Прикосновения Судьбы

**** Ве­чер в прес­ло­вутом го­роде Санкт-Пе­тер­бург всег­да был на­пол­нен чем-то прек­расным. Вне за­виси­мос­ти от по­годы, будь то ли­вень или же спо­кой­ная мо­рось - Пе­тер­бург всег­да ос­та­вал­ся спо­кой­ным мес­том, где всег­да всем на­ходи­лось чем за­нять­ся. Од­на­ко, бы­ли и лю­ди, ко­торые не лю­били этот го­род. Каж­дый по сво­им при­чинам - прос­тая ав­то­мобиль­ная проб­ка, или же ис­пачкан­ная чу­жим ав­то­моби­лем но­вая коф­точка. Нем­но­го, но и та­кой на­род был. Ка­роли­на не бы­ла ка­ким-ли­бо ис­клю­чени­ем... она прос­то при­над­ле­жала ко вто­рому ти­пу лю­дей. От­но­силась к тем, кто ско­рее су­щес­тво­вал, чем вел пол­ноправ­ную и пол­но­цен­ную жизнь. Пол­но­цен­ную... Уже три го­да прош­ло с то­го мо­мен­та, как она пе­рес­та­ла со­от­но­сить се­бя с этим сло­вом. Три го­да прош­ло с той ава­рии, а ка­залось - це­лая веч­ность. Ка­роли­на не уме­ла грус­тить рань­ше, од­на­ко один неп­ра­виль­ный по­ворот, од­но, ка­залось бы, слу­чай­ное, стол­кно­вение сло­мало ей жизнь. Зас­та­вило ее пов­зрос­леть лет на де­сять в один мо­мент. Прос­то чья-то оп­лошность. Ут­ра­тить но­ги это не страш­но, как мно­гие ее уве­ряли, но Ли­на не ве­рила. Сей­час, не­ког­да тон­кие и изящ­ные нож­ки на­поми­нали но­ги ста­рухи: они ис­ху­дали, по­сере­ли и, ка­залось, кое-где бы­ли да­же за­мет­ны ве­ны и су­хожи­лия, что слов­но прос­ве­чива­лись сквозь блед­ную, поч­ти по­луп­розрач­ную ко­жу. Ног­ти слег­ка по­жел­те­ли, ско­рее от то­го, что хо­зяй­ка не же­лала за ни­ми сле­дить, чем прос­то из-за ка­кого-ни­будь гриб­ка. Каж­дое ут­ро де­вуш­ки на­чина­лось с то­го, что она прос­то пя­лилась в по­толок и счи­тала в со­тый... или уже в ты­сяч­ный раз плит­ки, ко­торы­ми он был пок­рыт, лишь иног­да об­ра­щая вни­мание на ос­таль­ные час­ти дос­та­точ­но прос­торной ком­на­ты. И пусть, она уже зна­ет на­изусть, что пли­ток - трид­цать пять, трес­нувшие у ле­вого края - сем­надца­тая, чет­вертая и пя­тая; по­сере­дине - пер­вая и седь­мая. У ок­на, на за­навес­ках, бли­же к кар­ни­зу есть три не­боль­ших пят­нышка, ко­торые ос­та­лись пос­ле то­го, как од­нажды их за­топи­ли со­седи свер­ху. На ок­нах - нес­коль­ко сле­дов птичь­их ка­куль, по­тому что ни­кому не бы­ло вре­мени его чис­тить. Все это де­вуш­ка зна­ла, и по­чему-то она не го­рела же­лани­ем вста­вать. Прос­то жда­ла то­го из­бран­но­го вре­мени: се­ми ча­сов ут­ра. И пусть она про­сыпа­лась ча­ще все­го в че­тыре-пять ут­ра, но она про­дол­жа­ла, слов­но в ка­ком-то ри­ту­але, изу­чать свою ком­на­ту, как буд­то же­лала най­ти в ней ка­кой-ли­бо но­вый изъ­ян. А мо­жет и не изъ­ян - де­вуш­ка са­ма не зна­ла, что