Изменить неизменное

«Каждый наш поступок, как эхо, отзовётся в судьбе других» Алека Вольских

      Я знала, что подслушивать — нехорошо. Но грех этого не сделать, если мне нужно к Цунаде, а у неё уже кто-то есть! Так что я опустила голову, прикрыв глаза челкой, и активировала бьякуган, начав нагло читать по губам. И увиденное заставило меня напрячься. Акацуки уже поймали Двуххвостого. Кажется, джинчурики звали Нии Югито, а биджу — Мататаби. Или это он? Кошка, кошак... да без разницы! Главное, что скоро Хидан и Какузу придут и убьют Асуму, чего бы мне ну очень не хотелось.       Из кабинета Цунаде пулей вылетела Шизуне, и я прошмыгнула туда. Увидев меня, сенсей недовольно скривила губы, но вроде как внутри была не очень-то рассержена. И ведь отлично знает, что я знаю, а всё равно притворяется! Странное дело.       — Погрела уши? — нейтрально спросила она. Я кивнула, размышляя. Цунаде я могу доверять. Цунаде — женщина понимающая. Даже несмотря на то, что училась я у неё урывками из-за клановых дел, от которых всеми силами старалась сбежать, отношения у меня с ней были доверительные.       — Эм... если я кое-что скажу, можно вы не будете задавать вопросов, Цунаде-сенсей? — с опаской, но всё же решившись, спросила я. Сенджу мигом напряглась и кивнула. Не знаю уж, о чём она подумала, я только покусала губы и выдала: — Усильте патрулирование или что там есть у храма Огня — это следующая цель Акацуки. Там будут очень, очень сильные противники — одной или двух команд не хватит. И... не отпускайте Джирайю, пожалуйста. Вы поймёте. Просто не отпускайте его. Отправьте лучше к Наруто, пусть режиму Отшельника научит.       Цунаде медленно кивнула, подняла руки и сцепила их в замок перед лицом, о чём-то задумавшись. Я буквально видела, как крутятся шестерёнки у неё в голове, и искренне не понимала, почему. То есть, я ведь не говорила ничего такого.       — Забавно, но не так давно ко мне прибежал Наруто примерно с такими же словами, — медленно сказала она. — А за окном явно грел уши Саске и добавил про режим Отшельника. Я не буду спрашивать сейчас, но потом вас ждёт хорошая такая взбучка.       Я закивала. Значит, с Цунаде проблем не возникнет — и это просто прекрасно! Можно просить её что-то делать, чтобы не случалось разных страшных вещей. По крайней мере смерть Асумы и Джирайи мне, я надеюсь, удалось предотвратить. Плюс ещё, возможно, удастся как-нибудь сделать так, чтобы Пейн не умер — или хотя бы забрать его глаза у Конан, которая так и не сможет их защитить. И вообще, лучше бы Конан осталась жива, хорошая женщина.       Лучше бы все, чёрт возьми, остались живы.       Собственно, Цунаде позвала меня не просто так, а потому ещё с пятнадцать минут мы договаривались о моих дежурствах в госпитале. Для повышения квалификации, для «набивания руки», просто чтобы набраться опыта. Это была больше идея Сенджу, но предложила она её ещё давно — тогда Хиаши дал твёрдый отказ, но я ещё несколько раз спрашивала. На этот он, наконец-то, решил согласиться. То ли понял, что спорить со мной бесполезно, то ли что-то себе придумал.       Несмотря на его согласие, времени у меня было не так уж и много: тренировки и клан, который так и норовил затянуть в свои сети. Какие-то учителя читали нам с Ханаби «краткий курс по управлению кланом Хьюга», как я это называла. Но так как останавливаться он не собирался, краткий курс грозил перелиться в длинный.       Рядом уши грел братец, но ни я, ни Ханаби против не были. У меня даже всё крепла мысль о том, что надо бы получше порыться в самых древних архивах клана (если таковые есть) или просто вытрясти из кого-нибудь тайну печати Подчинения. А потом дать её Наруто. Узумаки точно найдёт способ, как её снять. Клан Хьюга и без таких рабских меток — что может быть лучше?       