Изменить неизменное

«Всё, что посылает нам судьба, мы оцениваем в зависимости от расположения духа». Ф. Ларошфуко

      И вдруг я неожиданно осознала себя лежащей. Лежащей на кровати без капельниц, всякой хрени и прочей аппаратуры. Да, хрень — это тоже аппаратура... Осознала себя просто лежащей под тонким одеялом и, видимо, до этого момента мирно спящей, только область пониже груди странно побаливала, но я не обратила на это внимания. А сейчас я… просто проснулась? Слишком много «просто», но в душе уже начала подниматься надежда. И не было никакого столкновения с машиной? Но… как-то странно, не помню, чтобы мне снились такие реалистичные сны. Я вообще снов не запоминаю, и это меня очень печалит.       Я находилась в какой-то хорошо освещённой комнате, которая, что самое главное, была обставлена в японском стиле! Как? Как я могла оказаться тут, да ещё и… на лицо, перегораживая обзор, упала какая-то непослушная прядь. Я машинально убрала её, внутренне отметив, что волосы у меня теперь короткие. Хотя, стоп. Заторможенное моргание, и вдруг до меня доходит весь ужас ситуации. Короткие волосы?!       Я, невзирая на давящую слабость, вскочила с невысокой кровати и судорожно стала шарить глазами по комнате, стараясь найти зеркало. И — о, Боже! — нашла. Быстро подойдя к огромному и, на мой взгляд, жутко дорогому зеркалу, я жадно всмотрелась в своё отражение… и почти сразу, широко распахнув глаза, отскочила. На меня смотрела кто угодно, но точно не я. Слишком разительны были отличия.       Раньше у меня были длинные каштановые волосы с волнистыми кончиками, которые постоянно секлись, сейчас же — почти как у мальчишек: короткие и чёрные с — тут я резко вдохнула такой нужный сейчас воздух — синеватым отливом и безукоризненно прямые, немного неухоженные. У девочки, что смотрела на меня из зеркала, были большие светло-сиреневые глаза, я же имела тусклые, слякотно-серые. И, в конце-концов, из зеркала на меня смотрела не девушка, коей я являлась, а какая-то малявка лет девяти. По оголённым рукам угадывалось истощение. На себе я такого никогда не испытывала, но навещала в больнице одну свою знакомую, которая чем-то долго и сильно болела. У неё была тогда такая же бледная кожа, такое же лицо с сильно выделявшимися скулами и такая же болезненная худоба, как у этой малявки. Приглядевшись, я поняла, что в панику впадать рано — девочка, видимо, была маленькая, а я сравниваю её с более взрослой подругой, тем более что эта светлоглазка явно и сама по себе худенькая — стоит только посмотреть на пальцы.       Так, почему это указательные пальцы сталкиваются друг с другом?       Тыц! Разрозненные кусочки картинки сложились в одно целое, и я еле удержала себя, чтобы не захохотать, впадая в истерику. Светло-сиреневые глаза, странные волосы с короткой причёской и, наконец, этот запоминающийся жест. Я на внезапно ставших ватными ногах кое-как доплелась до кровати, ещё сильнее почувствовав ту слабость, что почти не заметила, вскочив с кровати. На температуру, кстати, похоже.       Но как, скажите мне, как я могла оказаться в тушке Хьюга Хинаты, одной из героинь манги-аниме Наруто?       Хотя… не тот вопрос. Почему я не в своём теле? Неужели я всё же?.. всё же умерла?.. Я обмякла на подушке, пустым взглядом рассматривая потолок. Слёзы потихоньку скапливались в уголках глаз, но я их старалась не замечать, смаргивая и задыхаясь от накатившего бессилия и безнадёжности. У меня ведь родители есть, друзья… как же я без них? Как они без меня? Я свернулась клубочком, чувствуя, как область груди разрывает внезапной болью. Что за чёрт? Сильно сжав зубы, чтобы явственные звуки рыданий не пробились сквозь дверь, я дышала через нос, смаргивая слёзы. Так, Рина, что это за истерика? А ну быстро успокоилась!       — Хината-сама?.. Хината-сама, Вы проснулись? Что с Вами?.. — послышался чей-то сначала устало-монотонный, а потом обеспокоенный голос. Ох, похоже, услышали… или увидели, бьякуган же, верно? Я повернулась на голос, прижимая руки к больному месту.       — Больно… оч-чень больно… — кое-как смогла выдавить я сквозь сжатые зубы. Слёзы мешались и неприятно липли к ресницам, но я упрямо не вытирала их. Говорившего парня моя заплаканная мордашка впечатлила, и он куда-то быстро смылся, кинув на меня обеспокоенный взгляд. Спустя несколько минут я сквозь свою уже затихающую боль услышала топот ног. Глубоко вздохнув и ещё пару раз подавив всхлипы, я успокоилась.       Итак, делаем вывод, что Хината — плакса, так как я такой никогда не была. Или я просто слишком строга к маленькой девочке? Хината ведь именно такая: маленькая измождённая девочка, которая, судя по гулу в голове, чем-то болеет.       В комнату вошли три человека: двое мужчин и одна женщина. Один из мужчин, мой недавний «знакомый», явно давно что-то втолковывал другому. Интонации голоса точно определить я не смогла, но вот выражение лица уловить сумела. Немного раздражённое, что было для равнодушных Хьюг огромнейшим показателем.       Вторым шёл черноволосый мужчина, которого звали Хиаши. Вот и пригодилось знание аниме чуть ли не наизусть: отец Хинаты и редкостный гад, который ни во что не ставит свою старшую дочь. Судя по её поведению в аниме и манге, не зря. Не всем доступны мысли и чувства людей, так что силу, которая таилась в этой девочке, до нападения Пейна можно было увидеть разве что несколько раз. Да и тогда она была слишком мягка.       Третьим гостем оказалась девушка с мягкой успокаивающей улыбкой, тоже черноволосая и, как и у всех, со странными светло-сиреневыми глазами. Она натянула на лицо успокаивающую улыбку и подошла ко мне, осторожно положив руку на грудь. Я почувствовала мягкое, почти невесомое прикосновение. Её ладонь тут же обволокло лёгкое светло-зелёное сияние или, если судить по консистенции, дымка.       — Что у тебя болит, Хината-химе? — её голос успокаивал. Я едва удержала усмешку. Какой милый психологический ход, особенно если учесть, что Шонсен ей сейчас выдаст всю информацию. Но я же, наверное, не знаю. Я же маленькая напуганная девочка.       — Слабость… голова немного кружится, и ещё… — я выдержала паузу и коснулась места чуть пониже груди, где и концентрировалась боль, которая мучила меня совсем недавно и даже сейчас подаёт признаки жизни, — ещё вот тут, ирьёнин-сан. И… как Вас зовут? Я тут никого не помню.       Полное попадание. Кажется, того парня чуть инфаркт не хватил. Но идея с амнезией — моё единственное спасение, потому что я — не Хината, и вряд ли стану точной ей копией.       — Тут, Хината-химе? — спокойно спросила девушка, переместив руку именно туда, куда я и показывала. Сразу стало легче, и я расслабилась, глубоко дыша. После моего короткого кивка она продолжила: — Меня зовут Гин Хьюга. Ты помнишь, как зовут тебя?       А вот тут очень ответственный момент… говорить или не говорить — вот в чём вопрос. Я прикрыла глаза, как бы задумавшись. Потерей памяти я никогда не страдала и не знала тех, кто бы страдал, так что придётся импровизировать.       — Хьюга… Хьюга Хината… — первое слово я произнесла неуверенно. Скажете, хороший актёр? Я отвечу, что просто боюсь разоблачения.       Но, разбивая мои опасения в прах, ирьёнин облегчённо улыбнулась. Я улыбнулась в ответ, но тотчас напряглась, когда увидела, что Гин вскинула брови. Недоверчивости в этом жесте было больше, чем удивления.       — Хината-химе, с твоим очагом чакры что-то случилось, — её задумчивый голос заставил меня вздрогнуть. Ох, нет! Тут же от чакры фактически всё зависит, и если с моим очагом что-то случится, то я стану просто-напросто калекой! Мысли на секунду зависли, — получается, я уже смирилась со своей ролью шиноби? — но тут же слова понеслись вскачь. Это… это недопустимо. Видимо, на моём лице отразился настоящий ужас, так как Гин недоумённо на меня посмотрела. Я же, потупившись, выдавила из себя, дивясь вернувшемуся чувству юмора:       — Вы это сказали так, что… страшно стало. И им тоже, — я скромно показала пальчиком на парня и Хиаши. И да, тут я не врала, эти двое испугались, наверное, почище меня. А маска злого папочки-тирана не так уж и непробиваема, м-да… Возможно, он желал Хинате добра. Например, хотел защитить свою менее подготовленную старшую дочь от интриг, бремени власти… Я задумчиво уставилась в потолок. Было бы интересно узнать.       — Не бойся, Хината-химе, с самим очагом всё нормально, но вот с чакрой… я должна рассмотреть это поближе. Бьякуган! — она на секунду оторвала руку от моего тела, чтобы сложить печать, а потом положила обратно мне на грудь, но уже обе, а не одну, как раньше. Ах да, ещё она пырилась на меня своими глазками, что немного раздражало и вызывало опасения. А вдруг увидит, что Хината — не Хината? Кто знает, что там даёт это додзюцу. — Не бойся, Хината-химе, — словно прочитав мои мысли, успокаивающе повторила Гин, на секунду оторвав взгляд от области чуть пониже груди и посмотрев мне в глаза.       Я дёрнула уголком губ и отвела взгляд. Вздувшиеся вены меня пугали, как и проступившие в глазах капилляры, а отсутствие зрачка вообще вызывало что-то вроде брезгливости. Как ни посмотри, бьякуган — зрелище не для слабонервных.       — Чакра стала плотнее и гуще, но перекоса в какую-либо сторону не наблюдается, значит, стиль Мягкой руки она сможет изучить. Могу даже предположить, что в исполнении Хинаты-химе наше тайдзюцу будет действеннее. Бьякуган тоже не пострадал, даже стал сильнее, — тут она озадаченно замолчала и ещё раз провела рукой над моими глазами. — Да, однозначно стал сильнее, примерно как у Неджи-куна. Это всё, что я могу выяснить так, без детального осмотра, — она развела руками и немного отошла от меня, на секунду покосившись на Хиаши. Тот будто не замечал девушку, а так же меня и вообще всей комнаты, рассеянно смотря в окно.       — Гин, погрузи Хинату в сон, возможно, там она всё вспомнит, — приказал глава клана, даже не посмотрев в мою сторону. Может, если я засну, то проснусь уже не в теле Хинаты? Я послушно прикрыла глаза.       — Не обижайся, Хината-химе, — подойдя ко мне, тихо проговорила Гин. Я так же тихо и печально хмыкнула. Какой дельный совет. Не обижаться на что? На Хиаши, который показал своё равнодушие, или на злодейку Судьбу, которая подстроила мне такое? Гин положила руку мне на лоб, и от места прикосновения начало расползаться приятное тепло. Это успокаивало, заставляло веки тяжелеть, а дыхание — замедляться.       Проснувшись, я схватилась за голову. И всё равно, что подпрыгивать на кровати и шептать себе под нос маты — не гуд, да ещё и исконно русские. Моя голова болела слишком сильно, чтобы просто так игнорировать эту боль. Вот и верь, что мозг человека работает на несколько жалких процентов — узнать за одну ночь чью-то жизнь — это, скажу я вам, очень больно. А что было бы, попади я в Хинату позже годика эдак на два-три?.. Нервно рассмеявшись и не очень обрадовавшись перспективе, я скатилась с кровати, отмечая, что слабость беспокоит меньше, голова кружится лишь изредка, а организм явно идёт на поправку.       Я опять застыла перед зеркалом, разглядывая себя уже более внимательно. Рост, надо заметить, небольшой, хотя по памяти ясно, что Хинате… нет, мне десять. Порывшись в памяти, я всё же уточнила, что мне ещё не десять, а только будет через... месяц. Ох, если буду так рыться в памяти, то и славу тормознутой получить недолго. Кожа светлая, лицо немного округлое… должно быть, насколько я помню. Сейчас же щёки обычные. Глаза большие, красивые, светло-сиреневого цвета. Волосы короткие и реально отливают синевой!       — Пресвятой Кишимото… — я повертела в руках иссиня-чёрную прядь. Мягкие… это хорошо. Очень хорошо. — Только вот низкая я немного…       Всё это, конечно, хорошо, но теперь Хинаты нет, есть я. Не знаю, если честно, как я тут оказалась, наверное, виновата случайность, но теперь я буду жить. Теперь её воспоминания — мои воспоминания, а её чувства тоже постепенно станут моими собственными — я уже это чувствую. Теперь моё имя — Хьюга Хината, и я не должна делить себя и… и себя. Я просто чуть умнее и чуть старше, чем была до вчерашнего дня, вот и всё.       