Вторая реальность

— Мы не закончили, — усмехнулся. — А кто тебя назначил главным? — направляясь в туалет, полюбопытствовала я. — Эмили, сядь. Он меня даже улыбнул. — Нам не о чем разговаривать, — весело пропела я, махнув ручкой на прощание. — Ладно. Сама напросилась. Слова прозвучали довольно уверенно и совсем не в стиле младшего Винчестера. Поэтому я не спешила открывать дверь ванной комнаты. Надо было убедиться, что ничего эдакового он не планировал. С задумчивым видом развернулась, но и отреагировать на произошедшее не успела. Сэм оказался близко; слишком близко, и впечатал меня в так и не раскрытую дверцу. Ах, как же он выбешивал в последнее время. Видите ли, босс нашелся. — В такой обстановке я не буду разговаривать, — хитро оскалилась я, вызвав у парня такую же улыбочку. Совсем неуместную, ведь парень сейчас выглядел ужасно. Полузакрытые глаза дали знать, что он не спал. В темноте под ними кругов не увидишь, но я уверена, что они там есть. Одним словом, он убитый. Никакой. Измученный. Сейчас ему были нужны чашка чая и горячая ванна, а он вжимал меня в дверь и ухмылялся. Почему меня вообще волновало его состояние? — А мне плевать, — тихо шепнул он, и я нервно вздохнула. — Я собираюсь вернуть Эмили, — касался губами уха, — любыми способами. Я продолжала улыбаться, пока не поняла, в чем состоял его план. — Для возвращения Любви нужен человек, которого я любила, — я столкнулась с его взглядом. — И ты не тот человек, — почему-то его лицо осталось таким же довольным. — Все наши игры — проделки фокусника. Сам знаешь. Если нет частички души, то почему во мне что-то заныло? Именно… Часть души. Остальное на месте. И это мешает мне трезво думать и смотреть на мужчину. Ему тоже мешала некая преграда. В какую игру мы играли? — А я рискну. — Ты не… — успела выдохнуть я, прежде чем горячие губы накрыли мои. Так, что понять ничего нельзя. Какого? Зачем? Он же Сэм. Мои руки застыли на полпути к его плечам, но потом я наплевала. Взяла и наплевала. Кому нужна старая Эмма, которая бы сразу оттолкнула его и воскликнула: «О, боже, нет!»? Да никому. Даже Винчестеру она не нужна. Все, что его мучило, — это чувство вины. Я заключила сделку из-за него, чтобы избавиться от навязчивых мыслей, а ему это не дает покоя. Вот и все. Точка. Одна большая, жирная точка. И сейчас он раздирал мои губы, чтобы возобновить частичку души? Но я же не любила его. Не любила. Почему он не поймет этого? А может и понимает. А секс  — между делом. Я ощущала жар его тела сквозь его рубашку и ткань моей белой майки. Как же можно быть таким горячим, что уже через минуту в комнате температура поднялась градусов на шесть. Он нереален. — Мы не сделаем этого, — оторвалась я, ощущая, как шатен расстегнул рубашку. Его грудь, торс. Я даже речь забыла. Старая Эмма внутри. Билась, кричала, тряслась от страха. Она знала, что если мы переспим — назад дороги не будет. Вернется домой, а Сэм останется в голове навсегда. Будет помнить каждый изгиб его тела и каждый взгляд серых глаз, а ничего сделать нельзя, кроме того как застрелиться. Винчестер быстро расправился с майкой, оставив меня в лифчике. Нет, да пусть ты и была холодной стервой, но понимать, что ничего хорошего секс не принесет, ты должна. Он будет слишком хорошим. В этом проблема. Еще один поцелуй — и его длинные пальцы проскользнули вниз, по талии. Резко сжали ее и притянули к мужчине. В живот врезался его холодный ремень и заставил вздрогнуть. Весь он горячий, а ремень - отвратительно холодный. Так пусть уберет его. Нет. Не надо его снимать. Что я несла? Скрип двери в стороне — и мой нос уткнулся в его влажную шею. Мы оба замерли, словно оказались пойманы на месте преступления. Я не хотела выглядывать из-за Сэма, а тот не горел желанием оборачиваться, ведь мы оба знали, кто вышел из своей берлоги. — Неловко, — закашлялся Дин, сдерживая лезущую улыбку. От стыда я закрыла глаза и оставила разгребать дерьмо Винчестеру. — Ты что-то там говорил про педофила, а, Сэмми? — Дин, — огрызнулся парень, не поворачиваясь к нему. Одарив меня угрюмым взглядом, Сэм принялся застегивать рубашку и нервно облизывать губы. А я, как дурочка, не могла перестать на них пялиться. — Прости, мы… — осекся, развернувшись