Но говорили мы с Цунаде не об этом. В любом случае, о времени мы договорились, и я со спокойной душой выпрыгнула в окно. Вслед мне донеслось быстро испарившееся лёгкое недовольство Хокаге. Ну, оно и понятно — дверь есть, зачем в окно постоянно-то прыгать?       Унеслась я не в какую-то неопределённую сторону, а к Наруто, но его квартира оказалась пуста — я это ещё на подходе проверила и задумалась. Куда он мог пойти? К Карин? Нет, нечего ему в госпитале делать. С Неджи я только что виделась, от него к Цунаде ушла, идиллию Саске и Ино решился бы нарушить только полный кретин — значит, тренируется. А по канону у нас как раз Расен-сюрикен. Кажется, он даже раньше начал его делать, только без Какаши и Ямато. Тем более что чакру в Ветер он преобразовывать умел, примерно знал, что от него требуется, — значит, всё должно пойти ещё веселее.       Точно! Мы же с Ямато, то есть Тензо, и Саем вообще не знакомы. И Сай, получается, так и остался бесчувственной ледышкой. Несколько... печально. Я искренне понадеялась, что как-нибудь Наруто пересечётся и с первым, и со вторым. Ведь встречи с Наруто всегда идут людям только на пользу.       Найти, на каком из полигонов занимается Наруто, мне не составило труда: от него так фонило чакрой, что, наверное, чуяли абсолютно все сенсоры деревни. Удивительно, что не приходили поглазеть. Или приходили, но незаметно, кто их знает. Я, по крайней мере, никого не увидела. Ни около полигона, ни в ближайшем магазинчике, где купила немного еды: самой готовить было бы долго, но я почти уверена, что от такого подарка Наруто обрадуется не меньше.       Наруто мучился над разрезанием водопада. Я задумчиво проследила взглядом всплески (вполне ощутимые, стоит заметить), попыталась подсчитать количество клонов и сбилась. И тут же ужаснулась: да сколько, всё-таки, у этого парня выносливости? И чакры... Я нашла взглядом Какаши и ещё одну фигуру в окружении чего-то очень напоминающего тотемные столбы и улыбнулась: о, Ямато всё же здесь.       — Здравствуй, — поздоровался со мной Какаши. Я кивнула и улыбнулась ему и с любопытством посмотрела на Ямато-Тензо, имени которого де-юре я не знала.       — Меня зовут Ямато, — он кинул на меня недолгий взгляд и опять начал напряжённо вглядываться в Наруто. Забавно, что смотрел он только за одним. Знал, кто из них настоящий? Вот, кстати, вопрос, а во всех ли копиях есть чакра Лиса? Что-то я и не помню правильного ответа. Хотя на войне он бегал и клонами раздавал чакру, значит, и между ними делится красная чакра. Получается, что и Лис в подсознании у каждого свой... Весело. — Ты Хината, верно?       Я ответила утвердительно и уселась на травку. Мягкая. Это Тензо на неё так влияет или просто полигон хороший попался? Лучше бы Тензо влиял, так как-то веселее даже. Озеленитель. Или, нет. Помнится, он домики неплохие строил — строителем будет. После того, как Пейн прошелся по Конохе своей «божественной» техникой, наверняка он был нарасхват.       — Какие у него успехи? — спросила я, обращаясь больше к Какаши. Тот захлопнул книгу, в которую до того момента вглядывался, и скосил свой глаз на меня. Да, я понимаю, что сейчас всего лишь третий час дня, и по идее, если он сегодня начал тренировки, успехов ещё быть не должно, но это же Наруто! Тем более, столько клонов...       Попытавшись передать это всё одним взглядом, я потерпела крах и со вздохом начала рассматривать цветастую обложку очередной книги «Ича-ича». М-да, вот кто не меняется на протяжении всей манги, так это Какаши.       Сто раз до этого момента думала и до сих пор думаю: наверняка под этими обложками прячутся какие-то другие книги, и наверняка они меняются. Потому что ну невозможно постоянно зачитывать одну серию! А она к тому же в некоторых местах порнографического содержания! Какаши же спокойно открывает её и на людях. Вывод: или он, кхм, «болеет», или я права по поводу меняющихся книг. Только зачем?       — Быстро. Если пойдёт такими темпами, то до конца дня и водопад разрежет, — Какаши покачал головой, то ли изумляясь, то ли ещё что — эмоция была непонятной и смазанной. — Клоны передают накопленный опыт, ты это знаешь. Тренируясь таким образом, он может стать очень сильным шиноби.       — Подозреваю, что с Джирайей Наруто тренировался именно так, так что вы не открыли ему ничего нового. Мы часто использовали клонов. Очень полезно, когда нужно что-то прочитать, но одновременно лучше бы тренироваться, — я задумчиво смотрела на воду. Завораживает... Но скачущий по деревянному мостку блондин здорово от такого зрелища отвлекает.       С такого расстояния нормально Наруто и не разглядеть, но ясно было, что он без костюма и футболки. И вода. И Наруто-клоны. О, ками-сама, уймите мою живую фантазию, которая излишне хорошо поддаётся гормонам.       И если подумать, то почему резать именно водопад? Почему не землю? Её разрезать куда как сложнее, вот это был бы отличный контроль над стихией. Я посмотрела на Какаши, но ничего спрашивать не стала. Ему лучше знать, как правильно: он, в конце концов, почти все стихии изучил. Кажется, только Ветер и остался. Какая ирония.       После всей этой заварушки с хвостатыми, Акацуки и войной обязательно попрошу его дать мне несколько техник стихии Молнии, не только же Рашиншо, соединённым с джукеном, орудовать. А возможно, и раньше придётся попросить: чем больше у меня будет сил на непосредственно войне, тем лучше.       — Ямато-сан, что это за... фигуры? Раньше на этом полигоне их точно не было, — спросила я. Тензо выглядел вроде бы не сильно сосредоточенным, так что я решилась на разговор. Делать мне в данный момент, конечно, есть что, но хотелось бы официально узнать обо всём. Как всё делать, Узумаки знает. Правда, ему нужно будет не два клона, а один — он неплохо создаёт расенган в одиночку. — И для чего Наруто эта тренировка?       Ямато посмотрел на Какаши, и тот пожал плечами, мол, сам решай. Я же умилилась такому доверию к Хатаке. Вот кому-кому, а нашему сенсею доверять точно не стоит: несмотря на весь из себя усталый вид, он тот ещё пройдоха.       — Наруто тренируется над улучшением расенгана, — нейтрально ответил он. — А фигуры созданы с помощью моей особой техники Мокутона.       — Оу, — «всё поняла» я. — Но разве у вас фамилия Сенджу? Впрочем, ладно. Я не думаю, что Кьюби пробудится из-за простой тренировки. Первый Хокаге ведь с помощью именно этой стихии мог сдерживать биджу? Мне Цунаде-сенсей рассказывала, — мило улыбнулась я. Вот у кого-у кого, у Цунаде точно не будут спрашивать, говорила она мне что-то или нет.       В первую очередь вопросы о семье и других животрепещущих темах опасны для костей (летать через стены — не так уж и весело), во вторую — для собственного душевного состояния (Цунаде ещё и ругаться умеет, поверьте). Так что вопросительные взгляды джонинов мгновенно сменились какими-то даже понимающими. То ли посочувствовали одновременно, что я училась у Хокаге, то ли испытали облегчение, что не нужно ничего рассказывать. Зная Какаши — точно не первое, мы с ним, конечно, друзья, но... нет. А вот Ямато, вроде как, добрый малый.       — Почему ты так считаешь? Джирайя... кое-что нам рассказал, — уклончиво ответил Ямато, и я мгновенно вспомнила о том, что этот извращенец два раза был на грани жизни и смерти — по его собственным словам: когда его избила Цунаде и когда Наруто случайно дал волю Лису. — Так что лучше перебдеть, верно?       — Лучше, конечно, — согласно протянула я. Ямато удовлетворился этим ответом и опять сосредоточился на Наруто, Какаши уткнулся в книжку, и я поняла, что мне тут немного не рады. Ну, или просто мягко намекают, что пора и честь знать.       Как нормально и не палясь объяснить то, что Наруто, теперь часто из-за постепенно сдающей печати болтающий с Кьюби, наверняка о чём-то с ним уже договорился, я не имела понятия, а потому попрощалась и ушла, оставив, конечно же, еду. Когда тренировочный запал пройдёт — то есть когда Наруто свалится от истощения, — он наверняка захочет есть. А до того же Ичираку идти и идти — пусть сначала хоть немного перекусит.       По пути обратно я заметила Куренай и улыбнулась. Ну уж нет, не станет она матерью-одиночкой! Асума будет всё так же дымить рядом с ней. И хотя я всегда не очень-то любила курящих людей, этот Сарутоби мне нравился. А уж как Ино о нём отзывалась — словами не описать. Взять хотя бы то событие с серьгами, которые им подарил Асума, когда Шикамару стал чунином, — как она радовалась! Даже не представляю, что она могла с Саске сделать на такой волне радости.       Топая в сторону кланового квартала, я размышляла. Если всё пойдёт как надо (хотя надежды на это мало, честно говоря), то скоро Наруто сделает свою технику, Джирайя захочет пойти к Пейну (но Цунаде, будем надеяться, его не пустит) и Наруто, опять же, пойдёт учить режим Отшельника. Желательно — с этим Джирайей, чтобы подсказал, как и что. И лучше бы придумать, как с ними связываться, пока они на Мёбокузан.       Технику Наруто закончил буквально через несколько часов после того, как Цунаде принесли благую весть: шиноби Конохи удалось обнаружить и победить напавших на храм Огня двух членов Акацуки. Как я поняла, несколько человек всё-таки попали под технику Хидана, да и Какузу — не самый лёгкий противник, но лично мне знакомых не умерло. Как ни эгоистично, я была рада такому исходу.       Какузу бросились изучать, как и феномен его «сердец», а Хидана... ну, ему кляпом (и скотчем) заткнули рот и тоже бросились. Изучать. Потому что мелкие божки существовали всегда, но основная религия шиноби — это Шинигами, которого вполне себе можно было увидеть и призвать даже, и ками-сама. Джашин же был чем-то новым, да ещё и дающим бессмертие. Медики подозревали, что это просто какая-то особая техника, меняющая жизнь на жизнь таким извращённым способом.       Медики, правда, быстро разочаровались в этой теории и отправили голову бедного Хидана обратно к телу, в какую-то яму близ Конохи. Я на всякий случай запомнила, где она, обещая себе чего-нибудь сделать. А то станется с Обито как-нибудь оживить этого фанатика на Четвёртой Мировой. Точнее, тут даже оживлять не надо, всего лишь части тела соединить.       Наруто опробовал новую технику при мне, разрушив чуть ли не треть полигона. Саске передёрнул плечами и выключил шаринган, явно передумав копировать такую технику, которая и без печатей (которые были не только костылями, помогающими совершить какую-нибудь технику, но подчас и усиливали её) была настолько разрушительна. Какаши явно с ним согласился. Эмоции у него, по крайней мере, были незабываемые. Я же решительно подошла к Наруто и проверила его с помощью медицинской техники, даже не спрашивая самочувствия.       Всё было так же, как и в каноне. Кости в некоторых местах — просто в пыль, и я была почти уверена, что такая операция только Лису или медикам более высокого ранга по плечу. Да, на дежурствах я уже немного навострилась — с регулярной практикой всё как-то легче, а она была регулярной, мы ведь шиноби, — но это всё равно было слишком сложно для меня.       