«Недостатки характера надо уметь носить» Янина Ипохорская
Я заново осмотрела небольшую площадку, находящуюся позади учебного корпуса. На самом деле, таких площадок было много, но у нашего класса была именно эта. И хорошо, тут как раз сейчас тенёчек. Я зажмурилась от удовольствия и чуть не споткнулась, благо Ино поддержала. Хорошая она, иногда только с Сакурой почти дерётся за «место под солнцем», то есть, под Саске... то есть, за Саске. Я зевнула. Раз Ирука-сенсей не отпустил меня сразу после занятий, значит, сегодня мы будем или бои проводить, или опять практиковать Каварими. Мне больше нравился второй вариант. Самое странное было то, что Ирука, оглядев класс и пересчитав нас взглядом, направился прямо ко мне. Я напряглась. Итак, он заставит меня драться с помощью тайдзюцу Конохи, которого я не знаю? Попросит показать Каварими, хотя никто ещё не смог поменяться с деревяшкой? Или ещё что-то, столь же ставящее под сомнение репутацию хорошего учителя? Нет, Ирука такого не выкидывал, но по подозрительному молчанию во время ссор класса, отказ объяснять что-то отстающим и при этом — высоким требованиям, я уяснила, что из Умино учитель как из меня — Цунаде. Бюст-то будет, но... — Хината, ты же уже достаточно поправилась, чтобы участвовать в боях? — неожиданно участливо спросил учитель. Ино очень ловко смылась, и я проводила её грустным взглядом. Подруга, как ты могла?! Тем не менее на вопрос Ируки я ответила положительно. — Тогда постарайся не выбивать танкецу другим, хорошо? — он улыбнулся, потёр шрам и отошёл от меня. Я похмыкала, решила, что ни к чему ему знать о том, что танкецу я ещё не вижу и увижу не скоро, и улеглась на травку. Погода была до невозможности прекрасная: на небе ни облачка, солнце светило вовсю, стоя в зените, но такой жары, чтобы валиться с ног от усталости, не было. Или это моё тело приспособлено к теплу? Я ведь будущая куноичи. И это не шутка — нелогичность этого мира забавляет меня до невозможности. Тут есть холодильники и рации, но мир живёт по феодальной системе. А ещё у шиноби нет аппендикса, у всех поголовно, даже почти младенцев, мне просветить бьякуганом не сложно. Отсутствует «волосатость» в неудобных местах, и тому подобное. Цвет глаз и волос тоже логике не подчиняется, как и крайняя выносливость и труднопробиваемость тел ниндзя. Мне просто смешно. — Класс! Встаём, разминаемся! — голос Ируки заставил меня заворчать что-то себе под нос, и Шикамару, прилёгший недалеко от меня, заворчал тоже. Мы обменялись понимающими взглядами и оба лениво пошли разминаться. Мне, как всегда, хотелось спать, так как Неджи и Ко поочерёдно тренировали меня (кузен ещё и тренировался на мне), а Шикамару просто родился в клане Нара. Разминка была лёгкая, никак не сравнится с тем, что мне давал Неджи. Я вздохнула, печально посмотрела на сенсея и увеличила нагрузку, чтобы разминка оказала нужный эффект, а по мышцам разлилось приятное тепло. После того, что мне устроил кузен, эта разминка казалась смехотворной. Умино покосился, но ничего не сказал. А дальше нас разбивали на пары. Примитивнейшая система — победитель сражается с победителем, этот победитель — с ещё одним победителем, и так пока не останется один. Я посмотрела на Сакуру, она смотрела на меня, и мы обе пожали плечами. От спарринг-партнёра, что выбрал сенсей, можно было отказаться, но зачем? Сакура не видела смысла, я была уверена в победе. Всё просто. Но наш бой был не первый, так что я прилегла на травку, сорвала травинку и засунула её в рот. Идиллия... идиллия продолжалась ровно до момента очередного