Мой ангел-хранитель

Сегодня даже Асгард не сияет - солнце спряталось за пеленой серых туч и облаков, что громоздились на небесах и собирались в целые туманы в горных вершинах. Трава и листва деревьев были сплошь усеяны мелкими дождевыми каплями, а когда ветер касался растений, они сбрасывали с себя прозрачные горстки капель, похожих на бриллианты. Впервые за все летние дни сегодня сырой и серый туман накрыл Золотой город, однако от этого Асгард не перестал быть краше. Все вокруг казалось ещё более насыщенным, будто деревья стали зеленее, а золото дворцовых крыш сделалось ещё ярче, и даже радужный мост по-прежнему переливался всевозможными цветами и оттенками. Море под ним бушевало, небольшие волны бились о камни и рифы, бежали к берегу, а когда достигали влажного песка, то тут же возвращались обратно в пучину, оставляя после себя лишь белую пену. Сигюн гуляла по пляжу. Она уже успела высохнуть после недолгого купания, хотя волосы все ещё были немного мокрыми, но ветер быстро испарял воду с густых прядей. Девушка устремляла свой взгляд к линии горизонта, наблюдая, как серые, но теплые волны вздымаются к небу, приближаясь к побережью. Изредка покрикивают чайки, усаживаясь на воду и, подхватывая волны, качаются на них, словно белые паруса. Несмотря на пасмурную погоду, Сигюн не поскупилась на плавание - она слишком соскучилась по морю, чтобы обращать внимание на отсутствие солнца. К тому же море - это её давний приятель, чьи объятия теплы даже осенью. Дева идет босиком по прохладному песку, чуть приподнимая платье, она ловит прибывшие пенные волны, её внимание привлекает замысловатая ракушка, похожая на скрутившуюся клубочком коричневую змею с загнутыми острыми шипами на коже. Разглядев морскую живность, повертев её в тонких руках, Сигюн кладет её обратно на песок. Сквозь шум моря она улавливает звуки фыркающей лошади. Оборачивается на гору, где оставила свою кобылицу, и видит, что по песчаной лестнице, ведущей к берегу, спускается воительница Леди Сиф. Как всегда, на её тонком и стройном теле сверкают серебристые доспехи с бордовыми кожаными вставками, на груди виден ворот кольчуги, за спиной всегда красуется щит, на руках одеты наручни, а ноги облачены в кожаные черные штаны и длинные, достающие до колен сапоги. Её черные волосы развевает приморский ветер, и на них серебром отливают капельки воды. Её милое лицо с выразительными чертами всегда серьезное, сосредоточенное, улыбку этой валькирии Сигюн видела лишь раз, когда Тор был рядом с ней. И улыбка эта ванской деве очень знакома. Так улыбается и она, когда на неё смотрят изумрудные глаза Бога обмана. -Рада, что застала тебя одну, принцесса. Извини, но обратиться к тебе "Ваше Величество" у меня не повернется язык, - приблизившись, заявила Сиф. -Ничего, привыкнешь ещё, - Сигюн с усмешкой взглянула на асинью. -Колким шуточкам у Локи научилась? - вскинула голову воительница, убирая с лица прядку черных волос. -Ты ведь не за этим сюда пришла, - покачала головой ванка. -Нет. Я пришла открыть тебе правду, потому что страх к асгардскому магу притупил твои бдительность и разум, а страсть так залепила веки, что разлепить их теперь будет трудно. Сигюн с наигранным любопытством смотрела на валькирию. Она думала задеть её своими словами? Что ж, у неё не получилось. -Тебе ли говорить о правде, Сиф? Однажды на правду все закрыли глаза, спрятали глубоко и далеко, потому что боялись. А теперь значит, решили всеми путями добиться её? Валькирия удивленно сузила глаза. -Не понимаю, о чем ты говоришь, но знаю одно - ты делаешь огромную ошибку, доверяя своему мужу. -Ах, вон ты о чем. Как я сразу не догадалась? Пришла сказать, что я наивная дурочка? - саркастическая полуулыбка украсила губы ванской девы. -Вот видишь, сама же понимаешь, - кивнула Сиф. -Открой же глаза, Сигюн. Он использует тебя, как и всех вокруг. Он играет в свои игры, где все окружающие - лишь пешки, и ты - одна из них. Ты слишком мало знаешь его, Сигюн, а мы были рядом с ним всю жизнь, и мы видели его истинное лицо, а точнее будет сказать - истинное лживое лицо. "Вы были рядом с ним всю жизнь? Не смеши меня, Сиф. Вы были где-то поблизости, но рядом с ним вас не было никогда. - подумала Сигюн, но вслух сказала": -Вы видели лишь то, что вам хотелось видеть, - ванка не уступала Сиф во взглядах, только в отличии от воинствующей девы, Сигюн выглядела спокойной, уверенной. Ведь правду, на которой так настаивает асинья, она знает с достатком. -Много ты знаешь, что было в прошлом. Но не стоит его вспоминать, то, что происходит сейчас, намного важнее. Думаешь, все случившееся - это стечение обстоятельств? Нет. Это четко выработанный план действий твоего ненаглядного супруга. Все ли он рассказывает тебе о своих планах? Сомневаюсь. Он всегда жаждал трона, всегда завидовал брату, с которым не сравнится в силе и успехе. А ты для него лишь потешная игрушка, которая со временем потеряет ценность и будет брошена в дальний угол. Его восхождение на трон лишь временное, пока не очнется Всеотец, пока не вернется Тор, и поверь, вам с ним за все придется ответить, - все эмоции Сиф были видны на лице, слышны через шипение, которое проходило сквозь зубы. Валькирия просто пылала ненавистью к младшему принцу, не забывая также указать на абсолютную неприязнь и к ванке. -Хорошо, пусть я - потешная игрушка. А кто тогда ты, Сиф? Девушка-воин, покоренная безответной любовью? Ради Тора ты пойдешь на все, только ты для него не больше, чем друг. Если вдуматься в суть вещей, и ты являешься игрушкой в руках судьбы, - Сигюн увидела, как валькирия изменилась в лице. Её губы сомкнулись в тонкую полоску, а карие глаза неотрывно смотрели на собеседницу с нескрываемым закипающим гневом. -Моё отношение к Тору тебя не касается, - Сиф была готова взяться за меч. Она вплотную приблизилась к принцессе, прожигая её яростным взглядом. -Видишь, как неприятно, когда лезут к тебе в душу, давя на неё своим мнением. Ни тебе говорить мне о моем муже, воинствующая Сиф, - гордо заявила дева. -Локи - царь Асгарда, на это ему право дала его мать, и я бы советовала тебе впредь быть аккуратнее со словами и не забывать, что ты говоришь их своей, пусть временной, но все же царице. Я бы на твоем месте побоялась подобной выходки. Если хоть в чем то есть наша с Локи вина, мы понесем за неё ответ, не сомневайся. А теперь уходи, воительница. Я не желаю больше тебя видеть! - Грозный взгляд Сигюн впился в асинью колючими иглами. Ванская дочь знала, что защититься от нападения можно только нападением. Об этой тактике Локи как-то рассказывал ей, и Сигюн впервые сейчас применила её, дабы смирить пылкую валькирию. От такого заявления Сиф даже опешила. Она с трудом могла сдержать в себе гнев, отчасти понимая, что в данный момент Сигюн ей просто не по зубам. Обреченность и ограниченность в действии вводили её в безмерную злость. -Смотри, как бы потом тебе и твоему лжецу не пожалеть об этом, Ваше Величество, - кротко кивнув головой, валькирия пошла прочь. Хруст песка под её сапогами слышался даже сквозь всплески волн, а Сигюн все смотрела ей вслед, переваривая неприятный разговор. Она облегченно вздохнула, когда Сиф скрылась из вида. Теперь можно снять презренную маску, искривленную пылающей жесткостью... Сигюн не ожидала таких речей даже от самой себя... Пустынный коридор, чьи стены давно слегка потрескались, поросли пылью, а в некоторых местах даже были видны паутины растений, повисших, словно занавес, находился почти на самых нижних этажах дворца Одина. Сюда мало кто заходил, в основном только слуги и совершенно никто из придворных. Здесь хранились старинные вещи, давно утерянные, забытые людьми и временем, покрывшиеся слоем пыли. Однако, даже здесь горели несколько свечей, бросая на обветшалые стены легкие тени. Здесь было тихо, каждая