Оборотная сторона жизни.

И вновь в конкурсе на самого лучшего массовика-затейника побеждает Смерть! (философское наблюдение) Мумий жил, мумий жив, мумий будет жить! В.И. Мумий. ("Куклы") За десять лет до этого. Лес, как всегда, был наполнен звуками. Шелестела листва, поскрипывали стволы деревьев, кто-то кого-то ел, кто-то был против этого, кто-то удирал, и кто-то догонял... всё, как обычно. Выскочивший на полянку герхав резко остановился, переступая острыми копытцами, понюхал воздух... и рванул в другую сторону. Даже для химеры это место пахло очень плохо: смертью, муками и отчаянием. Листья зашумели еще сильнее, в воздухе запахло грозой. Тяжелый, душный воздух, до предела насыщенный лесными ароматами, казался тягучим, как сироп. Воздушные вихри на глазах нагоняли темные, плотные тучи, редкие капли понеслись к жаждущей влаги земле. Закутанный в плащ неизвестный осторожно огляделся, сверился с картой и, натянув поглубже капюшон, поспешил пересечь полянку, направляясь к потемневшей от времени двери. Раскрыв мешок путник вынул странный светящийся призрачным голубым светом шар, установил его на маленькую подставку, после чего коснулся его поверхности пальцем, и поляну вместе с холмом накрыло полупрозрачным куполом, по которому стали скатываться капли набирающего силу дождя. Довольно кивнув, мужчина потер руки, внимательно осмотрел дверь сквозь небольшое, с ладонь, зеленое стекло, поцокал языком, и принялся потрошить мешок. На всё у него есть только сутки, пока стоит купол. Опытный взгляд взломщика прошелся по темной поверхности двери, выискивая точки прикрепления заклинаний, руки вытаскивали необходимые инструменты, мозг перебирал возможности быстрого решения возникшей перед ним проблемы. Зеленоватые пальцы аккуратно принялись прикреплять с помощью специальной смолы темно-синие кристаллы, разбавляя их бронзовыми дисками с вычеканенными символами. Когда дверь стала похожа на жабу - такая же пупырчатая, вор разогнулся, потирая затекшую поясницу, и удовлетворенно окинул ее взглядом. Его Наставник был бы доволен... впрочем, ничего особо сложного ему не встретилось, защита была довольно средней, как ни странно. Единственное, что смущало - чары были настроены таким образом, чтобы никто не смог отпереть дверь изнутри. Хмыкнув, вор пожал плечами: на его взгляд это было глупостью... хотя, если бы на такой могильник набрел некромант, что помешало бы ему снести дверь снаружи? Ничего. Впрочем, проверка не повредит. Выудив из мешка еще один амулет в виде бронзового диска с укрепленной в центре стрелкой, вор принялся водить им из стороны в сторону. Амулет остался безучастным к его волнениям. Облегченно вздохнув, он спрятал амулет, и продолжил работу. Мужчина подбросил на ладони крупную жемчужину, прошептал слова активации и прикрепил ее ровно в центре получившейся конструкции, после чего опрометью бросился за холм, подхватив мешок. Как только он забежал за склон, раздался хлопок, и земля странно вздрогнула. Выждав еще минут пять для верности, вор осторожно вернулся к двери. Та была раскрыта настежь, целая, без повреждений. Мужчина довольно хмыкнул: старый Ллорзо опять не подвел! Руки у него поистине золотые, да и голова не хуже... Закинув мешок за спину, вор сжал в ладони маленький стеклянный шарик, после чего подбросил его в воздух. Шарик засветился сильным золотистым светом, зависнув прямо над головой мужчины. Вор поправил мешок, и сделал шаг в темный провал хода. Чем дальше шел неизвестный, тем меньше ему нравилось то, что он видит. Стены были гладкими, отполированными, словно зеркало. Никаких картин, росписей, факелов и украшений, как в других склепах, в которые ему довелось попасть. Базальт и обсидиан, больше ничего. Длинный, совершенно пустой коридор вывел его в большую, круглую погребальную залу, где в центре, на возвышении, стоял массивный каменный гроб, совершенно лишенный украшений и каких-либо надписей. Никаких сундуков с сокровищами, ничего! Что за невезение? - Неужели пустышка? - разочарованно пробормотал вор, оскорбленный царящим вокруг запустением до глубины алчной души. - Может, кенотаф? Или того хуже, нелюбимая теща Повелителя? Да нет, не верю! Ллорзо клялся, что сокровища есть! Значит... Глаза устремились на гроб. Вот оно... просто и изящно! Сокровища внутри! Тяжеленная крышка сдвинулась с пронзительным скрежетом, сначала на палец, потом на ладонь... рисуя в воображении груды золота и камней, вор напрягся, сдвигая преграду к вожделенному богатству, упираясь ногами в гладкую плиту пола. Еще немного, еще чуть-чуть... подошва заскользила, и настырный грабитель ударился подбородком об острый угол гроба. Рассеченная плоть тут же засочилась кровью, капли которой упали прямо на возвышение, на котором стоял каменный