Я. Ты. Мы.

Пролог. Я все знаю наперед. Снова будет горячее тепло, что струится по моим запястьям, что плывет от каждого сантиметра моего собственного дыхания, от километров нагретых стен, от мокрой, обжигающей простыни, смятой до состояния комка ткани. Это тепло будет везде, приятно лаская кожу. Оно, но только не твои пальцы. Их арктический холод заставит ежиться и вскрикивать, а ледяные порывы твоего дыхания так не пойдут к моим вздохам, разогретым до состояния кипятка. Я все равно снова прогнусь навстречу твоей мимолетной теплоте, зажимая в руке простыню лишь бы только не закричать от пронизывающих чувств: смеси страсти и ненависти. Но ты все равно не посмотришь в мои зажмуренные глаза. Ты ведь не привык думать о том, по чему нельзя провести своим холодным языком, что нельзя прикусить в порыве страсти… О, я знаю, что сегодня все пойдет по классической программе. Я захожу. Ты, не говоря слов приветствия, затыкаешь мне рот ледяным, страстным поцелуем. Иногда, Саске, мне кажется, что ты просто-напросто боишься услышать от меня что-нибудь, кроме жарких стонов и горячих вздохов. Ты долго ласкаешь мой рот и язык, словно хочешь дождаться, что и мои губы похолодеют от долго соприкосновения с твоими. Но они все так же греют тебя слепой теплотой. Отдаваясь поцелую и твоим прохладным ладоням, я не заметил, как ты стащил с меня кофту и как залез жесткими руками под футболку, как щекотно провел по печати. Что-то внезапно кольнуло в виске. Лису явно не нравится происходящее. Но кого сейчас волнует его мнение? Ведь ты уже стянул с меня футболку и повалил на пружинистую кровать, что прогнулась и неприятно скрипнула. Каждой клеточкой я чувствую ее негодование, но их внимание тут же отвлекаешь ты своими холодными поцелуями и ловким языком на моем животе. Глухо щелкнула пуговица на штанах, но лицо твое рванулось вверх. Ледяной шепот яростно прошипел: «Ты ведь хочешь этого?» Я не могу больше держаться. Именно в эти минуты я забываю обо всем: о Сакуре, которая ждет меня дома, о том, что ты- предатель, арестованный преступник, о том, что ты уже однажды испортил мне жизнь… Я так хочу тебя сейчас . Мои губы нежно касаются твоих, не чувствуя ничего взамен, и я сдавленно отвечаю: «Да». И я, и мое тело, напрягаясь, заранее знают, что произойдет. Я прикусываю губу, чувствуя, как твой прохладный язык касается моей разгоряченной плоти. Отчаянно вскрикиваю, подавившись воздухом, которого так много вдохнул. Но ты больше ничего не видишь вокруг. Лаская меня, ты яростно двигаешься, чтобы как можно быстрее услышать мои крики. Доведя меня до судорожных всхлипов, ты вдруг резко останавливаешься и отходишь в сторону, выпрямившись во весь рост. Обессилено падая на кровать, я тяжело дышу и по-прежнему крепко сжимаю в кулаке простыню. Уже не вижу, как ты быстро снимаешь с себя одежду. С этих пор мое сознание вне меня. Оно в тебе. Оно думает о тебе, оно чувствует только тебя, оно превозносит тебя… Глаза мои слепы, но чувства не обманут. Ты еще рядом, ведь только твои поцелуи такие страстные, но столь холодны, что кажется, будто лед теплее. Ты грубо разворачиваешь мое опустошенное тело, и я вновь оживаю, чувствуя отчаянно приятную боль. Силы, словно берутся из воздуха, наполняя мое тело, позволяя прогибаться тебе навстречу, кричать и раскусывать губу до крови. Ты скользишь во мне, и я слышу, как тяжело и часто ты дышишь, как хочешь меня именно сейчас. А когда ты падаешь на мое разгоряченное тело, я напрягаю остаток сил и переворачиваюсь на спину. Я обнимаю тебя, чувствуя, как бьется твое сердце, а ты впиваешься