А пока я, наверное, буду играть девочку, что потеряла память. Всё же мне не воспроизвести то поведение Хинаты, что было раньше. У меня другие жесты, движения, другая манера говорить, так что притвориться ничего не знающей — намного лучше. Да, так я и сделаю. А ещё — я отстою себя, как наследницу главы клана, как химе. Я тоже серая мышка, но не размазня, и я могу обижаться.       — Хината-сама, Вы проснулись? — в комнату заглянул тот самый парень. Как хорошо, что на мне есть светлая пижама, а то бы казус получился. Чуть помедлив, я отрицательно покачала головой, поняв подоплёку вопроса. Нет, дорогие соклановцы, для вас я так ничего и не вспомнила. Слишком много вызовут тогда подозрений изменения в поведении. — Как же так, Хината-сама?       — Ну, я же не умерла, верно? — несмело улыбнувшись чуть удивившемуся парню, продолжила: — Я жива, все живы… так почему бы мне просто не узнать всё заново?       Хьюга недоумённо моргнул, а потом с секундной заминкой, будто раздумывая, поклонился. Не глубоко — так в клане приветствовали только главу — но явно сильнее, чем раньше. Я ничего не понимаю… что за культура Японии такая, где все друг другу кланяются? А ведь ещё и клан, наследницей которого я являюсь, очень рьяно чтит традиции. Ручаться не могу, ведь основная масса моих знаний — из разных фанфиков. Мангу и аниме я смотрела и читала, но всё уже спуталось, так что вычислить, где канон, а где авторский произвол, очень сложно.       — Вы наследница великого клана Хьюга, думаю, если Вы не отступитесь от своих слов, то Хиаши-сама Вас примет, — разогнувшись, парень чуть улыбнулся. Похоже, он действительно обо мне беспокоился, в отличие от того же «папаши». — Моё имя — Ко, а себя Вы, как я понимаю, помните. Одевайтесь, скоро уже будет завтрак.       Я, всё ещё в шоке от поклона, кивнула, а Ко удалился. Ребёнок*, блин, вымахал… тихонько хмыкнув, я поискала взглядом шкаф или что-то похожее. Главным критерием было «чтобы можно было хранить вещи». К счастью, такая штука нашлась быстро, и я задумчиво осмотрела свои вещи. Негусто… осмотрев вещи ещё раз, я пришла к выводу, что лучше надеть домашнюю юкату. Во избежание, так сказать. Я же не помню, насколько чтят традиции мои родственники, так что это будет просто мерой предосторожности. Да и выглядела я в этой юкате очень даже ничего: бежевый мне шел, а дивный узор из каких-то цветов лишь добавлял изюминки.       Выйдя из комнаты, я растерялась. Куда идти? Застывать соляным столбом и пролистывать воспоминания не очень-то и хотелось, а если постою и вспомню, где же вкушают пищу, то возникнут вопросы, как это я ничего не вспомнила, но помню, где надо есть. Вздохнув, я пришла к выводу, что есть надо на первом этаже, и спустилась по лестнице вниз, осторожно перебирая левой рукой перила, которые казались до невозможности хрупкими на вид, но очень красивыми.       — Здравствуйте, Хината-сама, — чуть приостановившись, обозначил поклон какой-то мужчина уже явно зрелого возраста. Кто?.. — Меня зовут Бенжиро, и я один из старейшин. Думаю, какого клана, указывать не нужно? — ух, какой холодный тон… на что он намекает? На… на то, что надо отдать ему дань уважения? Это для меня несложно. Я осторожно поклонилась. Не слишком глубоко, — большего бы мне просто не позволила гордость, — но, думаю, достаточно. А он просто кинул на меня задумчивый взгляд и ушёл, неопределённо хмыкнув. И как это понимать? Уверена, взгляд, которым я его проводила, был до невозможности кислым.       Я покачала головой и, порыскав глазами вокруг, осторожно зашла в просторную светлую комнату. Весь дом был в светлых тонах, так что разницу было заметить сложно, но вот размеры этой комнаты… мать моя Узумаки, отец мой Хокаге, это зачем же столько места, если в комнате один только стол? Хм, а я, похоже, пришла по адресу — вот и отец мой сидит, смотрит безразлично.       — Ты опоздала, Хината, — я что-то говорила о холодном тоне? Если да, то забудьте! Голосом Хиаши можно было бы озёра, нет, моря замораживать! Я еле удержала лицо, так хотелось выплюнуть что-нибудь ядовитое — постоять я за себя умела и на гибкость языка не жаловалась. Явное отличие от того, что было раньше.       — Извините, ото-сама**, — я склонилась в поклоне сильнее, чем перед старейшиной, заглушая вопящую о несправедливости гордость. — К сожалению, память ко мне не вернулась, и мне пришлось долго искать путь.       — Можешь садиться, — обронил он, указав на место по правую руку от себя. Я разогнулась и, медленно досчитав до десяти, дошла до своего места и села. Напротив меня, то бишь по левую руку от Хиаши, сидела девочка, очень уж подозрительно похожая на Ханаби. Хотя… чего это я, это и есть Ханаби, только вот ей сейчас не семь, как в первой части аниме, а лет пять. Но ничего от этого не изменилось — она была такой же холодной, как и в истории, что я помнила. Наверное, уже берёт пример с отца.       Отбросив ненужные сейчас мысли, я взяла в руки палочки и, помолившись, попробовала взять ими еду. Получилось, что меня очень удивило, но я постаралась этого не показать: ещё в том мире умела хорошо сдерживать свои эмоции на людях, и благодарить за это стоит характер. Будто и впрямь специально для этого росла… сдержав нервный смешок, я задумалась, зачем же всё-таки здесь. Случайность — очень хорошее объяснение, но всё же… может, я мессия какая-то? Направлена сюда, чтобы предотвратить войну, сделать из Нарутки умняшку, а из Хиаши — отличного отца.       Кстати, почему бы и нет? Буду спасать мир, раз уж я тут и знаю все события вплоть до получения Наруто и Саске силы Рикудо. А это, скажу я вам, немало, фактически — шесть лет предвидения! Немаленький бонус… так я ведь ещё знаю принцип расенгана, и ещё что-нибудь да вспомню… как хорошо быть попаданцем со своей памятью! Не скажу только, что персонаж перспективный в плане знаний о нём. Если с Сакурой, Наруто и Саске всё понятно, то про Хинату известны лишь клановые техники.       Палочки с тихим стуком чиркнули о пустую тарелку. Я удивлённо покосилась на оную и, подняв взгляд на отца, получила скупой кивок. Понял, что я хочу покинуть это до невозможности «гостеприимное» общество. Хоть на этом ему спасибо… а то, как бросила взгляд на Хиаши, хорошее настроение куда-то улетучилось, помахав платочком и не оставив после себя даже записки.       — На следующей неделе ты идёшь в Академию, Хината, — догнал меня у выхода из комнаты его голос. Я, не оборачиваясь, кивнула — не хотелось видеть его равнодушную физиономию. Я уже переступила через порог, как услышала ещё одну фразу, что заставила меня обернуться: — И… знаешь, Хината, я бы не хотел, чтобы ты опозорила там наш клан.       Его лицо было серьёзным, но не равнодушным. Прогресс… я, прищурив глаза, медленно кивнула, размышляя, куда могла положить конспекты. В том, что они есть, я не сомневалась — я девочка аккуратная, люблю чистоту и упорядоченность, так что с «вспоминанием» знаний проблем не возникнет. Но надо же что-то ответить отцу, который явно ждёт этого ответа.       — Я постараюсь Вас не разочаровать, — ровным голосом произнесла я и, развернувшись, вышла из столовой. Да, именно так. Никакой отеческой любви и ласки, просто голые факты и официальные просьбы. Но мы же крутые, верно? Мы же мир собираемся спасать, а это значит, что нам море по колено и пофиг на то, что хочется увидеть нормального отца. И мать, но вот незадача — я ещё по прошлому миру знаю, что она мертва. Наверное, из-за этого Хиаши такой бесчувственный чурбан…       — Извините, Хината-сама, — на меня кто-то чуть не налетел, но я успела отодвинуться в сторону. На меня взглянули с презрением и превосходством и, лишь