Указательный палец с обгрызенным от волнений ногтём скользил по ролику компьютерной мышки. Серые глаза утомленно просматривали фотографии как минимум семидесятилетней давности Адольфа Гитлера. Несмотря на то, что Паркер предоставил уйму информации и цитатного материала для школьного проекта, необходимых для него снимков категорически не хватало. Арни уже больше часа занимался этим "тухлым делом", пока Вероника лежала с Джастином в обнимочку в соседней комнате.
- Вероника! - проорал Арни так громко, словно Хейл находилась не за стенкой, а за гребанных тысячу километров. - Какое фото хочешь видеть на титулке: где Адольфушка только на начале своей карьеры или со времён Второй Мировой?
- Мне все равно, - донёсся тонкий голосок, вмиг сменившийся хихиканьем.
- Ну конечно тебе все равно. Сосаться с моим братом гораздо интересней Гитлера, кто бы сомневался, - пробубнил темноволосый, откидываясь на спинку кресла, отчего она заскрипела. Глаза безумно болели, и если бы парень посмотрелся в зеркало, увидел, как их белки заметно покраснели, словно он уже с самого утра успел скурить парочку отменных косяков.
Парень потёр виски, с силой зажмурив глаза. Настенные часы, казалось, тикали уж слишком громко. Арни перевёл дыхание, после чего открыл глаза, придвинувшись поближе к столу, дабы вновь продолжить поиски нужных фото.
- Джастин! – Хейл вновь захихикала.
- Оу, Джастин, как смешно ты шутишь! Ха-ха-ха, ты такой милый, трахни меня прямо здесь! – просюсюкал Арни, копируя Веронику.
Адольф Гитлер с укором посмотрел на него из монитора.
- К черту, - психанул Бибер-младший, резко поднимаясь с кресла. Выключил компьютер к чертям собачим, надел поверх майки толстовку и, захватив с собой рюкзак, вышел, хлопнув дверью. – Я ушел, - фыркнул он, просунув голову в комнату Джастина. Тот кивнул, не особо обращая внимания на брата, что взбесило Арни еще больше. Не то чтобы он не радовался за этих двоих, нет. Наоборот: парень молился, чтобы Вероника смогла каким-то образом повлиять на Джастина, отговорить от того, что он собирается сделать. Если у неё получится – превосходно. Другое дело – Арни будет слегка обидно, что какая-то там девчонка переубедила Джастина, а его собственный брат – нет. В любом случае, он уже чувствовал некую обиду. Хотя нет, скорее, зависть, причиной которой стало ясное осознание того, что в жизни Джастина Бибера Вероника Хейл занимала первое место, в то время как его родной брат был где-то в конце списка. По крайней мере, так думал Арни.
Вообще, он чувствовал себя паршиво. Но почему-то на это никто и никогда не обращал внимания. Это тоже было обидным. Все вокруг считали его парнем без забот и тараканов в голове, который не будет против, если его зачмырят в который раз в школьном коридоре совершенно ни за что. Хотя где-то в глубине души он понимал, в чем дело. Ну, сами подумайте: пятнадцатилетний парень с весьма неплохой внешностью в упор не замечает тех девчонок, которые вьются возле него. Странно, правда? И весьма очевиден тот факт, что за спиной начали пускать сплетни о его ориентации. Но слухи эти были столь тихими и беззвучными, что ни один так и не дошел напрямую к самому Арни. С этого и взялся образ парня, которого бьют «ни за что». По правде говоря, он и сам заплутался на этот счет. Он не знал, кто ему нравится, а кто – нет. Арни чувствовал себя неполноценным из-за вот этой вот неопределенности. А еще несчастным из-за умершего отца, смертельно больной матери, брата-суицидника и издевательств в школе. А так, да, конечно он был весьма беззаботным парнишкой.
