Обесчещенный: Компьютеризация (рабочее название)

Солнце медленно ползло к горизонту, длинные предзакатные лучи освещали некрасивое гротескного вида здание с облупившейся краской на стенах и потрескавшейся в некоторых местах голубой черепицей. Дом Суда был построен несколько веков назад, и как говорят некоторые старожилы существовал в Викторианскую эпоху. Здание несколько раз реставрировали, но оно всё равно продолжало медленно разрушаться несмотря на все усилия властей. Он ярко выделялся на фоне длинных, высоких и современных небоскребов, а еще был самым шумным зданием на Площади Клеверинг. Даже сейчас прохожие внизу с беспокойством задирали голову, пытаясь выследить непрекращающийся источник шума, доносящийся откуда-то сверху. От криков и стуков дрожали стекла витражных окон, угрожая вот-вот рассыпаться на миллиарды цветных осколков. Окна были достаточно прозрачны, чтобы отобразить непрекращающееся действо за ними. Зал Суда превратился в поле словесной битвы, где каждая из сторон намеревалась погрызть друг другу глотки. Присяжная палата роптала и размахивала кулаками, показывая в сторону подсудимого и пытаясь перекричать друг друга. - Пожизненное убийце! - Да как вы смеете?! Он никогда бы не убил девочку! - Отрубить голову! - Сохраняйте благоразумие товарищи! - Расстрела, требую расстрела! Начальник тайной полиции уже немолодой, рассеяно провел рукой по лысине. Он никак не ожидал что судебное дело мистера Аттано превратит обычный процесс в битву между преданными последователями семьи Колдуин и аристократической верхушкой общества. Слегка оттянув высокий ворот серого плаща, он заметил, что окна в зале плотно закрыты, не пропуская ни единого галлона свежего воздуха, а обстановка накаляется вокруг с каждой минутой. Не выдержав, он несколько раз стукнул деревянным молоточком по столу и обратился к присутствующим: - Господа, господа, настоятельно прошу успокоиться! Суд еще не окончен! Присяжные чуть поутихли, и судья прокашлявшись, продолжил: - Суд вынес вердикт для подсудимого: смертная казнь через смертельную инъекцию. Казнь будет осуществляться путем введения в организм подсудимого «коктейля», состоящего из панкурория бромида и амидотризоатома натрия. В связи с высокой тяжестью преступления обезболивающее в организм подсудимого перед инъекцией вводится не будет. Приговор будет вынесен через пять дней. Хайрем Берроуз закрыл постановление и громко стукнув молотком по столу, объявил: - Судебный процесс над делом Джессамины Колдуин и мистера Аттано окончен! Всем разойтись! Все, как заведенные начали срываться со своих мест и рыча друг на друга словно псы, неторопливо расходились кто куда. Зал постепенно пустел, за исключением охраны, стоящей по обе стороны железной клетки, прокурора, судьи и молодой дворянки, известной как Леди Бойл. Женщина, что стояла у тяжелой входной двери, носила изящные авиаторские очки с серым затемнением, терпеливо дожидаясь своего «принца». Берроуз не смог сдержать улыбки, смотря, как его возлюбленная нетерпеливо цокает языком и задирает концы рукавов с дорогими часами марки «Maurice LA Croix» намекая, что время идти. Вечер обещал быть приятным в обществе его Леди и других доверительных лиц, но прежде нужно было закончить еще одно дело. Он подошел к клетке и провел длинным пальцем по решетке, задумчиво рассматривая сидящего за ней пленника. В клетке сидел мужчина, немолодой, лет тридцати с длинными каштановыми волосами, падающими ему на плечи, и небольшой бородкой. Его пальцы беспрестанно теребили черный ворот рубашки с золотой вышивкой, а сухие, потрескавшиеся губы беззвучно шевелились. Он, казалось, заклинает Берроуза, но его глаза были закрыты, а голова откинута назад к стене. - Отведите осужденного обратно в камеру. Ему недолго осталось жить на этом свете, - произнося эти слова, Берроуз позволил себе гадко улыбнуться. Компания семьи Колдуин имела огромное влияние по всему архипелагу, особенно в Гристоле и Тивии. Управлять одной только компанией, означало быть на одной ступеньке с предводителями стран, президентами и королями. Жаль, что Аттано отказался присоединиться к нему, его навыки телохранителя и большой опыт в программировании делали из него ценнейшего сотрудника, какого только можно было пожелать, но он оказался слишком верным своей возлюбленной Джессамине Колдуин и её маленькой дочурке, Эмили. Хайрем Берроуз кивнул охране и сцепив руки за спиной, уверенным шагом направился к выходу, где Леди Бойл и несколько его телохранителей дожидались будущего президента компании Колдуин. Обвиненный в убийстве, даже не удосужился открыть глаз, когда двое здоровенных бугаев взяли его за подмышки и потащили прочь из клетки. Охрана доволокла Аттано до его камеры и бросила его там, на грязной кушетке в углу, беспрестанно бормочущего какие-то загадочные формулы. Как только щелкнул замок в двери и стихли удаляющиеся шаги охранников, Корво позволил себе открыть глаза. Первым делом он оглядел камеру в которой ему предстояло провести свои последние пять дней. Камера была на редкость просторная, но полупустая: некое подобие туалета скромно стояло в углу, а решетчатое окно было в три раза меньше стандартного. Кушетка была крепко припаяна к стене и для надежности закреплена ржавыми железными цепями. Корво придирчиво оглядел свое спальное место и с тяжелым вздохом улегся на жесткой кушетке. Подложив свою руку под голову как подушку, он мысленно представил спящую Джесс, лежащую справа и также мысленно прижав её к себе, заснул крепким сном.