обозначив поклон, ушли. Так вот он какой, Неджи Хьюга. Я покачала головой и сжала зубы. Поднявшись наверх, закрыла за собой дверь и прислонилась спиной к оной, глубоко задышав. То, что я сейчас на территории людей, что могут видеть сквозь стены, как-то забылось, и я, вдруг резко сорвавшись с места, со всей силы ударила по стене. Боль отрезвила и заставила устыдиться своего бешеного импульса. А ведь это всё Хиаши виноват… и Неджи потоптался. Аргх, ну вот надо было мне его встретить?! Да и… черт, как сложно заставлять себя даже в эмоциях быть спокойной! Вот и сорвалась, так глупо и безрассудно. Отец сейчас, наверное, если смотрит, то качает головой — как же так, доченька, а я только поверил, что ты можешь быть сильной…       Ага, если бы.       Ненавижу, когда на меня смотрят с презрением. Безразличие, равнодушие, опаска, ненависть — всё можно перетерпеть, по мне так. Но не презрение. Это чувство, будто кислота, разъедает, сжигает, обращает в прах всё. На меня-Рину так не смотрели, но вот на меня-Хинату — Хиаши, Неджи, старейшины... и мне-Рине, доминирующей личности, это не нравилось.       Я осторожно подняла руку на уровень глаз, мрачно смотря на красноватые костяшки. Мне нужно как-то успокоиться. Что для этого делают шиноби?.. Я осмотрела комнату, и мой взгляд упал на кунай, висевший на стене. Кунай явно декоративный: большой, красивый и с какой-то резьбой — наверняка жутко дорогое украшение, но на ассоциации я никогда не жаловалась. Ответ на заданный самой себе вопрос пришёл сам собой — тренируются. Значит, и мне надо пойти тренироваться.       Главное — не убиться в процессе.       Грустно хмыкнув, я подошла к шкафу, надеясь найти что-нибудь для тренировки. На удивление, нашла немало. Меня это удивило: я всегда считала, что Хината не так уж много тренируется. Если бы тренировалась много, то точно бы стала сильнее своей младшей сестры! Я понимала, талант и так далее, и тому подобное, но такая разница в возрасте меня смущала. Как ни крути, а если ты на пять лет старше какой-то малявки, то ты сильнее.       Натянув последнюю деталь одежды, я покрутилась перед зеркалом и осталась довольна. Первые попавшиеся вещи, хотя бы минимально подходящие друг к другу — и вуаля, новый костюм для тренировок готов. Я хмыкнула, тряхнула волосами и пошла к выходу из комнаты, намереваясь спросить у первого встречного, где же находятся полигоны. И мне будет всё равно, какое лицо будет у этого Хьюги.       — Хината-сама? Куда Вы? — когда я уже спускалась с лестницы, настиг меня чуть насмешливый голос. Неджи? Ох, как мне тебя не хватало, лучше бы и не встречала вообще. Впрочем… ты-то мне и подскажешь дорогу, дорогой братишка. И потренируешь заодно.       — Неджи-нии-сан? Я хотела бы пойти потренироваться, но не помню, где находятся полигоны… — сказано это было таким грустным голосом, что «брат» наверняка даже и не заметил сарказма. А если и заметил, то моё «нии-сан» выбило его из колеи, по дрогнувшим рукам видно. Уверена, он теперь точно поверил, что я — это я, просто всё забыла. — И я не знаю, как тренироваться. Братик, потренируешь меня?       Я была довольна произведённым эффектом. Нет, честно, приоткрытый в поисках слов для ответа рот у вечно холодного по аниме гения был как бальзам на искалеченную душу. Я тихонько улыбнулась. А ведь он явно согласился меня отвести, так как молча развернулся и пошёл совсем не туда, куда направлялся раньше. Чуть подвиснув, я двинулась за ним. Может, даже удастся сделать из него человека.       Пока мы шли, я глядела по сторонам, внутренне восхищаясь красотой квартала. И как я раньше могла не замечать этого? Да и воздух тут намного чище, чем в моём прошлом мире… да, явно чище — дышится легче, свободнее.       — Вот полигон, Хината-сама, — Неджи внезапно остановился, да так внезапно, что я чуть не врезалась в него, остановившись за какой-то миллиметр до соединения моего носа и его спины. С печальными для носа последствиями, разумеется.       — Ты что делаешь, ахо***? — оскорбление слетело с губ само собой. Спокойствие помахало ручкой и радостно улыбнулось, скаля клыки.       — Не дело принцессе клана ругаться, — кузен явно обиделся. Вон как недовольно смотрит. Это что, за холодной маской скрывается ранимая душа? Не вешайте мне на уши рамен! — Вот полигон, Хината-сама. Вы точно уверены, что хотите потренироваться?       Я вздохнула. Видимо, не очень хороша я была раньше. Что сказать? Исправлять будем! Я не имею силы невиданной, да и не шиноби вовсе… но у меня есть знание будущего — того, чего нет у других. Хотя мало мне это сейчас поможет, особенно когда голова вновь начинает кружиться.       — Нет, брат, я не буду тренироваться. Ты будешь меня тренировать, — как жаль, что я не рассмотрела лицо — пришлось закрыть глаза, чтобы не выдать своего состояния. Когда же я их открыла, Неджи смотрел беспристрастно.       — Вы сами попросили, Хината-сама, — предупредил он, нахмурившись. Звучало, честно говоря, как «Вы сами напросились». — Сначала займёмся вашей физической подготовкой…       И меня заставили бегать, прыгать, отжиматься. Не подумайте, что именно в таком порядке, нет, комбинируя упражнения и всячески стараясь усложнить их! Всё, теперь я понимаю точно, что все мои родственники в этом мире — психи. Кто-то слишком равнодушен, кто-то с кого-то слишком сильно берёт пример, кто-то вообще решил пожертвовать жизнью ради неблагодарного братца… а кто-то вот извращенец-маньяк по части тренировок.       Растяжку мою братец похвалил, но о похвале этой можно было лишь догадываться — он просто одобрительно хмыкнул. И всё. Тогда я лишь вздохнула. Ясно, лимит эмоций исчерпан.       Пару раз я чуть в обморок не свалилась, но в первый раз удалось схватиться за землю, второй — устоять на ногах, а вот третий раз я вцепилась в Неджи. Тот явно этого не оценил, и просто скинул мою руку со своего плеча, зло сверкнув серыми глазами без зрачка. Я отступила на шаг, сжимая зубы. Неприятно.       — Думаю, на сегодня можно закончить, — нарушил чуть напряжённую тишину Неджи. Я отвела взгляд, пнув носком сандалий землю, и тут же глухо фыркнув — под пятку мгновенно залезли мелкие камушки.       Спустя несколько тренировок кузен даже расщедрился на лекцию, сдавшись под моим умоляющим взглядом и угрозой упасть в обморок, чтобы Неджи сам тащил мою тушку до дома. Не знаю, что на него повлияло больше, но пару предложений я получила:       — Чакра — смешение инь, энергии духа, тёмной, и ян, энергии тела, светлой. Чтобы развить резерв чакры, нужно тренировать и тело, и дух. Чтобы почувствовать чакру, нужно сложить печать концентрации.       Я повторила за братом загогулину из пальцев, мысленно похвалив себя за то, что в другом мире хорошо рассмотрела печати. Тем неожиданнее было почувствовать чуть пониже груди странное тепло. Мигом догадавшись, что это, я мысленно к нему потянулась, прикрыв глаза — так было легче. Когда же я «дотянулась» до этого тепла, то почувствовала его по всему телу. В некоторых местах тепло бежало тонким ручейком, едва ощутимым, в других же — толстым. К последним относились каналы в руках, голове и, чуть потоньше, в ногах. Вот, значит, какая система циркуляции чакры… весело. А танкецу я не видела — наверное, их можно разглядеть только с включенным бьякуганом.       — Неджи-нии-сан, скажи, а как активировать бьякуган? — я открыла глаза и свободно опустила руки, самим вопросом как бы давая понять, что чакру почувствовала. Братец чуть заметно скривился — похоже, его не так уж и радовали мои успехи. Опять судьба, «старшая ветвь нависает над младшей» и прочая чепуха?       — На сегодня хватит, — немного резко ответил кузен и, развернувшись, ушёл, оставив меня одну стоять на краю тренировочной площадки. Эй-эй-эй, разве так можно, оставлять девушку одну, без присмотра, да ещё и принцессу? Верно — нельзя! Я поспешила за ним, на ходу обиженно поджав губы. Идеальные отношения с семьёй.