***
Профессор Бинс наслаждался. Впервые с момента своей смерти он чувствовал себя живым. Полноводная река достоверных знаний, текущая сквозь него, позволяющая понять подоплеку любого события о котором он знал и рассмотреть любой конфликт со всех сторон, забытые знания, за которые убивали, новейшие открытия, что еще едва оформились в головах современных людей... Это было великолепно. Сначала, когда он только ощутил это, он был ошарашен, поглощен этим потоком чуть меньше чем полностью. С каким удивлением он нашел в нем давно утраченную, казалось навечно, часть себя — невозможно передать словами, а уж ощущения от слияния... бесподобно. Наконец-то он был цел, наконец-то он вспомнил своего убийцу и мог быть свободен... но не хотел. Собирать, передавать, преумножать знания, вот чего хотела та его часть, что он давно утерял и наконец вновь обрел. И если с «собирать» проблем у второй половины не было, то вот для оставшихся желаний способов реализации практически не было. Зато они были у него теперь. Смешно сказать, но давно опостылевшая ему при жизни работа и ненавистная в посмертии обязанность заиграла новыми красками. Дети. Дети, которые не совершат ошибок прошлого, если им объяснить их суть. Дети, что найдут новые ответы на загадки мироздания, получив в ответ еще больше загадок, если их научить их решать. Дети, что будут создавать лучшее будущее, опираясь на знания, что он им даст. И это было прекрасно.***
- А вот и... - ...маленький пакостник... - ...что крадет у нас... - ...заслуженную славу! - Наконец-то... - ...мы его... - ...поймали! - Да-да, очень смешно. Но соревноваться в остроумии, способности достать кого и что угодно будем позже. Есть дело. - О! И чего же... - ...ты не можешь... - ...сделать сам... - ...что обратился к нам... - ...с просьбой? - Ходят слухи, что вы делаете магические фейерверки. Нужно много, срочно и красиво. - Это будет... - ...очень... - ...очень... - ...дорого. - Пятьсот галеонов и я в качестве ассистента. Но нужно реальное качество. - Фиу! А ты не мелочишься. Но если ты думаешь что при помощи наших фейерверков способен нас затмить, то ты ошибаешься. - Ха! Так и знал, что вы можете разговаривать как люди! - Дорогой мой брат, кажется нас развели... - И это... - ...наш прокол. - Я серьезно, прекращайте дурачиться. Не время. Что же до «затмить», то скажу лишь одно слово: Бинс. - Это... - ...мощно. - Мы признаем поражение и склоняемся пред вашей силой, о мудрейший! - Великий розыгрыш всегда кроется в тени малых. Но времени у нас до вечера, а потому бегом в лабораторию!***
- Повторите еще раз, Наследник Поттер, вы приглашаете меня, Наследника Древнего Рода на... пикник? - В честь дня рождения моего вассала, - согласно кивнул Гарри, - Согласно Кодекса маги воспитанные в иной традиции имеют право на следование этой традиции, если та не противоречит магическим законам и не нарушает приличия. Кроме того, я считаю, что Вам будет любопытно, оставить великосветский стиль в стороне во время подобного мероприятия и пообщаться в обыденной манере, тем самым лучше поняв вашу невесту, которая также приглашена. - Форма одежды? - Любая. Впрочем, возможно, что в процессе празднования будут различные забавы, что не оставят шансов наряду остаться в чистоте, а потому об этом следует побеспокоиться. - Мои вассалы? - Без ограничений. - Я буду. А теперь позвольте откланяться, Наследник Поттер. Ваше приглашение было внезапным, а посему мне следует озаботиться выбором подарка. - Благодарю. До встречи, Наследник Малфой.***
Гарри неистово кашлял. Пусть и с помощью амулета, но говорить на русалочьем языке — то еще испытание для человеческого горла. Однако несмотря на то, что он охрип как минимум на полтора часа, он был доволен — в этот вечер оркестр русалок будет играть для них на ракушках всего лишь за десять чешуек саламандры. И пусть это все равно весьма недешево, но если знать, что торг начался с полусотни, то он весьма неплохо сбил цену, особенно учитывая, как к людям относятся все английские магики, благодаря политике Министерства. Вообще, было очень жаль, что большинство приглашенных всего лишь первокурсники (в том, что Арест притащит