Этот выбор - мой

Они появились посреди холла «Эрн Рока». Широко раскрыв здоровый глаз, Хмури прохрипел: - Ме-ерлинова борода! Ну, ничего себе! Откуда-то из-под сводов замка послышался грозный рокот. - Что это? - Поосторожнее с именем Великого Волшебника. Вы забыли, чей это замок? - А-а, а Мордреда и Моргану упоминать можно? - Сколько угодно. - Мда-а, не думал, что увижу что-то красивее Малфой-Менора, но это… - Они несравнимы, - Гарри скинул с плеч мешающую мантию-невидимку и, перехватив бесчувственную Джинни поудобней, целенаправленно двинулся в сторону замкового лазарета. Грозный Глаз хромал следом, глядя по сторонам и одобрительно присвистывая. Больничное помещение располагалось неподалеку от зоны прибытия – не понадобилось и трёх минут, чтобы уложить девочку на смотровой стол. Попытавшегося прорваться Рона Гарри просто выставил, пообещав потом всё рассказать. Он повторно просканировал повреждения и начал заживлять их, проводя над телом руками и напевая под нос какие-то рождающиеся сами собой слова. Через час всё было в порядке. Целитель осторожно проверил память Джинни на предмет остатков каких-нибудь эпизодов сегодняшнего утра и начал поить подругу восстанавливающими и кроветворными зельями, мягко массируя горло, чтобы не поперхнулась. В какой-то момент ему понадобилось успокоительное зелье, стоявшее вне пределов досягаемости. Он уже хотел призвать его с помощью «Акцио», но тут чья-то рука подала его ему. Гарри напоил девушку и только потом обернулся. Рядом с ним стоял Се… то есть, Снейп. «Да, только Снейп, и никак иначе», - напомнил себе парень. - Спасибо, профессор. - Не за что. Смотреть как вы лечите… за…бавно (завораживает и заводит, если уж говорить правду). - Остальным нужна помощь? - Нет. Царапины, ничего серьёзного. Там Дамблдор пытается не пустить сюда Молли. Но, видимо, сейчас девочка уже в порядке? - Да. Думаю, можно пустить родителей. - А когда она очнётся, истерики не будет? - Нет. - Вы сегодня неразговорчивы. - Я устал, - Гарри отвёл глаза в сторону, боясь, что выдаст своим взглядом бушующую сейчас в душе бурю. Он хладнокровно убил двух человек, и это доставило ему какую-то жестокую радость. Он убийца. Такой же, как Воландеморт. Сильные руки с тонкими пальцами легли ему на плечи и не дали отвернуться: - Что случилось, Гарри? Парень невольно поднял глаза и встретился с внимательным, совсем неиздевательским взглядом чёрных глаз. С языка сорвалось само собой: - Как вы это выдерживаете? - Что выдерживаю? - Ничего. Простите, - он уже взял себя в руки и попытался отвести взгляд, но ему не позволили, взяли за подбородок и приблизили к тонкому и такому… желанному лицу. Мальчишка попытался опустить глаза. - С каких это пор вы прячете глаза? И о чём вы спрашивали? - Как вы выдерживаете всё это: кровь, убийства, грязь, насилие? Вы помните Эйвери и Яксли? Я убил их сегодня! Разнёс заклятием в кровавую пыль! И знаете что? Мне это понравилось! Наверное, я такой же, как он! – и, не выдержав больше, Гарри уткнулся носом в грудь Северуса и беззвучно заплакал. Сев стоял, прижимая к себе плачущего парня, и осторожно гладил его по голове. В груди разливалась какая-то щемящая нежность и желание защитить. «Он же совсем мальчишка со всей своей силой и отнюдь не невинными провокациями». Хотелось прижать его покрепче и никому не отдавать. Зельевар с трудом заставил себя разжать руки, когда Гарри успокоился. Он очень осторожными, почти ласкающими движениями вытер следы слёз на измученном лице и сказал: - Ты не такой. Он бы никогда не стал переживать о смерти своих врагов. А что касается