ис­ка­ла... - Ли­ноч­ка, сол­нышко, - пос­лы­шал­ся в на­чале стук, а пос­ле и ти­хий го­лос Ан­ны, ма­тери дев­чонки. Лег­кий на­жим - и дверь от­кры­лась, впус­кая мать в ком­на­ту с до­воль­но зат­хлым воз­ду­хом. И не­муд­ре­но - ок­на-то на­мер­тво зак­ры­ты. - До­чень­ка, ты не спишь? От­ве­та не пос­ле­дова­ло, и ма­тери приш­лось по­дой­ти. Лег­кий по­ворот го­ловы - и Ка­роли­на все-та­ки ода­рила мать спо­кой­ным, слег­ка от­ре­шен­ным от ми­ра взгля­дом: - Нет, не сплю, - гу­бы уже дав­но ссох­лись и ста­ли тон­ки­ми-тон­ки­ми, что ка­залось, од­на вер­хняя гу­ба ее ма­тери боль­ше, чем обе губ­ки до­чери. Стран­но, но все же, поч­ти веч­ное мол­ча­ние при­нес­ло и нем­но­го поль­зы - го­лос де­вуш­ки стал ти­хим, как звон ко­локоль­чи­ков. Од­на­ко, это не мог­ло воз­местить то­го уродс­тва, что, по мне­нию Ли­ны, ей при­нес­ла по­теря ног. -Ан­на, хва­тит с ней нян­чить­ся, она уже не ре­бенок! - пос­лы­шал­ся гру­бый го­лос от­чи­ма, и все-таки, уте­рев выс­ту­пив­шие слё­зы, мать выш­ла из ком­на­ты. Вновь од­на. Не­надол­го, но од­на. Ско­ро мать уй­дет на ра­боту, и нач­нется все с на­чала. Звук зак­ры­тия вход­ной две­ри, и, прик­рыв гла­за, де­вуш­ка уже мыс­ленно го­това к то­му, что ее ждет. Дверь в ее ком­на­ту от­кры­лась с про­тив­ным скри­пом. Вы­сокий, стат­ный муж­чи­на во­шел в ком­на­ту, ос­та­вив дверь на­рас­пашку: - Ко­му я, уб­лю­дина ты та­кая, ска­зал не рас­ки­сать и вста­вать, блять?! Де­вуш­ка слег­ка по­ежи­лась, по­чувс­тво­вав, как он схва­тил ее за груд­ки и, при­тянув за до­воль­но креп­кую ноч­ную ру­баш­ку к се­бе, вы­дох­нул пе­рега­ром ей пря­мо в ли­цо: -Мне, дя­дя Ва­ня, - про­шеп­та­ла де­вуш­ка, ког­да нем­но­го отош­ла от ду­хоты, что бы­ла выз­ва­на ды­хани­ем от­чи­ма пря­мо в ли­цо. Пос­лы­шал­ся то ли рык, то ли визг, де­вуш­ка ра­зоб­рать не смог­ла, од­на­ко креп­кий пи­нок под реб­ра и рез­кое ощу­щение по­вер­хнос­ти кро­вати под спи­ной быс­тро рас­ста­вили все на свои мес­та. Одеж­да сле­тела быс­тро, а лоб­за­ния и об­ли­зыва­ние Ива­на вряд ли хоть как-то мог­ли скра­сить то от­вра­щение, что де­вуш­ка сей­час ис­пы­тыва­ла. Ноч­ная ру­баш­ка сле­тела быс­тро, вслед за ней - шта­ны и тру­сы, ведь сей­час что-что, а имен­но они бы­ли ни кап­ли не нуж­ны. По край­ней ме­ре, од­но­му очень по­хот­ли­вому стар­пе­ру. Про­ник­но­вение, как и всег­да, поч­ти не­ощу­тимое. Бла­го, как раз­мер хо­зяй­ства, так и па­ралич это­му упор­но со­путс­тво­вал. Но­ги за­кину­ты то­му на пле­чи, а тол­чки раз­ма­шис­тые, слов­но из­де­ватель­ские. Рань­ше де­вуш­ка, чес­тно пы­талась соп­ро­тив­лять­ся и ер­зать, по­рой да­же пы­та­ясь звать на по­мощь. Сей­час она прос­то на­учи­лась ле­жать брев­ном, и