ящик. Выругавшись, вор прижал к ране тряпку, которую держал как раз для таких случаев. Остановив кровь, он бросил взгляд на постамент, и замер. Крови не было. Она словно впиталась. Волосы под капюшоном зашевелились от начинающегося мандража. Постамент неожиданно начал крошиться, показывая, что внутри него есть полость. Тихое поскребывание отдавалось в ушах набатом, показавшаяся иссушенная, костлявая рука стала последней каплей для измученных нервов. Не помня себя от накатившего ужаса, грабитель вылетел за дверь, позабыв мешок. *** Костлявые пальцы ощупали края дыры, после чего сжались, начиная ударами расширять путь на свободу. Камень поддавался с трудом, но затем дело пошло на лад. Руки расшатывали камни, выбивали их, царапали длинными когтями, оставлявшими глубокие борозды. Солнце не успело сесть, как края дыры расширились настолько, что сквозь нее пролезло сухое тело. Вывалившаяся наружу фигура поражала своей несуразностью: длинный, обтянутый высушенными до деревянного состояния остатками мышц и кожи скелет, одетый в роскошнейший гарнитур из странного черного металла и такого же цвета камней, а также невероятно дорогое церемониальное облачение из паутинного шелка, покрытое изысканнейшей вышивкой. Вело себя непонятное нечто не менее странно: оно село на пол, повертело головой, после чего принялось осторожно ощупывать себя костлявыми руками. Закончив исследования, мумия поднялась и немного неуверенной походкой направилась к отполированной до зеркального блеска обсидиановой стене. Постояв некоторое время возле нее, она схватилась за голову, беззвучно воя от ужаса, после чего с глухим, деревянным стуком рухнула на пол. Оставшийся от вора светлячок еще некоторое время светил, пока не кончился заряд энергии, после чего мигнул и погас. В склепе вновь воцарились мрак и тишина. *** Первые несколько дней (недель?) помнились плохо. Какие-то мутные куски, вспышки прояснения сознания, странные, чужие воспоминания, вновь тьма... положение усугублялось тем, что органы чувств работали крайне слабо и непонятно, а также очень избирательно. Однако, все меняется, постепенно душа все сильнее сливалась с ущербным телом, в которое попала неведомым пока образом, и положение начало проясняться, и тогда обнаружилось, что в каждой ситуации есть не только минусы. Зрение, например, было даже не стопроцентным... невозможно было описать эту четкость и ясность... говорят, так видят орлы? Сравнить было невозможно, но вот то, что человеческое зрение отстает по всем параметрам, было совершенно ясно. В склепе было темно. Совершенно. Ни малейшего лучика, отблеска или самого слабого мерцания... только тьма и мрак. И, тем не менее, глаза четко различали мельчайшие детали: лежащий на полу мешок, об который она часто спотыкалась, бегая из стороны в сторону и отворачиваясь от отражения в гладких стенах; маленький скол на крышке гроба; валяющийся в одном из углов стеклянный шарик... изысканные переплетения украшений, болтающихся на шее, кистях рук и свисающих с высохших остатков ушей. Однако напрягало даже не это... обзор. Угол обзора был просто неимоверным: для того, чтобы видеть, что происходит сбоку, не нужно было напрягать периферийное зрение или поворачивать голову. Ткань глазам также не мешала. Выяснилось это случайно, когда во время очередного забега на голову упал глубокий капюшон, закрывший, практически, все лицо. А еще напрягала чистота... Внутри склепа было чисто. Ни пылинки на стенах, никаких свисающих полотнищ паутины, с сидящими на них откормленными или голодающими (как повезет) хозяевами, ни соринки на гладком полу. Ничего, словно только что прошла армия уборщиц с тряпками и вениками. Даже от пыли, принесенной подошвами вора ничего не осталось. Слух так же радовал. Каждый шорох казался неимоверно громким: ткань скользила по полу, постукивали босые ступни, звенели украшения, иногда поскрипывали суставы, как у артритчика со стажем. Есть, пить, спать не хотелось. Мысли редкими искрами вспыхивали в перегруженном мозгу, вспыхивали и... гасли. Но постепенно их количество росло, они стали множиться, разгораться, заставляя измученный всем произошедшим погасший разум вновь сначала затлеть, а затем и разгореться. Через часы, дни, недели она пришла в себя достаточно для того, чтобы застыть неподвижной статуей посреди помещения, задумчиво уставившись внутрь приоткрытого гроба. Первой мыслью было: "Что происходит?". Ответа на нее не было, но следом потянулась другая. Кто я? Яркие краски вспыхнули перед глазами, и нечто вновь беззвучно закричало: сухие легкие не могли набрать воздух, и сквозь мертвую глотку не проникло ни звука... Подошедший в это время к краю полянки острохвост вздрогнул, завертел головой и умчался в чащу, здраво рассудив, что ни к чему связываться с