радости, как я понимаю, тебе было, отчего взбеситься? Гарри лишь молча кивнул. - Тогда они это заслужили. И это далеко не единственное их преступление. Быть может, их смерть избавит кого-то от насилия завтра. Ну! Где моя заноза в заднице? Улыбнись! Все наши живы, а это не так уж мало, поверь! - Спасибо, профессор. - Нам предстоит долгое общение тесным кругом по вечерам. Думаю, стоит называть меня Северусом. Конечно, не при чужих. - Се-ве-рус, - пропел Гарри. И Сев тут же пожалел о своём решении. Их разговор был прерван стуком в дверь. - Можно? Гарри провёл руками по лицу, магически стирая следы слёз и неуверенности. Перед Снейпом опять стоял уверенный в себе маг-лидер: - Да, входите. Дверь отворилась, и в палату осторожно вошла большая компания: Артур и Молли Уизли, Рон, Герми, все Голдстейны, Грейнджеры, и Дамблдор с Хмури. - С девочкой всё в порядке? – Дамблдор положил руку на плечо Гарри. Родители Джинни не могли раскрыть рта от волнения. - Да, её немного избили, но я всё залечил, ничего серьёзного. Миссис Уизли, Артур, мне так жаль. Ваш дом… - Главное, что все мы живы. Спасибо тебе, Гарри. - Да я-то тут причём? - Альбус и дети нам всё рассказали. - Так это им спасибо, что сумели вас спасти. Вы можете посидеть с Джинни, через час она проснётся. А мы пойдём, - и, жестом пригласив всех следовать за собой, он вышел в небольшую гостиную перед палатой. - Нам надо многое обсудить. - Конечно, но это всё подождёт, а сейчас – прошу к столу. Вы пропустили даже завтрак, а сейчас уже четыре часа вечера, - Джейн и Алекс настаивали, пока все не сдались. Пообедав, ребята рассказали о своих приключениях взрослым, не упомянув ни Маховика времени, ни портключа Сириуса. Без всего этого рассказ был явно неполным, и Хмури подозрительно поглядывал на них, но так ничего и не сказал. Через час Дамблдор с Грозным Глазом покинули замок, наказав студентам и Снейпу вернуться к 20.00. Вздохнув свободнее, Хамелеоны начали «разбор полётов» уже во всех подробностях. Рон, Гермиона и Тони появились в Норе почти сразу после прихода Упивающихся и побежали к спальням. Они не знали, что Джинни, заметив подозрительное шевеление на улице, спустилась вниз узнать, в чём дело. Поэтому, когда Хамелеоны защищали родителей Рона, его сестра оказалась отрезанной от своих. Она храбро и довольно умело сражалась, вырубив и прокляв пятерых противников, но нападавших было слишком много, и её скрутили прежде, чем друзья смогли к ней прорваться. Группа УПСов почти сразу аппарировала со своей добычей. Поэтому ребятам ничего не оставалось, как уводить родителей в безопасное место. Они перенеслись в «Эрн Рок». - Мы совершили много ошибок. Первое – нельзя было всем сразу бежать по лестнице к спальням, ведь если бы один из нас остался внизу, он бы нашёл Джинни и портключом переправил в замок. Второе – мы не придумали ничего лучше, чем при виде Упивающихся перекинуться в анимагическую форму, а надо было навести личины и надеть их мантии. Тогда, может быть, смогли бы добраться до Джинни уже во время боя. - И третья ваша ошибка – вы не стёрли память видевшим вас врагам. Теперь они на докладе у Лорда, - Северус не издевался, он просто указывал на ошибку. Хамелеоны кивнули, признавая его правоту. Блейз пожал плечами и начал рассказ: - Прибыл в Нотт-Холл, как и договаривались, в анимагической форме. Всё разведал. Они и впрямь ждали доставки пленников, но что-то пошло наперекосяк. Теперь я знаю, что. Уже собираясь уходить, случайно услышал, что в левом крыле они скрывают какие-то тёмномагические артефакты. Решил проверить, какие. Там было два