без­дей­ство­вать до то­го мо­мен­та, по­ка от­чи­му не на­до­ест из­де­вать­ся над пад­че­рицей. Обыч­но, Ива­на не хва­тало на­дол­го и, спус­тя все­го па­ру ми­нут, де­вуш­ка мог­ла быть сво­бод­на, в ка­кой раз мыс­ленно прок­ли­ная его и мо­ля бо­га, что­бы тот пос­лал ему им­по­тен­цию. Ско­рее уже прос­то по при­выч­ке, чем из-за ве­рова­ния в выс­шие си­лы. Душ был труд­ной за­дачей, по­сему обыч­но она хо­дила в не­го с по­мощью ма­тери. Из-за это­го, при­ходи­лось тер­петь ощу­щение чу­жих рук на сво­их пле­чах и та­лии еще дол­гое вре­мя - до ве­чера. А до не­го, ка­залось, еще так дол­го… Заб­равшись в крес­ло, де­вуш­ка спо­кой­но и мер­но, го­лышом, по­кати­лась к компь­юте­ру. Зах­ва­тив со спин­ки крес­ла ха­лат, де­вуш­ка с тру­дом и упор­ностью, но на­дела его, не­боль­шой указ­кой вклю­чив свой род­ной, не та­кой уже и но­вый, но компь­ютер. Ее единс­твен­ную от­ра­ду в этом скуд­ном мир­ке, не счи­тая ред­ких ви­зитов стар­шей сес­три­цы. Зна­чок с изоб­ра­жени­ем дра­кона на ра­бочем сто­ле выз­вал у де­вуш­ки улыб­ку. Двой­ной клик - и уже зна­комая ме­лодия слов­но зо­вет в мир, где она не бу­дет ин­ва­лидом, не бу­дет нич­то­жес­твом. Му­зыка и заг­ру­зоч­ный эк­ран, слов­но оку­тан­ный пе­леной ту­мана, звал ее в мир, где она - ге­рой. Где она не не­пол­но­цен­ная двад­ца­тиче­тырех­летняя де­вуш­ка-не­удач­ни­ца, а ге­ро­иня, что го­това от­дать жизнь ра­ди сво­его ми­ра, ра­ди сво­его на­рода. Ка­роли­на по­чему-то всег­да иг­ра­ла и пе­ре­иг­ры­вала в эту иг­ру лишь эль­фа­ми. Лю­ди вы­зыва­ли в ней... от­вра­щение. Мо­жет по­тому, что они бы­ли та­кими же, как и она, од­на­ко не бы­ли не­пол­но­цен­ны­ми, или прос­то из-за внут­ренней не­навис­ти... она не зна­ла. Прос­то иг­ра­ла. Прос­то жи­ла этой иг­рой. До од­но­го мо­мен­та... Рез­кая боль в рай­оне за­тыл­ка зас­та­вила де­вуш­ку сог­нуть­ся по­полам на крес­ле, ух­ва­тив­шись за го­лову. Боль бы­ла пуль­си­ру­ющей, силь­но от­да­вав­шей­ся во все ко­неч­ности, да­же в те, что уже нес­коль­ко лет как ни­чего не чувс­тво­вали. Боль бы­ла спон­танной и не­выно­симой, тя­нущей и не да­ющей вдох­нуть да­же ка­пель­ку воз­ду­ха, слов­но па­рал­лель­но сдав­ли­вая торс. Су­хими гу­бами, на вы­дохе, она смог­ла лишь по­лу-хри­пом по­лу-кри­ком поз­вать от­чи­ма, преж­де, чем сос­то­яние ухуд­ши­лось до то­го, что гу­бы прос­то пе­рес­та­ли ее слу­шать­ся. Пред гла­зами на­чало все плыть. Го­лова кру­жилась, и де­вуш­ка по­шаты­валась, от­ки­нув­шись на спин­ку крес­ла. Все, что она за­пом­ни­ла - это как слу­чай­но, поч­ти не осоз­на­вая се­го, клик­ну­ла на не­боль­шую икон­ку вни­зу эк­ра­на. "Но­вая иг­ра". *** Семь дней до это­го, вос­кре­сенье. При­езд