POV Федерико
Так, для начала, нужно разобраться, что, собственно, происходит. Виолетта сердится на своего парня за то, что он обидел меня? Ерунда какая-то! А Диего я хочу придушить собственными руками! Вот, КАК можно не любить Виолетту Кастильо?! Он ее не любит… А она, наверное, уже намечтала себе всего на свете… Но, как бы то ни было, я прекрасно понимаю, что никогда не скажу об этом самой девушке. Поверить она мне – все равно не поверит, а вот возненавидеть – возненавидит. После объявления Пабло и параллельной перебранки с Людмилой, у меня, однако, появились другие темы для размышлений. И вертелись они, на сей раз, вокруг этой «звезданутой» - другого слова я подобрать не могу. Ладно, неважно. Дело вот, в чем. Во время «Реалити» Людмила абсолютно явно показала, что спит и видит, как бы окончательно достать Виолетту. Она пойдет на все ради достижения этой цели. Разорванное заявление девушки – отличное тому доказательство. Я уже молчу про смонтированное видео… Помню, как-то раз в сентябре мы с Макси говорили по телефону. Он упомянул, что Людмила, вроде бы, «исправилась». Надо сказать, я уже тогда отнесся к этому весьма скептически. А теперь, после этой перебранки, и вовсе… Исправилась… Черта с два! Нет, после того, как Виолетта впишет свое имя в эту форму, нужно проследить, чтобы Людмила не приближалась к ней на пушечный выстрел. Ни она, ни кто-либо из ее компании. И Диего в это число тоже лучше включить. От греха подальше. Здесь без помощи, конечно, не обойтись. И я точно знаю, кто мне эту самую помощь окажет. После звонка ко мне подошла Виолетта и, под недовольным взглядом Диего, сказала: - Не обращай внимания. Я разберусь. Он больше близко к тебе не подойдет. - Все будет хорошо, - улыбнулся я. – Ты, главное, сама-то поосторожнее. Ревнивый парень на многое способен. - Знаю, - тоже улыбнулась Виолетта. – Да, кстати, я так и не поблагодарила тебя за то, что вовремя разбудил. Спасибо. - А тебе спасибо за то, что вовремя пришла, и я не был вынужден врать. Как ты, однако, быстро собралась! И выглядишь ничуть не хуже обычного! - Это комплимент? – весело осведомилась Виолетта, но щеки ее заалели. - Разумеется! - Спасибо! Ну, я просто очень торопилась – не хотела тебя подставлять. Вот, и пришлось благополучно проскочить некоторые этапы сборов. Я изогнул губы в нежной улыбке, поняв, что она имеет в виду. Диего, стоя за спиной Виолетты, трясся от злости, но мне было все равно. Пусть думает, что хочет. За себя я постоять, в случае чего, сумею. А если он хотя бы повысит голос на Виолетту, я его собственными руками в бараний рог сверну. Но сейчас это неважно. Я достаточно хорошо знал свою подругу, чтобы беспокоиться, поэтому ласково спросил: - Дай угадаю: ты не позавтракала? Девушка лишь виновато улыбнулась. - Тогда, может быть, сходим в «Ресто»? – предложил я. - Хорошо, - сразу согласилась моя подруга. – Только давай сначала внесем свои имена в форму. Ты ведь хочешь участвовать? - Да, попробую, - ответил я. - Тогда пойдем, запишемся. - Подожди секунду, ладно? С этими словами, я отошел к Макси и тихо спросил: - Поможешь сделать так, чтобы Людмила не помешала Виолетте участвовать? - Что нужно делать? – немедленно спросил он. - Просто подстрахуй меня, - ответил я и направился к Камилле. Та уже вписала свое имя и передавала форму Бродвею. - Извините, - начал я, - но если вы не хотите, чтобы некоторые личности повычеркивали ваши имена, давайте сначала предоставим им право поставить свои. - Ну, да, и ты будешь первым на очереди, - фыркнул Бродвей. - Почему это?! – опешил я. - Потому что ты – новенький, - ответил за друга Марко. - Кто бы говорил! – встрял подошедший Макси. - А чего он нас друг с другом стравливает?! – возмутился тот. - Да не стравливает он! – огрызнулся мой друг. – Просто не хочет, чтобы всякие там Людмилы мешали вам принять участие! - А мы Людмиле ничего и не сделали! – отрезал Бродвей. – Зачем ей лезть к мальчишкам?! - Нет, Бродвей, Федерико прав, - осадила его Камилла. – К парням ей, может, и ни к чему лезть, а вот к нам… Федерико беспокоится за меня, Фран и Виолетту. - Тоже мне, рыцарь нашелся! – проворчал Бродвей. – Ладно, держи. Он