непонятным. Нечто вздрогнуло, метнувшись в сторону вслепую, запнулось о край постамента и рухнуло прямо на гроб, полуприкрытый крышкой, которая от удара съехала окончательно, с грохотом свалившись на пол и полностью открывая доступ к содержимому каменного ящика. Начавшаяся истерика тут же сгинула без следа, вспугнутая открывшимся зрелищем. Каменный гроб был совершенно пуст, на первый взгляд. Если бы незадачливый вор успел снять крышку, то, скорее всего, помер бы потом от разрыва сердца: выложить кругленькую сумму за информацию о местонахождении могильника, закупить дорогостоящие амулеты, дрожать в пути, переться через наполненный опасностями Лес, надрываться, пытаясь добраться до сокровищ, и... ничего! Но это на первый взгляд. А вот на второй... В углу гроба сиротливо притулилось что-то. Что-то маленькое, металлическое, странной формы. Мумия плавно наклонилась, протягивая руку и доставая непонятный предмет, влекущий к себе, как сладкоежку - кондитерская. Залитые тьмой глаза внимательно рассмотрели предмет, зажатый тонкими пальцами. Кольцо. Из того же странного черного металла, что и украшения, болтающиеся на теле, она даже поднесла цепь-ожерелье к лицу, чтобы сравнить. Тот же странный маслянистый блеск, как у нефти на солнце, тот же цвет. Непонятный черный металл... железо? Вроде, в Индии что-то такое есть... колонна в Дели. Или в другом месте? В голове тут же завертелись ассоциации, вспыхивающие в мозгу яркими картинками слайдов. Метеорит? Самородное железо другого цвета... С трудом сосредоточившись, мумия помассировала сухими пальцами переносицу, слыша, как скрипит кожа, после чего вновь уставилась на кольцо. Оно поражало. Невероятная, филигранная работа: драконоподобная химера, полураскрывшая крылья, с хвостом, согнутым в кольцо. Странный гребень, веер щупалец, россыпь мелких черных камней по краям крыльев, острые зубы в оскаленной пасти. Странная неведомая зверушка. Кольцо было странно теплым, от чего его хотелось гладить, ласкать, надеть... почти просунув в кольцо палец, мумия резко остановилась, вновь зависнув. С чего вдруг такое странное желание? И почему оно вообще возникло? Осторожно подняв крышку, мумия с легкостью положила ее на гроб, удивившись такому подвигу, аккуратно положила кольцо на импровизированный стол, собралась с духом и совершила то, на что не хватало решимости все это время - подошла к стене и внимательно рассмотрела свое отражение. Полюбоваться было на что. Среднего роста примерно, о фигуре сказать ничего нельзя, кроме одного - она была. Давно. Лет, этак, тысячу назад. Теперь это был скелет с высушенными остатками мяса. Мумия неожиданно мысленно фыркнула: самая замученная диетами и анорексией модель - жирная корова по сравнению с этим. Какой размер? Суперминус ХS? Веса немного, килограмм, может, двадцать пять - тридцать, если сильно повезет - тридцать пять. Она со все разгорающимся интересом повертелась, рассматривая выпирающие сквозь тонкую ткань непривычного одеяния мослы, отодвинула пальцем горловину, наклонив голову и уставившись себе за пазуху. Из горла не вырвалось ничего, но внутри она заливалась хохотом. Грудь! У нее была грудь! Где-то... интересно, где? Поправив ткань, она еще раз себя ощупала и удовлетворенно кивнула - определенно девочка! Хоть что-то хорошее... Глаза продолжали фиксировать детали: темная, как у сухофрукта, сухая кожа, обтянувшая кости; совершенно лысая голова; длинные прямые когти, довольно острые - царапины на камне оставляли только так. Похожие на отбракованный чернослив уши. Судя по всему, богатая особь неизвестной расы, но явно не человеческой, так как кончики ушей были заостренными. Да и длина органов слуха навевала интересные ассоциации... Эльф? Залитые тьмой глаза - никакого разделения на белок, радужку и зрачок, все одинаково черное. Тонкие губы с трудом растянулись, продемонстрировав спрятанный за ними частокол треугольных зубов, словно у акулы. Акула? Перед глазами промелькнула огромная хищная рыба, рвущая на части тюленя. Хммм... акула, определенно не эльф. Хотя... Руки приподняли тяжелую цепь невероятно искусной работы, украшенную крупными круглыми бусинами из темного, практически черного камня, с вспыхивающими в глубине яркими вкраплениями всех цветов. Словно кусочек радуги в безлунном небе. Пальцы осторожно погладили тяжелую бусину. Опал-арлекин, вспыхнуло в сознании название. Цепь походила на четки, металл чередовался с камнями, все венчал крупный камень-подвеска. Покачав украшение, и рассмотрев такого же плана браслеты на тонких кистях рук, а также болтающиеся в ушах длинные серьги, мумия огляделась, прилегла на крышку гроба, предварительно бросив внутрь кольцо, вызывающее нестерпимый зуд в кончиках пальцев, заложила руки за голову, и принялась обдумывать