Что в имени тебе моем...

Джессика давно уснула, уютно устроившись у него на груди, а Джаред упорно гнал от себя сон. Он слепо смотрел в потолок, чувствуя, как накатывает ничем не обоснованное отчаяние. Нет, не отчаяние даже — предчувствие скорой беды. Голова болела адски, до кровавых всполохов перед глазами, к горлу подкатила горечь, а сердце выстукивало нервную дробь. Осторожно устроив Джесс на подушке, Падалеки сел на кровати, сжимая виски. Стиснув зубы, он пытался перебороть очередной приступ головной боли, изо всех сил стараясь убедить себя, что его тревоги — порождение ночного бреда. Это ведь всего лишь отголоски прошлого, да? Отголоски его болезни, проявляющейся в ночных кошмарах. Господи Боже, ему ведь уже не 14 лет для того, чтобы верить, что в темноте обитают монстры, а сны могут сбываться! Он попытался снова лечь. Однако стоило ему прикрыть глаза, как накрыло видением наяву: на потолке спальной, пришпиленная к потолку, пронзительно кричит в муках Джесс, а жадное пламя пожирает ее плоть. И Джаред больше не смог сдерживать напряжение — вскочил, разрывая воплем ночную тишину, вцепился побелевшими пальцами в край прикроватной тумбы. Дышать он не мог, воздух вырывался из глотки с болезненным хрипом, перед глазами все плыло. - Что с тобой? - Джессика испуганно коснулась лба, влажных от пота волос. - Дурной сон, - смог выдавить жалкое подобие улыбки Джаред. - Ложись, все нормально. Недоверчиво посмотрев на скрючившегося Джареда, девушка покачала головой. - Давай я приготовлю ромашковый чай. Станет легче. - Я же сказал, что в порядке! - сорвался на нее Падалеки. - В порядке, ясно? Джесс удивленно уставилась на него, ни слова не говоря. Опустив голову, она пристально рассматривала его, не зная, что и подумать. Падалеки смотрел немигающим взглядом в одну точку. Ему казалось, что, если он коснется Джессики, расскажет вслух о своем кошмаре, тот обретет реальную силу, превратится в правду. Вот только Джаред не был готов жить с такой правдой, ему не нужен был мир, в котором не было Джесс. Безумие вцепилось в него мертвой хваткой, терзая несчастный рассудок. Страшно было так, что на глаза наворачивались слезы. - Прости, - сглотнул он. - Сам не знаю, что со мной. Все так же молча, Джессика поднялась с кровати и вернулась с парой таблеток и стаканом воды. - Что это? - Успокоительное. И не говори, что оно тебе не нужно. Ты просто не видишь себя сейчас со стороны. - Что — выгляжу как маньяк? - попытался сгладить шуткой неловкость Падалеки. - Хуже, — без тени улыбки ответила девушка. - Ты выглядишь как человек, который только что похоронил всех родных. Ну, или, как минимум, собственноручно начал Апокалипсис. Губы ее дрогнули в подобии улыбки, взгляд потеплел. - Доверься мне, - она снова протянула ладонь, заставляя принять лекарство. - Я рядом, Джаред. Девушка скользнула под одеяло, обволакивая своим теплом и запахом. Джаред еще пытался держаться, однако веки его отяжелели, он чувствовал, как проваливается в сон. - Мне. Нельзя. Спать. Что было в таблетках? - Тебе нужно поспать, милый. Утром все будет хорошо, вот увидишь, - теплая ладошка откинула с лица взмокшие пряди, прошлась ласково по скуле и остановилась на губах. - Засыпай. - Нельзя. Спать, - с трудом прохрипел Джаред, проваливаясь в темную бездну. *** Серо-голубой дом, стриженая лужайка, жестяной почтовый ящик... Все казалось таким реальным, что на момент Джаред усомнился в том, что видит сон. Но он все еще чувствовал теплые руки Джессики, касающиеся воспаленного лба, ощущал ее тревогу. - Я не хочу, - непослушными губами шептал Джаред. - Не хочу! Я должен проснуться! Однако сон и не думал прекращаться. Странный сон, в котором он получил возможность быть зрителем, но не участником. Сон, в котором он мог дотронуться до синего почтового ящика с надписью Winchester, ощутить под пальцами облупившуюся краску. В котором он чувствовал запах свежескошенной травы и зябко ежился от вечерней прохлады. Еще раз коснувшись выдавленного «Винчестер» на ящике, Джаред шумно выдохнул. Похоже, на этот раз тот, кто вертел им как марионеткой, снизошел до того, чтобы рассказать правду. Вот только Джаред сильно сомневался в том, что готов к этой правде. Однако его мнение, похоже, мало интересовало неведомого кукловода. Не успев прийти в себя, он оказался в комнате, единственным обитателем который был малыш, закутанный в голубое одеяльце. Детскую обустраивали с любовью, - понял Джаред. Сине-голубые обои, теплое сияние лампы в изголовье кроватки, музыкальная карусель... - Скажем спокойной ночи братику, - донеслось из коридора. Он инстинктивно попытался отступить в тень, чтобы не быть замеченным, но то был напрасный труд: для той, что вошла, он был невидим. Светловолосая женщина держала на руках мальчонку лет пяти. Стоило Джареду увидеть