галлона Зелья подчинения (Сев вздрогнул, помотав головой: он его не готовил.), а ещё два древних артефакта, с помощью которых можно вскрыть любую мощную защиту. Да, ещё забыл сказать, там был рог взрывопотама… - и Блейз проказливо улыбнулся: - Что вы ржёте? Это был несчастный случай. Ведь все знают, как он взрывоопасен. - Тебя кто-нибудь заметил? - Нет. - Ну и Мер…, то есть, Моргана с тобой. - А как прошло у вас с Хмури? - Прибыли на поляну, они приказали нам бросить палочки. Да, кстати, спасибо, профессор, что подобрали. Потом нас портключами затащили в дом Макнейра. Я чуть с ума не сошёл, когда понял, что послал тебя, Блейз, одного совсем в другое место. Дальше Грозный Глаз отбивался, а я под мантией-невидимкой искал Джинни. Когда нашёл, устранил охрану, закутал вместе с собой в мантию и вернулся в холл. А потом просто мы с Хмури перенеслись портключом сюда. Вот, собственно, и всё. - Слишком просто ты, Гарри, рассказываешь, - Сезар с тревогой вглядывался в лицо любовника. - Да нет же, Сезар, всё прошло хорошо. Моя ошибка состояла в том, что «подсмотрев» в мозгах Воландеморта, куда доставят пленников, я не поинтересовался запасным вариантом. Обсудив детали ещё немного, Хамелеоны и Северус с помощью портключа Бродяги отправились в Хогвардс. В Большой зал они вошли, когда уже все расселись, но приветственной речи и распределения первокурсников ещё не было. Драко Малфой отпустил какую-то шуточку о «бедном сиротке, работающем домашним эльфом у своих родственников». Гарри в ответ молча смерил его взглядом и усмехнулся. После того, как он узнал, что Драко – его кузен, он стал гораздо спокойнее воспринимать наезды слизеринца: - Дра-ако, - сказал он растягивая слова на манер Малфоя. - Ты, случайно, не перегрелся под жарким солнцем Ривьеры? Говорят, для альбиносов солнце особенно вредно. И, оставив опешившего Слизеринского принца с неэстетично приоткрытым ртом, прошёл к своему столу. А Драко только сейчас сумел разглядеть своего извечного врага. «М-да, такого сложно назвать бедным сироткой». На гриффиндорце была очень красивая и необыкновенно стильная тёмно-зелёная бархатная мантия с изящной золотой вышивкой, на ногах – дорогие классические брюки по фигуре и начищенные чёрные туфли. Из рукавов мантии выглядывала шёлковая белая рубашка. На шее красовался галстук в тон мантии. Отросшие волосы были аккуратно собраны в хвост, на носу – стильные очки в тонкой оправе. Да и на остальных его друзей можно было любоваться. Особенно изменился вечно донашивающий обноски братьев нищеброд Уизли. Малфой его только по цвету волос и узнал. Шёлковая мантия бронзового оттенка, кремовая рубашка, ухоженный хвост вьющихся волос, серьга с каким-то клыком в правом ухе, и венчала сию роскошь воистину королевская осанка. На слизеринский стол Уизел посмотрел, как на пустое место. А ещё с ними пришёл Блейз Забини, тот самый Забини, на которого всё лето охотились Упивающиеся, и который, по идее, должен был умолять своих однокурсников о милости с ними учиться. Но, как всегда элегантный, его соперник спокойно уселся за стол своего факультета, а двух сунувшихся к нему с насмешками сыночков УПСов отшил двумя словами и одним взглядом. Блейз явно повзрослел, и в нем чувствовались такая сила и уверенность в себе, что Драко понял: этот умолять не будет. В груди блондина с новой силой поднялись чувства, которые он гнал от себя весь год. Но Забини спокойно выдержал его взгляд и лишь дружески-вежливо улыбнулся, принимаясь за ужин (знал бы Драко, каких усилий ему это стоило). С проклятым Поттером был ещё Энтони Голдстейн – шестикурсник