объявления двух имён от Ируки. На этот раз я уловила своё и встала напротив Сакуры. Сенсей объявил бой, Харуно встала в боевую стойку, а я зевнула и пробормотала сквозь зевок нечто похожее на «бьякуган», сложив печать. Активация — уже девять секунд, но за эти девять секунд Сакура почти успела впечатать кулак мне в лицо. Я уклонилась, шикнула, когда ухо протестующе загудело болью, и встала в клановую стойку. — Шотей, — буквально промурлыкала я и дала Харуно развернуться после удара. Активированный бьякуган на неё оказал неплохое впечатление, и она пропустила первый удар — в грудь. Я заметила, как заметались потоки чакры в её СЦЧ, и равнодушно нанесла второй удар, в живот, но промазала. Сакура ушла вбок и явно захотела поймать меня немного сзади, но я картинно развернулась и поймала её руку со сжатым кулаком. Она попыталась меня пнуть — я легко переставила ноги. Класс издал восхищённый вдох, Сакура вырвалась, а я замурлыкала какой-то незатейливый мотивчик себе под нос. Видел бы меня сейчас Неджи — получила бы по голове. Я ведь даже не сражаюсь, а так, махаю руками да заставляю всех любоваться своим бьякуганом. Пока Сакура растирала грудь, я убрала бьякуган и поморщилась. О, это ощущение, будто ослепла, когда почти круговой обзор просто-напросто исчезает... как ты мне не нравишься. — Как? — наконец, не удержалась от поражённого вскрика Сакура. Я посмотрела на неё, вздохнула. По идее, мне бы не тянуть время, пока боль от моего удара не прошла у Харуно окончательно, но болтать — это лениться, а лениться мне сейчас очень хочется. — Да бьякуган даёт обзор почти в триста шестьдесят градусов, вот и всё, — буркнула я. — А то, чем я тебя ударила — это Шотей, низшая форма нашего тайдзюцу. Танкецу выбиваются намного больнее, — я пожала плечами, активировала додзюцу и сделала шаг в сторону от Сакуры, заставив её опять промазать. Но на этот раз ухо моё не пострадало, и я очень честно ударила девочку сначала в бок, потом — в спину. Когда Сакура вдруг упала, полигон погрузился в тишину. Раньше добросердечная Хината сдавалась, да и мало было вот таких боёв, так что мои осторожные касания кончиками пальцев дали бесклановым повод задуматься. Я же не задумывалась — поискала взглядом Шикамару, улеглась с ним рядом, уверенная, что место он выбрал самое удобное, и задремала. Разбудила меня Ино, шёпотом сказав, что после того, как Чоджи и Шикамару выйдут на импровизированную площадку, будем мы с ней. Я только поблагодарила её и чуть позже проследила за Шикамару, который рухнул обратно на своё место. Он, что было предсказуемо, просто слил бой. Я ухмыльнулась. Идеальная тактика, и никто не будет ругать за такое. — Яманака Ино против Хьюга Хинаты, — торжественно объявил Умино. Я поморгала, смотря на соперницу, и тут же активировала бьякуган. Сон ещё не ушёл, печально. Сражаться будет сложнее. А Ино — не Сакура. Ино встала напротив меня, тут же плавно перетекая в стойку тайдзюцу Листа. У клана Яманака нет своего стиля боя?.. Логично, оно им и не нужно: Яманаки — бойцы дальних дистанций, а не ближних. Я тоже встала в стойку джукена, вздохнув. Не хотелось с ней ссориться и драться. Первая приятельница в этом мире. Первой на меня напала Ино, сразу обрушивая град ударов. Я их все отводила, где надо — отклонялась, присаживалась, отпрыгивала… нападать не хотелось. Сейчас я изматывала противника, дралась серьёзно, не как с Сакурой, но всё равно все удары отвести не могла. У меня ощутимо болели рёбра, а во рту чувствовался привкус крови — мне разбили губу. Добавьте к этому больное ухо, и сразу станет