На часах было половина первого дня, когда Арнольд Бибер вышел из дома. Паскудная жижа под ногами еще больше испортила ему настроение. Но это стоило того, что ожидало его через полчаса (он искренне надеялся на это) – Денни Эмильсон, рыжеволосая одноклассница, которая в свои пятнадцать уже успела переспать с как минимум пятерыми ребятами из их с Арни класса. Она неоднократно заигрывала с ним и вот теперь, вдоволь насмотревшись на Веронику с Джастином, темноволосый понял, что пришло время и ему хоть как-то развлечься. О сексе с Денни он и не думал, это даже ему в голову не пришло. Зато вероятность того, что девчонка с радостью покажет ему свои сиськи, была весьма высокой.
Он подкурил сигарету, зажав губами. Арни шел по безлюдной улочке со спрятанными руками в кармане ветровки, мечтательно смотря на хмурое небо, предвкушая следующие два часа.
Что ж, это стоило того.
Двери открыла мама Денни, что привело парня в лёгкий ступор. Он уже было хотел развернуться и уйти долой вон, но мисс Эмильсон любезно пригласила его внутрь, после чего позвала свою юную дочь спуститься вниз.
- Ох, Арни! – его имя рыжеволосая девчушка произнесла с особым энтузиазмом, что звучало как «Арни-и-и-и-и-и». – Рада тебя видеть! – она обнажила свои не очень ровные зубы в не очень белоснежной улыбке. – Раздевайся и проходи наверх.
Комната Денни была уж слишком девчачьей. Вокруг какие-то пёрышки, цветочки. На стенах висели плакаты каких-то бойз-бендов, участники которых всем своим видом так и показывали свою крутость: чрезмерное количество геля для волос в сочетании с чуть приспущенными штанами – что нужно еще, чтобы заставить визжать малолетних девок?
- Присаживайся, - она указала на небольшую кровать с розовым постельным бельём. – Знаешь, я уже даже не надеялась, что ты когда-нибудь придёшь ко мне, - она намотала на указательный палец прядь волос, усмехаясь. – Но я очень, очень рада тебя видеть, - её опошлённый взгляд так и говорил: «Только попроси, и я отсосу тебе прямо сейчас».
Но Арни не просил. Знал, что рано или поздно Денни сама начнет к нему приставать. И в этом он оказался прав.
Они смотрели первый попавшийся фильм, не особо вникая в сюжет: оба ожидали друг от друга первого шага.
Потеряв всякое терпение, она закинула на парня ногу, медленно поднимая её вверх по ноге Арни, пока её колено не коснулось его ширинки.
- Ты не против? – приторным голоском спросила Денни. Парень пожал плечами, после чего девочка почти что легла на него, нагло засовывая свой отвратный язык в рот парнише. Она совершенно не умела целоваться. Если бы все девчонки на планете так целовались, парни предпочли бы им игру в карты или что-то вроде.
Малышка Эмильсон углубила поцелуй, насильно положив руки Арни на свою задницу.
– Нравится? – слегка отстранившись, спросила она.
- Да, -
«Нет». Бибер не получал от всего происходящего никакого удовольствия: жопа у Денни была дряхлая. В его руках она дрожала как чертово желе.
- Хочешь, я отсосу тебе? - Арни слегка скривился, на секунду представив, как рыжеволосая слюнявит его член, а потом и вовсе кусает. Нечаянно.
- Нет, не думаю, что это хорошая идея, - натянув улыбку, ответил парень. – Твоя мама дома.
- И что? Она не зайдёт, - Денни уже было протянула свои руки к ширинке джинс темноволосого, как он её остановил.
- Лучше покажи сиськи.
И она показала.
Это были небольшие груди с ужасными, как показалось Арни, сосками. Они словно смотрели ему в душу, пытаясь выведать все его секреты. Это было слегка… эм-м… странно.
- Как тебе? – всё так же держа майку приподнятой, спросила Денни.
- Ужасно.
- Что?
- Говорю, они прекрасные.
- Я знала, что тебе понравится. Всем нравится, - она спрятала свои груди под тканью, смотря Арни в глаза. Вид у него был слегка озадачен. – Что-то не так?
- Мне нужно идти, - он подорвался с кровати, желая как можно быстрее убраться из этой комнаты.
- Но моя мама приготовила вкусный обед. Я думала, ты останешься, - она взяла его за руку, умоляюще смотря в глаза.
