Узы клана Учиха

Все события нашей жизни скоротечны, ровно как и сама жизнь. Никто не ведает о смысле бытия, но величайшие глупцы мира сего готовы кричать с разинутой пастью о своих глубоких познаниях и слагать оды собственной доблести. Ничто не может остановить глупцов. Они сами должны пожелать остановиться. – Саске! – голос Итачи был переполнен решительностью. Симпатичный мальчишка обернулся в сторону зова. Иссиня черные пряди волос колыхнулись, подхваченные игривым ветерком. От увиденного черные глаза загорелись ненавистью, а челюсти сжались до боли и хруста в предвкушении шанса, того самого шанса отомстить. Перед ним был тот, кто погубил всю его семью, тот, кого Саске не имел права принимать за родную кровь. – Ииитачи! – заорал молодой воин Деревни Скрытого Листа. Лишь солнце озарило его лицо, как глаза вспыхнули красным огнем. Отблеск снежного луча пробежался по металлической повязке, и уже в следующий миг мальчишка сорвался с места, развивая привычную для него скорость. Шум деревьев, что окружили место нечаянной стычки двух братьев, был разорван в клочья писком, похожим на щебетание птиц. Техника чидори была одной из самых успешных в арсенале Саске, и они оба знали ее разрушительную силу. – Не прощу! Переполненные неистовством глаза встретились с холодным и пустым взглядом Итачи. Шаринган был готов отразить эту атаку, однако юноша даже не думал его применять. Он лишь вытянул правую руку вперед, и тонкие длинные пальцы с силой впились в шею нападающего. Голубое пламя в руке Саске угасало. – Детские выходки, – бросил в лицо мальцу Итачи. – Ты слишком слаб. Знаешь, почему ты слаб? Потому что тебе не хватает ненависти! Неужели ты так и не научился меня ненавидеть? Пальцы сжались крепче, и изо рта послышался отрывистый крик. – Я тебя убью еще до того, как ты успеешь осознать свою смерть. Глаза стали жестче, а рука сдавливала шею Саске с прежней силой. – Ты должен ненавидеть меня. – Красные глаза загорелись дикостью. – Возненавидь же меня, Учиха Саске! Мальчишка пытался разжать сдавливающие горло пальцы, но все тщетно. В глазах был ужас, и в безысходности своей Саске опустился на колени. Неужели это конец? Неужели он умрет, так и не отомстив за смерть своих родителей? – Ита… чи… Неожиданно для мальчика пальцы брата разжались. Давясь воздухом, он опустил свое лицо к земле. Шаринган в глазах Саске погас, оставив за собой лишь немой ужас, который был вызван хладнокровностью брата. Итачи схватил мальчишку за волосы, поставив на колени, и пристально заглянул в его бездонные глаза. Ему нравилось то, что он видел. Страх. – Повторим, Саске? – Нет! – вскрикнул мальчик и схватился за одежду брата. – Пожалуйста, нет… Пожалуйста, хватит. Зачем… Почему ты заставляешь меня страдать? Почему заставляешь ненавидеть?! Он снова ощутил себя тем беспомощным ребенком, который ничего не смог поделать, дабы защитить близких ему людей. В глазах заблестели слезы, такие несвойственные этому сильному и волевому мальчику. Звук пощечины рассек воздух. – Ненавидь. Снова. – Ненавидь. И снова. – Ненавидь меня, Учиха Саске! Он бил мальчишку по лицу до тех пор, пока на разорванной скуле не выступила кровь. Но Итачи этого было мало. Он толкнул оглохшего от ужаса и боли Саске на землю и разорвал его верхнее одеяние, за которым обнажился торс. Юноша навалился на мальчика всем телом и принялся сдавливать в своих объятиях. – Ненавидь меня… Саске. Минутная слабость, которая возникла в теле от бездонных глаз, которые жалобно и умоляюще смотрели на него. Губы мальчика шевелились, но он не мог произнести ни слова. Эти губы… Отчего же они могли лишь уколоть, но никогда не произносили желанные слова? Но сейчас он представил себе в немых устах именно то, что хотел услышать. – Саске… Юноша сам не понял, как так получилось, но его уста впились в губы мальчика. Это было неправильно, но запретный плод был поистине сладок. Он поднял вверх руки Саске и крепко сжал их в запястьях. – Мне больно, – простонал мальчишка. Этот голос… Он побуждал Итачи к большему. Он с силой запрокинул голову брата назад и впился зубами в нежную шею мальчика. Страстные засосы сменивались болезненными укусами. Саске вырывался под ним, пытался произнести хоть что-то. Шок и боль превращали все в сплошные крики. Это стонущее горячее тело на самом деле желало большего. Наконец, Итачи оставил в покое шею мальчика, но только чтобы переместиться чуть ниже. Нежная кожа сосков была такой чувствительной. Один только поцелуй, как тело Саске выгибалось под ним больше, а стоны становились чувственнее. – Что ты… Что ты делаешь со мной?.. Итачи не хотел слышать этого. Ему нравились, когда губы брата оставались немыми. Он слегка приоткрыл нижнюю губу двумя пальцами, пока вторая рука продолжала сжимать запястья. Указательный и средний пальцы бесстыдно скользнули в рот мальчишки. Такой непокорный снаружи и такой горячий внутри. Мальчик чувствовал каждое движение и невольно отвечал на ласку. Со спокойствием хищника Итачи наблюдал за тем, как его пальцы трахают в рот столь родное ему существо. Этот стон… Это тело… Он вынул пальцы, придавил большим пальцем подбородок мальчишки и страстно впился в задыхающиеся губы. Рука опустилась ниже и обнажила бедро, затем ягодицы и самые чувствительные места несовершеннолетнего братца. Как давно он