Изменить неизменное

«Миром правит не тайная ложа, а явная лажа» Виктор Пелевин

      Песок-песок-песок. Как только я открыла глаза, на меня сразу обрушилась сотня ощущений: и то, как ноги увязали в горячих песчинках; и то, как напекало тёмную макушку; и то, как неумолимо тянуло к земле, будто магнитом. Я с усилием переставила ногу и машинально попробовала активировать глаза, тут же взвыв от жгучей боли. Руки рефлекторно дёрнулись прикрыть самое дорогое — додзюцу.       Отлично, всё ясно. Без фокусов. Использовать чакру как-либо иначе я тоже поопасалась, справедливо полагая, что во второй раз болью всё может не закончиться. Ведь кто знает, где я могла в тот момент находиться. В подсознании Гаары, как Саске, когда использовал на Наруто шаринган? Потому что песок навевает именно эту мысль.       Спустя какое-то время ничего не изменилось: я всё так же шла по этой бесконечной пустыне и выхода не видела. Остановилась, вздохнула, огляделась. Везде — жёлтый песок; ни намёка на ветер, потому, наверное, и поверхность ровная. Поняв, что дойти мне никуда не светит, я выкрикнула в пустоту:       — Эй, встречайте гостью!       Ничего не произошло. Я нервозно передёрнула плечами, понимая, что неизвестность меня страшит, и решила идти дальше. Куда — непонятно, но хоть чем-нибудь себя займу. И только я сделала шаг, как песок где-то справа внезапно ожил. Я отпрыгнула от него на добрые три метра, всё-таки использовав чакру; ступни обожгло болью, и у меня чуть не подогнулись колени.       Из песка вырвался енот размером где-то с медведя, причём расцветка явно указывала на то, что он — никто иной как Ичиби. Я недоверчиво прищурилась. Шукаку — большой, огромный биджу; он бы смёл меня, не очень-то напрягаясь, но почему-то не торопился этого делать, только покачивал хвостом и смотрел очень зло.       — Я тут Гаару немного спасаю, — осторожно произнесла я, ещё не очень понимая, разумное это животное или нет. Хотя глаза злые, почти человеческие, и эмоции — чистые, ясные, направленные, с ноткой настороженности и любопытства. Такого у зверей нет. — Ты — то, что осталось от чакры Шукаку?       — Я — то, что вообще осталось от Шукаку. Знания. Память, — раздражённо рыкнул он, но смотрел уже вроде бы чуть более мирно, лапы расслабились, хвост чуть медленнее хлыстал воздух за спиной. Осторожно переведя дух, я встала ровно, демонстрируя своё нежелание драться. Вытащить оружие я бы, тем не менее, могла в любой момент.       — Ярость? — с изрядной долей сомнения предположила я, вспоминая канонного Шукаку и то, что мне о нём рассказали сражавшиеся уже с ним друзья. Не вязался тот образ с этим енотом, уже грузно усевшимся на песок.       Наверное, именно поэтому я не удивилась, когда он отрицательно замотал головой, даже расслабилась. Отлично. Никаких предубеждений у меня к биджу нет, а значит, разговор может получиться нормальным: однохвостый показал себя с неожиданно хорошей стороны и даже начал мне нравиться. Усталый, обозлённый зверь, слишком умный, чтобы просто так бросаться на первого же встречного. Как жаль, что раньше ему будто что-то мозги застилало.       — Итак… что мы будем делать? — спросила я, рассеянно смотря на горизонт. Горизонт чуть колебался, граница между голубым и желтым подёргивалась, и я отвела взгляд. — Ты знаешь, где Гаара? Я могу попробовать его вылечить. После извлечения биджу… тебя… вас… — я сердито выдохнула, — он выглядит ужасно.       — Оно и понятно, — равнодушно заметил Шукаку. Казалось, судьба Гаары его нисколько не волнует. Он даже не шелохнулся. — Гедо Мазо вытянуло из меня все силы и всю чакру. Теперь я не биджу, хотя всё ещё сижу в печати. Незапертой, правда, но, если я выйду, мне будет намного хуже. Гаара… он где-то тут. Это всё — его внутренний мир. Разрушенный в песок. Раньше тут были улицы Суны, — неожиданно поделился он со мной.       