Мой ангел-хранитель

С неба с самого утра моросит мелкий дождь, окропляя своими каплями засохшие голые ветки некогда прекрасных яблонь, усеивая собою тропинки, поля, улицы, золотые крыши дворцов Асгарда. Погода становилась все холоднее с каждым днем, приближались первые зимние ветра, а на штормовом море иногда можно было различить, как плывет, подобно белому кораблю, осколок льдины, который оторвался от далеких айсбергов. Он являлся первым вестником зимы. Теперь в комнатах окна были закрыты плотно, в комнатах постоянно трещал огонь, но не для того, чтобы согреть жителей, а просто для уюта, для полного ощущения теплоты, сухости, спокойствия. Огонь в камине был своеобразным украшением для покоев, сразу чувствовались забота и домашний очаг. Сигюн сидела на полу, устланном махровым мягким ковром зеленого цвета, вместе с Нари, перед которым стоял стакан воды. Мальчик вскидывал маленькую ручку, сосредотачивая всю свою пока ещё маленькую энергию на данном предмете, и его магия позволяла вытянуть из общей массы воды небольшой пузырь, а когда Нари хотел проделать с ним что-то ещё, как показывал отец, пузырь тут же разлетался на части, падая сгустком воды обратно в стакан. Новая попытка, однако, увенчалась успехом, и мальчику удалось сделать из пузыря фигуру неизвестной, но красивой рыбки. -Мама, смотри! - голос его был звонким и радостным, правда с некоторыми детскими недочетами, которые особенно были слышны при произношении буквы "р". Сигюн с улыбкой потрепала сына по черным волосам. -Молодец, родной. Папа будет доволен. Девушка смотрела на мальчика и удивлялась: когда же он успел вырасти так быстро? Вот уже начинает понемногу разговаривать, а магия и вовсе пробудилась раньше простой речи. Он уже заметно стал взрослее, на голове волосы имели детскую кудрявость, они отрастали до спины, и Сигюн постоянно ровняла их до плеч, как у Локи. В глазах его горели миллиарды звезд, и все они были одного цвета - изумрудного. На щечках его проступали ямочки от веселой улыбки, кажется, только это Нари и унаследовал от матери, а все остальное у него было отцовским. Внезапно за окном раздался какой-то грохот, где-то далеко, почти у моря. Ребенок не обратил на него внимания, увлеченный своим занятием, а вот Сигюн отчетливо услышала его. -Посиди, малыш, - сказала она. Поднявшись с пола, она накинула на себя меховую шаль и прошла к огромному балкону. Ветер тут же налетел на её волосы, красиво развил их, растрепал, и ванской дочери приходилось то и дело заправлять их под шаль, чтобы они не лезли в лицо. Глаза её устремились в даль, к радужному мосту. Тот грохот был издан именно Бифростом. Кто-то пришел в Асгард. Сигюн заметила, что народ, находившийся на улицах, всполошился, все как один проследовали к въездным воротам, а где-то неподалеку послышались скандирующие голоса: -Тор! Тор! Тор! У Сигюн в груди сердце ушло в пятки. Тор вернулся. Она не знала, что чувствует сейчас. С одной стороны она была рада его возвращению - всему Асгарду и ей, в частности, громовержца очень не хватало. Она скучала по нему и иногда мечтала, чтобы Одинсон проживал в своем родном мире вместе с Джейн, но он выбрал Мидгард, наименее защищенный мир. Наверное, для того, чтобы суметь даровать ему защиту, как однажды. С другой же стороны Сигюн до дрожи боялась прибытия Тора - ведь это означало, что между братьями возникнут очередные распри, борьба за трон. Въездные ворота уже открылись, и в город вошел громовержец. Его фигурка была так мала с высока. Люди вокруг приветливо аплодировали, почти каждый лез с объятиями, и Тор с радостью каждого обнимал, хлопал по плечам, целовал маленьких детишек. Сигюн улыбалась, наблюдая за этим. Она бы тоже непременно вышла бы на улицу, если бы точно не знала, что сию минуту Бог грома посетит покои своего брата, который ушел ещё утром и до сих пор не вернулся. И Сигюн была готова к встречи с Тором. Надежды её