с Пуффендуя, задевать которого почему-то тоже не хотелось. А уж от вида гриффиндорской заучки-грязнокровки половина старшекурсников Слизерина выпала в осадок, пуская слюни. - Эй, грязнокровка, как ты заимела такую фигурку? Наверное, всё лето под своими свиньями-магглами кувыркалась, - ревнивая дура Мелисента Булстоуд не могла спустить такого пренебрежения к своим прелестям. Герми повернулась к слизеринке, взглядом, словно граблями, прошлась по ней от макушки до пяток и поинтересовалась: - Милли, дорогуша, а ты не пробовала краситься не в такой блядский цвет? Неудивительно, что тебя тянет на такие разговоры. Да, и краски на твоём лице чересчур много, тебе надо срочно умыться, - и, легонько щёлкнув пальцами в воздухе, обрушила на стервозу бочку морской воды. - Ах, прости, я не подумала. Она же солёная. Теперь у тебя ещё волосы дыбом стоять будут. И впрямь, красно-фиолетовые волосы на голове Булстоуд встали дыбом, как иглы дикобраза. Разозлённая унижением фурия выхватила палочку и послала в гриффиндорку несколько совсем не безобидных заклятий, но та даже не попятилась, и, по-прежнему не доставая палочки, отклонила проклятия. - Что здесь происходит? – возле столов появились Снейп с МакГонагалл. - Она… она… она облила меня морской водой! - Да-а-а?! Вашу палочку, мисс Грейнджер. Гермиона достала из рукава и безукоризненно вежливо подала профессору Снейпу свою палочку. - «Приори инкантатем». Над палочкой появились в воздухе зелёные призрачные буквы: «Репаро». - У меня сегодня ремешок сумки порвался, - пояснила красивая всезнайка. Вернув палочку гриффиндорке и отправив её за стол, декан Слизерина подлетел к столу своего факультета: - Мисс Булстоуд, я был лучшего мнения о вашем уме, вы только что при всех напали на студентку другого факультета. Ах, она вас оскорбила? А поставить её на место словами у вас ума не хватило? Со стороны это выглядело как необоснованное нападение. Клянусь Мерлином, да Грейнджер большая слизеринка, чем вы. Она ответила ударом на удар, унизила противника, и, что самое главное, ей за это ничего не будет. Учитесь, господа. Мне стыдно за вас, - и, эффектно развернувшись в проходе, он полетел к преподавательскому столу. Молчавшая всё это время МакГонагалл, едва сдерживая улыбку, отправилась следом. Весь вечер вокруг Гарри было множество людей, он здоровался и обсуждал лето со старыми друзьями, на какое-то время забыв об убитых Упивающихся. Но ночью он вновь проснулся от кошмара, только кроме обычных видений его ещё преследовало зрелище залитой кровью стены. Тихонько поднявшись, он оделся, натянул мантию-невидимку и осторожно выскользнул из гриффиндорской гостиной. Пробравшись на Астрономическую башню, он тихонько уселся на парапет, откинулся к колонне и стал вглядываться в звёздное небо, ища Созвездие Гончих Псов. - Оно левее и выше, Гарри, - Северус подошёл к нему сзади, обнял замёрзшие плечи и показал рукой на созвездие. - Вон, та яркая звезда – Сириус. - Он был вашим врагом, Северус. - Да, был, не буду отрицать. Нам сложно контролировать сложившиеся стереотипы, да и он уж точно ангелом не был. Вот ты же ненавидишь Драко Малфоя? - Не знаю. - В смысле? - Он ведь мой кузен, а родственников не выбирают. Я больше не уверен, что ненавижу его. К тому же он небезразличен моему другу. - Да, а его отец спас твою подругу. Гарри молчал, согреваясь. Сидеть вот так было очень приятно. И неизвестно, с какого перепугу он ляпнул: - Я видел вас… вместе. - Нас, вместе? - Вас и Люциуса Малфоя в постели. Это было в воспоминаниях Воландеморта. - Значит, всё-таки подглядывал. - Я… - Я