Есть еще друзья

~*~ Рыцарь-капитан (забавное звание) топтался возле лавки оружейника и задумчиво вертел в руках дамский стилет с резной рукояткой и узорами на тонком, как игла лезвии. Дорогая, красивая вещь, бесполезная в борьбе с малефикарами, разве что он станет вскрывать запрещенную переписку. - Эй, приветствую, - раздался голос у него за спиной. – Не узнал тебя без формы. Рыцарь-капитан чуть не вздрогнул, но ничем не выдал своего беспокойства. Он медленно развернулся и посмотрел Защитнику в лицо. Защитник отметил темные круги под глазами рыцаря-капитана и бледный вид. Его взгляд был полон скорби. Или это был укор пополам со страхом? Или, может быть, это одно и то же. - Проклятье, - Защитник опустил глаза и, поморщившись, потер шею. – Мередит тебе сказала. Рыцарь-капитан поспешно отвернулся к прилавку и невидящим взглядом уставился на стилет в своих руках. - Я в увольнении до трех часов дня, поэтому без формы, - ответил он. Вместо кирасы храмовника на нем была старая замшевая куртка маленького размера. Она была коротка, не застегивалась и немилосердно жала в плечах, потому что мать сшила ее рыцарю-капитану очень давно, но он ленился покупать другую. К тому же, это была память. - Слушай, я не хотел тебя расстраивать, - сказал Защитник в свое оправдание. - Что ты думаешь об этом стилете? – спросил Каллен, продолжая вертеть кинжал в руках. - Мне отсюда не видно, - ответил Хоук. – Но я не подойду ближе, пока у тебя в руках эта штука, и пока мы хорошенько все не обсудили. Каллен усмехнулся. - Не стоит опасаться, - сказал он. – Я скверно владею ножом. Это для дамы. Хоук сделал пару мелких шагов к прилавку и вытянул шею. - Лучше букет, - уверенно сказал он, окинув стилет взглядом издалека. – Даже если это для Мередит – все равно лучше букет. - Это для Авелин Валлен, - ответил Каллен. – И речь не о любви. Я чувствую, что должен извиниться за тот инцидент с доносами. Я в самом деле им не верил. Но, кажется, все равно виноват. Хоук сделал еще один шаг. - Напиши ей письмо с извинениями, - уверенно сказал он. – На надушенной бумаге с вензелями. Пафосное, с соплями, но, в то же время, официальное. Рыцарь-капитан коротко выдохнул и раздраженно бросил стилет на прилавок – по правде, примирение с Авелин сейчас волновало его меньше всего. Впрочем, он тут же устыдился своей несдержанности и аккуратно водрузил кинжал на место. - Пройдемся, если ты не против, - сказал он Хоуку и, не дожидаясь ответа, быстро зашагал к воротам, ведущим прочь из Казематов. Это шло вразрез с планами Защитника, пришедшего к местному травнику, но теперь его приоритеты изменились. Окровавленная поджелудочная железа монстра была завернута в плотную мешковину и тихо хлюпала в кармане при каждом шаге. Но рыцарь-капитан был хорошим парнем, и он был важнее. Оставив позади гостеприимные Казематы, Хоук прибавил шагу и поравнялся с рыцарем-капитаном. Тот шел, казалось, не разбирая дороги, глядя лишь на сверкающие носки своих форменных сапог. Он старался не наступать на места соединения плит – только в середину. Когда они миновали церковный двор, Хоук вдруг понял, что они направляются к городской стене, на которой днем и ночью гулял ветер, а у подножья пенились и разбивались об острые камни смертоносные волны Недремлющего моря. - Послушай, давай поговорим, - сказал Защитник, резко остановившись. – Но не на стене. Я туда не пойду. Я не люблю драмы. - Что? – не понял Каллен, обернувшись к нему. – Нет, я не… давай присядем. Они присели на скамейку недалеко от доски проповедника. Хоук сел прямо и аккуратно сложил перед собой руки, словно провинившийся школьник, а рыцарь-капитан уперся локтями в колени и сцепил руки в замок. - Конечно, Мередит мне сказала, - произнес он после непродолжительной паузы. – Я чувствую себя идиотом. - Ты меня никогда не спрашивал, - ответил Защитник, впрочем, неуверенный, что это хорошее оправдание. – Если бы ты спросил, я бы сказал тебе правду. - Я не сказал, что чувствую себя обманутым. Я сказал, что чувствую себя идиотом. - Я тоже чувствую тебя идиотом, - шутливо ответил Хоук. – Мы знакомы без малого пять лет, я думал, ты знаешь. Рыцарь-капитан усмехнулся и покачал головой. Он всегда был грустным, но сегодня, с этими синяками под глазами, придавленный своим разочарованием, он казался глубоко несчастным. - Я не чувствую магию, Хоук, - сказал