глазами в противоположную стенку. Пустое окно, подсвеченное тусклой луной, смотрит на нас равнодушно. Оно видит это часто. Слишком часто, чтобы свет из него был ярче. Встаешь, садясь на кровати, и вяло натягиваешь смятую одежду, говоря: «Уходи. Скоро будет ночной обход.» Я послушно встаю и тащусь кругом твоей маленькой комнатки, подбирая, где штаны, а где футболку. Последние минуты нашего очередного свидания: мы стоим на пороге тюремного дома - я уже на улице, но душой еще там, с тобой в кровати, а ты рядом, но чувствами и мыслями где-то так далеко от меня, что даже берет странная ревностная печаль. Тишина давит на уши. Мы молчим всегда, когда прощаемся, ведь влюбленные люди заканчивают свое свидание словами любви и нежным поцелуем. А что скажем друг другу мы, а, Саске? Рано или поздно ты хватаешь меня за ворот кофты и угощаешь еще одной порцией холода своих губ. Я крепко обнимаю тебя за шею. Мимолетное желание вернуться в душную комнату на измятую кровать, но вот уже ты захлопнул перед моим носом обшарпанную дверь. Моя ночная прогулка по безлюдным холодным улицам напоминает мне нас, но наоборот. Ледяная улица, а по ней огромной иду маленький я, разгоряченный до предела. А у нас не так. А у нас арктический Саске, что плывет внутри тепла широких стен и моего тела. Подошел к своему дому. Я знаю, что увижу там. Темные стены, уютную кровать и преданное существо, что залпом допивает третью чашку приторного крепкого кофе с сахаром. Сакура. Когда-то она была всем для меня, но ты превратил ее в ничто. Снова, Саске, понимаешь? Ты снова разрушил на ее глазах по крупицам собранное счастье. О, боги, как хорошо, что в этот раз она находится в счастливом неведение о своем горе. А ведь она должна ненавидеть тебя, но она вскакивает со стула с какой-то сонной быстротой и, кидаясь ко мне на шею, говорит: «Здравствуй. Ты ведь был у Саске, да? Как он?» Она всегда знает все наперед. Как же я могу сейчас ей солгать, если она так по-детски встала на носочки и обхватила мою теплую шею. А ведь еще полчаса назад я обнимал тебя, Саске. Но Сакура - совсем не то. Она обнимает искренне, нежно, расцеловывая меня в обе щеки и ведя за руку к кухонному столу. Я обессиленный и изнеможенный повинуюсь ее мягкой ладони и сажусь за высокий стул, откидываясь на спинку. Она смотрит на меня, а я не могу этого вытерпеть. Слишком много нежности, тепла и понимания в ее взгляде. Зачем ты так со мной, Сакура? Лучше бы ты снова обняла меня: так я не увижу этих глаз. - Так как Саске? Что-то екнуло внутри. - Нормально… вроде бы. А что еще я могу ответить? Ничего. Остается только врать, смотря ей где-то повыше плеча. Лишь бы только не видеть ее честных и открытых глаз. - Наруто, дорогой, ты весь какой-то бледный. Иди, ложись. Ты ведь , наверное, устал? Больше не могу. Мне осталось только встать и заключить ее в тесные объятия. Упасть в ее руки еще раз. - Да, Сакура, я устал. Ты даже не представляешь, как я устал… Не помню, как дошел до кровати. Я только почувствовал скромное тепло рядом с собой, а потом забылся беспокойным сном, но, как я не старался, мне все равно приснился ты. Следующее утро принесло холод. Настало твое прохладное время, и в мои окна расплакалась осень. Мой выходной я неминуемо хотел провести дома, попивая со своей женой горячий чай с мятой, играть в шоги, шутить, смеяться и говорить, как мне не хватает временами ее нежности и тепла. Хоть это будет для нее правдой. Но планы мои рухнули из-за двери, что так внезапно разразилась стуком. Обернувшись пледом, я пошел открывать недовольный нарушенной