глубину той задницы, в которую угодила. Ведь недаром говорят: бойся своих желаний... *** Все мы чего-то хотим. Причем безвозмездно, то есть даром. Совсем даром, особенно на халяву, вот только реальность часто корректирует наши хотелки по-своему. Вот и она когда-то хотела стать принцессой, естественно, красавицей, умницей, богатой и счастливой. Результат? Поворошив блеклые вспышки воспоминаний, терзающих ее в первое время после вселения в это непотребство, оставалось только хмыкнуть и порадоваться за себя, любимую. Да, она попала в принцессу. Незаконнорожденную, но кого волнуют такие мелочи?! Ведь главное, что принцесса! И не важно, что несчастная прожила только семьдесят лет - с учетом того, что Высшие Эльфы, или как их еще называли - Сидхе, становились совершеннолетними в сто, это даже не смешно. Подросток! Причем, мозги явно отстали, хекая и отдуваясь в попытке догнать стремительно развивающееся тело. Судя по всему, так и не догнали... И что с того, что на несчастную смотрели с большим презрением, чем на простолюдина? Да, отец у нее принц, причем, наследник трона, а вот мать... одна из целого легиона служанок, вечно вертящихся у него на пути, развлечение на одну ночь. Ребенка, родившегося вне брака, отец так и не признал официально, хотя все знали правду о ее происхождении. Впрочем, этого стоило ожидать, однако, принц также не поступил так, как того требовали приличия: не выдал замуж свою мимолетную страсть за богатого мужчину, не обеспечил своего потомка. Придворные этого не одобрили, а так как проявлять неуважение и высказывать свое "Фе!" тому, кто одной ногой уже стоит на ступеньке, ведущей к трону, чревато осложнениями, все свое недовольство они выливали на девчонку, зависшую в непонятном статусе. С одной стороны, имеет, хотя и крайне мизерные, права на трон. С другой... она - никто, и звать ее никак. Так и росла принцесса-бастард Аиллия*, оправдывая свое имя. Может, с течением времени что-то бы изменилось в лучшую сторону, вот только девушка до этого не дожила. Ее дяде, принцу Эссертиалу, надоело дышать в затылок своего старшего брата, глазея на ласково манящее золотым блеском креслице с гербом на спинке. Брат портил обзор и мешал эстетическим устремлениям, а это не есть хорошо. Ему потребовалось пятьдесят лет, чтобы сплести надежную, крепкую паутину заговора, вырыть яму и заботливо наточить колья, предусмотрительно вкопанные в дно ловушки. Король совершенно неожиданно подпал под действие проклятого артефакта, подаренного недругами, зачахнув и потеряв свои силы и права на трон, после чего новоиспеченного владельца трона, радостно смахивающего тряпочкой пыль с твердого сиденья, так же постигло несчастье в виде ревнивой любовницы, как следует продемонстрировавшей зарвавшемуся ловеласу, что отнюдь не все могут короли. Оперативно похоронивший своих предшественников принц тут же примерил шикарную золотую шапочку, настоящий эксклюзив, после чего вплотную занялся подчищением различных хвостов. Эссертиалу не нужен был конкурент, пусть и с такими шаткими шансами занять его место, ведь при желании можно их укрепить, особенно если найдется небезразличный к этому разумный. Он просто обеспечивал себе прекрасное, не омраченное подозрительными тучками безоблачное будущее. Глупую девчушку, не успевшую и не захотевшую удрать, просто одной не слишком погожей ночью выволокли из спальни королевские стражи, после чего скрутили в бараний рог, засунули в мешок и куда-то поволокли, предварительно дав по голове, чтобы не брыкалась. Аиллия пришла в себя в подвале, стоящая на коленях в одной ночной рубашке, под презрительным взглядом дяди. Рыдания и уверения "что она никогда!" на него совершенно не подействовали. Может, он бы и оставил ее в живых, хоть это и было под большим сомнением, но дуреха стала орать, что дядя должен ее пощадить, ведь в ней тоже есть королевская кровь, пусть и непризнанная... ... - Значит, должен? - скептически скривился Эссертиал, брезгливо рассматривая зареванную идиотку, валяющуюся кучкой смятого тряпья у его ног. - Должен... какое ёмкое слово! И ты взываешь к родству... отвергнутая... что ж, я уважу твое стремление! Тебя похоронят, как положено Наследнице... - жуткая улыбка перекосила прекрасное, вечно юное лицо Высшего. Несколько приказов, после чего Стражи разделились: одни остались с королем и его жертвой, другие куда-то исчезли. Через четверть часа они вернулись, неся несколько свертков. Эльф открыл шкатулку, хмыкнув при виде ее содержимого, а тем временем девушку вздернули на ноги, стянули с нее рубаху и буквально втиснули в дорогое, из нескольких слоев паутинного шелка церемониальное одеяние - ашутту**. Слегка придушив опять разревевшуюся от страха девушку, чтобы стояла спокойно и не мешала, стражи