Эве­лин из Сток­голь­ма всег­да был чем-то ра­дос­тным, не­боль­шим сол­нечным днем в веч­ной пе­лене грус­ти и ту­мана от­ча­яния, что по­жирал Ка­роли­ну день ото дня. Лишь со сво­ей кров­ной сес­три­цей Ли­не ста­нови­лось луч­ше, и она ожи­вала, слов­но про­сыпа­ясь пос­ле дол­го­го-дол­го­го грус­тно­го сна. С улыб­кой, тем­ногла­зая блон­динка иг­ра­ла то в ла­душ­ки, то прос­то ду­шила в об­ни­маш­ках бед­ную Ка­роли­ну. Нет, Ли­на, ко­неч­но же, бы­ла ра­да при­ез­ду сес­тры, да что там ра­да - она са­ма бы­ла го­това рез­вить­ся и бе­гать по ком­на­те от ра­дос­ти... ес­ли бы мог­ла. -Ли­на~, на те­бе ведь ли­ца нет. Сов­сем из до­му не вы­ходишь? А чем за­нима­ешь­ся? А как Бе­гемо­тик по­жива­ет? - Эве­лин, пусть и бы­ла на два го­да стар­ше, ве­ла се­бя, как ре­бенок, за­сыпав воп­ро­сами бед­ную ша­тен­ку. Бе­гемо­том зва­ли ры­жего кро­лика сес­триц, что жил в прос­торной клет­ке в гос­ти­ной. Уби­рать за ним всег­да хо­дила мать, по­сему Ли­на по­рой да­же за­быва­ла о его су­щес­тво­вании, что очень ос­кор­бля­ло этот ог­ромный ко­мок шер­сти. Кро­лик одоб­ри­тель­но за­сопел и зах­рю­кал, ког­да к не­му по­дош­ла Эви и под­ня­ла его на ру­ки, дос­тав "ка­бан­чи­ка" из его тес­ной клет­ки. Он лю­бил по­гулять, а осо­бен­но он лю­бил Эве­лин, что ба­лова­ла его раз­ны­ми вкус­ностя­ми, ти­па све­жих ово­щей или фрук­тов, ко­торые Бе­гемот прос­то обо­жал. - Что-то Бе­гемо­тик сов­сем при­уныл. Ты что, его не лю­бишь и не гла­дишь, по­ка ме­ня нет?! - сес­три­ца, на­дув гу­бы, тык­ну­ла ры­жего кро­ля в ру­ки ша­тен­ке, а та же, улыб­нувшись, ста­ла че­сать спин­ку жир­но­му кро­лю: - Люб­лю, люб­лю и че­шу, не бой­ся. Как у те­бя де­ла с Кос­тей? - лишь на­еди­не с Эве­лин Ка­роли­на поз­во­ляла се­бе на па­ру ча­сов от­та­ять, по­доб­реть и с чис­тым сер­дцем об­щать­ся с сес­трой. Са­мым род­ным для нее че­лове­ком. - Ой, да как обыч­но, - хо­хот­ну­ла блон­динка, - то ссо­рим­ся, то ми­рим­ся. Пред­ла­гал мне жить с ним вмес­те, а я да­же и не знаю - у ме­ня ведь ра­бота, все та­кое... - Что за глу­пос­ти? - Ли­на не сдер­жа­ла улыб­ку, - Я уве­рена, он прос­то стес­ня­ет­ся приз­нать то, что ты ему очень до­рога, Эв. Блон­динка мгно­вен­но за­лилась ру­мян­цем, хо­хот­нув, поз­же поп­ро­сив сме­нить те­му. Пос­ле­ду­ющие два ча­са де­вуш­ки упи­вались бли­зостью друг дру­га, по­рой шут­ли­во бо­рясь, по­рой прос­то за­нима­ясь тем, что Эви на­тира­ла но­ги Ли­ны спе­ци­аль­ной мазью, по­рой ба­лу­ясь и иг­ра­ясь с ее паль­ца­ми. Им бы­ло ве­село, слов­но и не бы­ло той пе­лены от­чужде­ния и бо­ли, что пе­режи­ла Ка­роли­на, прос­то од­нажды сев не в тот ав­то­бус, и не на то мес­то. *** «Бы­ло это в