идиллией. Как только дверь распахнулась, мои глаза потемнели, а руки сами отпустили одеяло, открывая на показ оголенный торс. Стало холодно, но не от ветра и сырости после дождя. Это похолодела моя кровь, и, испустив надрывный вскрик, мое сердце словно замерло. Передо мной стоял ты, безразличный и спокойный, а в голове лишь только слова Цунаде: «Если он сделает хоть один шаг из этого вонючего домика, я прикажу повесить его к чертовой бабушке! Понял, Узумаки?! Этот кусок говна ты берешь под свою ответственность!» Что мог я сделать? Я открыл рот, чтобы закричать тебе что-то, но за спиной услышал слабый голос своей жены. - Кто там, Наруто, дорогой? Свои слова тебе, я быстро переставил на ответ Сакуре, но не успел. Плед скользнул с моих плеч и тихо опустился на твои ноги. Ты с быстротой самой молнии переместился за мою открытую спину и зажал сухой ладонью мой рот. - Заткнись, идиот. Просто иди со мной. Наверное, я просто не мог тебя не послушать. Что-то на подсознательном уровне повело меня вслед за тобой. Шли мы недолго. Ты завел меня на окраину и опустился на холм перед Конохой, присев на влажную траву. Я послушно сел рядом. - В чем дело, Саске? Ты безразлично и спокойно гипнотизировал серые тучи на небе. - Мне давно пора. Я знал, что это значит. Я все знал. Чего тебе стоило убежать? Ничего. Ты не говорил мне, зачем вернулся, и не скажешь, зачем уходишь снова. Это я тоже знал. Но, зачем же ты позвал меня сюда? - Ты хочешь уйти? - Не прикидывайся дурачком. Ты все понял с первого раза. Воцарилась тишина. Завывание ветра и шум высокой степной травы заглушал наше дыхание. Ты сложил руки в замок и оперся локтями о согнутые коленки. - Уходи. Удивление на твоем лице? Нет, его нет. Да я его и не ожидал. - Уходи, но… зачем ты позвал меня сюда? Твое молчание никогда не предвещало мне ничего хорошего. - Саске, ты слышал мой вопрос?! Зачем ты меня позвал?! Я позволил себе повысить голос. Ты точно не ответишь мне. - Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Твое тело не дрогнуло. Ни один мускул не выдал тебя, не выдал то, что мой вопрос попал в точку. Ты обернулся ко мне и, впиваясь чернейшими зрачками в мои небесно-голубые глаза, четко произнес заранее заготовленные слова. - А ты хочешь, чтобы я остался? Одному только богу известно, как сейчас я хотел сказать тебе что-то важное, но с губ слетело только невнятная фраза: «Нет. Уходи.» Ты решительно встал, как будто заранее продумал действия в зависимости от моего ответа. Смотря на меня сверху вниз, ты не менял выражения лица. - Тогда пообещай мне кое-что, Наруто. Я тоже встал. - Что ты хочешь? Я почувствовал, как ты резко рванул меня за ожерелье, подаренное Цунаде, и притянул мое лицо к своему. Целуя твои бледные губы и поддаваясь на ласки холодного языка, я еще больше хотел закричать: «Останься, Саске, черт возьми, останься!», я цеплялся клыками за этот поцелуй, не желая отпустить его, но, наверное, я стал похож на тебя, потому что моя гордость все еще противилась и молчала. Когда мои горячие губы почувствовали свободу, ты плавно отпустил меня и, повернувшись спиной, ответил: «На этот раз… не иди за мной, не ищи меня.» Эпилог. Куда ты ушел? Я не знаю. Как ты? Я не знаю. Но только теперь я живу жизнью, которую многие называют счастливой. У меня жена и сын, хороший пост, пусть пока не Хокаге, но капитан АНБУ для начала сойдет, но, черт возьми, мне все время чего-то не хватает. Я стал все чаще прислоняться к холодным бетонным стенам, полюбил осень и… словно сам похолодел. А из-за чего? Я и этого не знаю. Может быть, знаешь ты, а, Саске?