про Лорда. Ты видел моё Посвящение. Больше мы с ним… - Почему? Вам же понравилось? - Ну и разговор у нас с тобой, Поттер. Вообще-то тебя это не касается. - Ага, я уже опять Поттер? - Это твой диагноз. Ты забываешься, - и, разорвав объятия, Снейп шагнул в сторону. - Ах, простите – извините, господин профессор, сэр, - и Гарри с шутовским видом шаркнул ножкой. Он и сам не понимал, зачем вообще завёл этот разговор, и что это за непонятная вспышка ревности. Сам всё испортил, а было так хорошо. Но его уже «несло»: - Просто хотелось бы знать, не сдадите ли вы меня своему любовнику? Уже почти дошедший до лестницы, зельевар молнией метнулся обратно и одним толчком придавил наглого мальчишку к стене: - Ваша наглость превышает границы моего терпения. Я уже сказал, что это не ваше дело. Это мой личный выбор, с кем я сплю. Но вы ведь не понимаете намёков, Поттер, а я вас предупреждал, - он прижал опешившего парня к стене, рывком распахнул на нём пижамную куртку, пуговицы которой застучали по каменному полу, и, наклонившись, впился губами в основание шеи мальчишки. Он целовал и покусывал желанное тело, не обходя вниманием ни одной чувствительной точки, кроме умоляющих губ гриффиндорца. Но их он игнорировал намеренно, боясь потерять над собой контроль. А когда с искусанных губ мальчишки сорвался низкий стон, а тело его начала бить крупная дрожь, резко отстранился, рывком развернул парня и, отвесив ощутимый шлепок по пятой точке, толкнул к лестнице, прорычав: - Марш в Гриффиндорскую башню, мистер Поттер. Расхристанный мальчишка был настолько хорош, что Сев едва удержался, чтобы не схватить его снова: - Быстро! Опомнившийся гриффиндорец птицей слетел по лестнице, а Северус сполз по стене, закрыв лицо руками: - О, Моргана, да что же это такое? – зельевара ощутимо потряхивало, и боль от неудовлетворённого желания охватила соответствующую часть тела. И только один факт сомнительно утешал – мальчишке сейчас тоже должно быть хреново. Наконец, устав сидеть на каменном полу и отчаявшись дождаться спадания эрекции, он поднялся и отправился решать «проблему» в находящуюся по соседству ванную старост. Каково же было его удивление, когда, проскользнув внутрь, он увидел «свою персональную занозу», решающую подобную же проблему. Он застыл, не в силах отвести глаз от обнажённого юного тела, выгибающегося сейчас в судорогах оргазма. Отдышавшийся гриффиндорец наскоро вымылся и, одевшись, поспешил к выходу, где стоял, не в силах пошевелиться, Северус. Увидев замершего зельевара и поняв, что тот видел всё, Гарри нацепил на лицо провоцирующую улыбочку и, полуприкрыв горящие гневом глаза, протянул: - Понравилось, профессор? Желаю удачи в этом нелёгком для немолодого человека деле, - и, оставив потерявшего дар речи от такой наглости Северуса, вылетел из ванной. Утром, устранив все оставшиеся следы ночного происшествия, Гарри хотел выйти в гостиную, но его задержал Рон. Наложив заглушающие чары, он спросил: - Почему моя сестра ничего не помнит о часах плена? - Не знаю, может, потеряла сознание от удара? - ГАРРИ! - Не надо бы тебе этого знать, Рон. - Её изнасиловали? - Да, но я стёр ей память и полностью её вылечил. - Кто они? - Это не имеет значения. - Гарри, они обидели мою сестру. Кто они? – Рон не бесновался, как раньше, от его спокойствия веяло леденящим холодом. - Я убил их. Обоих. - Хорошо, - это было сказано с чувством такого глубокого удовлетворения, что Гарри невесело усмехнулся. Больше они этот вопрос не поднимали. Вспомнив события предыдущих суток, гриффиндорец поразился: «Какой длинный вчера выдался день».