понятно, почему мне резко надоело изматывать противника, и я пошла в нападение. Удар в лоб — Ино присела, подножка мне — я отошла; глаза потихоньку начало жечь. Удар в грудь — я попала в плечо, Яманака покачнулась, и я добавила в левый бок. Ино оступилась, дёрнулась приложить руку к боку и прошипела мне что-то неприятное, опустилась на колени. Дождавшись от Ируки подтверждения победы, я деактивировала глаза, помогла дойти Ино до ирьёнина, отсалютовала ей, получила ответную ухмылку (мне показалось, или она всерьёз раздумывала, не скорчить ли оскорбленный вид?) и свалила смотреть бои. Противников осталось не так много, значит, стоило попробовать придумать что-нибудь против их тайдзюцу. — Учиха Саске против… — казалось, сенсей задумался. Я попыталась угадать, кого же он выберет, но неожиданно прогадала. — Узумаки Наруто! Я моргнула, потом моргнула ещё раз, и поискала глазами фигуру Узумаки. Тот как раз шёл к Саске с решительным выражением лица, и я лишь покачала головой. Проиграет. Сейчас — точно проиграет, потом... потом тоже. Я усмехнулась, вспомнив бой в Долине Завершения, и ожидаемо пропустила первую часть поединка. И не жалела. Да, у Саске было тайдзюцу клана Учиха, из каких частей они его накопировали — ума не приложу, но смотрелось неплохо. Наруто же был слишком медленным, слишком прямолинейным. Слишком некрасивый стиль Листа. И, как бы моё сердце ни стучало при одном лишь взгляде на огромную светлую копну волос, я была реалисткой. Сейчас Наруто — слабый по части техники, выносливый «неваляшка», из которого при должной учёбе выйдет отличный ниндзя. Но его никто не учит, и он остаётся таким же. Я пошевелила пальцами, равнодушно пропустила ещё один бой, смотря на редкие облака, и опять услышала своё имя. Так скоро? Осталось так мало людей? — Хьюга Кента против Хьюга Хинаты! О. Я встала напротив своего дальнего родственника из побочной ветви, что скрыл печать за повязкой, и улыбнулась. Посмотрим, чего я стою против кого-то, кроме Неджи. Кузен ведь опускает моё самомнение ниже плинтуса, так пусть хотя бы этот Кента его поднимет. Или оставит на том же уровне. Я сложила печать концентрации. Ну, что же… я дождалась кивка от Ируки и начала запускать чакру в глаза, закончив, что меня очень порадовало, намного раньше Кенты. Ага, значит, без печати мы были бы примерно равны с небольшим перекосом в чью-либо сторону. — Бьякуган! — мой голос разнёсся по притихшему «полигону». Неужели однокашники заинтересовались? Не зря, бой Хьюг — это что-то. Пластика движений, грация, почти невесомые касания… танец, можно сказать. Только вот иногда — смертельный. Я на всей возможной скорости сократила расстояние, ударила, целя в грудь, но мой удар был изящно отведён, и Кента проворчал сквозь зубы слова активации. В его глазах проявилось подобие зрачка, вены вспухли, цвет глаз неуловимо поменялся, но я не стала заострять на этом внимания. Я ударила ещё раз, уклонилась, отвела удар. Значит, он тоже бьёт Шотеем... Кента нападал всё более резко, а я чувствовала, как азарт всё больше овладевает моим сознанием. Нехорошо. Так — нехорошо, а я ведь хочу себя контролировать. Только вот бой остановить можно было уже лишь поражением, отвлечься и выплюнуть пару слов не было возможности. Извернувшись настолько сильно, что затрещал позвоночник, я мягко ткнула Кенту в сгиб локтя, на что тот разразился громким шипением. Тут же пришлось подпрыгнуть: по не лишенному логики мнению Кенты, сбить противника с ног и добить его многим легче, чем пытаться попасть по движущейся цели, которая к тому же отводит