Я с тобой. По-другому и быть не может.

POV Author Однажды ты просто срываешься с места и бежишь что есть сил. Бежишь как можно дальше ото всех и всего, что когда-либо мешало тебе полностью насладиться легким манящим бризом свободы. Вот и он бежит, бежит, уже не думая о том, что оставляет кого-то одного, что бросает кого-то наедине со всем тем, от чего он так страстно желает скрыться. Видимо, однажды дав слабину, тяжело будет снова взять собственный страх под контроль. Он уже замечает, как над головой сгущаются тучи. С каждым заполнением легких кислородом бежать все тяжелее и тяжелее: то ли от основной усталости, то ли от собственной слабости. И он останавливается. Медленно поднимает голову, расставив руки в стороны и выжидая, когда же они, тучи, как и он, сдадутся. Он стоит, впиваясь взглядом в небо, в ожидании чужой слабости. Наверное, в минуту нашего отчаяния единственным способом снова прийти в себя, является чужой, по меньше мере сравнимый с нашим, неверный шаг. И вот он стоит минуту, десять, час, а дождя все нет. Тучи медленно проплывают, унося с собой свои проблемы и тревоги, оставляя его одного под покровительством совершенных ошибок и слабости. Ему стоило бы поучиться у них. Держать себя в руках, когда вокруг нет ничего, что спасло бы от неверного шага, довольно тяжело. Но если есть хоть крошечный шанс, что после будет ждать лишь свет и незаменимая любовь, которую он так давно ждал, почему бы не попробовать остаться? Остаться и пытаться себя контролировать. И знать, что это не просто так, что впереди определенно лучшие времена. Гарри опускает голову и сильно стискивает зубы, словно от острой боли. Сжимает в руке ручки сумки и закрывает на секунду глаза. Он быстро приходит в себя и, развернувшись, идет обратно. Идет домой. POV Louis Стоит ли говорить о том, что все шло к этому? Все шло к прощанию. Никогда бы и подумать не мог, что однажды это случится. Хотя в последние несколько месяцев можно было ожидать чего угодно. Наверное, отсутствие воспоминаний о нас в его голове несколько смягчает сложившуюся ситуацию. Мне не придется убиваться от мыслей о том, что он живет с кем-то другим, что он находится не здесь, все еще помня о нашем общем прошлом. Скорей всего, так даже лучше. То странное отчаяние в счастье наконец наступило. Просто если сейчас подумать о том, что же я буду делать дальше, то ответ вряд ли найдется в ближайшие пару месяцев. Весь вся моя жизнь крутилась лишь вокруг Гарри. Я вставал утром, чтобы быстро спуститься на кухню и приготовить его любимый английский завтрак. Я торопился с работы домой, чтобы увидеть Гарри, сидящего на диване, в тишине, с книгой в руках и остывшим чаем на журнальном столике рядом. Я был готов жить только ради него, а теперь, когда его нет здесь, со мной, что вообще меня может ожидать в будущем? Неужели я когда-нибудь смогу просто взять и смириться с тем, что половина меня просто покинула тело? Или все так же продолжать жить по законам фильма и случайно натолкнуться на новую любовь в булочной? Все любят говорить: "Время лечит". Нет, черт возьми, оно не лечит. Оно просто не способно сделать так, чтобы я забыл обо всем, что пережил с Гарри. Да я и жить-то начал, когда встретил его, а мне скажут: "Подожди, все забудется со временем". Противный звонок в дверь слышен даже здесь, на втором этаже за закрытой дверью. Было бы прекрасно, если бы он сломался. Разве я могу сейчас впустить кого-нибудь в дом и просто делать вид, что я очень рад визиту и ничего такого пару часов назад не произошло? Кажется, что звонок теперь ближе, словно в дверь в спальню, настолько громкие звуки он издает. В голове проносится совсем глупая надежда, что это может быть Гарри, но я быстро отгоняю ее к чертовой матери. Кажется, что кто-то отчаянно хочет продырявить мне голову настойчивым нажатием на звонок, а я мысленно посылаю пришедшего и встаю в поисках наушников. Хватаю телефон, наушники в разъем и первая попавшаяся песня на реплее. Вдруг я вспоминаю о записке, что Гарри оставил, видимо, на прощанье. Я беру ее, и руки сами начинают дрожать. Пробегаюсь глазами по строчкам. -Or maybe we just drifted apart?* - машинально вторю голосу в наушниках и снова перечитываю записку. "... просто если бы ты оказался дома в тот момент, когда я решил уйти, то я вряд ли осмелился бы." -Но все же осмелился, как видишь, - говорю в слух и перечитываю записку снова и снова. "Может быть, я не помню нашего прошлого, но совместное настоящее, поверь, я не забуду." Я останавливаю песню и прислушиваюсь. Милый гость наконец осознал, что его никто в доме не хочет видеть, и, видимо, ушел. -Ну и славно, - шепчу под нос и снова все мое внимание к листку в руках и заново включенной песне. "Я, правда, не хотел бы оставлять тебя одного, но сам не могу находится рядом. Было бы глупо предложить тебе остаться друзьями, просто потому что... ну ты и сам наверняка понимаешь, почему. И ни в коем случае не думай, что я буду с Шанталь. Она та еще стерва. Возможно, я снова начну рисовать. Скорей всего так и будет. Я, наверное, написал уже слишком много. Мне действительно не хочется делать тебе больно. Возможно, я боюсь того, что могло бы поджидать