Цунаде, когда я показала ей Наруто, сердито нахмурилась и отрезала, чтоб больше тот такую технику не применял. Мы с ним понимающе переглянулись, а я даже ассистировала ей во время лечения. Делать было нечего — Наруто действительно не применял этой техники, доставал Асуму вопросами по поводу дзюцу стихии Ветра, а я всё ждала того переломного момента, когда на сцене опять появится Джирайя. И дождалась.       Сказать честно, то, что Джирайя не захочет слушать Цунаде — ясно, как божий день, но также понятно, что никуда без разрешения Хокаге он не пойдёт — я грела свои воображаемые «эмоциональные» уши на их разговоре, и Сенджу выглядела очень сердитой. То ли на нас, то ли на Джирайю, но, кажется, она отлично поняла, что ждёт её старого друга, если он всё-таки уйдёт. Именно поэтому, пока саннин не придумал чего-то ещё, я отправила к нему Наруто. А что? Пусть просит себе тренировку, желательно (очень желательно, я бы сказала) на горе Мёбокузан. Режим Отшельника ему очень пригодится.       Как я спросила у барсов, проникать в чужие «мирки», где и проживал любой призыв, они не могли. Только свой и мир шиноби, по-другому — никак, и мне даже стало немного грустно. Значит, таким образом связываться с Наруто, пока он на тренировке, я больше не смогу.       Тем не менее, когда Наруто буквально влетел ко мне в комнату (в квартал клана его уже давно пропускали свободно, как и остальных моих друзей) и поведал замечательную новость о том, что Джирайя берёт его с собой к жабам, я радовалась почти так же, как он.       — Главное — чтобы ты успел к битве с Пейном. И, знаешь, не хотелось бы, чтобы он успел разрушить тут всё. Мне нравится нынешняя Коноха. Обновления — это хорошо, но не так же резко, — пробормотала я, задумчиво потирая переносицу. Вот насчёт Пейна я знатно беспокоилась. — Я боюсь, что ты не сможешь его уговорить перейти на свою сторону и, если что, оживить всех умерших.       — Я смогу, — уверенно заверил меня Наруто, подсел ко мне на небольшой диванчик рядом с кофейным столиком, обнял. — Поверь, таланта у меня хватит хоть на сто Пейнов. Тем более что он, возможно, мой родственник, помнишь?       Я помнила и верила, задумчиво смотря в окно. Всё равно где-то внутри меня била дрожь страха. Я боялась, что изменения, внесённые мной, слишком велики, чтобы что-то сделать. Как ни странно, дрожь эту, когда Наруто в облачке дыма исчез, заметила только Карин.       Карин была странной. Я не видела в ней той стервы (хотя черты, определённо, прослеживались), что показали в каноне: она просто каким-то образом ощущала «вкус» чакры, против неё не действовали почти никакие барьеры, она была чунином нашей деревни и превосходно справлялась с фуиндзюцу. Я бы никогда этого не признала, но, наверное, у неё это получалось даже лучше, чем у Наруто. И... да, она была странной. Вроде бы добрая, а вроде бы и смотрит как-то... с эдакой толикой оценивания во взгляде. Я не испытывала по этому поводу какого-то негатива, но, повторюсь, было странно.       С Карин я общалась неплохо, но немного: её больше интересовал Наруто как названый брат и многие-многие люди со «вкусной», как она выражалась, чакрой. Мою она нарекла «средненькой», но я не обиделась. Так даже лучше.       — Не знаю, чего ты боишься, но твоя чакра от этого становится немного отвратительной, — как-то во время дежурства поймала меня в госпитале Узумаки. — Я не люблю послевкусие, особенно послевкусие страха. Твоя чакра будто двоится, когда ты задумываешься, и это немного меня пугает. Я ещё ни у кого такого не видела.       — Значит, я неповторимая, — усмехнулась тогда я, смутно понимая, с чем это может быть связано. Теории было две, обе примерно одинаковой неправдоподобности. Первое: я просто боялась, и из-за того, что я это всеми силами скрывала (в том числе и своей способностью к взаимодействию с эмоциями; как я говорила раньше, если ты можешь играть с чужими, то то же самое можешь делать и со своими), Карин казалось, что моя чакра двоится. Второе: я — это действительно два человека, и боится, по идее, именно та часть, которая знает про будущее.       