Fraternizing with Peter/«Сближаясь с Питером»

Учёба не мой конек. Ненавижу учебу за то, что приходится много читать, а я терпеть не могу чтение. Всякий раз, как заглядываю в книгу, вижу только бессмысленное нагромождение буковок, расплывающихся по странице. Какое-то время я думал, что, возможно, страдаю дислексией¹, но ничего подобного. Я просто из тех людей, что не любят читать. Ничто не в состоянии изменить мой взгляд на это занятие. Я считаю, что смотреть на ряд символов и придавать им какой-то смысл — это глупо. Но знаете, что я ненавижу еще больше, чем чтение? Командную работу. Не хочу сейчас показаться озлобленным тупицей. Работа в команде — прекрасно, когда члены команды действительно работают вместе, но в школе работа в группах обычно означает, что ты окажешься в паре с каким-нибудь занудой и будешь сосуществовать с ним, пока задание не подойдет к концу. Я не из тех, кто ненавидит людей. Люди прекрасны. Они создают удивительные вещи, такие, как машины, телефоны и другие чудесные изделия. Но некоторые... некоторым просто хочется зарядить по лицу. Уверен, что никогда подобного не сделаю, что, однако, не мешает мне представлять это в красках. Некоторые особы настолько ленивы и эгоистичны, что вызывают желание вышвырнуть их с лица планеты и запустить по направлению к солнцу. Общая идея «работы в команде» — поделить рабочую нагрузку. Обычно один человек избирается лидером, и он говорит другим, что делать, таким образом давая понять, что он всё держит под контролем. Хотя если в группе обнаружатся два лидера, происходит столкновение. Они рвут глотки в попытке выяснить, кто тут главный. Но это нисколько не плохо. То, что двое спорят о месте главного, не так уж ужасно, потому что в итоге работа все равно будет сделана. Хуже всего работать с лентяями. Плевать, если вы слабее в учебе или ноете каждый божий день, что, мол, «это совсем не по мне». Но если вас ставят в пару с другим человеком, который, очевидно, не бездельник и не обрадуется удовлетворительной оценке, вы реально должны вносить вклад. Работа идет сообща, следовательно, и оценка — общая. Не расслабляйтесь, думая, что всем неважно на сколько, лишь бы сдать. Это не так. Вам следует раскрыть глаза и увидеть картину целиком. Мир не крутится вокруг вас и вашего ленивого существования. Так эгоистично... просто не понимаю этих людей. К сожалению, я в паре с одним из таких лентяев. Никак не могу вспомнить его имя, но это не имеет значения. По крайней мере, я вспомнил время и место назначенной встречи. Мы договорились встретиться в местной библиотеке и подготовить устную презентацию для раскрытия нашей темы, но этот ослина так и не появился. Струсил, что ли? Понятия не имею, но реальность такова, что я застрял в этой ужасной библиотеке с нагромождениями книг до потолка и жду какого-то придурка, который не собирается приходить. Жизнь прекрасна и удивительна. Войдя, я огляделся, взгляд остановился на ребятах, каждый из которых невероятно поглощен своим делом. Один парень сидит на Фейсбуке, какая-то девушка занята тем же самым, парнишка, окруженный стайкой хихикающих друзей, — на Ютубе. Приятно посмотреть, как ребята учатся в библиотеке. В конце концов я приземлился за столом в самом дальнем конце читального зала вне досягаемости от любопытных взглядов. Я не могу долго учиться. Я не принадлежу к той категории людей, которые могут погрузиться в работу и сидеть часами, не замечая хода времени, пока работа не подойдет к концу. Скорее я из тех, кто, поработав пять минут, должен отдыхать часа два. Но в библиотеке мало что можно себе позволить во время перерыва. Я откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул. В читальном зале было не так уж много народу, но я обнаружил, что кое-кто сел прямо передо мной. Задротик. Ни в коем случае не осуждаю, но все в нем так и кричит об этом. Очки с толстой оправой, смешная футболка с логотипом «Star wars», кипа книг, разложенная вокруг него по