Пока звезды замерли над головой

Ночь быстро опускается на замерзшие долины Измера, но, несмотря на то, что это означает раннее окончание перехода, жалкой кучке пленных Рагнора от этого не легче. Вокруг так холодно. Мороз пробирает до костей. И не факт, что без еды и теплой одежды они доберутся до подземелий леди Морганы живыми. Мерлин весь день был отвлечен на собственные мысли, мучимый тайными страхами, поэтому лишь когда повозка останавливается, и Артур падает в снег и остается лежать там, Мерлин понимает, что всё это время король лишь храбрился. Пленные сбиваются в тесную группу, пока разбойники разводят костер. Мерлин остается рядом с Артуром, но тот не просыпается, даже когда один из бандитов подходит к ним и связывает ему ноги. В конечном счете холод становится невыносим, и Мерлин придвигается так близко к пламени, как позволяют веревки. Он не чувствует ног и ушей, и если бы не видел собственные пальцы, покрасневшие и ноющие, стиснутые на коленях, то решил бы, что они отвалились по дороге. Он продолжает наблюдать за Мордредом, но взгляд сам собой устремляется на еду, которую беспечно поглощают бандиты. – Этого ты хочешь? – Рагнор помахивает перед ним буханкой хлеба, но делиться, разумеется, не намерен. Когда хлеб всё же бросают в его сторону, тот приземляется достаточно далеко, но Мерлин думает, что дотянется, вот только сначала нужно разбудить Артура. Как только Рагнор с Мордредом отворачиваются, он подползает к своему королю. – Артур? Ответа нет. Губы Артура посинели, тело слишком неподвижно, плечи расслаблены. И Мерлина охватывает ужас. – Артур? Артур! – он трясет короля, пока тот не пошевеливается со стоном. – Оставь меня в покое, Мерлин. Мерлин понижает голос, осознавая, что привлек внимание своими криками. – Не засыпай, иначе не проснешься. Ну же, Артур. Он вздрагивает, когда прямо за спиной раздаются слова Рагнора: – Что же это за слуга не зовет господина по титулу? Я начинаю задумываться насчет вас двоих. Артур неохотно открывает глаза – его ресницы присыпаны снежинками – и устало смотрит на скотта. Мерлин игнорирует Рагнора и тянет Артура за руку, усаживая его на снегу. Ледяная кольчуга обжигает, но он хотя бы её чувствует, несмотря на замерзшие пальцы. Доспех не способен согреть Артура, и рукава его зипуна застыли от мороза. Артур трясет головой в попытке сбросить сонливость. Мерлин, не давая себе времени передумать, поворачивается к Рагнору. – Прошу вас, пожалуйста, позвольте ему посидеть у костра, хотя бы немного. Он совсем замерз. Рагнор по-птичьи склоняет голову набок, изучая их с насмешливой улыбкой. – Какое мне дело, переживет король Камелота эту ночь или нет? – Если он умрет, леди Моргана оторвет вам головы! Артур кладет руку ему на плечо. – Мерлин, перестань, – мягко говорит он. В глазах Рагнора вспыхивает интерес. – Понятно, понятно. – Он повышает голос: – Мальчишка так привык выстанывать имя своего господина, что забывает называть его по титулу прилюдно. Давненько тебя хорошенько не имели, парень, или вы воспользовались возможностью прошлой ночью в сетке? – Мужчины вокруг костра смеются: все кроме Мордреда, чье лицо остается нечитаемым. Что-то трепещет у Мерлина в горле и в животе. Смущение, да, но и жар тоже. Потому что он так часто думал об этом... Рагнор хватает их обоих за грудки и поднимает на ноги. – Твое желание будет исполнено, парень. Сейчас твой хозяин согреется. Их отвязывают от телеги и волочат к костру, где Артура усаживают спиной к каким-то ящикам. Мерлину освобождают ноги, а затем давят на плечи, так что ему приходится оседлать Артура. Руки короля при этом кладут магу на шею и на пояс, чтобы поддержать. Вот теперь Артур точно проснулся, глаза его распахнуты, а челюсти крепко сжаты. Мерлин сглатывает и поднимает глаза на Рагнора, потому что так безопаснее. Он много раз разделял с Артуром такие пристальные взгляды в былые значимые моменты, но ни один из них не был так опасен, как этот, когда король способен прочитать слишком многое по его покрасневшим щекам. По крайней мере, им больше не холодно. Рагнор улыбается почти дружелюбно. – Ну? Я даю тебе шанс разогнать своему хозяину кровь по венам. Приступай. – Я не понимаю. – Хотя, возможно, понимает, потому что ноги Артура такие крепкие и твердые между его бедрами, а руки прижимают Мерлина к груди, и дыхание опаляет щеку с каждым выдохом. Неизбежная интимность такой позы говорит сама за себя. Ему ясны намерения Рагнора. Один из мужчин благодушно подсказывает: – Прокатись на нем, идиотский мальчишка. Покажи нам стоящее зрелище. Фраза абсолютно однозначна. Рагнор усаживается рядом с Мордредом; на лице того читается легкое неодобрение