Но мои «части» давно уже слились в одну, а первое как-то слишком натянуто, так что я не знала, что и думать. Зато попыталась успокоиться. Получилось не очень, но с Карин мы больше почти не пересекались, так что узнать, стала ли моя чакра менее отвратной, я не смогла. Да и не очень-то мне нужна была эта информация.       Я даже спросила у барсов, обучают ли они режиму саннина, и получила печальный ответ: такое могут провернуть далеко не все призывы, и барсы — не из их числа. Ведь я только-только смогла пробить им дорогу в мир шиноби.       — Чем больше сильных людей заключат с нами контракт, — говорил Гэвиус, — тем сильнее станет наше племя. Возможно, через десяток ваших лет мы сможем обучить кого-нибудь режиму саннина. Но это только если люди будут сильными или их будет много.       — Так долго, — расстроилась тогда я. — И никак нельзя ускорить процесс? Наруто научится режиму Отшельника, может, он мне расскажет...       — Режим Отшельника жаб и барсов разительно отличается, — перебил меня Гэвиус. — И это логично. Мы — животные, мы живём в снегу и холоде, настоящие хищники, а они — земноводные. Мы обращаем внимание на разные вещи. Попробуешь собрать чужую энергию — превратишься в камень, потому что связи с призывом у тебя нет.       Я тогда действительно очень расстроилась, но постаралась не подать виду. Зато узнала много нового; Гэвиус не часто расщедривался на подобные объяснения, но когда это происходило... Честно говоря, я так и не узнала, сколько ему лет, но судя по всему — немало. Он помнил ещё то время, когда ниндзя северной страны заключали контракт с барсами — или просто очень хорошо умел рассказывать то, чего сам не видел. Я склонялась к первому варианту, но не исключала и второго.       Шли дни, и как-то раз ко мне в гости забежал клон. То, что это именно клон, я определила почти сразу — его эмоции были будто картонные, ненастоящие. Это меня, привыкшую к яркости и красочности Наруто, немного нервировало, но с другой стороны — всё нормально. Даже больше, чем нормально, Наруто пришёл меня навестить!       Правда, его коварный план, заставивший меня хихикнуть, раскрылся почти сразу:       — Эй, Хината, у тебя есть нормальная еда? Я умираю с голоду!       Наруто-клон быстро поел, и я спросила, что же это ему даст. Ответ меня удивил: клоны передавали не только усталость или опыт, но и энергию, в том числе и получаемую благодаря еде. То есть если Теневой клон где-то что-то поест, то при развеивании его состояние отразится на оригинале. Забавно. Мои клоны не ели — я просто не видела в этом смысла, а потому и не знала о такой замечательной особенности.       К моему огромному шоку, Орочимару, по словам Наруто, уже был мёртв. Узумаки сумел вытащить из наставника информацию о том, что тогда, перед смертью, Сасори всё-таки проговорился о Кабуто-шпионе, и на перехват отправили две команды АНБУ, в одну из которых входил и сам Джирайя. Я была уверена, что убил Орочимару совсем не он, да и Наруто сказал, что сенсей его выглядел довольно расстроенно в этот момент.       Что меня не успокоило — Кабуто остался жив; или уже не жив. По крайней мере, изначально его отправили к Ибики, добывать информацию, которой тот наверняка знал очень и очень много — иначе с чего бы Орочимару держать его так близко? Сентиментальность и всё такое, конечно, но Орочимару — не гламурный злодей из каких-нибудь книг для девочек.       — И как скоро ты вернёшься? — напоследок, когда Наруто после нескольких отлично проведённых часов собирался развеиваться, спросила я.       — Скоро. Я уже почти закончил! — заявил он, подмигнул и исчез.