столу... точненько, определенно ботан. Не имею ничего против ботанюг: у меня свои дела, у них — свои, но к этому пареньку мой взгляд приковал его внешний вид: он выглядел почти как Питер Паркер. Даже то, как он горбился над книгой, которую читал, выглядело точно как пластика персонажа в кино — как будто тот сошел с экрана. Это потрясающе! Я не любитель книг, зато без ума от фильмов. И теперь не мог отвести от него глаз. Я хотел крикнуть ему: «Эй, ты похож на Питера Паркера!», но в библиотеке нужно сохранять тишину. Я прикусил губу, задумчиво глядя на парня, которого мне хотелось назвать «Питер». Очень хотелось. Эх, ну и кто фанбоит в библиотеке на незнакомого парня, похожего на персонажа твоих любимых детских комиксов? Точно не я. Черт, кто так вообще делает? Точненько, определенно не я. Сказав себе так, я все равно продолжил исподтишка наблюдать за ним. Не знаю, то ли потому, что мне было скучно, то ли потому, что я действительно находил его интересным. Но я наплевал на собственное дурацкое задание. К тому же я все еще не забыл, что это работа в группе. Паренек впереди — я уже про себя окрестил его «Питером», — вовсе не замечал моего пристального взгляда. Его губы растянулись в улыбке, будто он читал что-то забавное, и я тоже невольно улыбнулся. Он улыбнулся шире, демонстрируя жемчужно-белые зубы, и смешно надул щеки, привлекая внимание к тому, какие они пухлые — как яблочки. Кто улыбается посреди библиотеки? Питер! Оторвав взгляд от книги, парень смущенно покраснел. Я немедленно опустил взгляд в свою — уже и забыл, о чем в ней говорится, — и постарался вести себя как можно непринужденнее. Лишь бы Питер не понял, что привлек мое внимание. Я просто невинный наблюдатель, не какой-нибудь сталкер. Я не собираюсь преследовать Питера до дома и раскрыть его вторую личность наподобие Супермена, нет. Нетушки, я не прилипала, просто ничего не могу с собой поделать и нахожу его милым. Не знаю, оттого ли, что он похож на Питера Паркера, или потому, что он действительно мил, или понемногу того и другого. Кто знает... но, черт, мне абсолютно плевать. Я просто стараюсь удержаться от смеха при виде его смущения. И кажется, оно заразно. На секунду он опять оторвался от книги, оглядывая зал, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит. Я прикусил язык, чтобы не рассмеяться. Явное беспокойство на его лице выглядело таким комичным... но мне удалось сохранить самообладание. Проходили минуты, и по мере чтения Питер становился все более серьезным. Забавное выражение стерлось с его лица, уступив место тревоге с нотками страха. Мне стало любопытно, что он такого читает, что вызывает такие эмоции, и захотелось взглянуть. Но тогда он заинтересует меня чтением. Нет, Чон Дэхён не читает. Буковки вызывают у меня головную боль. Я взглянул на него еще раз и заметил что-то розовое между его губ. Он сидел, сосредоточенно высунув кончик языка и слегка прикусив его — ясно, что не до боли, просто чтобы удержать на месте. Ну кто так делает? Кто так мило прикусывает язычок? Я такое видел только в кино. Кажется, он заметил, что я наблюдаю, и, подняв глаза от книги, уставился прямо на меня. На мгновение я запаниковал и сдержал порыв нервно забарабанить пальцами по столу, чтобы разрушить возникшую между нами неловкость. Нет, я могу держать себя в руках. Поэтому я просто спокойно собрал свои вещи и запихал в рюкзак. Убедившись, что ничего не забыл, я поднялся на ноги и как можно быстрей покинул помещение. Ни шагу больше в библиотеку. Если возникнет нужда поучиться, буду учиться дома. Библиотека — неподходящее место для учебы. Оказалось, там трудней сосредоточиться, чем дома. Определенно больше не пойду туда. Я хочу застрелиться! Я снова здесь. Мой товарищ по несчастью заданию позвонил и сказал, что нам нужно встретиться в библиотеке. Он добавил, что перепутал дни и думал, будто мы говорили о сегодняшнем. Не знаю, правду он сказал или соврал, но у меня нет выбора. Мы