- Нет, не останусь, Ди. Мне правда надо идти, - Арни встал и направился к двери. – Эмильсон?
- Что?
- У тебя ужасная задница. И сиськи ужасные. И целоваться ты не умеешь. Гарри был прав на счет тебя.
- Ч-что?
- Что слышала, милая. А еще у тебя странно пахнет изо рта. И вообще, ты шлюха, - Арни закрыл двери, прежде чем уйти прочь из этого дома, предварительно попрощавшись с мамой Денни, которая даже и не подозревала, какую шлюшку она вырастила.
Визит к однокласснице его весьма разочаровал. Ничего, кроме отвращение, он не почувствовал.
Арни никогда больше не свяжется с Денни Эмильсон, но ощущение её ужасно скользкого языка он запомнит надолго.
***
Два голых тела под белой простынёй лежали в обнимку. Эмма теребила в своей руке кулон в форме свастики на шее у Паркера, который он никогда не снимал. Не то чтобы это её раздражало, но его одержимость нацистской идеологией слегка настораживало девушку. Она уже хотела начать разговор на эту тему, но уж слишком всё было идеально на тот момент: они провалялись в постели целый день, мило болтая и отменно трахаясь. Портить сложившуюся атмосферу никак не входило в её планы.
- Останешься на ночь? – спросила Эмма, проводя пальцем по груди парня.
- С радостью, но нет, - он крепче обнял её, поцеловав в лоб.
- Брось, Паркер. Не надо избегать моего отца, ты нравишься ему.
- Я не избегаю его. Просто у меня есть кое-какие дела, которые нужно сделать сегодня, - Эмма приподнялась, устремив свой взгляд парню в глаза. – Что?
- Под «кое-какими» делами ты подразумеваешь очередную бойню с чернокожими? – фыркнула она, чувствуя, как та самая прекрасная атмосфера двух влюблённых потихоньку улетучивается.
- Не начинай, - процедил он, вставая с кровати, тем самым пытаясь закончить едва начавшийся разговор.
- Ох, ну да. Это я просто ищу повод, к чему прикопаться, ну как же.
- А разве нет? – Паркер обернулся к ней на какой-то момент, одновременно натягивая на себя трусы.
Перьевая подушка полетела в сторону парня.
- Ты едва ли не через день ходишь на какие-то разборки, Паркер. Это так по-идиотски. Ты с такой жестокостью относишься к людям, кожа которых всего на несколько оттенков отличается от твоей. Бессмысленно.
- Сказала та, которая чуть не подохла от героина. В этом-то определенно было больше смысла, как же иначе.
- Что ты сказал? – Эмма не сразу поняла, что почувствовала в тот самый миг, когда из уст её бойфренда вылетели эти слова: обида или злость? А может, всё вместе.
Паркер застыл. Он чувствовал, как она испепеляет его взглядом.
«Зачем ты это сказал?».
«Идиот».
- Эмма, - виновато выдохнул он, застёгивая джинсы. – Я не это хотел сказать.
- Нет, именно это, Уайт, - её голос был холодным. Будто наполненным свинцом. И разочарованием.
Эмма прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не заплакать.
- Прости, - Паркер протянул к ней руку, желая обнять, но Эмма улизнула.
- Уходи. Нигеры не будут долго ждать, пока их кто-то не отпиздит. Ну же, проваливай, - слишком спокойный тон в сравнении с тем, что творилось внутри неё.
- Ну зачем ты…
- Проваливай! – на этот раз она вскрикнула, поднявшись с кровати, прикрывая своё нагое тело одеялом. Паркер поднял с пола свою толстовку, прежде чем посмотреть Эмме в глаза. Её взгляд открыто заявлял: «Я не хочу тебя видеть».
- О'кей. Без проблем, - он прошел мимо неё, едва не задев Эмму плечом. Вышел из комнаты и уже спустя несколько секунд входная дверь с грохотом захлопнулась, словно давая Эмме понять, что теперь уж можно дать волю слезам.
Она так и сделала.
Iggy Azalea – Slo.