поставили ее на колени. - Цени, отверженная... я дарую тебе титул Признания. Король достал из шкатулки длинное читт-тари, и Аиллия выпучила глаза. Даже она знала, что из черного железа делают погребальные украшения, тем более, это прекрасно подтверждали опалы. Их никогда не носили живые. Только мертвые. - Этот набор сделали для одной особы, но он ей еще долго не понадобится, а вот тебе будет в самый раз. Ну-ка, примерь... Страж ловко надел на девушку набор, положенный признанной принцессе Правящей династии, после чего одним движением вогнал ей под нижнюю челюсть длинную толстую иглу, смазанную какой-то странно светящейся жидкостью. Потерявшая сознание, медленно умирающая принцесса уже не слышала, как король отдал распоряжения и произнес краткую напутственную речь: - А чтобы ты знала свое место, тебя похоронят под гробом. Нечего просто так грунт продавливать. Умирающую кинули в полость основания, положив сверху плиту и залив ее специальным раствором, а потом привалив сверху тяжеленным каменным ящиком для верности. Кольцо, являющееся подтверждением статуса, бросили в пустой гроб, а в архиве сделали отметку о месте захоронения Наследной принцессы Аиллии, увядшего ростка Правящей династии. *** Она снова хмыкнула, возвращаясь к реальности. Сказать, что ей было жалко принцессу... ничего подобного! Если эта идиотка, растя во дворце, под постоянным прессингом придворных не поняла, что двор - это самый натуральный гадюшник, то тут уж ничем не поможешь, это уже клиника, а такое не лечится! Живя века, придворные проворачивали такие интриги, перед которыми меркли все достижения Талейрана. И если поначалу Аиллия еще могла на что-то надеяться, то где были ее глаза потом? Впрочем, это теперь не ее проблемы. Мумия соскользнула с крышки, слегка отодвинула ее, в очередной раз поразившись своей физической силе, которую трудно было ожидать от такого хрупкого тела, и достав перстень, вернула ее на место. Украшение влекло к себе, как огонь мотылька. Повертев его в руках, она решительно надела его на указательный палец правой руки и прислушалась к себе. Ничего. Не сверкнула молния, она не ожила, никто трубным гласом не оглашал пророчества. Тишина и благолепие. Пожав плечами, она вновь легла на крышку и принялась обдумывать самое важное на настоящий момент. Свое имя. Вариантов была масса: от своего прежнего имени, до какой-нибудь пафосной фигни, которую надо обязательно произносить с постной миной. Плюсы и минусы были в любом случае. С одной стороны, не хотелось терять хоть такое слабое напоминание о своей прошлой жизни, с другой - новое тело - новая жизнь. Хотя... может совместить? Чем больше она над этим думала, тем больше ей нравился именно этот вариант. Требовалось подобрать такое имя, которое содержало бы, хоть частично, ее прежнее, а с другой, отражало ее нынешнюю суть. Она перебирала варианты, отбрасывая получившееся, меняя комбинации, пока, совершенно неожиданно, не получила устроивший ее результат. Он был прост и изящен, содержал часть ее прежнего имени, указывал на ее текущее состояние и вызывал приятные ассоциации, кроме того, никто из этого мира не понял бы иронии, вложенной в это слово. Она покатала его на языке, остро жалея, что не может произнести вслух. Мортиша... Мортиция***... Мор-ти-шшия... А что? Длинное черное платье у нее есть, изящность и элегантность присутствуют, украшения украшают, с чувством юмора полный порядок; ну, с волосами, правда, напряженка, так что? Парик купит, если что! Мумия жутко скалилась в темноте, все больше приходя к убеждению, что это - ОНО. Решено. Мор-тиш-шия. Ну, или Мортиша, для своих. *** Приняв судьбоносное решение, Мортиша решила отметить это тотальным осмотром своих владений. Склеп, конечно, дело хорошее, особенно такой как у нее, но нужно же знать, что в нем есть, и главное, есть ли здесь выход? Ведь кто-то же приходил сюда, кто-то, кто ее разбудил! Она это прекрасно чувствовала, когда пыталась пролезть сквозь препятствия к столь манящему ее ощущению жизни и тепла. Надо будет сказать этому неизвестному огромное нечеловеческое спасибо... Сделав отметку в памяти, Мортиша принялась внимательно рассматривать свое новое место обитания. Хоромы впечатляли. Круглый зал примерно десяти метров в диаметре, высокие, метра четыре потолки; все гладкое, отполированное. Чувствуется, что тут долго и упорно трудились настоящие мастера... Интересно, для кого его готовили? Так же, как и ритуальный набор украшений? В то, что дядя расщедрился до такой степени, Мортиша не верила. Совершенно... К тому же, обрывки памяти сохранили фразу, что набор предназначался для кого-то, чье время придет ой как не скоро. Немного напрягала скудная обстановка: в качестве мебели только ящик, стоящий на высоком основании, в котором зияла