в любом случае должны закончить презентацию, а выходные — лучшее время для встречи. Я устроился на том же самом месте, что и вчера. И Питер здесь. Он тоже на том же месте, и мне его отлично видно. Мой напарник еще не показался, но в кои-то веки это не раздражает; я заворожен Питером. На нем те же самые очки с толстой оправой, но на футболке сегодня не «Star wars», а «Assasin’s creed» — отличная игра, к вашему сведению. Я впечатлен его выбором в одежде и в играх, даже очень. Сегодня он ничего не читал. Парень в самом деле был занят какой-то работой, но когда он потянулся, чтобы взять что-то из рюкзака, я увидел в нем книгу комиксов. Некоторое время неуклюже порывшись в рюкзаке, он встал и подошел ко мне. Он и правда встал и подошел ко мне. Питер идет ко мне. Он знает о моем существовании... наверное, он думает обо мне как о странном парне, наблюдавшем за ним вчера. Я попытался найти в опустевшей голове пару приемлемых отговорок... но не смог! Ни одной. Я даже не знаю, зачем сел на то же место, что днем раньше. Я мог выбрать любое место в библиотеке, но сел именно на это. Не знаю, почему. Я просто бесполезный кусок мяса. Я даже не даю себе отчета, что делаю, 99% времени, и 1% процент уходит на то, чтобы дышать, но дыхание ведь процесс неосознанный, тело совершает его на автомате. Вот черт, он приближается. — Извини, — прошептал Питер. Я взглянул на него как идиот. — Могу я одолжить у тебя ручку? — спросил он. — Ага, — сказал я немного громче, чем следовало бы, отчего он слегка вздрогнул. Я пошарил по рюкзаку и достал ручку, найденную на самом дне. Наверное, она долго валялась, придавленная моим барахлишком, но все-таки ей еще можно было писать. Питер любезно принял ручку, затем быстро поблагодарил меня и вернулся на свое место. Когда он наконец отошел, я смог выдохнуть. Не знаю, зачем задержал дыхание, когда он приблизился. Прекрасно, Дэхён, возьми себя в руки. Успокойся, он ушел, просто расслабься. Он снова принялся за работу, делая заметки со скоростью сто букв в минуту, а я наблюдал за ним, прикрываясь «чтением» комикса. На деле я лишь невидяще таращился на картинки, ожидая прихода напарника. К моему большому удивлению, он все-таки появился. Он застыл на пороге, высматривая меня. Я заметил его, но не стал звать, потому что я не знаю его имени — это раз, и второе — в счет мести я хотел, чтобы он побегал в моих поисках, как потерянный щеночек. Все-таки он высмотрел меня и заорал: — Дэхён! Уверен, в этот момент все в библиотеке, включая Питера, посмотрели на нас. Самый неловкий момент в моей жизни. Я покачал головой и притворился, что не обращаю на него внимания, когда он подошел с дурацкой усмешкой на лице. — Прости за опоздание. Пробка была ужасная. Я просто кивнул на его оправдания. Если честно, мне было плевать; мне просто хотелось поскорей все закончить и свалить домой. Напарничек уселся напротив меня. — Ты принес записи? — спросил я, сильно сомневаясь. Я уже мысленно поспорил с собой, что если он не сделал набросков для работы или забыл их, то я побалую себя чизкейком позже или на ланч. Он вынул из кармана флэшку и передал мне. Я посмотрел на него с глубоким сомнением, доставая ноутбук из рюкзака. Он самоуверенно улыбнулся мне, видимо, гордый проделанной работой, но я что-то опять засомневался в нем. — Ты уже завтракал? — спросил он слишком громким для библиотеки тоном. Я приложил палец к губам, утихомиривая его, и получил благодарную улыбку от Питера, на миг оторвавшегося от своих записей. Я почувствовал легкое головокружение от его молчаливого жеста, но это не могло сбить меня с хода мыслей. Я повернулся к напарнику и прошептал: — Это библиотека, говори не так громко. — Прости, — извинился он тем же тоном и добавил уже тише: — Прости. Я подавил желание закатить глаза и вставил флэшку в usb-порт. Через какое-то время ноутбук опознал её, и я открыл папку. Кое-кто должен мне чертов чизкейк — флэшка была пуста. Ничего, и что-то