Я медленно кивнула. Неожиданно. И страшно подумать, что случилось с человеком, чей внутренний мир превратился вот в это. Попытавшись вспомнить события из канона, я не преуспела и шипяще выдохнула сквозь зубы. Ладно. Отлично. Мне просто надо найти Гаару в этом бесконечном мире песка. Что может быть проще? Да с него и под землю станется закопаться!       — Стоп, — дошло до меня. — Если печать сломана, то, получается, ты свободен в использовании своих демонских штучек? Ну так разыщи…       — Да нет никаких демонских штучек! — взвыл он, вскакивая. Взвился, я бы сказала. Сейчас я как никогда старалась прислушиваться к своей способности, чтобы не пропустить чего-нибудь, от чего надо бежать куда дальше. Но пока что всё было нормально: да, он возмутился, да, он был уязвлён, но ничего опасного лично для меня. — Нет у меня чакры!       — Ты должен знать, где Гаара, ты же его биджу. Должна у вас быть какая-то связь, — всё равно упрямо продолжила я, не совсем уверенная в своей правоте, но прекрасно осознающая, что самой мне этого парня тут найти нереально. А так я цеплялась за соломинку, перекладывала часть ответственности на плечи другого. — И, прошу тебя, отведи меня к нему. Я смогу помочь. Я умею… — я замялась, — немного латать душевное состояние.       Шукаку застыл, и только через несколько секунд я поняла, что он внимательно меня разглядывает, что-то решая. Упрямо поведя плечом, я ответила ему прямым взглядом глаза в глаза, и он какое-то время ещё буравил меня своими чёрными бусинками. А потом совсем по-звериному встряхнулся, с ворчанием плюхаясь на пузо и наверняка неудобно ставя лапы. Сначала я не поняла, зачем; потом до меня дошло — чтобы я забралась на его спину нормально.       Нормально всё равно не получилось, шерсть как-то легко проходила сквозь пальцы, осыпалась сухим песком, а зацепиться чакрой я опасалась. Ворчание Ичиби становилось всё более ощутимым с каждым моим промахом. Усевшись наконец и вцепившись в неожиданное ездовое животное каждой клеточкой всего тела, я нервозно хихикнула. Кому скажешь — не поверят! На Шукаку каталась, как на пони. Это даже как угроза в гоп-стиле звучит: «А я твоего Шукаку седлала!». Седла у меня, конечно, нет, но этот факт можно и замять для полноты картины.       Как только я нормально уселась, Ичиби встал и вразвалочку пошёл. Я сомневалась, что так мы быстро чего-то достигнем, но покорно молчала. Первые секунд тридцать. А потом попыталась что-то возразить, приподняла голову над головой самого тануки, и меня чуть не смело ветром. Откуда тут ветер?! Его же не было! Я инстинктивно пригнулась, опять чуть ли не ложась на своего «верного коня».       — Не дёргайся, — рыкнул Шукаку. — Это и мой внутренний мир тоже, поэтому идём мы быстро. И благодари меня, что я задумался о твоём комфорте. Хотя теперь сомневаюсь, что стоило это делать.       — Стоило, — нагло заявила я и притихла. — Кстати, Шукаку, ты почему мне всё-таки помог? Прости, но характер у тебя, вроде как, не ахти какой. Насколько я тебя знаю со слов других.       Я думала, что он будет отмалчиваться или не ответит вообще. Это было бы предсказуемо и почти правильно, ведь зачем ему вообще вести со мной разговор (как и помогать, впрочем)? К моему удивлению, голос Ичиби прозвучал почти сразу же:       — Ты знаешь моё имя. — Я тихонько стукнулась лбом об его шерсть. Такой глупый промах! И ведь не поспоришь. — У тебя есть способность Рикудо. — А вот тут я заморгала, не ожидая услышать такую характеристику. Чего только о себе не узнаешь… — Ты спасаешь Гаару и даже не сильно рвёшься убить меня, хотя это очень легко сделать, когда я в таком состоянии.       Я в который раз за всё время удивилась и восхитилась таким Шукаку. Странный, непривычный, даже пугающий в своём хладнокровии — уж для биджу хладнокровнее некуда, — он действительно производил впечатление демона. Страшно.       — Скажу тебе больше: я вижу будущее, — пробормотала я себе под нос, но по дрогнувшему шагу поняла, что Шукаку меня прекрасно услышал. Сделав вид, что ничего не было, я уткнулась носом в его шерсть и тут же закашлялась — в глотку забились песчинки. — И видеть эмоции мог не только Рикудо. Цунаде Сенджу рассказывала мне, что в её клане было несколько таких людей. И среди других шиноби она встречала такого сенсора. Так что ты явно ошибся во второй причине.       Остальное я не оспаривала, потому что, ну, мне совсем не выгодно, чтобы такой на диво сознательный биджу не помогал Гааре. Я надеялась попытаться его уговорить — нашёл же на Четвёртой мировой Казекаге с ним общий язык — сейчас же, когда голову тануки не туманит сила и ярость, это будет сделать легче. Я надеялась, что легче.       Шукаку промолчал, и я тоже замолчала, перебирая руками шерсть на загривке. Чувствовалось, что он в чём-то со мной не согласен, но вот в чём — я понять не могла. Биджу чувствовался урывками, будто приходилось смотреть через какой-то туман. Я подумала, что раз Ичиби знает про способность Рикудо, то и какие-то методы против неё он тоже знает. Надо бы заглянуть к Кураме с этим вопросом: перед Шукаку как-то неудобно, да и действовать бы хотелось побыстрее, а вот Лиса ошарашить его настоящим именем и чудной способностью совсем не жалко.       Лишь бы он не убил меня своей ки. Я невольно поёжилась, представив это. Всегда реагировала на стандартное в сущности умение шиноби очень сильно. И ведь не «выключишь» способность, как бьякуган! Вечно будет доставать. Жаждой убийства же фонят все и вся, и мы с Цунаде нашли только один способ — фонить своей в ответ, перебивая чужую. Но ярость и гнев заточенного в печати биджу своими силами, конечно, не перебьёшь.       Спустя какое-то время шевелящаяся полоса на горизонте разрослась, становясь похожей на огромную бурю. Шукаку подходил всё ближе, и чем ближе он подходил, тем сильнее стучало в ушах моё сердце. Я вцепилась в чужую шерсть пальцами, рассеянно прослеживая синие узоры на светлой шкуре. Необычно. Я уже успела полапать эти линии — на ощупь ничем не отличаются от остальной шерсти. Словно обычные пятна.       — Шукаку, ты знаешь, как использовать чакру и не убить в ноль чакроканалы? — вспомнила неприятные ощущения я, нервно хохотнув, когда мы подошли к буре совсем близко. До меня не долетало ни ветерка, а песок вокруг бушевал. Немного странное ощущение.       Да и вообще, чувствовала я себя тут предельно странно, и воспринимала всё — тоже странно, будто во сне каком-то. С другой стороны, это чужой внутренний мир, в который я вломилась без приглашения, чего мне ещё ждать от обстановки? Гаара ведь сейчас в порядочном раздрае, наверняка и тут похож на сломанную фарфоровую куклу. Я передёрнулась и понадеялась, что Шукаку окажется настолько добрым, что довезёт меня до самого джинчурики.       — Пока он не разрешит — не сможешь. Я могу тут совсем немного. Вот если бы мы были на территории печати… — Однохвостый зашагал медленнее, и я почувствовала, как напряглись его мышцы. Интересно, они тоже с примесью песка, как шерсть, или самые настоящие, как у нормальных животных? — Я буду тебя защищать, но только потому, что это меня тоже здорово напрягает. Не более. Предыдущие причины относились к тому, почему я вообще взялся тебя куда-то доставлять, — с ехидцей ответил он мне, и я прыснула.       Нет, точно поговорю с Курамой, только придумаю, как на какое-то время лишить его чакры. Если он окажется хотя бы вполовину таким же классным, как Ичиби, я поцелую его в нос. Всегда любила лисят — а без чакры биджу, похоже, становятся намного меньше. Будет лисёнок размером со взрослого такого самодостаточного медведя. Чем не милаха?       — Ты знаешь, что мне делать? — спросила я Шукаку, когда буря наконец-то прорвалась сквозь подобие щита, которым укрыл меня биджу; ветер дал мне песочную пощёчину, и отдельные песчинки уместились на и под одеждой. — Просто, понимаешь, меня хватает только на обычный режим, режим «углубленного изучения» и что-то типа переноса на себя. Ты тут умный и крутой, подсказывай!       — Откуда я знаю? — пофигистично откликнулся он. — Просто у меня есть иммунитет к разного рода воздействиям, я же создан с помощью этой способности. Ну, знаешь, разделить одну душу на девять — это явно не просто так. Хотя, подозреваю, Рикудо хотел сделать что-то другое. Он был слишком умным, чтобы не понимать, что когда-нибудь мы выйдем из-под контроля, — с сарказмом заметил он. — И, честно говоря, вряд ли на выходе получится вменяемый Десятихвостый — разбитое соединить сложнее.       — Да им вменяемый и не нужен, — ответила я, несколько покоробленная отношением Шукаку.       С биджу можно было говорить откровенно, без притворства, совершенно ничего не скрывая, потому что ему, в общем-то, некому сказать, что, мол, «принцесса Хьюга — не принцесса Хьюга, к Яманака её, к Ибики, на костёр!». Его не страшно разочаровать. И мне чертовски нравилась эта свобода, когда не надо на миллисекунду задумываться над своими словами, обдумывать их. С Наруто — так же, но даже его страшно разочаровать. Шукаку — не страшно.       Шукаку молчал весь путь и ссадил меня на землю только тогда, когда мы дошли до центра бури. Там сидел Гаара, и на несколько метров от него — полное спокойствие, ни ветерка. Я нервозно покосилась на биджу, но тот лёг и прикрыл глаза, всем своим видом выражая, что ничего делать не собирается, и вообще мне стоило бы отстать от него. Я повернулась к Казекаге.       Он был в облике совсем ещё ребёнка и просто сидел на месте, тупо уставившись в землю. Моё сердце защемило от жалости. Не самая лучшая эмоция. Но Гаара… Гаара выглядел откровенно плохо. Я подошла к нему и села на песок рядом, не получив никакой реакции, зато смогла рассмотреть мальчика поближе. Кожа у него была потрескавшаяся, кое-где даже темнели провалы, и мне стало жутко. Нет, серьёзно, это было очень, очень страшно.       Я попробовала всё, что пришло мне в голову, но мой «радар» будто не видел Гаару, а значит, и сделать я совсем ничего не могла. Но Шукаку же зачем-то привёл меня сюда? Хотя, что он знает об этой силе… Да и та ли она, что была у Рикудо? Если так подумать, то я не ощущаю себя способной разделить душу на части — да я даже души не вижу, так, эмоции…       Какую-то штуку, окрашенную в разные цвета. Действительно, почему это не может быть душой? Я вздохнула. В ситуации с Гаарой это озарение мне нисколько не помогало. Я задумалась. Итак, что мне надо сделать? Ино бы сюда, она Яманака, умеет с разумом работать… Я тут же себя одёрнула — нет, Гааре сейчас нужна несколько другая помощь.       — Гаара, — попробовала я позвать его и — о, чудо! — он поднял на меня глаза. Впрочем, мои надежды сразу же были разрушены.       — Кто такой Гаара? — спросил он отстранённо.       — Ты Гаара, — попробовала я.       — Я не знаю.       Он замолчал, а я с шипением выдохнула. Отлично. Пробовать ему как-то объяснить, что Гаара — это именно он, я не стала. Тут или нужно быть Наруто, или это вообще не поможет. Наруто я не была, так что… Оставалось лишь попробовать что-то из своих способностей. Я сглотнула и попробовала почувствовать эмоции Гаары не так, как это делала всегда, а глубже, но предсказуемо ничего не получилось. Я выдохнула.       Надо было как-то заставить себя поверить, что он есть. Точнее, заставить мой радар почуять его. Я задумалась. Логичным кажется попробовать сделать то же самое, что я сделала для попадания сюда: в каком-то смысле «объединиться» с ним. Какую-то часть моих эмоций он всё равно получит, а значит, я его замечу. Но и это моё начинание потерпело крах.       — Ты должна помочь ему вернуть всё, — лениво подсказал Шукаку. — Просто запусти процесс, он справится. Он сильный.       — Каким образом? Я не знаю о нём всего! — взорвалась я, поднимаясь с песка. Чакра, такая родная и привычная, пульсировала в Очаге, но я понимала: попытаюсь высвободить — будет плохо. Тем более что Однохвостый выглядел слишком расслабленно для того, кто никакими силами не обладает. С другой стороны…       «Это и мой внутренний мир тоже».       Учитывая, что можно творить в своём внутреннем мире — почти всё, — звучит жутко. У него, конечно, нет чакры, но что помешает биджу поднять против меня гору песка? Совершенно, абсолютно… ничего. Только призрачная возможность спасти Гаару. Я медленно опустилась обратно на песок и задумчиво начала перебирать всё, что мне было известно о Казекаге. Сухие факты можно сразу отбросить — их я передать точно не смогу, но вот эмоции…       Давление биджу на экзамене на чунина, огромная сила эмоций ярости, ненависти и смерти, так, что к другим не пробиться; его ярость по отношению к противнику — Саске — на всё том же экзамене; искренняя симпатия Наруто, когда тот рассказывал об этом мальчишке; та встреча на экзамене, которая запомнилась ощущением надёжности, тепла и довольства; моё уважение, прошедшее через всё это — не свихнулся, поднялся, стал тем, кого можно и нужно любить и уважать.       Если подумать, не так уж и мало. Я попыталась собрать всё это в кучку и «наполнить» этим Гаару. Запустить процесс? Отлично! Но если не получится и это, то я просто не знаю, что делать. Я сосредоточилась и «кинула» это всё в — для моего «радара» — пустое пространство. Но глаза-то видят, что рядом Гаара!       Мальчик вздрогнул… и всё. Я застонала от бессилия. Ну что ещё сделать-то? Просто скажите мне, у меня, может, просто фантазии не хватает?.. Самоуничижительные мысли прервал очень громкий шелестящий звук. Я огляделась и сглотнула — песчаная буря, в спокойной середине которой мы и находились, резко прекратилась; песок с шелестом, из-за количества более похожий на глухой «бух», упал на землю. Я посмотрела на Шукаку. Глаза биджу были закрыты, да и вообще создавалось ощущение, что он дремал.       Рядом неожиданно засветились эмоции Гаары, и я было обрадовалась.       А потом меня просто выкинуло из чужого сознания. На какое-то время вокруг опять была одна Пустота, только теперь она уже не так сильно пугала. Просто… ничего. Ничего не было. И я резко и глубоко вдохнула, распахивая глаза и заходясь кашлем.       — Хината… Хината… — меня бережно приподняли. Я заморгала — от кашля на глазах выступили слёзы, — но и без этого легко различила страх, беспокойство и облегчение. Яркое, чистое, светлое. Наруто. — Ты как?       — Нормально, — ответила я, окончательно приходя в себя. Всё тело напоминало скорее желе, чем натренированную тушку шиноби. — Что произошло, пока я… Сколько я валялась в отключке?       Я с усилием села, оглядываясь. Вокруг — чёртова куча людей, но ближе всех — знакомые, коноховцы, шагах в пяти — Гаара, и вокруг него вьются какие-то личности. Я присмотрелась к парню. Теперь его было видно, да и состояние явно получше, бреши на моих глазах затягивались, чувствовались эмоции: боль, страх, непонимание. Я прикрыла глаза, расслабляясь почти на руках у Наруто. Отлично.       — Больше никогда так не делай, поняла? Ты почти не дышала, — негромко проговорил он, но я видела, что Узумаки злится. Сильно. На меня, за мою безалаберность; на себя, потому что не предотвратил; даже на Гаару.       — Ничего. Зато со всеми всё хорошо, — я помолчала. — Где Адолфа?       — Давно уже ушла.       Я кивнула и провалилась в сон. На этот раз — нормальный, без Пустоты.