Он меня не интересует.

Интересно: пойдёт ли Джон на мою выставку? Остаток вечера проходит обычно. Ничего такого - кроме назойливых папарацци. Так и наровят в рот заглянуть. И в штаны. Все им нужно знать. Раздражают такие люди. Но это их работа. Вскоре мы собираемся и уезжаем. Это стает невыносимо. Утро начинается поздно. Я поворачиваюсь к Джону, но его нет! Я раскрываю глаза и смотрю по сторонам. Здесь его точно нет. На часах 11 утра. Я выскакиваю на лестницу в ночной рубашке. Она очень короткая - еле-еле прикрывает пятую точку, но зато с рукавами! Я спускаюсь вниз и бреду на кухню. Там никого нет. Посетив уборную, я проверяю гостиную. Опять никого. На втором этаже никого тоже нет. Там всего три комнаты: моя, гостевая и Макса. Макс уехал вчера с Вики к своей родной маме, он с ней почти не общается, но поехал. Гостевая закрыта. Там спал Джим, но он уехал. Я заглядываю в мамин кабинет, но там тоже никого! Я обхватываю голову руками. Да где же все? Я поднимаюсь наверх и надеваю чёрные штаны, гольф и кожаную куртку. В прихожей надеваю чёрные кеды и беру шлем. Да, я езжу на байке. Вообще железный конь принадлежит Максу, но он последнее время на нем не катается - это делаю я. Я мчусь на полной скорости. Дома я составила список нужных продуктов. Пора бы купить чего-то вкусненького. Я очень переживаю, по поводу того, что Джона нет. Мама скорей всего в редакторской. Машины моей не было, значит она точно там. Поехала продавать рассказы для журналов. А вот где мой Джонни? Вчера я так внезапно призналась ему во всем! Кошмар. Я оставляю свой транспорт на улице, снимаю шлем и кладу его на байк, пристегивая. Я захожу в супермаркет и начинаю по списку покупать продукты. Когда все куплено, я решаю купить каких-либо журналов. Беру любые попавшиеся. Люди на меня так смотрят. Ну конечно, не всегда встретишь среди белого дня летом девушку в теплом костюме. Просто, когда летишь на такой же скорости, как я, становится невыносимо холодно. Вот и приходится так наряжаться. Я расплачиваюсь на кассе и еду домой. Дома по-прежнему никого нет. Я грустно вздыхаю и переодеваюсь в лёгкий шелковый халат. Я иду на кухню и готовлю обед. Надеюсь, что хоть кто-то приедет к обеду. Я готовлю грибной суп, несколько салатов (люблю, когда в холодильнике есть несколько салатиков), отвариваю рис и делаю запеканку. А ещё пеку творожный торт. Где-то в глубине дома звонит телефон. Надеюсь, это Джонни. Я ищу его и нахожу в куртке. - Да? - Тани, это мама. Мама. Да... Не Джон. Не Джон! - Что-то случилось? - Я вернусь завтра, пока. - Но... Я не успеваю договорить - мама кладет трубку. Ну вот. Мама точно не приедет на обед. Я иду в кухню и продолжаю возится там. Через какое-то время слышу, как входная дверь открывается. Я снимаю фартук и бреду в прихожую. Там разувается и раздевается Джон. - Джонни, где ты был? - мягко спрашиваю я. - На съемках, Тани. Ты что забыла? - Джон выгибает бровь. - Да, похоже, что забыла. Я пожимаю плечами. Джонни целует меня в щеку и спрашивает: - Что это там так пахнет? - Я приготовила обед. Вот только, кроме нас, его никто не попробует. Я шумно вздыхаю. Джон обнимает меня за плечи. - Ну, в таком случае, я отправлю гостей домой. Джон старается говорить серьёзно, но видно, что он сдерживает смех. - Гостей? Я удивленно раскрываю рот. Гости! У нас гости. Это же так круто! - Заходите! - Джонни открывает дверь. Боже, в моём дома Хелена и Тим! Я не могу поверить в это! Ух. Я жую свои губы, чтобы не закричать от радости. Хелена обнимает меня, я тоже прижимаю ее к себе. - Тани, - Джон смотрит на меня, - ты не против, если мы с Тимом пройдем в гостиную? - Нет, конечно! Чувствуйте себя как дома! Джонни и Тим уходят в гостиную. Хелена снимает обувь и кофту. - Тогда я помогу тебе на кухне, - говорит Хэл, проходя в кухню. Я согласно киваю. Интересно: где же дети Тима и Хелены? Сколько их? Ничего совсем не знаю. Если у меня есть кумир, то я не