Что в имени тебе моем...

Поглядывая на часы, Шерон зябко повела плечами. Несмотря на то, что уже начался май, по ночам все еще было прохладно. Из приоткрытого окна тянуло свежестью, однако женщина не торопилась захлопнуть его.Устало потерев виски, женщина отложила в сторону книгу и выключила лампу в изголовье. Быть может, ей все-таки показалось?.. Истошный крик из детской раздался тогда, когда Шерон уже успокоилась и даже задремала. Вздрогнув, молодая женщина широко распахнула глаза. Натянув пеньюар, она торопливо поднялась на второй этаж, распахнула дверь и склонилась над кроваткой, поднимая на руки мальчика, заходящегося рыданиями. - Т-ш-ш, - крепко прижала его к себе Шерон. - Не плачь, мой хороший. Что бы тебе ни приснилось, это был просто сон, малыш. Всего лишь сон. Вцепившись в мать, тот уткнулся носиком ей в плечо. Худенькое тельце содрогалось от рыданий. Шерон даже не была уверена, что сын ее слышит. Все, что могла делать несчастная испуганная женщина - крепко-крепко прижать к себе малыша в надежде, что если уж слова не могут прорваться за пелену его отчаяния, то хотя бы тепло ее рук и тела сумеет согреть и успокоить. - Все будет хорошо, - повторяла она, поглаживая сына по спине. - Ничего не бойся, Джаред. Я здесь, я с тобой. Засыпай, солнышко. Прошло не меньше получаса, прежде чем измученный мальчик задремал у нее на руках. Стараясь не потревожить неглубокий сон, Шерон уложила его в кроватку и закутала одеялом. Осторожно поцеловав сынишку в лоб, женщина вернулась к себе. - Джеральд, - легко тронула она плечо мужа. - Он снова плакал. Недовольно заворчав, мужчина подоткнул кулаком подушку. - Все дети плачут, Шерри. Сжав в тонкую полоску губы, его жена сдернула одеяло, встряхивая сонного мужчину. - Да, все дети плачут. Но не все — в один и тот же день, год из года. Поняв, что жена от него не отвяжется, мистер Падалеки перевернулся на бок и приобнял за плечи встревоженную супругу. - Джареду пять, в этом возрасте совершенно нормально время от времени плакать. Может, он испугался чего-то. - Мы взяли его совсем крохой, помнишь? - После согласного кивка, Шерон придвинулась ближе. - Ты ведь помнишь, что Джаред вообще не плакал первое время? - Конечно, помню. - И помнишь, когда мальчик разрыдался впервые? - Понятия не имею! - Джеральд никак не мог взять в толк, о чем говорит жена. - Он впервые расплакался ночью. Накануне дня рождения. Ровно три года тому назад. - Ты хочешь сказать... - Именно это я и хочу сказать, - повысила голос Шерон, задетая его недоверием. - Вот уже три года Джаред просыпается накануне дня своего рождения. И он плачет совсем не так, как другие дети. - Она беспомощно стиснула руки, не зная, как объяснить супругу разницу. - Когда он подрался с соседским мальчишкой, Джаред плакал молча. Размазывал слезы по щекам, хлюпал носом, но не кричал, понимаешь? У него хлестала кровь из носа, расплывался синяк на скуле, но Джаред не рыдал. - И что? - Или когда он опрокинул на себя горячее какао, которое ты оставил на краю стола. - Ты на самом деле хочешь поговорить сейчас об этом? - Джеральд покосился на часы, отсчитывающие половину третьего ночи. - Я не пытаюсь тебе припомнить твою невнимательность, милый, - узкая ладошка прошлась по темным волосам мужа, будто извиняясь за ночной разговор. - Только пытаюсь объяснить. Ведь даже когда он упал с велосипеда и рассек лоб, Джаред не плакал так отчаянно, как сегодня. Знаешь, почему я запомнила? Потому что в ту ночь, когда ему стукнуло три, я испугалась, как никогда в жизни. Я ни разу не слышала, чтобы ребенок или взрослый плакал так горько и надрывно. - Не забивай себе голову всякой ерундой, милая, - Джеральд обнял жену и тесно прижал к себе. - С нашим сыном все в порядке. Он просто ребенок. А дети... - Дети плачут, - женщина запрокинула руки мужу на шею и пристально посмотрела в глаза, надеясь почерпнуть уверенности. - Надеюсь, что ты прав. *** Джаред Тристан Падалеки угрюмо стоял у своей парты, с ненавистью пытаясь выдрать из волос жвачку. Том Веллинг, забияка и драчун, на этот раз не ограничился паскудными словечками в его адрес. На перемене Джаред обнаружил, что его ящик украшает размашистая надпись «Придурок», сделанная несмываемым маркером, а потом, когда он шел от доски, получив неизменную и честно заслуженную «А» по истории, в него полетел жеваный комок, намертво запутавшийся в густых волосах. Мимо него толпой повалили в коридор одноклассники, едва обращая внимания на несчастного мальчишку. С той стороны, где сидел Веллинг, послышался гогот: он сам и его дружки пялились на Джареда, тыкая пальцем в его сторону. Если кто еще и не знал, что Падалеки — лох, неудачник и самый презренный человек в школе, то после выкриков и оскорблений вряд ли у кого-то остались сомнения на этот счет. - Что-то случилось, Джаред? - возле парты возник мистер Раннер, один из любимых его учителей. Он с сочувствием смотрел на мальчика, однако тот упрямо мотнул головой. - Все в порядке, сэр, спасибо. Хмыкнув, преподаватель недоверчиво поджал губы. - Ты ведь понимаешь, что, если кто-то обижает тебя, то должен об этом рассказать? Ученический совет примет все меры, чтобы наказать виновных. - Спасибо, но все на самом деле хорошо. Я пойду? - Джаред вскинул на мистера Раннера не по-детски серьезный взгляд. - Иди, конечно, - вздохнул