дыра, сквозь который она выползла на свет... кхм! нет, это из другой оперы, во тьму Божию, вот так будет правильно. Осколки камней, пыль и мусор исчезли, явно работа магии, и это хорошо, веника нет, так же, как и ведра с половой тряпкой. Хихикая от мысли, как бы она смотрелась со шваброй в руках, Мортиша подняла небольшой стеклянный шарик, валяющийся в углу. Потерев стекляшку, подбросив ее в руках, потыкав пальцем ничего не добилась, после чего пожала плечами, отложила его в сторону и перешла с самому интересному - мешку, валяющемуся возле гроба. Мешок явно побывал не в одной переделке и верно служил своему хозяину долгие годы: крепкая, явно чем-то пропитанная ткань, несколько раз простроченные плотные швы, потертости и даже несколько дырок, тщательно "залеченных" с помощью латок. Лямки, судя по всему меняли - уж слишком новыми по сравнению с остальным они выглядели. Осмотрев мешок снаружи, Мортиша перешла к содержимому, доставая предметы, лежащие внутри и аккуратно раскладывая их рядом с собой. Пред ее ясные очи явились: фляга с водой, сделанная, судя по всему из тыквы****, с пробкой из странной упругой массы, напоминающей каучук, с выжженными по окружности непонятными символами; моток тонкой веревки; коробочка с кремнем, кресалом и каким-то мхом; странное приспособление, напоминающее зажигалку; карта; запас еды, на которую она совершенно равнодушно покосилась; небольшая, но достаточно пухлая книга с записями; стаканчик с костями; десять странных предметов непонятного назначения, судя по всему - артефакты или амулеты; три разного вида ножа; три мешочка с непонятным порошком; маленькая шкатулка с привязанным к ней ключом; коробочка с разноцветными мелками; перчатки из плотной и грубой кожи, которые оказались ей велики размера минимум на три; еще одна книга, тщательно завернутая в ткань и великолепный, тонкий кинжал в богато изукрашенных ножнах, а также небольшой сверток, который оказался тонким одеялом, судя по всему. Если у ее неведомого гостя что-то еще и было, то он унес это с собой. - Хммм... не густо... Мортиша неопределенно пошевелила пальцами, задумавшись. Чем дальше, тем яснее было видно, что ее психика очень серьезно пострадала. То ли влияние переноса сознания, то ли влияние нового вместилища разума, непонятно, но факт оставался фактом: проблемы были, и ими надо заниматься. Пока что она смогла выделить несколько обеспокоивших ее вещей. Первое: скачки настроения. Было такое впечатление, что чувства то полностью атрофированы, то зашкаливают, как у матерой истерички. Они налетали, как ураган в ясную погоду, снося все мысли, словно хлипкий заборчик. Молниеносное переключение от истерики к полному спокойствию так же не прибавляли уверенности в своей адекватности. Второе. Когда что-то привлекало ее внимание, она полностью в это погружалась, не реагируя на внешнее окружение. Тут ей ничего не грозит, а что будет, когда она выйдет наружу? С этим тоже следует поработать. И самое главное. Отсутствие отдыха. Спать она не могла, а ведь всем известно, что мозгам тоже нужен отдых! Иначе произойдет перегрузка данными, сенсорный шок и прочие кошмарные вещи... у нее и так с головой, судя по всему не в порядке, что же будет дальше? Не хотелось бы сойти с ума... и что теперь делать? Раздраженно наворачивающая круги по склепу фигура напряженно думала, полностью погрузившись в свои мысли. Мозг работал, словно компьютер, выдавая варианты и перечисляя их достоинства и недостатки. Неожиданно Мортишу осенило. - Эврика! Как говорил просветленный мастер дзен Карлсон: спокойствие, только спокойствие! Меня спасет йога! И медитация! Энтузиазм накатил девятым валом, сметая все появившиеся в сознании мысли. Приняв решение, Мортиша уже не могла остановиться. Она поправила крышку гроба, застелила ее одеялом, хотя оно ей и не было нужно, но ведь ей требуется коврик для медитаций! Поправив появившуюся в процессе складочку, она одним движением вскочила на гроб, села, снова поправила появившиеся складки, выводящие ее из себя, завернула ноги в позу лотоса, благо гибкость у этого тела была просто фантастической, сложила руки перед собой и мысленно затянула: - Оммммм! *** Медитация действительно помогла! Вместо того, чтобы думать о целой прорве вещей, она думала только об одном. Конечно, это немного не то, чего она хотела достигнуть, но ведь главное - начать! А там посмотрим... Облазив склеп полностью и выяснив, что ничего интересного в нем нет, Мортиша решила разведывать дальше. Длинный коридор с полностью гладкими стенами и отполированным полом стал логичным продолжением такого же зала. Такой аскетизм в оформлении немного смущал. Где фрески, где светильники, где прочая ерунда, которую, по идее, должны были принести в склеп? Такое ощущение, что это - заготовка, которую не успели закончить. Судя по всему, дядя решил сэкономить, засунув разозлившую его племянницу в чье-то недоделанное место упокоения. Да... вот так, строишь-строишь, тратишь деньги и время, подготавливая для себя или кого-то другого симпатичную могилку, а потом - Бац! Пришел наглый король и все испортил, отобрав последнее. Прошагав по коридору к виднеющейся двери, стоящей приоткрытой, Мортиша замерла. Глаза видели сквозь щель колышущиеся в отдалении кусты и деревья, уши дернулись, ловя звуки ночного леса, руки осторожно прикоснулись к двери, распахивая ее окончательно, ноги сделали несколько шагов, а мозг завис, пытаясь переварить хлынувшую в него информацию. Пустое пространство перед склепом, утоптанная земля без единой травинки. Темная масса кустов, колышущихся в тяжелом, душном, густом воздухе джунглей, наполненном звуками ночной жизни. Высоченные, неохватные деревья, сплошной стеной заслоняющие небосвод с огромной луной и крупными звездами, мерцающими в темном бархате космоса... и ощущение бурлящей жизни вокруг. Это было неописуемо... сотни, тысячи живых существ: насекомые, птицы, пресмыкающиеся, крупные хищники, маячившие в отдалении... ей казалось, что она слышит звуки биения их сердец. Покачнувшись, Мортиша ухватилась за косяк, спасая себя от падения, после чего встряхнула головой. Сенсорный шок, кажется, это так называется... Было полное ощущение того, что она просто потерялась в этом вечном хороводе... Прикрыв глаза и закрыв уши ладонями, Мортиша осторожно отступила в коридор, прикрывая дверь. Сразу стало легче. Облегченно привалившись к стене, она помассировала переносицу, обдумывая случившееся. Произошедшее стало натуральным шоком. Невероятно развитые органы чувств захлебнулись в нахлынувшей на них информации, так что, мозги, или что там у нее в черепушке, натурально зависли, не справляясь с этим потоком. Плохо. Очень плохо... и что делать? С сомнением покосившись на прикрытую дверь, Мортиша пожала костлявыми плечами. Ответ на это был только один: надо тренироваться! Собравшись с духом, она осторожно приоткрыла дверь и уставилась в щель. Начинать требуется с малого... *** Определив для себя последующие действия, Мортиша решила не отступать от намеченного. Поглядев немного в приоткрытую дверь, она затем уходила в склеп и пыталась медитировать. Передохнув, она вновь шла к двери и так по кругу. Наблюдение - медитация, наблюдение - медитация... Через некоторое время наметился прогресс: теперь она могла стоять в дверях гораздо дольше, не боясь выпасть из реальности. Живые организмы, ощущающиеся горячими сгустками на ее внутреннем радаре, перестали так раздражать и привлекать, а медитации помогли хорошо разгрузить разум. Дни тянулись за днями, солнце вставало и садилось, уступая свое место огромной, ярко-желтой луне и маленькой, светящейся холодным белым светом... Не имея возможности отвлечься на потребности тела и другие факторы, Мортиша все упорнее и упорнее училась контролировать свой организм. На косяке двери появилась сороковая царапина, когда она смогла спокойно выйти под яркие лучи местного светила и, совершенно не отвлекаясь на постороннее, обойти поляну по периметру. Мортиша стояла перед входом в склеп и довольно скалилась, остро сожалея, что не может завопить от радости во все горло. Впрочем, кто мешает ей завопить мысленно? Если бы кто-то сумел подобраться к полянке назамеченным, он смог бы увидеть крайне занимательное зрелище: стоящая посреди утоптанной площадки мумия неожиданно принялась бешено скакать по ней, дергая руками и ногами так, словно сквозь мертвую плоть пронеслась молния, причем не одна, звеня украшениями и размахивая дырявыми остатками роскошнейшего ашутту. Наскакавшись и отведя душу, Мортиша резко остановилась, воздела вверх руки в чемпионском жесте, словно Рокки на вершине лестницы, и испустила дикий, переливчатый ментальный вопль торжества. Итог этой эскапады был закономерен: все живое, что могло ползать, бегать, прыгать или летать ломанулось со всех лап и крыльев подальше от неведомой опасности, неожиданно возникшей в совершенно спокойном до этого месте. Парочка костяных пантер, выслеживающих лорсов в нескольких лигах от эпицентра, вздрогнули и переглянулись. Огромный, с ветвистыми мощными рогами лорс, грызущий ветви химмного дерева, подавился и закашлялся, припав на передние ноги. Мощные удары когтистых лап и вцепившиеся в глотку и загривок челюсти наглядно продемонстрировали ему, что потеря бдительности может стоить жизни. Дождавшись, когда лорс затихнет, одна из пантер ухватила его за голову и поволокла подальше от неприятностей, которые она просто нюхом чуяла. В логово, и пошустрей! А то без обеда можно остаться... Пантеры волокли добычу, зорко посматривая по