и замешательство. Артур склоняет голову. – Прости, – шепчет он. Мерлин не может ответить. – Начинай, – велит Рагнор. – Или Его Величество проведет эту ночь голым на снегу. Мерлин снова сглатывает и принимается двигать бедрами. Поначалу выходит скованно: его тело слишком устало и замерзло, чтобы подчиняться, – но костер за спиной отогревает руки и ноги, и вскоре, сам того не замечая, он растворяется в ритме, во вращающих движениях бедер. Артур смотрит прямо перед собой, и это вовсе не помогает, потому что кажется, будто он пронзает взглядом грудную клетку Мерлина и видит сердце, бьющееся быстро-быстро. Кто-то хохочет отвратительным лающим смехом: – А король-то счастливчик. Хотел бы я иметь девчонку, которая бы так на мне скакала. От унижения у Мерлина голова идёт кругом. Он сбивается с ритма и замирает, неспособный больше пошевелиться. Это заставляет Артура поднять взгляд, и они снова встречаются глазами – и это настолько интимно, что Мерлин понимает, как оттаяли их тела, потому что чувствует совсем не холод, скорее наоборот. – Завидно тебе, Хамар? – посмеивается Рагнор. – Может, отдадим короля леди Моргане, а парнишку оставим себе? Неплохо, если долгими зимними ночами тебя будет греть теплое тело. Мерлин дрожит, склонив голову. Он чувствует, как руки Артура обнимают его крепче, а челюсти сжимаются. Неожиданно Мордред приходит им на помощь. – Леди Моргана знает их обоих. Она, без сомнения, заплатит вдвойне, даже за слугу, и будет очень недовольна, если ей откажут. Рагнор бросает на Мордреда взгляд, одновременно заинтригованный и раздраженный. А потом пожимает плечами. – Не повезло тебе, Хамар. Для меня деньги важнее. По другую сторону костра Хамар театрально разочарованно стонет. Мерлин всё ещё дрожит, но теперь от облегчения. – Чего это ты остановился, парень? – спрашивает Рагнор. – Дайте мне минутку, – отвечает Мерлин; слова рождаются на языке сами собой, независимо от мозга или сердца. Рагнор подходит сзади и хватает его за волосы, оттягивая голову. – Ты меня не слышал? Мне казалось, ты говорил, что ему холодно и ты хочешь его согреть. – Похоже, ответ разбойнику не требуется, потому что при этих словах кулак в волосах сжимается ещё крепче. – Ну так что? Хочешь спасти своего господина? – Хочу, – сквозь зубы произносит Мерлин, у которого от боли уже слезятся глаза. – Отлично, но тебе придется быть усерднее, потому что нам пока не видно твоих стараний. – Он будет, – говорит Артур, и его голос такой знакомый и любимый, что у Мерлина щемит сердце. – Отпусти его. Рагнор отпихивает его, и Мерлин, не поднимая головы, прячет лицо, уткнувшись Артуру в щеку. И чувствует, как жаркое дыхание опаляет ухо: – Давай, Мерлин. Нам нужно покончить с этим. Но когда Мерлин снова вжимается в него, Артур издает стон, вынуждающий мужчин громко загоготать: – О-о, тут кто-то получает удовольствие! Мерлин не останавливается опять, просто не решается, а заставляет себя двигаться – потому что теперь он знает, теперь он чувствует возбуждение Артура, его теплую плоть даже сквозь штаны, и на это его тело реагирует точно так же. До этого было лишь трение, теперь же оно превращается в удовольствие. В животе словно затягивается узел: туже и туже с каждым толчком, с каждым разом, когда поразительно твердый член Артура задевает его собственный. Мерлин впивается ногтями в короткие волоски на затылке Артура и, окончательно забываясь, прижимается губами к его холодной шее. Артур тяжело дышит и разводит ноги чуть шире, давая ему лучший доступ, и Мерлин едва не хнычет оттого, что его бедра насильно раздвигают в стороны. О да, о таком он тоже думал. Но он не может делать это вот так, в окружении посторонних, чувствуя на себе издевательский взгляд Рагнора и непроницаемый – Мордреда. Поэтому Мерлин запрокидывает голову и смотрит на звезды. Представляя, что в целом мире нет ничего, кроме Артура под ним и ярких светящихся точек в небе. Он весьма удивлен, когда Артур сжимает руки у него на поясе, тянет его на себя – один, два, три резких толчка – и буквально рычит: – Кончи для меня. Обычно Мерлин плевать хотел на приказы, но, с другой стороны, он не может отказать Артуру, когда тот так искренен в своих желаниях. Поэтому когда Артур хрипло прибавляет: «Сейчас, Мерлин», – Мерлина пробивает дрожь, и он кончает себе в штаны, ещё несколько раз двинув бедрами, пока не останавливается. Артур продолжает подаваться вверх, и Мерлин держит его, обнимает своего господина, пока тот тоже не вздрагивает и не замирает. Свист и улюлюканье возвращают их с небес на землю. Звезды далекие и холодные. Но, по крайней мере, Артур с Мерлином оба согреты, и не только жаром костра.