протянул мне листок, расчерченный на две колонки. Мы с Макси, переглянувшись, одновременно направились к Людмиле и Нати. Впрочем, моего друга блондинка к себе не подпустила, громко воскликнув: - Отойди прочь, Максимиллиано! Ты уже достаточно помучил Нати! - Вообще-то мы к тебе, - спокойно заявил я, протягивая ей форму. – Впиши свое имя. - Да ладно, я не настаиваю, - надула губы та. – Пусть первой впишет свое Виолетта, а потом… - А потом ты его вычеркнешь, - отрезал я. – Плавали – знаем! - Не доверяешь?! – огрызнулась блондинка. - А ты, милая моя, назови хотя бы одну причину, по которой я должен тебе доверять, - елейным голосом ответил я. Людмила насупилась, рывком взяла форму и, с явным остервенением. Вывела в колонке для девушек свое имя. Она, при этом, могла смухлевать, но мы с Макси не дали ей такой возможности, с двух сторон заглядывая ей через плечи и выверяя каждую закорючку. Надув губы, Людмила вернула мне форму, и я подошел к Нати со словами: - Прости, но тебе придется последовать примеру своей подруги. Пойми меня правильно. Лично к тебе я претензий не имею. Но ты ходишь с Людмилой и сделаешь все, что она тебе велит. Прости. - Все в порядке, - спокойно ответила девушка, взяв у меня листок. – Я понимаю, почему ты мне не доверяешь. - Да нет, Нати, возразил я. – Ты – хороший человек. И, уж кому-кому, а тебе я доверяю. Но твоя подружка… - Эй! – возмутилась Людмила. – Я, вообще-то здесь! - А он не с тобой сейчас говорит, так что стой и молчи в тряпочку! – огрызнулся Макси в ответ, окидывая блондинку испепеляющим взглядом. - Я поняла, - пропустив перебранку мимо ушей, ответила Нати. Она спокойно вписала свое имя. За этой девушкой проверять, конечно, не нужно. Без особых указаний Людмилы, она и шагу лишнего не ступит. Я имею в виду, Наталия не любит делать плохо и никогда, по своей воле, не причинит никому вреда. Забирая у нее форму, я улыбнулся и получил ответную улыбку. Вообще-то Нати мне даже нравится (в смысле, как человек!) и, может быть, не будь она на побегушках у Людмилы, мы могли бы стать друзьями. - Вот так, - подытожил я, обращаясь к ее подружке уже без улыбки. – А теперь, заруби себе на носу: если подойдешь к этому листку ближе, чем на метр – не обижайся. - И что же ты сделаешь? – изогнула бровь Людмила. – Ударишь меня? - Да нет, - хмуро покачал я головой. – У меня на этом железное табу. Я еще ни разу не поднял руку на девушку и не собираюсь менять это из-за такой, как ты! Однако, предупреждаю: если ты хотя бы попытаешься вычеркнуть отсюда имя Виолетты, вся техника взбесится, причем, именно во время твоего выступления. Угроза подействовала. Людмила замолчала, хотя глаза ее гневно сверкали. Я отошел обратно к Виолетте. Макси не отставал. Остался еще один человек, который должен внести свое имя раньше этой девушки. От греха подальше.POV Виолетта
Я не сводила глаз с Федерико. Что он делает? Зачем просит Людмилу первой вписать свое имя? Если он за нее переживает, то почему смотрит, как на последнего врага? В чем дело? И Нати… Она-то здесь каким боком? Да это ничтожество шагу без своей подружки не ступит! Правда, следует заметить, что на нее Федерико смотрел гораздо более миролюбиво. А потом, забирая у нее листок, даже улыбнулся. И она тоже. Во мне вспыхнуло странное чувство… Минуточку! Я ревную?! Да, вот она – настоящая ревность. Куда там Леону с Ларой! Именно Федерико я ревновала на самом деле. А своего бывшего так… Это, наверное, была даже не ревность, а банальная обида. Да и вообще, после возвращения своего итальянского друга, мне вдруг стало все равно. Я преспокойно пожелаю Леону счастья с Ларой. А эти двое разулыбались тут… Не смотри на него так, Наталия! Я тебя насквозь вижу! Под разъяренным взглядом Людмилы, Федерико с Макси вернулись ко мне, но посмотрели на Диего, который стоял рядом со мной. Он явно занервничал и спросил: - Что? Федерико, молча, протянул ему форму. Нет, серьезно, что с ними обоими?! Вон, Макси тоже скрестил руки на груди и смотрит на моего парня, как на врага народа! Да что, вообще, происходит?! - Ребята, в чем дело?! – решила вмешаться я. - Прости, Вилу, - обратился ко мне Федерико, глядя совсем