пят­ни­цу. На ули­це сто­яла май­ская жа­ра и ду­хота, что бы­ла не­выно­сима на ули­це, что уже го­ворить о ка­ких-ли­бо зак­ры­тых прос­транс­твах, в ко­торых пов­се­мес­тно про­ис­хо­дил ис­тинный ад. Ли­на пос­ле оче­ред­ных че­тырех пар бы­ла сов­сем ни­какая, по­сему се­ла в са­мый пер­вый под­хо­дящий ав­то­бус, чер­ты­ха­ясь и об­ма­хива­ясь тет­радью с кон­спек­та­ми из-за не­выно­симой жа­ры. С вис­ка сте­кала ка­пель­ка по­та, те­ря­ясь где-то в пря­дях во­лос, стя­нутых в ту­гую длин­ную ко­су. Она до сих пор пом­нит то, как ра­дова­лась единс­твен­но­му сво­бод­но­му мес­ту в цен­тре ав­то­буса. В той дав­ке это был прос­то дар бо­жий – ду­мала она тог­да, ду­роч­ка. Зна­ла бы она… Ка­роли­на до сих пом­нит тот про­тив­ный звук быс­тро­го тор­мо­жения ко­лес. И то, как в них на при­лич­ной ско­рос­ти въ­ехал не­малень­кий та­кой джип, поч­ти сги­бая ав­то­бус по­полам. Треск ме­тала, кри­ки лю­дей, хлю­панье кро­ви… она еще очень лег­ко от­де­лалась. Оч­ну­лась Ли­на в боль­ни­це, ощу­щая тя­нущую боль в коп­чи­ке и во­об­ще во всем те­ле… кро­ме ног. Де­вят­надца­тое мая. Пос­ледний день, ког­да она чувс­тво­вала свои но­ги». *** Бли­же к ве­черу, уже пе­ре­одев­шись в ноч­нушку и, за­паса­ясь слад­ким на всю пос­ле­ду­ющую ночь, де­вуш­ки до­воль­но смот­ре­ли се­ри­ал на план­ше­те, ко­торый был лич­ной собс­твен­ностью Эве­лин, хо­тя, поль­зо­вал­ся им в ос­новном лишь Кон­стан­тин - ша­тен, зад­рот-гей­мер и луч­ший друг блон­динки. Точ­нее, друг лишь по мне­нию са­мой Эви. По­тому что, на­вер­ное, да­же Бе­гемо­ту бы­ло из­вес­тно, что он очень лю­бит эту глу­пень­кую блон­динку. Ну, как го­ворит­ся - блон­динка это об­раз жиз­ни. Нас­мотрев­шись по па­ру се­рий "Ведь­ма­ка", "Иг­ры Прес­то­лов" и ка­ких-то ле­вых ин­дий­ских се­ри­алов, де­вуш­ки уже соб­ра­лись ло­жить­ся спать. Од­на­ко, стар­шая до­воль­но быс­тро встре­пену­лась и щел­кну­ла паль­ца­ми, сев на прос­торной двус­паль­ной кро­вати сво­ей сес­три­цы: -Точ­но, вспом­ни­ла. Я же за­чем се­год­ня в ма­газин вмес­те с Кос­тей та­щилась!.. - ка­рег­ла­зая с упо­ром на­чала рыс­кать в сво­ей прос­торной се­рой сум­ке, пок­ры­той не­затей­ли­вым узо­ром по кра­ям. Дос­тав не­боль­шую тон­кую плас­ти­ковую ко­робоч­ку, де­вуш­ка про­тяну­ла ее сес­тре: -Вот, дер­жи. Костя те­бе пе­реда­вал " При­вет " и про­сил про­щения за то, что не смог те­бя се­год­ня на­вес­тить, - поч­ти впих­ну­ла блон­динка диск в тон­кие паль­цы тем­но­воло­сой. Взгля­нув на не­го, де­вуш­ка с ин­те­ресом прош­лась по­душеч­кой паль­ца по упа­ков­ке, на ко­торой, слов­но же­лез­ной резь­бой, сок­ры­той под сло­ем де­шево­го плас­ти­ка, бы­ло на­писа­но: "The Elder Scrolls V: Skyrim ".