на празднование близнецов Уизли после совместного изготовления фейерверков, Поттер не сомневался), иначе можно было бы организовать пикник прямо в глубине озера с хором русалок и танцем гигантского кальмара, но что поделать — никто не совершенен. На самом деле, утреннее представление перед Гермионой было разыграно не случайно. Несомненно, можно было договориться и пригласить всех заранее, а ее поставить перед фактом того, что для укрепления ее положения в обществе провести подобное мероприятие необходимо, однако это могло негативно сказаться на их отношениях, а так удалось хотя бы немного сгладить углы и отвлечь ее. Да и занимаясь организацией мероприятия после разговора он показывал, что решать действительно все за нее он не собирается. И искренне надеялся на то, что она поймет, потому как за эти пару десятков дней он незаметно вложил в нее очень много, на фоне чего вся эта организация праздника действительно копейки. Сколько труда и денег ему стоило в переписке с Виртелихом Сигизмундовичем аргументировать необходимость заочного обучения Гермионы в Азмаге и договориться о разработке специальной программы для того, чтобы та могла догнать уровень сверстников без участия самих преподавателей Азмага кроме как летом, не узнает никто. Даже Арест. Потому что такие вложения действительно чрезмерны. Однако девочка ему понравилась и дать ей шанс стать большим, он был обязан ей дать. Это была не влюбленность, нет. Просто он чувствовал важных людей. Не так как Винд, по другому. И от внимания к девочке миллиардов неизвестных людей из разных миров... от их желания чтобы она реализовала потенциал, который сама никогда не реализует, становилось страшно. Конечно, они желали этого не конкретно его Гермионе, а скорее Гермионе Грейнджер как некоей концепции, но это отнюдь не было менее удивительно. Вера. Именно вера в нее этих людей сделает эту девочку великой, давая ей самую страшную силу — возможность достичь всего, чего она только пожелает. Ему всего лишь нужно дать толчок, направление. И тогда ее судьба изменится, поведя ее на вершину, а вместе с этим и его, как ее сюзерена, ведь в неотвратимости этой силы он убедился на собственном примере. А пока можно и поиграть. Ведь пока они всего лишь дети.****
День начавшийся так чудесно продолжал радовать именинницу. И несмотря на очень смущающее ее внимание к ее, обычно безразличной другим персоне, это было приятно. И пусть этим праздником Гарри, как и всегда, преследовал множество целей, однако, в первую очередь он заботился о ней. Да и в принципе, снявши голову по волосам не плачут. Она присягнула на верность, как рыцарь в каком-то романе, а значит если сюзерену требуется, чтобы она вписалась в его окружение и он предпринимает для этого шаги, то будет черной неблагодарностью не оценить их. Ведь в нормальной ситуации ей бы пришлось организовывать все самой. Находить подходы к аристократии, искать всю ту информацию, что ей преподносят на блюдечке, и вряд ли бы она смогла этого достичь. Так что в том, что она вытянула золотой билет в лучшую жизнь девочка не сомневалась и держалась за него с хваткой матерого бульдога. Впрочем расчет совершенно не мешал ей просто дружить с ребятами, раз уж они позволяли ей это. Впрочем, времени на подобные «взрослые» рассуждения у нее практически не оставалось. Дни были заняты учебой, учебой и снова учебой перемежаясь краткими развлечениями с новыми друзьями, которые также неспешно раскрывали ей новые слои «красивой сказки» под названием Магический мир, давая пищу для собственных размышлений на затронутые темы. И вот, сегодня ей решили устроить праздник, о котором она давно в тайне мечтала. В награду или нет, в каких-либо других целях — неважно. Главное это ее день и она насладится каждым его мгновением!*****