он. - В каком смысле? - Я старался. Употреблял больше лириума, - продолжил он. – Чуть не лишился рассудка и повредил здоровье. Но и тогда я ничего не почувствовал. И сейчас я ничего не чувствую. Хоук, наконец, понял. Он догадывался, что рыцарю-капитану в жизни не везло также сильно, как везло ему самому, но не догадывался, насколько. - О, - только и мог сказать он. – А что ты должен чувствовать? - Я не знаю, - ответил Каллен. – Я ведь этого не чувствую. - Для храмовника это как для Стража не чувствовать скверну? Каллен кивнул. - Только Страж умер бы на посвящении, - сказал он. – А я жив. И я служу. Хотя не гожусь для этой службы. Создатель знает, как сильно я чту свой долг. Но факт в том, что я – паршивый храмовник. - Ты неплохо преуспел для паршивого храмовника, - Хоук был оптимистом. – Рыцарь-капитан, как-никак. - Я проявил силу духа и мужество в бою, - ответил Каллен, пожав плечами. – Есть, чем гордиться, будь я солдатом. Но для храмовника этого недостаточно. В небе над церковью с воплями носились чайки. Ветер с моря со свистом задувал в переулок неподалеку, но на доске проповедника не шелохнулся ни один листок. За церковью царил полный штиль, солнце пекло голову. Хоук хотел пошутить, что отсутствие у храмовника таланта к этому делу таким, как он, только на руку, и что Каллен теперь еще милей ему, чем прежде, но сдержался. - Ты знаешь мою тайну, - сказал рыцарь-капитан. – Теперь ты ответь мне, Хоук, потому что я не могу понять этого сам. Насколько ты силен? Вопрос был неловким, учитывая обстоятельства, и Хоук знал, что ответ не порадует рыцаря-капитана. Он боролся с собой, но потерпел поражение - торжествующая улыбка медленно, преодолевая сопротивление, расцвела на его лице до самых ушей. Увидев ее, рыцарь-капитан прикрыл лицо руками. - Проклятие, - выдохнул он в свои ладони. Отнекиваться было бесполезно. - Прости, друг. Я очень силен, - уверенно ответил Хоук. – Сам поражаюсь. И, хотя мне уже тридцать лет, моя сила продолжает расти с той же скоростью, что в детстве. - Сильнее Орсино? – не отнимая рук от лица, спросил Каллен. Хоук на мгновение задумался. - Думаю, да, наверняка сильнее, - сказал он. – И у меня гораздо больше практического опыта. Я, в отличие от Орсино, сражался с драконами, победил Аришока и… впрочем, ты и сам знаешь. Хоуку нравилось перечислять свои подвиги, иногда казалось, что все это совершил кто-то другой. А потом он говорил себе: «Это же я!» И всегда становился капельку счастливее. Но в этот раз он старался быть сдержанным, чтобы не сыпать соль на рану рыцаря-капитана. - Магию крови я не знаю, если тебя это беспокоит, - добавил он. – Зато знаю пыточную порчу, десяток других порч, и множество ужасных проклятий из всех видов магии. Засада в том, что мне не нужна помощь демонов, чтобы сотворить все это – достаточно есть кашу по утрам и подтягиваться на турнике. Затем они надолго замолчали. В небе заорала чайка, а с земли ей ответила ворона, да так громко, что Хоук вздрогнул. Плечи рыцаря-капитана затряслись, и Защитник испугался, что тот расплакался. Но когда Каллен, наконец, убрал руки от лица, оказалось, что он смеется. - Давай… может, заглянем в «Висельник»? – сказал Хоук, смущенный этим приступом веселья. – У тебя еще два часа. Каллен смотрел прямо перед собой и широко улыбался. Хоук вспомнил, что о нем говорила Изабелла: ровные белые зубы, идеальный прямой нос, сильный подбородок, изнуренное бессонницей и борьбой с демонами лицо, а над синяками - зеленые глаза, под укоризненным взглядом которых даже рифы оплакивали погубленные ими корабли. Впрочем, под силу ли было этим глазам пробудить совесть в самой Изабелле? Теперь никто этого не узнает – Хоук без суда и промедления вздернет трусливую суку, если увидит ее еще раз. Хоук мог согласиться лишь с тем, что видок у рыцаря-капитана паршивый. Впрочем, что-то в этом было – вблизи Каллена даже Защитник начинал испытывать смутное желание каяться в грехах. - Нехорошо, если меня там увидят, - сказал он. – К тому же, я не пью. - Мой друг Варрик сейчас там, у него отдельный кабинет. Если он попросит – тебе найдут воды, может быть, даже чистой. Рыцарь-капитан задумчиво смотрел на двери церкви. Хоук не знал, что у него на уме. - Только недолго, - ответил он, наконец. – Я должен успеть послать букет прекрасной Авелин Валлен до начала смены. ~*~