по-другому. – Но я и твоему жениху не очень-то доверяю. - Нет, ну, ты слышала, Виолетта?! – возмущенно воскликнул Диего. – Он сокращает твое имя, да еще и говорит, что мне не доверяет! А почему я, спрашивается, должен ему доверять?! - Потому что я доверяю! – вырвалось у меня. – И, если Федерико считает, что сначала свое имя должен внести свое имя должен внести ты, значит, у него есть на то причины! Давай, пиши! Диего что-то недовольно пробурчал, но подчинился. И за тем, как он вписывал свое имя, мальчики следили так же, как за Людмилой, то есть выверяли каждый крючок. Что ж, видимо, так надо. Как бы то ни было, я доверяю Федерико. Не знаю, почему, но доверяю. Наверное, потому, что влюбилась в этого милого итальянца… А когда Диего возвращал ему форму, я едва не убила своего, так сказать, парня. Он испепелил Федерико взглядом! Нет, ну, как это понимать?! Диего ему в подметки не годится! Как, впрочем, и Леон. Ну, погоди, женишок! Брошу тебя при первом же поводе! Брошу и не пожалею! Федерико преспокойно взял листок и с ласковой улыбкой протянул мне. Эта самая улыбка почти свела меня с ума. На какое-то мгновение, я ощутила непреодолимое желание прыгнуть в его теплые объятия и впиться в губы. Я сумела удержать порыв только колоссальным усилием воли, внушив себе, что это неправильно. Но Федерико такой красивый, такой притягательный… Мне с трудом удалось обуздать вспыхнувшие эмоции. А я горжусь собой. Когда я взяла форму, быстро вывела под именем Нати свое и вернула листок итальянцу, моя рука даже почти не дрожала. Почти. А это – уже рекорд, учитывая, что сердце мое готово было выпрыгнуть из груди, по телу бегали мурашки, а кровь закипала в жилах. И все это только от его взгляда. А что будет от прикосновения? Я ведь чуть рассудка не лишилась, когда он обнял меня вчера. Федерико отвел взгляд, чтобы внести и свое имя в эту форму. Я надеялась, что хотя бы тогда эмоции немного спадут. Наивная… Они все так же продолжали бушевать внутри. Он такой… Я просто залюбовалась этим парнем, который склонился над листком, выводя свое имя. Его полуопущенные ресницы, его слегка нахмуренные брови, его прическа… Он прекрасен! Выпрямившись, Федерико снова посмотрел на меня, и в лучах взгляда его карих глаз, мне внезапно стало очень тепло. Неужели этот парень даже не понимает, что со мной делает?! Юноша отвернулся на мгновение, протянул форму Макси и сказал: - Внеси свое имя, верни листок ребятам и проследи, чтобы никто из тех, кого мы только что обошли, не приблизился к нему на пушечный выстрел, хорошо? Тот взял форму и с готовностью кивнул. - Спасибо, друг, - хлопнул его по плечу Федерико. Он снова посмотрел на меня и так же ласково улыбнулся (я снова боролась с безрассудным желанием прыгнуть ему на руки и поцеловать прямо в губы). Диего, наблюдавший за этим представлением, позеленел от злости. Но он еще не знает, какие мысли роятся в моей голове. - Пойдем? – тихо спросил Федерико, то ли не заметив, то ли просто проигнорировав выражение лица моего парня. Он протянул мне руку, а я ухватилась за нее. Причем, в те мгновения, мне даже неважно было, куда мы идем. Я бы пошла с ним хоть на край света… Ну, конечно, скоро память подсказала, что Федерико зовет меня всего лишь в «Ресто». Хотя, мне, в общем-то, было все равно. Куда угодно, лишь бы с ним… Мы ушли, а я даже не обернулась, когда Диего крикнул: - Эй, вы куда? - Помолчи, - посоветовал ему Макси. А мне, вообще, не хотелось оборачиваться. Казалось, что еще секунда – и волшебные мгновения закончатся. От того, что наши с Федерико пальцы переплелись, мое сердце готово было взорваться и, казалось, я могла взлететь безо всяких крыльев… Ни Диего, ни Леон никогда не вызывали у меня таких ощущений… Мне было все равно, что все в коридорах на нас глазеют, точнее, на наши сплетенные руки. Плевать, что скоро вся «Студия» будет обсуждать увиденное. Неважно, что уже завтра все будут уверены в наших с Федерико романтических отношениях (против которых я совсем не возражаю, кстати!). Неважно абсолютно все. Лишь бы только Федерико не отпускал моей руки!POV Макси