ее лицо, как все тело пронзил ледяной озноб. Он узнал ее. Не мог не узнать. Потому что именно эту женщину с ликом Мадонны, ее жестокую, беспощадную смерть он видел в своих кошмарах. Но, что самое страшное, теперь он понял, кем была таинственная незнакомка. Мэри Винчестер. Его мать. Каким-то шестым чувством он понял, что он неспроста оказался в отчем доме именно сегодня. Уверенность, что этой ночью Мэри суждено умереть в огне, накрыла с головой, выбивая из легких воздух. Джаред попытался коснуться матери, остановить ее, заставить уйти прочь, но рука схватила лишь воздух. Более изощренной пытки невозможно было придумать! Пусть так, пусть он не в состоянии помочь, предотвратить, но не смотреть, не видеть, не переживать это вновь, на этот раз куда как болезненнее, он ведь сможет, да? Не может быть, что он прикован к этой комнате, он должен уйти, обязан, если хочет сохранить хоть какие-то остатки разума! - Прости, Сэм, но тебе придется пройти через это, - отозвалось эхом в голове. - Детство кончилось, мальчик мой, пришла пора повзрослеть. Джаред взвыл, бессильно сжимая кулаки. Ноги как будто налились свинцовой тяжестью, он понял, что и шага не сможет сделать. Все, что ему оставалось делать — смотреть, как его брат рвется с рук матери, несется к кроватке и тянется к малышу в кроватке. Дин протянул ручонку и дотронулся до гладкой щечки, улыбнулся братишке, демонстрируя щербину от недавно выпавшего зуба. - Спи, сынок, - Мэри склонилась над кроваткой и тронула губами пухлую щечку. Сердце норовило выскочить из груди. Увидеть кусочек мира, в котором он мог бы вырасти счастливым, узнать свою настоящую мать — и знать, что скоро случится, было невыносимо. На долю секунду в голове Джареда промелькнули картинки того, какой могла быть его жизнь, если бы он не стал разменной пешкой в чьей-то жестокой игре. Расти в семье, где главенствует любовь, где у него есть брат, и мать, чьи глаза сияли любовью... Его испытания еще не закончились. Потому что на пороге комнаты возник еще один человек. - Папа, - беззвучно прошептал Джаред, с жадностью вглядываясь в лицо. У его отца было очень выразительное лицо. Черты резкие, будто выточенные скульптором, стремящимся напоказ выставить характер того, с кого лепил. Бросив один-единственный взгляд на Джона Винчестера, Джаред смог увидеть, каким был его отец. Открытым. Преданным. Любящим. Готовым на все ради семьи. И вновь тоска о не случившейся жизни вцепилась в сердце. - Что скажешь, Дин? Готов уже Сэмми погонять с нами мяч? Открытая улыбка на лице братишки резала все равно что острая бритва. - Нет, па, - самоуверенно заявил малец и протянул руки навстречу отцу. Джон сграбастал сынишку, прижимая к сердцу. - Твоему брату пора спать, - огладил он по спине Дина. - Приятный снов, Сэм. Джаред вновь остался в комнате один, если не считать свою младенческую копию. - Так, значит, Сэм, да? Он стоял возле кроватки, всматриваясь в лицо малыша. Вот мальчишка сдвинул бровки, внимательно разглядывая незнакомца, и тут Джареда пронзило чувство узнавания. Это его жест, до сих пор его! Если раньше и были какие-то сомнения, то теперь их не осталось. Его дом. Его семья. Его брат. То, чего лишил его Желтоглазый. Больше не было смысла убеждать себя в том, что тот не существует. Если кому и было под силу провернуть путешествие в прошлое, то только твари, что преследовала его всю жизнь. - Отпусти, - глухо потребовал Джаред, до крови впиваясь ногтями в ладони. - Нет, - последовал незамедлительный ответ. - Ты нужен мне, Сэм. Ты должен знать, что ты такое. - Никто. Слышишь ты? Я никто! - истерический смех вырвался из горла. - Потому что меня настоящего ты уничтожил! - Смотри, - прошелестело в ухо. Тьма сгущалась, обретая форму. Все более четкой становилась фигура мужчины возле кроватки Сэма. Обретя плоть, человек обернулся туда, где немым изваянием застыл Джаред, ухмыльнулся ему, сверкнув неестественно-желтым взором. - Кто ты? Мерзкий смех задребезжал по комнате. - Твой приемный отец, Сэмми. Твой любящий папочка. Острый коготь бороздит его запястье. Багряная, почти черная кровь тягучими каплями падает на губы беззащитного малыша. Тот открывает рот в беззвучном крике, и отравленная кровь попадает в рот. Малыш распахивает глаза, машет ручонками, пытается вытолкнуть из себя пахнущую железом и смертью жидкость, но только беспомощно хрипит, вынужденный ее проглотить. - Вот так все начиналось, Сэмми, - звучит в голове. - А теперь ты увидишь, чем все закончилось. Отчаянный крик матери отдается от стен, мечется по сонному дому. В считанные секунды покой и умиротворение сметены судорожным страхом, предчувствием неотвратимого. И неведомая сила, поднимающая против воли Мэри Винчестер к потолку. Ее кровь на ладони отца. - Бери брата и беги, не оборачиваясь! Беги, Дин, беги!