удары. Я старалась держаться его правой руки, которая после моего удара двигалась плохо и медленно. Меня возмущённое лицо парня приводило в умиление, его моя улыбка — в настоящую ярость. Что ж ты такой несдержанный, сын клана Хьюга? — Как? — забавно, что этот вопрос мне задают уже во второй раз. С Сакурой всё понятно, да и с Кентой тоже. Он ведь не видел моих тренировок, не мог понять, что же во мне изменилось за каких-то три недели с того момента, как в клане объявили, что я потеряла память. — Ты же слаба. Труслива. Я отрицательно покачала головой. Кента даже остановился и деактивировал бьякуган, я повторила за ним, легонько потирая сначала один глаз, а потом второй — бдительность никто не отменял. Покачав головой, я поджала губы. Вот так, при всех, чтобы ученики и учителя всё услышали? Во время этих детских боёв? — Скорее, добра и великодушна, — очень скромно заметила я, погладив себя по голове. Из толпы одноклассников послышались смешки, а воздух вокруг меня перестал потрескивать от напряжения. Или это у меня в ушах трещало? Я завела руки за спину, там сложила печать концентрации и прошептала название своего додзюцу. Шаг в сторону своего противника первой сделала я. Удар — нечёткий, смазанный, «в никуда», сделал Кента. Просто пытался отмахнуться, чтобы я не помешала ему довести активацию бьякугана до конца? Я отвела удар, ударила его куда-то под сердце, в печень, ткнула пальцем в солнечное сплетение и лишь сжала зубы, когда живот обожгло болью. Чакра вмиг стала непослушной и вязкой, а бьякуган неожиданно исчез, но дело уже было сделано, и Кента, закатив глаза, осел на землю. Я пощёлкала у него перед лицом пальцами и осталась довольна: парень был в сознании, так как отдёрнулся от моей руки явно не на рефлексах. — Хината, можешь даже не уходить, — миролюбиво предложил Ирука. Я обернулась, узрела неповторимого Учиху Саске и с запозданием кивнула. В голове защёлкали перебираемые варианты, словно невидимые пальцы перебирали чётки. Саске — сильный, Саске — быстрый, и знает о тайдзюцу моего клана достаточно, чтобы держаться подальше от обманчиво-ласковых прикосновений. Он увереннее. Он в любом случае выйдет победителем, а я не хочу оказаться побеждённой. Вариант только один, и вон уже Шикамару смотрит на меня с ленивой насмешкой. И правда, что я могу ему показать? Разве что его же собственный приём? — Я сдаюсь, — щурясь, проговорила я. О да, как же хорошо, что тут нет солнца. Не люблю его: моя кожа слишком быстро краснеет, чешется и облезает. Сбоку Нара приподнялся на локтях, чтобы получше разглядеть картинку, а потом плюхнулся обратно на травку. И правильно, ничего интересного я не заметила. Разве что досаду Саске да отвисшие челюсти нескольких людей — ну да это даже не забавно. Как только я вежливо поклонилась Саске, завершая бой, толпа девчонок ожидаемо взорвалась криками «Саске-ку-у-у-ун!!!». Учиха наметил такой же поклон и отошёл куда-то в сторону от собственного фан-клуба. Я сразу заприметила Наруто и пошла к нему, засунув руки в карманы шорт. В меня тут же ударили волной энтузиазма, я даже чуть покачнулась от почти физически осязаемой энергии, что витала вокруг Узумаки. — Хината! Ух, это было красиво, даттебайо, а как ты сражалась с Кентой! Жаль только, Сакура-чан тебе проиграла, — он на секунду остановился, но потом вновь расцвёл улыбкой. Я глотнула воздуха и улыбнулась в ответ. А сердечко-то шалит... — Но ты так красиво дерёшься, а с Кентой это было просто... даттебайо, просто... очень красиво, — путанно и восторженно заливался Наруто, я же иногда кивала и вставляла