сторонам, решив переждать непонятное за крепкими стенами пещеры. Осторожность в этом Лесу еще никому не вредила... *** Постояв некоторое время в позе победителя, Мортиша развернулась и легким шагом вернулась в уютную темноту склепа. С этого дня у неё начинается совершенно новая жизнь. Пусть и после смерти. *** Торквит тяжело осел на грубой деревянной лавке, прислонившись к потемневшей от времени стене. Перед глазами все расплывалось, руки слегка тряслись, сжимая стакан с крепким дешевым вином, плещущимся, словно море в шторм. После того, как он так неудачно попытался обеспечить себе достойную старость и не менее достойную зрелость за счет неведомого покойника, все в его жизни пошло наперекосяк. Мужчина пьяно икнул, прикрыв глаза и вспоминая, как он тогда ломился через лес, словно лорс во время гона - ничего не видя и не слыша от накатившего на него ужаса. Кто же мог ожидать, что обитатель склепа оживет в самый неподходящий момент? Зрелище сухих, мертвых рук, дробящих камень, всколыхнуло в нем самые ужасные воспоминания его жизни: нападение на его Наставника целого отряда умертвий, натравленных на него некромантом, которого он сдуру решил ограбить, не поставив своего учителя в известность. Глупый был, молодой... поверил заказчику, сказавшему, что в скромном домике на отшибе живет студент-самоучка. Он только-только приступил к взлому, как возле домика нарисовался его хозяин, алчно оглядывая окрестности в поисках халявного объекта для опытов. Как он тогда бежал! Ему казалось, что умертвия дышали в затылок, протягивая к нему когтистые руки... впрочем, именно так и обстояло дело в действительности. Наставник с трудом смог спасти его и себя, активировав амулет Переноса, за который отвалил огромную сумму. Преследователи тогда едва их не загрызли, успев разорвать Наставнику руку, хорошо хоть не оторвав ее с корнями, и этот ужас Торквит запомнил на всю свою жизнь. Он попытался сделать еще пару ходок в отмеченные Ллорзо места, но... нет, пару раз ему даже улыбнулась удача, принеся хорошую прибыль, покрывающую его мучения, однако... с тех пор, ему все казалось, что вот-вот из очередного гроба вылезет живой мертвец и откусит ему голову. Ни о каком мародерстве с тех пор и речь не шла. Да и вообще... Торвит прислонился к стене, закрыв глаза, и сам не заметил, как уснул. Тот день явно стал роковым для крайне удачливого вора, слишком долго дергающего судьбу за усы. *** Дворец Повелителя, спальня. Эссертиал, Повелитель Сидхе вот уже тысячу лет (надо будет как следует отметить, все-таки, круглая дата, тем более, такой повод приятный!), лежал посреди развороченной кровати, глазея в потолок. Сна не было ни в одном глазу, а ведь дело идет к рассвету. Покосившись на отброшенное к ногам одеяло, мужчина скривился и отбросил его окончательно. Настроение медленно скатывалось вниз, причем, непонятно по какой причине. Раздражало все. И подушки, слишком мягкие и высокие... и одеяло, слишком душное... и перина, засасывающая в свои глубины, словно зыбучие пески... и... даже вызвериться было не на кого! Очередную любовницу он выгнал сразу после того, как слез с нее, невзирая на все попытки остаться. Не хотелось повторять печальную судьбу своего братца... хи-хи... Да и этих дур, думающих, что раз они попали в его постель, то им все можно, требуется отрезвить. Нечего на него губы раскатывать! Поворочавшись с боку на бок, Эссертиал потер лицо и вновь впал в раздумья. Что-то его беспокоило. Где-то на краю сознания тоненькой струной еле слышно звенело ощущение, что произошло что-то странное, что-то, что может как помешать и создать проблемы, так и помочь или вообще не затронет его никаким образом. Перебирая в уме варианты, сидхе все больше приходил в недоумение. Придворные без его разрешения и чихнуть боятся, он их хорошо выдрессировал, родни, которая могла бы попробовать подвинуть его с насиженного места не было, он об этом давно позаботился. Может, внешние враги? Эту мысль следовало обдумать... Повертевшись еще немного, Повелитель прикрыл глаза, и сам не заметил, как засопел. Он подумает об этом завтра... *Аиллия - чужая. **Ашутта - церемониальный погребальный наряд, наподобие роскошного савана. Представляет собой балахон длиной до пят из нескольких (обычно трех) слоев паутинного шелка(у высшей аристократии, из обычного шелка или тонкого хлопка - у населения попроще), каждый слой длиннее предыдущего. Края рукавов и подол, а также горловина покрываются вышивкой из шелка в тон ткани (используется только черный цвет). Имеется глубокий капюшон. *** Мортиция - смертоносная. Думаю, не нужно напоминать, какой именно комический персонаж носит это пафосное имя? **** - бутылочная тыква - один из лучших естественных материалов для хранения жидкостей и сыпучих веществ.