подсказывало мне, что напарник изначально пришел с пустыми руками. — Почему ничего нет? — спросил он с притворной тревогой на лице. — Честное слово, я сохранил все файлы прошлым вечером. Я пожал плечами, вынул пустую флэшку и пренебрежительно кинул на стол. — Ой! И где была моя голова. Я, наверное, сохранил их на другую флэшку, которую оставил дома. Я должен вернуться за ней и принести её сюда. Я так расстроен тем, что все повернулось так, будто я — бездельник... — Нет, — я быстро остановил его, зная, что если он смоется, то я не увижу его до утра понедельника — как раз времени сдачи нашей презентации. — Я уже набросал отрывки для своего и твоего выступлений. Все, что ты должен сделать — прочитать это. Я пришлю тебе текст, просто распечатай его сегодня и запомни. Я почувствовал себя так, будто говорю с ребенком: он смотрел на меня блестящими глазами, как на спасителя. — Чувак, спасибо огромное! — сказал он, забирая свою флэшку. — Сделаю так, как ты сказал, прямо по приходе домой. Прямо так и сделаю! Я едва пожал плечами на это заявление, и он направился к выходу из библиотеки, доставая телефон и незамедлительно начиная строчить кому-то сообщение. Я точно знал, что не распечатает он готовый текст прямо сейчас. Он распечатает его за пять минут до презентации и прочитает с листочка, как идиот. Понимаю, что мы практически провалим это задание, но уже как-то плевать. Это все тянулось целую неделю, так что я потерял интерес. Я не могу долго сердиться, я скорее забуду обо всем и рассмеюсь. — Ты и правда классный, — послышалось откуда-то со стороны. Я взглянул наверх и обмер. Это был Питер. Он стоял надо мной и улыбался. — Что? — спросил я, чуть не упав с кресла. — О, извини, я случайно подслушал твой с другом разговор. Я не нарочно, просто вы говорили слишком громко, — Питер пожал плечами. — Как бы то ни было, я услышал, что ты сделал все в одиночку, хотя подразумевалась работа в группе. — Как понял, что это групповая работа? — спросил я, думая, что, кажется, я не один здесь залипал. Питер склонился над моим креслом и пояснил: — Ну, это вроде как было очевидно. — О, верно, — пробормотал я. — Так или иначе, спасибо за ручку, — он вернул мне её, продолжая улыбаться. Я улыбнулся в ответ и с той же улыбкой смотрел, как он возвращается к своему столу, чтобы сложить вещи. Я застыл, одолеваемый сомнениями. Может, стоит пригласить его на ланч? Или это выглядит странно — приглашать почти незнакомого человека на ланч? Не знаю. Но я чувствовал, что должен подойти и заговорить с ним. Он закинул на плечо рюкзак и уже собрался уходить, как у меня вырвалось: — Питер, погоди! Он остановился и удивленно посмотрел на меня. Как я его назвал? Что я только что натворил? — Ты только что назвал меня Питером? — спросил он. Нет. — Да, — признался я. Нет смысла отрицать, так как в непосредственной близости, кроме нас, больше никого. — О, понятно, — проговорил он, и между нами повисло неловкое молчание. Я должен, должен объяснить, иначе он меня к себе и на десять метров не подпустит. — Твои очки напомнили мне о Питере Паркере. Ты как Питер Паркер из «Человека-паука». На секунду мне показалось, что он развернется и уйдет. Я бы на его месте только пятками сверкал, но он решил остаться. Он послал мне еще одну улыбку и заметил: — Да, я выбрал эти очки, потому что мне нравятся те, что он носит в фильме. — Мне они тоже нравятся, о, и тебе идет, — ответил я со все возрастающим интересом. К нам подошел библиотекарь и строго попросил быть потише. — Кажется, нам нужно закругляться. Я согласно кивнул, несколько огорченный тем, что разговор подошел к концу. — Хочешь перекусить? Я собираюсь на ланч, можешь присоединиться, если пожелаешь. Боже, должно быть, я сплю и вижу дивный сон. — Конечно, — я просиял и протянул ему руку. — Я — Дэхён. — Ёнджэ. Ёнджэ. Что-то мне подсказывает, что «Ёнджэ» мне понравится гораздо больше, чем «Питер». Это лишь предположение, но я уверен — оно оправдается.