мычания разной эмоциональной окраски. Сакура-чан, значит. Обидно. — И чего ты этим добилась, м, Хината? — появилась рядом Яманака, осторожно пихая меня локтем в бок. Я скосила на неё взгляд, не собираясь отворачиваться от Наруто. Ложная причина, легко сорвавшаяся с языка, была придумана почти сразу: — А ты разве не заметила эпичного выражения лица нашего сенсея? Яманака согнулась пополам от хихиканья, и Наруто тоже улыбнулся — во весь рот, настолько радостно и тепло, что с меня мигом слетела сонливость. Ками-ками, ну вот как можно быть... таким? В мире убийц и интриг, силы и знаний? Я выдохнула весь воздух, что был в груди, и растерянно всмотрелась в его улыбчивое лицо. — Наруто, как насчёт позаниматься со мной? Так же, как я, ты драться не сможешь, но я попытаюсь помочь тебе подтянуть оценки по всем предметам, — легко слетело с губ. Я ухватила Наруто и Ино за запястья и легонько потянула в сторону остальных одноклассников, что уже шли в класс собирать вещи и отправляться домой. Ино чирикнула что-то весёлое и, вывернувшись, упорхнула следом за Ирукой-сенсеем, а Наруто прошёл несколько шагов на автомате, глядя на меня широко открытыми глазами. Потом вдруг чуть покраснел и кинулся обниматься, мне же оставалось только уткнуться лбом ему в плечо и не рассмеяться. Как же легко стать другом этого необычного и сильного человека.***
После моего памятного предложения Наруто стало слишком много. Он был везде: в Академии, после неё, в моих мыслях почти всегда. Ко смотрел неодобрительно, Неджи ругал моё витание в облаках, а мне было легко. В какой-то момент я проснулась совсем цельная, не стеной между Риной и Хинатой, а одной личностью, и до сих пор не могла отойти. Это было прекрасно: чувствовать что-то одно, не разрываясь на части, помнить всё, что нужно, не пытаясь в спешке отыскать в собственном разуме-лабиринте информацию. Неджи как-то во время тренировки сказал мне, что я опять напоминаю ему себя до болезни — я только пожала плечами и осторожно ткнула его Шотеем куда-то под рёбра. Да — опять мягче, но не утратившая своего чувства юмора; да — опять готовая чуть-чуть перекраивать себя для родных людей, но всё так же любящая свободу; да — добрее, но всё ещё не показывающая это везде и всегда. Зато цельная, с ярким серым взглядом и душой в потёмках, как тонко выразилась Ино, перестав на какое-то время сравнивать всех с цветами. Ко стал наставником, Неджи — неплохим, но нервным приятелем, Ханаби иногда улыбалась краешком губ, ловя мой взгляд, а Наруто... Наруто просто был. И это было классно. Рядом с ним легко можно открыть свою душу, ведь он и так периодически не замечал «щитов». На мне, на Неджи, на Саске, что как-то заинтересовался шумом с бесхозных полигонов. Яманака загадочно улыбалась, широко распахивала голубые глаза и легко общалась с Наруто, совершенно не скрывая того, что она-то масок и не носит. Все её эмоции — яркие, меняющиеся, неожиданные в своей силе — были самыми настоящими. — Ну Хина-а-ата-а-а, — протянул Наруто, не обращая внимания на хмурого Неджи. Кузен сидел на дереве и сверлил взглядом Узумаки, с которым мы прятались от палящего солнца под раскидистыми ветвями. — Ну покажи бьякуган. Я помотала головой и даже замахала руками, в который раз говоря, что это его желание — чушь. В бьякугане нет ничего прекрасного или хотя бы симпатичного: глаза, наделённые такой силой, выглядят соответствующе. Глупое желание, которое не хотело покидать Наруто уже на протяжении недели. Почти с того момента, как я тихо-мирно забыла про свой день рождения, увлечённая собственной