Позволив остальным ребятам вписать свои имена, я снова забрал форму. От греха подальше. Все-таки Федерико прав: нельзя доверять почти никому, когда дело касается Виолетты. Она – самая талантливая девушка в «Студии». И, как бы те же Франческа и Камилла не кичились своими дружескими отношениями с ней, даже они не смогут упустить возможности обойти ее хоть в чем-то. Нет, нужно держать листок у себя. Так спокойнее. Я не переставал невольно восхищаться Федерико. Какая смелость! Он противостоял Людмиле и Диего! Это просто неслыханно! Многие могут назвать его самоубийцей, но для меня он – герой. Пример, так сказать. Я хочу стать таким же. Смелым и слегка безрассудным влюбленным дурачком. Да, да, именно влюбленным. Я прекрасно видел все его мотивы. Точнее, мотив был только один: любовь. Федерико просто по уши влюблен в Виолетту. А она в него, что тоже за милю видно. Но знает ли об этом мой друг? А если не знает, имеет ли смысл рассказывать? Да нет, вряд ли. Что я скажу? «Федерико, Виолетта в тебя влюблена, только ты об этом не знаешь»? Бред какой-то? Он мне не поверит. Определенно. Но ведь нужно что-то делать. Иначе, эти голубки так никогда и не узнают о взаимных чувствах между ними. И вмешаться нужно как можно скорее, пока тот же Диего, к примеру, не начал строить козни. Хотя, в общем-то, что этот… предприимчивый юноша может сделать? Нет, есть в «Студии» человек куда опаснее. Сумела же эта… девушка разбить наши отношения с Нати. Если она узнает, что в Виолетту снова кто-то влюбился… В общем, понятно, что тогда будет. Ох, ладно, Сейчас, по крайней мере, у меня четкая задача: не подпустить никого из недоброжелателей Виолетты к форме. Я, конечно, понимал, зачем это нужно, и очень даже ободрял поступок Федерико. Людмила и Диего вполне могут просто вычеркнуть имя Виолетты из списка. А Нати… Мне трудно это признать, а только Федерико здесь абсолютно прав. Сама по себе, моя бывшая девушка неопасна, но приказа Людмилы она ослушаться не сможет. Если эта… девушка прикажет ей вычеркнуть имя Виолетты, Нати послушно это сделает. В руках Людмилы, она – просто марионетка. Ох, Нат, зачем тебе это, а?! Ведь сейчас все считают тебя просто ничтожеством! Хотя, это, действительно, так, пока ты рядом со своей белобрысой подружкой. Но неужели тебе так нравится исполнять роль безмозглой бездушной безмолвной марионетки?! Да подпусти ты меня к себе… Уж я бы смог сделать тебя счастливой. По-настоящему счастливой. Со мной ты будешь королевой, потому что я тебя люблю! Но, собственно, пора перестать за ней бегать. Если Нати хочет, она может быть ничтожеством – я ее отпущу. Все! С сегодняшнего дня делаю вид, что ее не существует! Я ее не вижу и не слышу! Она – пустое место, вкупе со своей белобрысой подружкой! Мое любимое пустое место…POV Нати
Я не обижалась на Федерико. Ни в коем случае. Он абсолютно прав. В одиночку я никогда не причиню никому неприятностей, но, если Людмила скажет… Ненавижу себя за это. Просто ненавижу. И правда, может, пора начать жить своим умом? Может, стоит отдалиться от Людмилы и вернуться к ребятам? Если они меня, конечно, примут… Но Федерико точно примет. Не зря все-таки он с такой теплотой на меня посмотрел и даже извинился. Его позитив мне определенно нравится. А, кроме него, кто мне еще нужен? Нет, конечно, нужен Макси – это я уже не обговариваю. Но сейчас имеется в виду чисто-дружеская потребность. А тут мне одного Федерико хватит за глаза. Но что же Макси? Получается, что, отдалившись от Людмилы, я приближусь к нему. Собственно, чувства так и тянут меня к этому отчаянному шагу. Но именно приближаться нельзя. Как бы больно мне от этого ни было, нельзя давать Макси дополнительной возможности толкнуть меня на кривую дорожку. Так говорит Людмила. Но Макси… Меня так к нему тянет! Боже, что он со мной сделал?! Каждый раз, когда я его вижу, меня бросает в жар и охватывает страстное желание броситься ему на шею… Иногда он даже сам подходит, но Людмила всегда его отталкивает, попутно напоминая мне о поступках бывшего парня. И тогда я не могу сдержать слез. Ну, почему все так?! Почему Макси мною пользуется, а я в него столь безоглядно влюблена?! Максимиллиано Понте, ты – моя любовь и мое страдание! Мой любимый мучитель…