вещь была уложена на свое место, будь то поломанный стул, тумбочка, треснувшее зеркало, сломанная кровать или затертые, старые одежды, ждущие своего часа для перевоплощения во что-то новое. Здесь был, так сказать, своеобразный склад, куда выносили ненужные, но в дальнейшем способные пригодиться предметы и устарелые ценности. В помещении стоял запах бумаги, дерева и сухости, очевидно оттого, что здесь никогда не проходили влажной тряпкой. Медленным, но уверенным шагом Локи двигался в полумраке, его тянущаяся тень следовала за ним по пятам. Он шел, не опасаясь, словно гулял по саду, точно зная, что никто за ним не следит. Его взгляд был сосредоточен и серьезен. Маг ловко обходил огромные полки, заваленные всяческим хламом, проходил меж книжных стеллажей, где лежала сухая бумага и пергамент. Трикстер знал, куда идет, и знал, чего конкретно хочет достичь. Хотя коридор не был большим, запутаться здесь было очень легко, Локи же не на минуту не сбился со своего пути. Остановившись возле огромной стены, сплошь увешанной растениями, маг выставил руки вперед и, произнося одними губами известные только ему слова, создал перед собой крутящуюся воронку, переливающуюся разными цветами. Он сделал шаг в сверкающее пространство и через секунду исчез вместе с порталом, не оставляя даже следов. Оказавшись на голом поле под ночным небом, где плыли черные, как сажа, облака, маг полной грудью вдохнул воздух. Он в Мидгарде - мире смертных людей. Очень давно его здесь не было и, честно говоря, он и не горел желанием появляться здесь. Однако, обстоятельства - а именно брат-изгнанник - привели его на Землю в очередной раз. Воздух здесь был влажным после проливного дождя и недавней грозы, земля под ногами хлюпала, и Локи обходил вязкую грязь, выискивая более сухую тропинку. Здесь не было ни души. Маг оглянулся вокруг и вдалеке увидел мерцающие огни маленького городка. Да, он попал туда, куда и хотел, однако не в город ему сейчас надо. Бог обмана обернулся в другую сторону, выискивая зорким взглядом нужную цель. Он стоял на возвышении, откуда была видна отстроенная база, окруженная забором в виде железной сетки. Кругом стояли эти мидгардские транспорты, зовущиеся автомобилями, светили фонари, а в самой середине был сделан лабиринт, прикрытый белой пленкой. Повсюду сновали суетливые люди в белых халатах, по всей видимости, ученые; вооруженные солдаты группами выстраивались по периметру, охраняя территорию. На лице трикстера заиграла улыбка, когда он почувствовал, что так близок к своей цели. Предусмотрительно Локи поменял свой внешний вид. Теперь он выглядел как мидгардец: строгий костюм черного цвета, зеленый плащ, галстук и шарф. Машинально уложив ладонью смольные волосы, что успел растрепать легкий ветер, асгардский колдун направился вперед. Он проник на базу. Шел мимо людей, бегающих туда-сюда, и оставался незамеченным. Тенью он пробрался в небольшое здание, где находилась куча всяких научных приборов, называемых компьютерами, за которыми сидели солидные люди в костюмах с наушниками в ушах и с умным видом что-то выискивали на голубых экранах, то и дело сообщая координаты чьего-то местоположения или же сообщая, что новых всплесков энергии возле объекта пока не поступало. Локи не слушал их болтовню, он четко шел по поставленному пути. Пробравшись по узкому коридору, он увидел застекленную комнату, за которой сидел его поникший братец. Он весь был заляпан грязью, светлые волосы слиплись и свисали на плечи жесткими прядями, голубые глаза, что всегда радостно и победоносно улыбались, были равнодушны, не испускали никаких эмоций, словно смысл жизни был потерян навсегда. Напротив Тора стоял человек, одетый в черный смокинг, постоянно задававший вопросы молчаливому громовержцу. Локи направился в комнату, скрывая себя с помощью магического заклинания. В дверях, что вели к Тору, он столкнулся с тем самым мужчиной и успел прочитать на бирке, что висела у него на груди, слова: "Агент Колсон. Служба Щ.