учитель. - Однако знай, если вдруг решишь поговорить, я всегда готов выслушать. Не позволяй никому убить твою тягу к знаниям. Ты умный парень, Джаред, и, в отличие от Веллинга, способен добиться блестящего будущего. Кривоватая недоверчивая улыбка мелькнула на губах двенадцатилетнего пацаненка, он провел пятерней по волосам, откидывая падающую на глаза челку. - Так я могу идти? Еще раз вздохнув, мистер Раннер с неохотой отпустил ученика, но, пока Джаред шел до выхода из класса, он затылком чувствовал его внимательный и, черт побери, сочувствующий взгляд. Кто бы знал, как он устал уже от этих взглядов! Мама, отец, все родственники, даже учителя в этой гребаной школе! "Да, я ненормальный! - хотелось заорать ему временами. - Мне что теперь - сдохнуть, чтобы вы все оставили меня в покое?" Джаред и любил, и ненавидел школу. Любил - потому что его пытливый ум с легкостью и удовольствием впитывал новые знания. Ненавидел - потому что именно в школе особенно остро чувствовал одиночество и свою ненормальность. Он почти привык к настороженным и вроде как нечаянным взглядам матери и отца, свыкся с тем, что с ним что-то не так. Но, приходя в школу, Джаред ничего не мог с собой поделать - он завидовал мальчишкам и девчонкам, своим одноклассникам, которые не знали, что такое холодный озноб, не видели по ночам липких кошмаров, всегда оканчивающихся одним и тем же: сполохи огня, белокурая женщина, корчащаяся в пламени, как бабочка пришпиленная к потолку. Иногда в снах он видел мальчишку лет пяти с вихрастыми темными волосами, слышал крик мужчины "Беги, Дин, беги!" Никакого логического объяснения этим снам не было и быть не могло, но, чем старше Джаред становился, тем чаще приходили эти изматывающие, сводящие с ума сны. Именно поэтому он чувствовал себя изгоем и в родной семье, и в школе. "Джаред Падалеки"... Что-то чужеродное виделось ему даже в собственном имени. Временами мальчишке казалось, что его настоящее имя совсем другое, что его семья вовсе не родная ему. Лишь тонкая ниточка, тянущаяся от слова "Дин" казалась по-настоящему реальной и правильной. Бред, да. Джаред понимал это. Но, тем не менее, в те ночи, когда он снова и снова просыпался в ознобе, со слезами на глазах, подавленный новым кошмаром, только мысли о том, что где-то существует тот самый мифический Дин, не давали окончательно сойти с ума. Джаред почему-то верил, что рано или поздно он найдет этого самого Дина и сумеет, наконец, понять, какая тайна связывает их. Возвращаться домой не хотелось. Задумчиво пиная рюкзак, небрежно брошенный на пол, мальчик размышлял, чем занять время до вечера. Вариантов, на самом деле, было немного: библиотека школьная или городская. В школьной Джаред знал книги наперечет, к тому же был шанс столкнуться с теми, кто стал свидетелем его унижения. Лениво потянув лямки рюкзака, он оттолкнулся от стены и понуро зашагал к выходу. Джареду удалось благополучно миновать школьный двор и даже незаметно просочится мимо футбольного поля, где как раз тренировалась футбольная команда. Бросив злой взгляд в спину Веллинга, обтянутую красно-синей формой, мальчик заспешил к остановке. Если поторопится, то успеет на автобус до центра. И только когда Джаред устроился на заднем сиденье, по привычке спрятав лицо за длинными прядями, он почувствовал себя спокойнее. Впереди его ждали несколько часов, когда можно будет отключиться от всего и от всех. Двадцать минут, пока автобус неторопливо полз по узким душным улицам, он был полон предвкушения. Потому что там, в библиотеке, его ждал совсем другой мир. Что выбрать сегодня? Литературную историю вампиров - от "Дракулы" Брэма Стокера до дурацких "Сумерек" - он уже проглотил. Не довольствуясь общепринятым чтивом, Джаред прочитал несколько мистических романов европейских авторов 19 века, а также все, что можно было назвать околонаучной информацией вроде Википедии и массы других сайтов о вампиризме. Пожалуй, эту тему можно считать исчерпанной. Что теперь? Может, оборотни? Или демоны? Мальчишка тихонечко усмехнулся себе под нос. Он не сомневался, что, узнай одноклассники о его интересах, его прозвали бы фриком. Сегодняшний статус Джареда Падалеки - нелюдимого, угрюмого заучки, - нравился ему все-таки больше. Если пронюхают, то в лучшем случае причислят к готам, в худшем - поймут, что ничего нормального в Джареде Падалеки нет и не было. Мир сверхъестественных тварей временами казался ему более реальным, чем тот, в котором мальчик жил. Потому что по ночам, помимо кошмаров, он временами видел нечто... Нечто непонятное, но пугающее до судорог. Янтарные глаза преследовали его в сновидениях, и не было от их пристального взгляда никакого спасения! Где бы он ни был, что бы ни делал, плотоядный, полный порочного интереса взгляд, Джаред ощущал затылком. Листая книги, он с содроганием ждал, что однажды с потертых страниц на него посмотрит то безликое существо, которое отравляло жизнь. Что он сможет понять, что стало причиной его безумия. Джаред ждал, но и боялся этого. Потому что если вдруг случится так, что его кошмар обретет имя, то не получится и дальше делать вид, что мир вокруг нормален. Что, если все твари, о которых он читает, обитают на земле на самом деле? Что, если вампиры и впрямь пьют кровь, а оборотни обращаются в полнолуние? Что, если Желтоглазый существует на самом деле?