ждал, когда это тело откроется ему. Саске пришел в себя. Он в ужасе дернулся, и Итачи освободил его уста. – Что ты делаешь? Так ведь нельзя! Чт.. аахх… Еще влажные пальцы игриво скользнули в запретную щель, слегка приподнимая таз с земли. Одно единственное движение, и Саске уже был бессилен. Его и без того страждущее лицо стало поистине завораживающим зрелищем. Складывалось впечатление, будто он сейчас произнесет… – Аааахх… нн… ннеет… Пальцы входили медленно: Итачи знал, что сзади Саске еще девственник, поэтому следовало быть предельно осторожным. – Ннхх… Зачем?.. За… ааа… Итачи перевязал кисти рук Саске его же повязкой и опустился к заветному месту. Он был несовершеннолетним, но… Всего лишь два пальца, и этот цветок уже был готов раскрыться. Он аккуратно начал посасывать головку, периодически заглатывая и самое основание. По телу Саске пробежала дрожь. Он раньше никогда не испытывал подобных ощущений. Жар разливался от самого члена и до кончиков пальцев. – Нет… Что ты… Итачи… Аа… Хватит… Я… Ааааа! Саске не понял, что произошло, но он почувствовал невероятное облегчение. – Мокро… как же… мокро… – словно в бреду произнес мальчишка. Когда же он поднял глаза, то увидел Итачи, который нависал над ним. На фоне заката, он казался сплошным черным силуэтом, но что-то твердое начало упираться в него сзади. – Ита… чи… Юноша раздвинул ноги девственника и с силой начал в него входить. – Ааааахх… Больно! Мне… Мне больно! – Саске забился в истерике, но со связанными руками он не мог ничего поделать. – Вынь… Вынь его из меня! Эти крики побуждали к большему. Итачи врезался сильнее. Очень узкое отверстие не желало поддаваться. – Аа… аа… аа… Мальчик вскрикивал с каждой попыткой брата вонзиться в него. Будто кинжал разрывал его тело снова и снова. – Аа… Остановись… мне… мне… Задыхающийся он почувствовал в себе огромный и горячий ствол, который заставлял его кричать громче и чаще. Теперь этот ствол двигался на полную длину, и Саске казалось, что он задыхается в собственном стоне. – Аааххх! Аааа! Аааа! Нееет! Тело выгибалось, молодое, податливое… Итачи понял, что больше не может контролировать себя. Его сила включилась сама, и Саске, взглянувший в красные глаза брата, неожиданно погрузился в настоящий ужас. Ему казалось, что Итачи везде. Его враг распял его по рукам и ногам, но самое страшное, что телу нравилось это ощущение безысходности. В рот ему входил точно такой же горячий ствол. Этот запах… Он был везде… И жидкость, от которой Саске тогда почувствовал себя мокрым… Она лилась в него отовсюду. Ему казалось, что этот ужас не закончиться никогда. Его рвали на части. – Саске… Вернувшийся в реальность, он видел перед собой затуманенный взор своего брата. Толчки становились сильнее, а пламя сжигало изнутри. – Хва… тит… я… больше… Он уже не в силах был противиться, и теперь был подобен тряпичной кукле. Все ныло от боли, а руки брата то и делали, что сжимали его тельце с животной силой. Боль в теле, кровь на губах и этот странный запах, который был всюду. Он хотел, чтобы это поскорее закончилось. Итачи видел его бессилие, но уже было слишком поздно. Он не мог остановиться. С силой раздвинутые ноги вырисовывали прекрасную картину раскрывающегося цветка. Трепещущий от резких движений член мальчишки пульсировал, выдавал возрастающее желание. – Итачи… я… аа… Одной рукой юноша сжал его член и начал медленно натирать его. Саске не мог поверить, что ему это нравится. Ему было стыдно за свое удовольствие, и он закрыл глаза. – Ааа.. аааа.. Стоны невольно вырывались из его уст. Итачи всем телом наваливался на брата, который не знал, куда деть себя от этого позора, боли и наслаждения. Юноша сбросил мешавшую ему одежду, и движения стали еще более резкими. – Ааа! Нет! Хва… тит… вынь… вынь! Но брат входил в ослабшее тело Саске снова, погружаясь в него на всю длину. Он видел, как этот мальчик извивается от боли, как тело выдает его желание. Низом живота он касался его пульсирующего члена и чувствовал жар в этом теле. – Ааа! Нннхх… Ита… чи… Черные глаза устремили свой взор на него. Слегка приподнятые в страдании брови, стекавшие по щекам слезы. – Итачи, – простонал он. – Останови это… Кончи… в меня. Юноша не верил своим ушам. Неужели этот мальчик так хотел избавиться от ощущения его присутствия, пусть даже такой ценой? – Что ж. Может, это будет наш первый и последний раз, но я обещаю тебе, что ты его не забудешь, – прошипел Итачи. Руками он надавил на плечи братца, насаживая его по самое основание на свой член. – Ааа! Ты рвешь меня! Ты рвешь меня! Он насаживал его снова и снова до тех пор, пока стон мальчика не перерос в настоящий крик. Он понимал, что может порвать его, но теперь было все равно. Избитое лицо кривилось от боли, а тело выгибалось под ним еще больше, словно предоставляя себя для большего. Именно в этот момент горячая жидкость вырвалась наружу, наполняя тело непокорного брата. Итачи в последний раз взглянул на оскверненного мальчишку, дрожащего от страха и унижения. Он его ненавидел, ненавидел за то, что уста так и не произнесли долгожданные слова. В его маленьком сердечке все еще обитала жажда мести. Когда-нибудь придет день, и мальчик все поймет, а сейчас… Итачи накинул на себя плащ и направился вслед заходящему солнцу.

Специально для сайта AnimeNavigator.net