к брату. У меня появилось время поднять с пола майку. Какие же мы жалкие. — Ты собирался ее трахнуть, я понял, — поднял руки, будто его арестововали. — Не дурак. Он слегка рассмеялся и опустил голову. И что я чувствовала? Вину? Нет. Ничего. Пустота внутри. — Ключевое слово: собирался, — неуместно влезла в разговор и скрылась в туалете. *** Утром пришлось валить в супермаркет, потому что левиафаны устроили там мясорубку. Снова с остатками и следами. Ловушка, только братья все равно решились рвануть туда и проверить. А мне куда деваться? Только с ними. Я устало брякнулась на заднее сидение машины и уперлась взглядом в спинку сидения напротив. Там кое-кто сидел, с кем я не разговаривала целое утро. Да мы втроем вообще молчали весь день, как будто черная кошка между нами пробежала. Меня это не особо волновало. Дин выехал на шоссе в полной тишине и прибавил газу. Всем есть, что сказать, даже мне. Но все слишком гордые, чтобы начинать разговор о чувствах первым. Упрямые бараны. Вздохнув, я уставилась на лес за окном. — Эй, Дин, — осторожно позвал Сэм, привлекая и мое внимание. — Этот грузовик едет за нами из самого мотеля. Дин посмотрел в зеркало заднего вида, а я просто обернулась и убедилась в правоте парня. Огромный грузовик тащился за нами уже полчаса. — Сбавь скорость, — медленно произнесла я, присматриваясь к водителю. — Что? — Просто сбавь скорость, — повторила чуть громче. Нехотя, старший послушался, и Импала поехала сорок километров в час. Теперь я легко улыбнулась и продолжила следить за грузовиком. — Если обгонит, значит, Сэм параноик, — впервые за весь день я съязвила что-то в адрес занозы. — А если нет, придется гнать из-за всех сил. — Второй вариант, — младший обернулся назад, смотря в то же стекло, что и я. — Это левиафаны. Они сделали для нас ловушку. Они знали, что мы поедем этой дорогой. — Кто же вас предупреждал? — желания острить хоть отбавляй. - Хм. Вот этот человек! — демонстративно ткнула в себя пальцем. — Иди возьми с полки пончик. — Сам возьми. — Оба, — рявкнул Сэм, одарив нас серьезными взглядами. — Заткнитесь. Несколько раз вздохнув, Дин переключил на пятую скорость и резко нажал на педаль. Самое время гнать как можно быстрее. Только мы долго думали. Грузовик приблизился и собирался пристроиться рядом. — Не дай ему… — Как? — взорвался старший, вцепившись в руль, как в последнюю надежду. — Затормозишь — врежется, свернешь налево — врежется, свернешь направо — белки с лосями нам будут аплодировать, — нервно рассуждал охотник, изредка поглядывая в зеркало. Грузовик пристроился с левой стороны, заставив всех нас замолчать. И посмотреть в окна, чтобы разглядеть чью-то довольную рожу. Проклятые левиафаны. Я сжала зубы и положила руку на сидение Сэма. Случайно коснулась плеча, и он на меня покосился. Я тоже покосилась, мысленно спрашивая его, что дальше? А он тоже не знал. Был в недоумении, как все мы. Такие моменты происходят так быстро, что ты толком и не успеваешь понять, какого хрена случилось. Это просто… происходит, понимаете? Грузовик толкнул Импалу, а та вмиг слетела с шоссе. Меня ударило об стекло, и тогда я наполовину отключилась. Перестала слышать и ощущать вещи вокруг себя. Картинка перед глазами поплыла. Размылась. Затуманилась. Все полетело к чертям собачьим. Зато все видела. Видела, как машина несколько раз перевернулась. Это растянулось в целую вечность. Как в замедленной съемке. Ветки, листья… они влетели в салон вместе с разбитым стеклом. Возможно, стекляшки воткнулись в мою кожу, но я ничего не чувствовала. За Винчестерами я тоже не уследила. Не до этого. Импала на всей скорости врезалась в дерево, и парней откинуло вперед. А я лежала в траве, в грязи, не знаю. Чувствовала, как руки тряслись от холода и от безысходности. Меня к черту вышвырнуло из машины, потому что про ремень безопасности я совсем забыла. Будто кости все сломались. Боли нет, но все сломано. Тело онемело. Я не смогла шевельнуться. Даже попытка издать звук обернулась сценой из Титаника. Горло осипло, язык провалился куда-то, а про силы вообще не стоит заикаться. Страх заставил меня погрузиться в темноту, когда до ушей донесся шелест листьев под чьими-то ногами. Сколько же крови.