Директор Дамблдор смотрел в окно своего кабинета и размышлял, что же пошло не так. Он раз за разом просматривал всю информацию, что смогли достать его люди на этих Винда и Грейнджер и не находил ничего, что могло бы дать ему разгадку. Первый — потомок довольно странного английского Рода о существовании которого до момента появления в Хогвартсе ничего не было известно. Впрочем, согласно этой же информации — такое было нормально для Виндов, которые порой сами не знали о наличии детей, пока те не представали перед ними лично. Чьей фигурой он является вопрос даже не стоял, судя по тому, как он опекает Поттера его хозяева — те самые таинственные похитители, что украли Героя у него из под носа. С Грейнджер же все было совершенно непонятно. Маглорожденная. Контактов с магическим миром до школы не замечено ни у нее, ни у родителей, но в школе ходит хвостом за Поттером и внимает его речам словно божественным откровениям. Если бы не та же магическая подпись, то он бы решил, что девочку подменили. Но нет. Минерва клялась, что девочка та же самая, но разительные отличия в ней тоже заметила. Что это? Допельгангер? Обряд личины? Или же девочка лишь казалась такой простушкой для постороннего человека? Вопросы множились и напрягали Великого Светлого. Особенно было сложно определить для чего эту девочку ввели в круг общения Поттера. Показная слабость? Искусственный рычаг давления, от которого легко отказаться? Постельная игрушка на будущее? Или же в самой девочке есть нечто ценное, что проглядели его люди? И если до сегодняшнего дня он был готов с этими вопросами мириться, осознавая, что абсолютно неизвестный противник имеет абсолютное же преимущество, то теперь, глядя как сидя у озера на разостланном покрывале беззлобно переругиваются Уизли с Малфоем, шепчутся Грейнджер с Гринграсс, смеются над Виндом Лонгботтом, Кребб и Гойл сидящие рядом с наслаждающимся концертом Поттером, он понял, что если не начать действовать сейчас, пока связи еще некрепки, то можно потерять все. Благо пока все они связаны через Грейнджер и если ее убрать, то разрушить взаимоотношения остальных будет проще. Решено. Гермиона Грейнджер умрет. Ну а если она выживет... то это будет значить, что девочка куда важнее чем ему кажется и рычаг давления совсем не фиктивный. Осталось проработать детали. Задумчиво насвистывая мелодию Альбус Дамблдор сел в свое любимое кресло и закинув в рот лимонную дольку начал перебирать варианты устранения очередной помехи, вставшей у него на пути. Не в первый раз. И не в последний.***
Гермиона задумчиво гладила зачарованный дневник, подаренный ей Малфоем. И хотя тот рекомендовал не искать в подарке скрытого смысла, Гарри объяснил, что подобный подарок в зависимости от контекста дарения означает либо уважение к чужим тайнам, либо пожелание держать свои мысли при себе. Учитывая то, что с Малфоем они пересекались редко, то значение было скорее первое, чем второе. А вот Гринграсс подарила ей книгу. По этикету, принятому в старых семьях. Так что, учитывая слышимое в голосе превосходство в процессе дарения, эта книга намекала на ее невежество и являла собой пожелание поскорее этот пробел в знаниях заполнить. В данном случае это был скорее намек на невозможность дружбы до тех пор, пока Гермиона не достигнет некоей планки, что установили для Гринграсс ее родные, поскольку в дальнейшем общалась та достаточно тепло. Уизли притащили сладостей из «Зонко», которые никакого подтекста не несли — у ребят просто не было ничего другого, что можно было бы подарить. Грегори и Винсент же подарили набор перьев для письма и бездонную чернильницу — ни к чему не обязывающие подарки. Невилл, жутко смущаясь, подарил ей заколку с цветочным орнаментом, заставив Дафну похихикать в ладошку — гребень парень подарить не мог, поскольку тот намекал на куда более близкие отношения чем дружеские, но «обозначить проблему» ему пришлось. Пожалуй, лучший день в ее жизни завершился грандиознейшим салютом. Казалось, что полыхнул весь Запретный лес. Взрывались шары большие и малые, взлетали ракеты, а забавные искрящиеся шарики носились во всех направлениях, периодически меняя окраску. Настоящее волшебство. Фред и Джордж, конечно, сокрушались, что анимировать сложные объекты они еще не умеют, но определенно будут к этому стремиться, однако она была счастлива. И несмотря на кучу всплывших после праздника подводных камней в простом, казалось бы, действии, вспоминая этот салют она понимала — отныне это ее мир и она научится жить в нем, во что бы то ни стало!