Малиновый сок

Утро подкралось незаметно. Первый лучик солнца проник сквозь шторы. Драко Малфой улыбнулся во сне. Ему снова снилось, что он поймал снитч быстрее, чем ненавистный Поттер. Хоть слизеринец и закончил школу два года назад и успел жениться, он до сих пор мечтал обыграть этого хвастливого очкарика. «Зато я удачно женился, и моя Панси уж точно симпатичнее, чем какая-нибудь Грейнджер,» - Малфой провел рукой по волосам жены. От удивления он резко открыл глаза. Вместо шелковых волос новоиспеченной миссис Малфой он нащупал что-то совершенно иное. С ужасом парень посмотрел на девушку, лежащую рядом с ним. Голова ее была прикрыта шелковой простыней, была видна лишь прядь каштановых волос. Глаза бывшего слизеринца округлились. В его душе зародилось смутное подозрение. Дрожащей рукой он еще раз коснулся пряди и выдернул один волосок. — Он… он… каштановый и… волнистый?! — Малфой-младший вскочил с кровати. — А что ты ожидал? Что после свадьбы я блондинкой стану? — раздался сонный и до боли знакомый голос. Он закрыл глаза и несколько повторил про себя: «Этого быть не может!» Открыв глаза, он с ужасом осознал, что это жестокая реальность. Перед ним на его собственной кровати в ночной рубашке сидела Она. Его самый жуткий школьный кошмар. Гермиона Грейнджер. — Ты что тут делаешь?! — прохрипел он. — Я? На тебя смотрю, — улыбнулась девушка. — Ты издеваешься, Грейнджер? — Грейнджер? Знаешь, дорогой, по-моему, ты вчера немного перебрал на приеме у Забини… — А ты откуда знаешь про прием? — Как откуда? Мы же вчера вместе там были. И почему ты назвал меня «Грейнджер»? Малфой издал нервный смешок. — А это разве не твое имя? Вероятно, ты предпочитаешь, когда тебя называют «грязнокровка». — Любимый, ты перегибаешь палку… Парень передернулся. «Любимый» из ее уст звучит как оскорбление. Тем более этот слащавый тон, так напоминающий тон Панси. Неужели он вчера и правда настолько набрался, что притащил домой Грейнджер? А вдруг ночью они… «О, Мерлин, только не это!» Но, похоже, это так. Значит, его законная жена может зайти сюда в любой момент. И как он объяснит эту сцену? Его брак закончится, толком и не начавшись, ведь женаты они всего две недели. — Убирайся отсюда, живо, — прошипел он. — Не поняла… — Я не знаю, что случилось между нами ночью, и, честно говоря, не хочу знать. Но сюда в любой момент сюда может зайти моя жена. Гермиона засмеялась, легонько откинув голову назад. — А я, по-твоему, кто? Гермиона Грейнджер? — А ты думаешь иначе? — Послушай, Малфой, это уже не смешно, — девушка мгновенно посуровела. — Ты же знаешь, что я ненавижу эту грязнокровку не меньше, чем ты… — Грейнджер, ты с ума сошла?! Что за чушь ты говоришь, давай-ка побыстрее одевайся и выметайся отсюда. — Драко, милый мой, ты болен? — Гермиона нежно улыбнулась и погладила парня по голову. — Не смей называть меня так! И убери руки! — Да что с тобой?! — Со мной? Грейнджер, ты ворвалась в мой дом, более того, в мою постель, зачем-то надела рубашку моей жены и несешь полную ахинею… — Это не смешно. Перестань называть меня «Грейнджер». — А как ты хочешь, чтобы я тебя называл, уж не «Гермионой» же! — Нет, достаточно просто Панси или миссис Малфой, как тебе больше нравиться, хотя еще вчера ты называл меня просто «любимая». — Ты считаешь, что ты и есть Панси? — Драко побледнел. «Она, похоже, с ума сошла…» — Ну, наконец-то! Я уж думала, что ты никогда не перестанешь дурачиться. — Но ты не можешь быть ею! — Драко, ты меня пугаешь… — лже-Панси выглядела крайне обеспокоенной. — Я докажу тебе, что это не так! Парень побежал к широкому письменному столу, расположенному в другом конце комнаты. Там он достал их свадебный альбом, его и настоящей Панси. С выражением триумфа на лице он кинул его на руки Грейнджер. Та с абсолютно спокойным выражением перелистывала страницу за страницей. — Колдографии получились прекрасно, согласна. Особенно хорошо получилась твоя тетушка Петипет из Йоркшира. Знаешь, ты чем-то похож на нее… — Ты ничего странного не замечаешь? — перебил слизеринец. — А что я должна тут увидеть? Очень даже красивые колдографии, я же уже сказала, ты прекрасно получился… неужели у тебя где-то прыщик видно? Я думала он был совсем маленьким, почти незаметным. Драко подошел к альбому и едва не завопил от ужаса. На всех, абсолютно всех его свадебных фотографиях вместо Панси была Грейнджер. Как такое возможно?! СТОП! — Когда ты успела подделать колдографии?! — Что ты имеешь в виду? Тут остатки самообладания окончательно покинули Малфоя. Это он-то не в порядке? Это он спятил?! Он грубо схватил ненавистную грязнокровку за руку, чуть повыше локтя, и поволок к выходу. — Драко, мне больно! — вскрикнула «женушка». — Потерпи мгновение. Минуты через две они оказались у двери кабинета Люциуса Малфоя. Все еще держа жертву за руку, слизеринец вошел внутрь. Люциус сидел за столом, как всегда, и, похоже, дописывал очередное письмо в Министерство с просьбой разрешить ему вернуться на службу. Эх, если бы не состояние Панси, им бы сейчас пришлось нелегко… Интересно, куда она пропала? — Пап, посмотри, кого я обнаружил утром в спальне! — Драко указал на лже-Панси. Люциус слегка улыбнулся. — А ты кого надеялся обнаружить? — Тебе не удивляет, что перед тобой не моя жена, а посторонняя женщина, тем более Грейнджер? — Мм… а причем тут Грейнджер? Это кто вообще? Не та ли грязнокровка, которую ты так ненавидел в школе? — А кто сейчас перед тобой? — Ну… ты и Панси, разве нет? — Да вы что, все сговорились? — Э… Драко, ты переутомился… — Папа, ты уверен, что перед тобой Панси? — Конечно, а ты разве нет? Драко, что с тобой? — Люциус посмотрел сыну в глаза. — Он с самого утра пытается доказать мне, что я не Панси, а Гермиона… — Серьезно, надо бы позвать Натана, моего знакомого из Больницы Святого Мунго. Малфой-младший собирался разразиться тирадой по этому поводу, но тут в комнату вошла Нарцисса. — Доброе утро, — улыбнулась женщина, в последнее время она просто расцветала на глазах. — Мама, ну хоть ты скажи… кто это? — он указал на лже-Панси. — Панси, кто же еще? От досады Драко развернулся и хотел выйти из комнаты, но в этот момент дверь снова открылась и стукнула его прямо по лбу. Парень упал и ударился об угол стоящей рядом тумбочки. Едва его голова коснулась пола, он потерял сознание.