Один день из жизни вора

      «Утро. «Утро начинается с «Нэскафэ»». Здесь положена улыбка, брызжущая жизнерадостностью, как туберкулёзник кровью. Но утро Рене началось не с «Нэскафэ», как ни печально это слышать производителю. Ибо он живёт в Викторианскую эпоху, и «Нэскафэ» ещё нет даже в зародыше. Ну, думаю, дабы не утруждать читателя дальнейшим кофейным бредом, перейду к делу, пока все не разбежались.       Итак, утро началось со... скрипки! Здесь мог бы быть Ваш удивлённый возглас. Рене осознал ужасный факт своего существования — зачёркнуто — своего возлежания на инструменте, обеспечивающем ему жизнь. Парень пришёл в ужас. Но ему там не понравилось, и он вернулся назад. Страх, метания, паника, как у пассажира «Титаника» — о да, это рифма, детка, твои глаза тебе не изменяют. Успокоился он только после того, как убедился, что повреждений нет. Облегчённо вздохнув, отправился стряпать что-нибудь съедобное из добытых недавно радиоактивных ингредиентов. Но Марии Склодовской-Кюри ещё не было и в проекте, и предупредить парня было некому.       Получив свою утреннюю дозу излучения, Рене задумался о колбасе насущной. Ибо особого недостатка хлеба не ощущалось. Собственно говоря, пока только на него и хватало. «Надо идти в более богатые районы», — подумал он, потягиваясь. Взъерошив свою каштановую с проблесками седины шевелюру, чем исполнил ритуал причёски, это жилисто-худощавое недоразумение тронулось в путь. К кровати за футляром со скрипкой, который нахально занял там место владельца, и, казалось, ощущал себя повелителем. Рене на миг даже услышал насмешливый скрип. Да, мне тоже думается, что тронулся в путь он умом, но да ладно.       Мы непростительно отстали от жизни! Здесь удивление смешано с лёгким возмущением моей наглостью. Рене уже на улице. М-да уж, зрелище он из себя представляет то ещё. Этакий сбежавший пациент патологоанатома. Ну, или некропатолога, выбирайте сами. Мешки под глазами уже можно сдавать в аренду, как помещения для хранения крупных грузов. Одежда на нём смотрится так, словно он в ней как минимум прошёл цикл стирки с отжимом. Плюс растрёпанные прямые волосы до плеч и сверкающий зеркальным блеском футляр для скрипки. Поверхностный портрет готов. А более полный мне писать лень. Расценивайте, как хотите.       А наш персонаж уже, однако, дошкандыбал на свои тощих ходилках до пункта назначения. Кто забыл, что неудивительно при моём изложении мысли, — это богатые кварталы. Рене присмотрелся к одному дому. Внимательно так, пристально. «Это дом», — внезапно осознал он.       Поражённый этим открытием, он остолбенел, пока его не вывел из этого состояния голос скрипки. Если с Вами заговорила скрипка — остановитесь и подумайте, а в той ли Вы эпохе, чтобы нюхать кокаин.       Итак, он встретил дом богатея. А потом он ограбил его. Конец. Да шучу-шучу, уберите автомат! Спокойствие, только спокойствие!       Что случилось с нашим дохляком? Кардинально изменился его облик. Плечи распрямились, взгляд заострился. Как будто в него вдохнули жизнь. Он открыл футляр, достал скрипку, смычок, положил футляр открытым у ног. И заиграл. Возможно, у него в роду были маги. Музыка завораживала, зачаровывала, околдовывала, уносила. И не возвращала. В общем, играл он так, что все окрестные соловьи дохли в мухах зависти. И народ собирался вокруг, слушали, кидали пару монет. А музыка летела и летела дальше, не оставляя никого равнодушным. Люди полностью погружались в мир грёз, уносились прочь от своих проблем, а Рене... Рене выбирал самых богатых слушателей. Хотя, кто знает, может он жил только в эти моменты. Неважно, Вам ведь необязательно это узнавать, мы всё же пишем лёгкий стёб.       