оправдались. Через какие-то мгновения в дверь несмело и очень тихо постучали. Сигюн все же невольно вздрогнула и, попытавшись спрятать дрожь в голосе, произнесла: - Войдите. Резная дверь отворилась, и порог комнаты переступил Тор, как всегда одетый в боевые доспехи и красный плащ. На губах его играла какая-то простодушная, добрая улыбка, какая была у него всю жизнь, казалось, что по-другому он улыбаться просто не умеет. Тор смотрел на Сигюн с нескрываемой радостью оттого, что он видит её сейчас живой и здоровой, хотя последнее, что он запомнил, так это как её ослабшее от внезапной болезни тело он пронес через весь Свартльфхейм. Теперь же дева окрепла, выздоровила и, кажется, была счастлива. -Тор, - тихо позвала она. И Одинсон не мог не обнять её сейчас. Он заключил деву в свои объятия очень нежно, как младшую сестру, так же осторожно, как свою Джейн, чтобы не причинить боли её хрупкому телу. -Как же я рад видеть тебя, Сигюн. Как же я счастлив, что ты здорова, - проговорил он, поглаживая её по плечам, чуть сжимая их громадными руками. -Ты вернулся к нам, - радостно сказала Сигюн. Все таки, увидев его, девушка поняла, как сильно скучала. -Какое трогательное воссоединение. Просто прелесть, - язвительный тон послышался позади, громовержец и Сигюн устремили взгляды на выход, к которому царской походкой ступал Локи. На лице его присутствовало некое раздражение, тень злости, которые смогла заметить только Сигюн, что заставило её отстраниться от Тора и отойти от него на несколько шагов. Маг же не окинул жену даже взглядом, все его внимание было сосредоточено на сводном брате, который буравил его взглядом голубых глаз, где Локи находил некоторое смятение, но в то же время неподдельную радость. -Рад встречи, брат, - промолвил Бог лжи, вставая у порога. Сигюн взяла Нари на руки, продолжая следить за реакцией Тора, который стал словно каменной статуей. -Ты жив... Как это возможно? - тихо спросил громовержец, оглядывая брата и не веря своим глазам. Он же помнит, как Локи истекал кровью у него на руках, помнит, какими были его последние вздохи, помнит, как глаза его закрывались, а теперь все снова стало как прежде. И Тор не знал, какие чувства испытывает. Он был удивлен, рад и озадачен одновременно. Он не представлял, чего ждать от выжившего брата. -Ты же... -Ты прав. Я умер тогда, - закончил Локи фразу Тора, - но теперь я здесь, я вернулся благодаря нашему отцу. -Сиф сказала мне... -Я представляю, что она могла сказать тебе, - вновь прервал Бог обмана. -Она обвинила меня в смерти Одина, в смерти Фандрала. Я в её глазах сущий монстр, как и в глазах всего Асгарда был когда-то. Я надеюсь, ты выслушаешь меня, прежде чем накидываться на меня с кулаками и молотом. Хотя, решать тебе, кому верить: влюбленной в тебя по уши подруге, которая всю жизнь ненавидела меня, или сводному брату, который предал пару раз по мелочевке, а потом спас тебе жизнь. -Даже не знаю, кого выбрать, - покачал головой Тор, серьезно глядя на брата. -Я выслушаю тебя и надеюсь, что лапша не будет свисать с моих ушей, как это бывало однажды. -А я думал, ты отреагируешь на мое возвращение иначе, большой брат, - ухмыльнулся маг, - я полагал, что ты не будешь враждебно настроен, а переживешь со мной утрату нашего отца. Да, он был мне не родным, и я считал его никем, гнусным предателем, который заинтересован только в своей славе и славе своего старшего сына. Но теперь, когда его не стало, я ощущаю внутри какую-то пустоту, - глаза лжеца налились липовой печалью, которую невозможно было отличить от настоящей. Тем не менее Бог грома верил его словам, как и предполагал Локи. -Думаю, нам стоит поговорить обо всем в другом месте, - предложил Тор, и Локи согласно кивнул, освобождая дорогу Одинсону. -Локи... - позвала Сигюн, намереваясь что-то сказать, но муж смирил её утешающим взглядом, замечая на её лице беспокойство. -Спокойно, Сигюн, все будет хорошо.