изучаю его биографию наизусть. Никогда. Это глупо. Кумир существует для того, чтобы мы наслаждались его творчеством, а не изучали его семью до пятого поколения. Хелена помогает мне с тортом, пока я разбираюсь с супчиком. Когда все готово, мы зовем своих мужчин к столу. Мы оживлённо беседуем и смеемся. Я чувствую себя, как рыба в воде. Мне хорошо. Эти люди стали для меня роднее всех. Ну после мамы конечно. - Тани, Джон рассказывал о том, как на вас покушались. - Хэл закусывает нижнюю губу. - О, это было страшно. И больно, - я замолкаю, вспоминая о бедре, но продолжаю, - Это было всего два раза. Не так страшно. - Но зато какой теперь опыт! - Джон смеётся. Спустя какое-то время, Тим и Хелена уходят. Так жаль, хотелось бы, чтобы они ещё немного побыли с нами. Особенно Хелена. Она такая классная и яркая. Ух! - Тани, иди сюда, - зовёт Джон, а я заканчиваю с посудой. - Иду! Я поспешно поднимаюсь в комнату. Джонни смотрит на новые журналы, будто впервые видит. Я сажусь рядом с ним. Джон пожимает плечами и тихо говорит: - У меня есть целых две плохие новости. Я застываю на месте. Ох. Не к добру это. Зато у меня есть хорошая новость. Может это поможет хоть как-то разрядить обстановку? - А у меня - одна хорошая. Я грустно улыбаюсь. Джон откладывает журналы в сторону и берет меня на руки. - Помнишь ту девушку, которая стреляла в тебя и Вики? - Ещё бы! Я хмурюсь, вспоминая весь тот ад, через который мне пришлось пройти. Я сильней прижимаюсь к Джонни. - Ее отпустили под залог. - Что?! За покушение на убийство под залог?! Как? - я начинаю возмущаться и кричать. - Второе: в журналах о нас статья. Я хватаю первый журнал и начинаю листать его, пока не замечаю наше фото, оно ещё с самой первой нашей встречи! Они все это время следили за нами? Там все написано: и авария, и покушения, и больница, и съёмки и Хэл с Тимом. Я злюсь. Зачем они лезут?! Ну зачем? В остальных журналах тоже самое. Я грустно вздыхаю. - У меня завтра выставка, - как-то грустно говорю я. Глаза Джонни загораются восторгом. - Это же чудесно! Пригласим Тима и Хэл? - Да, да! Конечно! Я радуюсь как ребёнок. Сегодня ещё нужно приготовить работы. Джонни целует меня, а я углубляю поцелуй. Ох, Джон! Наши языки сплетаются в сумасшедший танец. Незаметно для нас наступает вечер. Мы укладываемся спать - завтра длинный и тяжёлый день. С самого утра я ношусь по дому с фотографиями и постоянно разговариваю с кем-то по телефону. Джон наблюдает за мной, улыбаясь. Он звонит нашим друзьям и приглашает их на выставку. Я звоню маме, но она не берет трубку. Через какое-то время мама приходит домой. - Мама, где ты была? - Я встретила его... Ух! Да она пьяна! Джон помогает мне уложить ее спать. - Мы с ним поженимся! - вскрикивает мама и тут же засыпает. Видать у мамы новый ухажер. Ладно, с этим разберемся потом. Я беру Джонни за руку, и мы спешим отвезти работы. Когда мы прибываем на место, меня встречает Кетрин. Она поражена, видя Джонни, но берет себя в руки. Это радует. Джон помогает мне вешать картины. Пока я стою на табуретке и вешаю очередную фотографию он держит меня за талию. Когда мы с этим заканчиваем, начинают собираться посетители. Я не привезла фото Джона, потому что не хочу, чтобы на него кто-либо любовался с моих фото так точно. К нам подходит Хелена. Она одна. - Хэл, где Тим? - я целую ее в щеку. Джонни отходит вглубь зала, рассматривая картины, точнее фото. - Тим снимает фильм, - Хелена говорит странно, сдержано и печально. Наверное, она устала. Я беру ее за руку, и мы идём рассматривать фотографии. Вскоре Хэл оставляет меня с Джонни. Я кратко целую его, но он углубляет поцелуй. Я отрываюсь, потому что тут слишком много людей. В толпе я замечаю светлые волосы и длинное голубое платье. О, Боже! Она здесь! - Джон, та девушка, которая выстрелила в меня, здесь! Джонни крепко обнимает меня и, осмотревшись, кивает в знак согласия. Что она здесь делает? И чего она хочет?