Рене заканчивал играть. Раскланивался на аплодисменты. И обирал людишек. А иногда и залезал в дома богатеев, полагаясь на интуицию и слух. Потому он и приметил этот дом. Домишко и правда был что надо. Такой дом, что прям аж дом! Неожиданно, да? Здесь Мхатовское удивление с лёгкой примесью шекспировского потрясения. Ладно, надо хоть дом расписать, а то меня сейчас пошлют лесом. Итак, двухэтажный особнячок, с белыми колонами, балконами, в общем, быстро нарисовали в сознании дом стиля викторианской эпохи со всеми вытекающими. Пока играл, Рене увидел, как из дома вышла служанка и остановилась неподалёку, явно ожидая, когда он закончит. Её ожидания увенчались успехом. Рене раскланялся, собрал из футляра мелочь и сделал вид, что уже собирается.       — Ой, подождите, — опомнилась служанка, — вас хотел видеть мой господин. Он живёт в этом доме.       — Я не собираюсь играть ему. Я уличный актёр. Пусть приходит сам, — ответил парень. И поднял футляр на плечо. «Всё, что нужно, я и так узнал, незачем привлекать к себе внимание», — с такими мыслями Рене собрался уже идти, как вдруг услышал:       — Ну так я вышел, теперь сыграешь? — Это был молодой дворянин, чуть постарше Рене. На его взгляд, он был слишком просто одет для своего положения.       — Так как? — повторил он.       — Хорошо, — улыбнулся Рене. Непонятно почему, но ему понравился этот человек. «Похоже, хлебная диета продолжается, — подумал он с усмешкой, доставая скрипку. — Ладно, хоть сыграю как следует!»       И он заиграл... Соловьи, вроде как отошедшие и воскресшие после первой игры, снова отправились в плавание по Стиксу. Казалось, поёт сам воздух вокруг Рене, а он просто обратил на это внимание. Звук чистый и звонкий нёсся к небесам, словно натянутой струной соединяя небо и землю. Рене полностью отдался игре, абсолютно забыл своё «я». Сейчас он был просто смычком. Просто скрипкой. Просто звуком. Просто симфонией природы.       Но всё рано или поздно заканчивается. Закончилась и игра Рене. Он обессилено опустился на землю, а давешний дворянин так и стоял столбом, но парень даже не замечал его. Сейчас он ничего вокруг не замечал. А меж тем богатей очнулся, встряхнул головой, словно отгоняя наваждение. С изумлением воззрился на скрипача, а потом, не говоря ни слова, положил в футляр сумму, способную прокормить Рене ещё месяц. Всё также молча он поаплодировал и пошёл к своему дому. Рене недоумённо встряхнул головой, а потом заметил деньги. «Вот это да! Может он ошибся с суммой? В любом случае, мне пора...»       Сложив всё в футляр, он отправился к рынку, чтобы купить немного еды. Его улов обычно и шёл на скрипку, еду и оплату съёмной комнаты. Этот раз не стал исключением. Рене купил немного еды и пошёл в направлении своего пристанища в этом бренном мире. Здесь пустить слезу.       — Я дома, — сказал парень, поднявшись по лестнице в свою каморку. И тишина ему ответом. Вздохнув, прошествовал к полке, куда водрузил еду, аккуратно положил скрипку на специально сколоченную для неё подставку над кроватью. Он уже вышел из возраста, когда мёртвая тишь в доме заставляет рыдать. Он просто рухнул спать, чтобы завтра всё повторилось. «Интересно, а почему тот богач мне показался хорошим человеком?» — уже засыпая, подумал он. Но ответ останется навечно сокрыт за пределами струны, соединяющей небо и землю, коей и является Рене». ...Авторша, злобно похихикивая, убрала тетрадочку и подозрительно огляделась по сторонам. Если Рене увидит это, ей несдобровать. Но вкладка с фикбуком уже мерцает зловещим зелёным огнём надписи «Изменения успешно сохранены». Рене придётся смириться с этим печальным фактом, ха-ха-ха! — злодейский смех. Конец. Титры.