меня, если бы я остался. Возможно, я боюсь любить тебя. Да, я трус, и сам это прекрасно понимаю. Но если судьба вдруг решит что-то на наш счет, то мы определенно еще увидимся." -Я и раньше редко понимал тебя с первого раза, Стайлс, но сейчас... - я разорвал листок и бросил все, что от него осталось, в угол комнаты, - и что теперь мне делать? Я кинул телефон вместе с наушниками на кровать и решил спуститься на кухню. Странно, но, оказавшись там, мне в голову не лезло ни одного воспоминания о нас, происходивших именно здесь. Ставлю чайник и, словно только сейчас до меня дошло все, случившееся сегодня. -О, Господи, - облокачиваюсь о столешницу и опускаю голову, - да какого черта вообще творится у него в голове. И тут снова повторяется этот пронзительный звонок в дверь. Внутри вдруг все забурлило, кровь прилила к лицу, и я, не помня себя, с бешеным криком сношу рукой все, что стояло на столе. Звон бьющейся посуды, противные удары пластиковых плошек об пол. Дыхание все еще не может прийти в норму, но я все же подхожу и собираю уцелевшую посуду. Звонки в дверь прекратились, и я, успокоившись, встаю с одними пластиковыми плошками в руках, как до слуха доносится едва слышное вопросительное "Лу". Вся посуда просто выпадает из рук и снова встречается с полом. Я стою, не шевелясь и, кажется, не дыша, в мольбе о том, чтобы снова услышать свое имя, произнесенное без сомнения Гарри. Просто чтобы убедится в том, что я не схожу с ума. Но тишина давит на уши, и очередная волна злости накрывает с головой, и я со всей силы ударяю ногой по разбросанной пластиковой посуде. Если бы мне предложили оценить свое внутреннее состояние по шкале от одного до десяти, я бы, не задумываясь, ответил минус 40. Кипящий чайник вытаскивает из мыслей, и я заполняю только что взятую новую чашку. Успокаивающий запах ромашкового чая заставляет закрыть глаза и глубоко вздохнуть. -Ничего, я как-нибудь переживу, - дую на горячий чай, грея похолодевшие пальцы о чашку. И тут я слышу какой-то громкий шорох за входной дверью. "Ну неужели нельзя просто уйти?" - скрипя зубами, думаю я. Ставлю чашку на стол так, что половина горячего чая вылилась из нее, и, громко топая ногами, я направился к входной двери. Еще не дойдя до нее, я уже начинаю кричать: -Ну если, вашу мать, никто не открывает дверь, значит, блять, наверное, никого нет дома! Щелкаю замком и рывком открываю дверь. Когда это гнев исчез так быстро и сменился застывшими на глазах слезами? Гарри сидел на своей сумке прямо у входа, уткнувшись головой в колени. -Гарри... - на выдохе произношу я и опускаюсь на колени рядом с ним. Он медленно поднимает голову и язвительно выпаливает: -Я бы тут мог еще чуть-чуть посидеть, если ты так хочешь. Какого же черта я не открыл дверь сразу? Чувствую себя сейчас на грани жизни и смерти: просто не могу поверить, что Гарри здесь, что он вернулся, но если он вернулся не ко мне, а просто за чем-то забытым в спешке? Так трудно сейчас бороться с желанием обнять его настолько крепко, словно это было бы объятие, восполнявшее все горе нескольких месяцев, но я продолжаю сидеть, не шевелясь и просто смотря на него, такого красивого, с этими шоколадными кудрями, что так непослушно лезут в глаза. Не шевелюсь, потому что боюсь, что я разочаруюсь в причине его прихода. Не шевелюсь, потому что не хочу быть отвергнутым снова. Гарри смотрит на меня, и уголки его губ медленно начинают подниматься. -Я просто подумал... - он опустил глаза и смущенно ковырял носком ботинка каменную поверхность пола, - что я вряд ли уже смогу просыпаться и не видеть тебя рядом. Он снова посмотрел мне в глаза, словно это он не видит жизни без меня, а не наоборот, и резко подается вперед. Он наверняка чувствует соленый привкус моих губ, но лишь сильнее нагибается, и я, не выдержав его напора, падаю спиной на пол прямо на порог дома. Не знаю, что должно твориться у меня сейчас в голове, но осознание того, что этот поцелуй настоящий ускоряет поток слез, стекающих по моим щекам. Гарри слегка приподнимается, расставив руки по обе стороны моей головы, и, широко улыбаясь, произносит: -Так ты, видимо, никого не ждал? Я до сих пор не произнес ни слова. Наверное, просто потому, что забыл весь свой словарный запас. Я лишь хотел прижать его сильнее к себе прямо здесь, на пороге нашего дома, головой в прихожей и торчащими ногами на улицу и целовать его снова и снова, давая себе понять, что это все происходит на самом деле. -It's just you I'm thinking of**, - машинально вспоминается строчка из песни, которую губы сами произносят. -Can it be the way it was?*** - допевает Гарри и заливисто смеется, - я тоже знаю эту песню. Я продолжаю смотреть на него, на эти свисающие кудри, щекочущие мои скулы, на его широкую улыбку, по которой я так скучал, на сверкающие глаза-изумруды, в которые я так влюбился тогда. -Все будет намного лучше, чем было тогда, - шепчу я, все еще глядя на Гарри. Он улыбается еще шире и снова впивается в мои губы своими. *Or maybe we just drifted apart? - Или мы просто отдаляемся друг от друга? **It's just you I'm thinking of - Лишь о тебе я думаю. ***Can it be the way it was? - Будет ли все так, как было раньше?