И.Т." Мужчина покинул комнату, скрылся за стеной, даже не подозревая о том, что рядом с ним стоял асгардский Бог обмана, который, в свою очередь, скользкой тенью проник в комнатку к старшему братцу. -Локи! Что ты здесь делаешь? - взгляд аса с изумленным удивлением смотрел на трикстера, который появился так неожиданно. На лице мага читались скорбь, грусть, негодование. -Нам надо поговорить, - отозвался Локи. -Что-то случилось? Снова ётуны? Я мог бы объяснить отцу, что... - Тор не успел договорить. -Отец мертв, - тихий и спокойный голос Локи влился горьким ядом в слух громовержца, который даже не сразу поверил своим ушам. Его дыхание сбилось, а на глазах блеснули слезы. -Что? - выдавил ас, умоляюще глядя на брата, надеясь, что его слова - гнусная ложь. -Изгнание тебя, угроза новой войны - он не выдержал всего этого. Я знаю, что ты любил его, и я пытался ему об этом сказать, но он, как ты, никогда и никого не слушал. Он жестоко поступил с тобой, бросив молот вслед, чтобы ты знал о нем, но не мог поднять. Теперь бремя царствования на моих плечах, - в словах Локи слышались горечь, печаль, обреченность и сочувствие, однако, Тор никак не мог знать, что за этим всем скрываются ликование и торжество. Бледная маска обманчивого лица заставляла верить в свою иллюзию... -Я могу вернуться? - с надеждой спросил старший брат. -Ты будешь в изгнании, пока действует перемирие с Ётунхеймом. -Я не верю... Ведь есть ещё способ... -Мать... запретила... тебе... возвращаться, - с расстановкой ответил Локи, словно стараясь, чтобы каждое произнесенное им слово побольнее ударило Тора в самое сердце. -Я пришел проститься, брат. Прости меня, - он покачал головой, давая понять, что все кончено и путь домой для старшего принца, несостоявшегося правителя Асгарда, закрыт. -Нет... Это ты прости. Я очень рад, что ты пришел, - ас старался сдержать слезы, хотя уже несколько из них скользнуло по его поцарапанной щеке и растворилось в светлой щетине. -Прощай, - трикстер повернулся к брату спиной и исчез, будто его и вовсе не было. -Прощай, - тихо отозвался громовержец, обреченно опуская голову. Все тем же путем Локи покинул коридоры, даже не бросив свой взгляд назад, на двери, где бессильным человеком сидел его брат, бывший могучим Богом грома. На тонких губах трикстера блеснула победоносная улыбка, а глаза презренно обводили людишек, что ютились в коридорах. Локи хотел было уже выбираться из этой базы, но что-то внезапно остановило его. Он оглянулся на лестницу, ведущую к тому самому объекту, о котором говорили смертные - к Мьёльниру. Маг спустился по железной лесенке и приблизился к молоту, торчащему из земельного бугра. Он вспомнил слова отца, когда тот изгонял старшего сына: "Кто бы не взял этот молот, если достоин, - будет обладать силой Тора". Ухватившись за рукоять, Локи подергал могучее оружие на себя, потом попытался применить силу, но Мьёльнир не двинулся с места. Трикстер взглянул в небо, словно перекидываясь взглядом с почивающим отцом. Что ж, значит, его достоинство не в этом, но достоинство есть, и это младший принц очень скоро докажет и отцу, и матери, и брату. Прохладный летний вечер опустился на Асгард. Облака соизволили освободить из своего серого плена лучи солнца, что щедро освещали золотую столицу и дальние горные и лесные вершины. Чувство, что совсем недавно был дождь, испарилось, как и прозрачные капли на земле, и влага из воздуха. Вился лишь легкий ветерок и разбрасывал пух тополей, поднимая их к небу. Асгард кишит людьми, которые, мирясь с печальным положением вещей, все ещё питают надежду вернуть былое старое, поставить все на свои места. Многие были очень недовольны тем, что теперь трон Асгарда принадлежит Локи, но им приходилось подчиняться ему. Страх люди прятали в себе, а догадки сплошь роились вокруг них, в