новой, активной жизнью. Радостной? Не сказала бы, так как сложностей и недопониманий встречалось немало, но вот спокойными мои деньки точно нельзя было назвать. Наруто тогда страшно рассердился, сказал, что о таких датах надо предупреждать, что о таком забывать точно не стоит — и, страшно недовольный, куда-то утопал. Я дёргаться не стала и решила при следующей встрече просто забыть про этот инцидент, но не тут-то было. Когда Неджи поймал меня и предложил сразу же пойти тренироваться, я согласилась. Когда не дал мне даже сумку с учебниками занести — ведь виделись мы с Наруто сразу после Академии — я напряглась. Когда неожиданно быстро отпустил и ушёл сам — я даже не знала, что и думать. А думать и не нужно было: только я зашла в собственную комнату, снедаемая противоречивыми мыслями, как на меня с объятиями набросились поразительно похожие в тот момент Наруто и Ино. Яманака поставила на журнальный столик торт, Наруто не знал, куда деть шикарнейший по красоте цветок, а я чуть не заплакала, словно мелкая девчонка. День запомнился смутно. Вот мы наконец-то находим вазу, а вот уже рыскаем по всему кварталу в поисках Неджи. Вот мы с шумом и весельем пьём чай, а вот Наруто что-то с жаром доказывает кузену, у которого мелко подрагивают руки — признак сильных эмоций. Вот Узумаки затаскивает-таки нас в свой любимый Ичираку, а вот уже и Неджи едва-едва улыбается, окончательно расслабляясь. Где-то на полпути до дома был замечен Саске, но мы на него не обратили внимания, зато у нии-сана ещё долго дрожали губы, так его впечатлило лицо местного мстителя. А вот теперь я всячески отрицала красоту своего додзюцу, и сидящий на дереве птичка-Неджи всё больше хмурился. — Все-е-е говорят «не-е-ет», а ты покажи-и-и, — в лучших традициях докучных сказок протянул Наруто, но уже не так уверенно. Неужели даже Узумаки Наруто может сомневаться в собственных решениях? Скажите мне, где умер последний мамонт? — Ну не понравится тебе, — устало ответила я, падая на травку и бездумно разглядывая крону дерева. В обзор попадал синий ботинок Неджи, который на зелёном фоне смотрелся весело и сюрреалистично. — Не хочу, мне слишком лениво. — Да покажи ты ему, — очень убедительно простонал Неджи. Я опять посмотрела на его ботинок. — Неужели тебе так не нравится бьякуган? Не вижу в нём ничего такого, о чём ты говоришь, — теперь я видела не только его ботинок, но и всего — кузен решил спрыгнуть к нам на грешную землю. Пришествие мессии. Я вздохнула и села складывать печать. Восемь секунд концентрации — и вот уже вены взбухли, наметился зрачок, а в глазах смутно проступили капилляры. Неджи благоразумно отошёл, чтобы меня не смущать, только показательно закатил глаза за спиной у Наруто. А сам Узумаки тут же полез ко мне, чтобы рассмотреть додзюцу поближе. Интересно, он к Саске тоже так ластиться будет, чтобы увидеть шаринган? Спустя положенных семь минут и ещё две сверху я болезненно выдохнула воздух, и Наруто тут же это заметил. Поразительная чуткость в одних вещах и такая же поразительная противоположность ей — в других. Мальчишка дёрнулся в сторону от меня, а я лишь облегчённо вздохнула и убрала своё додзюцу, закрывая глаза. Хорошо. Ничего не жжётся, тишь да благодать. Жаль только, жара на улице, ну да в тенёчке не страшно. — Всё хорошо? — обеспокоенно спросил Наруто. Я улыбнулась. Ни к чему его загружать и рассказывать о правилах пользования бьякуганом. Не нужно это ему. — Конечно, — легко соврала я, и обняла Наруто, уткнувшись лбом в его плечо. Он ведь в некоторых вещах очень мудрый, увидит мою ложь.