подготовленные, таких истерик, как в нашем мире, нет и не будет. Слишком жуткий мир, чтобы истерить.       — Так вот, зачем тебя тогда Цунаде оставила! — забавно округлил глаза Наруто и бросился ко мне обниматься. Меня затопило чужой (а чужой ли?) радостью и гордостью, и я блаженно зажмурилась в объятиях Наруто. Из откровенно кайфующего состояния меня вывел негромкий, но ехидный голос Ино — похоже, обращалась она только к Неджи с Саске:       — Я не удивлюсь, если скоро везти так будет опять только Узумаки. Если вы понимаете, о чём я, — судя по эмоциям, ухмыльнулась она. Я лишь закрыла глаза на такой явный намёк на смену фамилии. Ну не про смерть же в таком контексте говорить, верно? Да ещё это «если вы понимаете…»... Любая, абсолютно любая фраза, стоящая рядом с этой, приобретает пошлый подтекст, я никогда не устану это повторять.       После недолгих выяснений на тему «Как всё прошло и что дальше будет» я опять отправилась к Цунаде на поклон. Шизуне кинула на меня быстрый взгляд и протянула папку с какими-то бумагами, с просящими глазами говоря отнести их «Цунаде-сама». Пообещав, что сделаю это, я подхватила довольно тяжёлые бумаги и поплелась к своему учителю.       Мне было интересно, как же будут проходить наши уроки. Теорией я уже закидала себя так, что скоро из ушей полезет, а память у меня хорошая благодаря Академии и попыткам вспомнить мангу и аниме. Забавно, кстати, что филлеров тут нет и не предвидится. Но, собственно, и хорошо. А то от некоторых филлеров — их продолжительности и бредовости, я имею ввиду, — иногда на стенку хотелось лезть. И рисовка… ммм… Я оборвала свои мысли, улетевшие куда-то совсем не в ту степь, и подняла руку, чтобы постучаться. Её перехватили, и я от неожиданности дёрнулась.       Не пойми я, что задержал меня кто-то из АНБУ (перчатка была явно масочника), то выпустила бы из рук папку, достала кунай, высвободилась, активировала бы бьякуган — и так далее, и тому подобное. Хорошо, кстати, что я могла уже включать глаза без печати, только силой мысли, да ещё и за пять секунд. Брату, правда, хватало и трёх, но он гений, в конце концов!       А у меня будет читерский учитель.       — Какое-то время Цунаде-сама лучше не беспокоить, — глухо донеслось из-под маски какой-то птицы, и не разобрать, какой. Я недовольно нахмурилась, и мужчина отпустил мою руку. Машинально потерев запястье, я только вздохнула. Похоже, мне ничего не оставалось, кроме как ждать. АНБУшник, убедившись, что я послушалась его совета и ничего делать не собираюсь, вернулся на потолок, я же прислонилась спиной к стене, прижимая к груди папку и разглядывая небо в оказавшемся рядом окне. Это было умиротворяюще.       Спустя какое-то время я наклонила голову, чтобы пряди волос упали мне на виски и закрыли глаза, и одними губами шепнула слово активации. Избавиться бы от него, да даже у Неджи получается через раз или даже два. Меня ожидало разочарование: кабинет был закрыт каким-то мощным барьером, который выглядел для меня словно размытое белое пятно. Деактивировав бьякуган, я только хмыкнула. Эмоции Цунаде — раздражение, недовольство, опасение — и её таинственного посетителя — ледяное спокойствие, пренебрежение, лёгкий интерес — я чувствовала прекрасно.       «Значит, фуиндзюцу для меня не помеха, — размышляла я. — Барьер на кабинете Хокаге наверняка очень сильный, а раз я не испытываю никаких проблем, „смотря“ через него, это о чём-то говорит. Многое мне моя способность не скажет, но вот количество людей и их примерное состояние — это ведь немало. Наверное. Плоховато я знакома с настоящим бытом шиноби…».       Спустя пятнадцать минут из кабинета вышел он. Я прижалась к стенке, остро жалея, что не ушла куда подальше, когда поняла, что собеседник Пятой направился к выходу. Потому что это был Данзо. Данзо! Не обратив на меня, казалось, никакого внимания — я уставилась в пол так, чтобы чёлка прикрывала глаза, но внимательно следила за его эмоциями, — он неторопливым шагом ушёл, а я буквально вползла в кабинет своего сенсея. Цунаде наградила меня усталым взглядом и протянула руку за папкой, которую я с радостью ей отдала.       — Ну… Хиаши дал добро, — задумчиво проговорила я, уже отойдя от встречи с одним из главных говнюков всея мира в целом и Конохи в частности. — Точнее, не дал и никогда не даст, но мешать и мутить воду не будет.       — Это уже хорошо, — несколько рассеянно кивнула Цунаде, пробежалась взглядом по бумагам и отложила их в сторону. — Тогда пошли.       — Что? — неподдельно удивилась я, смотря, как Хокаге создаёт Теневого клона. Вау, какая запретная техника запретная, я прямо умиляюсь! Понятно, Какаши — этот наверняка у Наруто спёр, но Цунаде… хотя, она же Сенджу. — Уже?       — А почему нет? Или есть какие-то проблемы? — отозвалась куноичи, вскидывая брови в притворном удивлении.       Я облизнула губы, быстро размышляя. Сейчас — не лучшее время открыться, я ведь почти и не знаю эту женщину, но моё предзнание говорит, что она исключительно благородна и за деревню, как и любой Хокаге, отдаст очень многое. Оставалось надеяться, что и за только-только наметившуюся ученицу — тоже, потому что молчать о своих способностях просто глупо. А барьер всё ещё стоял, маня тем, что нас никто не услышит — даже АНБУ на потолке ещё не висели. И я решилась.       — Да. Я… я хотела бы сказать, что у меня есть не только обычные способности клана Хьюга, которые, честно говоря, вполне себе посредственные, — я издала несколько нервный смешок. Цунаде разом посерьёзнела и скрестила руки на груди, кивком приказывая продолжать. Я набрала в грудь побольше воздуха. — Я в какой-то мере сенсор и без бьякугана, но чувствую не чакру, а эмоции. И барьеры мне не мешают. А ещё… у меня есть стихия. Молния. Так что… — я развела руками.       — У Хьюг нет стихий, — медленно проговорила куноичи. — Но я слышала о людях с такими сенсорными способностями, как у тебя. Вряд ли ты, сказав правду об одном, соврала во втором, — она ненадолго задумалась. — Отлично. Я хотела повести тебя сразу в госпиталь, но теперь, вижу, было бы неплохо сначала проверить твои посредственные способности.       Когда совсем не взрослая ухмылка поползла по губам моей новоиспечённой наставницы, я поняла, что мы с ней отлично поладим. В конце концов, как бы я ни любила спокойствие и лень, жизнь после Академии вытеснила эти два слова из моих дней. Тренировки, проблемы, друзья и почему-то лишь жалкие клочки того умиротворения, что было раньше. Но сказать, что мне это совсем не нравилось, — безбожно соврать.