неизвестности народ ударялся в работу: строительство, садоводство, торговля - все развивалось вокруг. Люди не сидели, сложа руки, не ждали, когда придет время выходить в бой, но предчувствовали, что так просто все не закончится. Один спит уже седьмой день - слишком долго для временного сна. Царица чахнет возле него, почти не выходит на свежий воздух, боясь оставить мужа, практически ничего не ест и спит очень редко и очень мало. Сигюн, слуги и иногда простой народ стараются ей помочь, врачеватели каждый день навещают её, но царица на слова: "Вы должны беречь себя" отвечает лишь одной равнодушной фразой: -"Со мной все хорошо", - а потом вновь переводит взгляд на томно дышащего короля, томящегося в беспробудном сне. Принцесса, что теперь величается царицей, совсем отчаялась. В день, когда дождь скрылся за горизонтом моря, девушка вернулась во дворец. Люди отдавали ей поклон, мило улыбались, учтиво кивали, но Сигюн шла мимо всего этого. Какая она царица, когда рядом нет царя? А царя нет рядом весь этот мучительный день... С самого утра Локи покинул девушку и больше не возвращался... Сигюн лишь терпеливо ожидала его, про себя умоляя скорее вернуться к ней. Ванка гуляет по дворцу, совершенно не выбирая дороги, просто медленно шагает, постукивая невысокими каблуками туфлей. Она пустым взглядом смотрит на окружающих, снова видит серьезную Сиф, встречается с вежливо кивающими Вольштаггом, Фандралом, Огуном, но не отвечает на их поклоны, проходит мимо. Душа её была не на месте от сегодняшнего неприятного разговора с валькирией, от скрытности супруга, от бесконечной грусти и угнетенности, от предчувствия скорой беды. В такие моменты она безумно скучала по дому, по матери, отцу, по беззаботной жизни, где ничто и никто не мог нарушить её свободу, веселье, никто не мог вселить в неё страх. Как бы ей хотелось вновь вернуться к той жизни, и единственного, кого бы она забрала бы с собой в те беззаботные и светлые времена - Локи. Теперь без него ничто не имеет смысла. За своими мыслями Сигюн не увидела, как дошла до какого-то мрачного коридора, освещенного всего несколькими свечами. Сейчас она чувствовала себя каким-то неправильным привидением: её видели все, а она же не замечала никого и ничего. В итоге оказалась в каких-то мрачных коридорах, которые, однако, привлекли внимание Сигюн. Здесь было так пусто, одиноко, все было завалено какими-то вещами. Сигюн впервые видит это место, но легко догадывается, что оно давно уже забыто и потеряно, как и эти вещи. Пусть темно и немного жутковато из-за этих ветхих стен со свисающими по ним растениями и трещинами, струящимися змейкой вниз по плитам, но ванка продолжает идти вперед. Тьма её уже давно не пугает. Сигюн медленно проходит между огромными шкафами и полками, рассматривает вещи. Ей кажется, что чем дальше она уходит, тем сложнее будет найти путь назад, как в лабиринте, хотя с виду коридор представился ей маленьким. Она уже не смотрит назад, а с любопытством идет дальше. Ругая себя за любознательность и интерес, которые не всегда заканчиваются хорошим, Сигюн не поворачивает к выходу, ей кажется, что какие-то силы тащат её вглубь столь мрачного помещения, и воспротивиться им невозможно. Проходы между поломанной мебелью приводят её к огромной стене, сплошь укрытой зеленым пледом растений. Сигюн понимает, что это тупик. Она решает идти назад, но внезапно очередной шаг уводит её в невесомость и тьму. Неведомые силы тянут девушку обратно, все ближе к стене, а неожиданно образовавшаяся воронка словно проглатывает её тело, бурный поток энергии на мгновение подхватывает её, а потом, пронеся в каком-то сгустке пространства, где свободно разгуливает непроглядная темнота, резко выбрасывает на холодный каменный пол. Сигюн не успевает даже позвать на помощь. Она понимает, что кричать уже бесполезно, когда пропадают знакомые стены, а вместо них пылает страшная ночь...